вовсе не выглядело ни агрессией, ни хамством, как-никак его в свое время
прекрасно выучили хитростям поведения в толпе. Окружающие и не понимали
толком, почему их вдруг мягко повело-переместило в сторонку...
Ох, мать твою...
Посторонив еще парочку зевак, он оказался в точке, откуда прекрасно мог
все рассмотреть,- и, конечно же, в момент определил, чье окно щерится
острыми обломками стекла, этакой жуткой каемочкой.
Климовское. На его окно все здесь столпившиеся и пялились, подчиняясь
давно описанному классиками инстинкту. Кухонное окно лопнуло, стекло
покрылось причудливыми трещинами, но каким-то чудом уцелело, а вот окно
комнаты вылетело к чер-товой матери. Вылетело наружу: на газончике
по-сверкивают осколки, большие и маленькие, их разглядывают, присев на
корточки, двое в штатском, а третий, сверкая фотовспышкой, крутится у них за
спинами...
- Эт-то что такое? - сквозь зубы прошипел Паша Беседин.
- Это взрыв в замкнутом пространстве,- тихо сказал Данил.- Тротиловый
эквивалент нет смысла сейчас просчитывать... Нечто типа гранаты.
Вот только откуда она взялась в климовской квартире? Ничего
недозволенного законом Климову иметь не полагалось...
Вера громко ойкнула за его спиной, наконец-то сообразив, что имеет
кое-какое отношение к случившемуся,- как хозяйка квартиры, естественно.
Данил колебался, пытаясь в лихорадочном темпе просчитать, как следует себя
вести: потихоньку убраться или все же посоветовать ей законопослушно
объявиться? Черт, ничего толком не известно...
Все решилось без его участия - к Вере вдруг кинулась толстуха в халате и
тапочках, всплескивая руками с такой экспрессией, словно они двое были
последними людьми на планете, уцелевшими после ядерной войны:
- Ой, Вер, а ты вот где! Такие дела, такие дела! Это что ж у вас дома
взорвалося?
Оба! К ним целеустремленно ринулись двое в штатском, профессионально
чутким слухом уловившие толстухины вопли и мгновенно извлекшие суть...
Поздно прятаться в толпе. Передний, совсем молодой, заранее извлек
удостоверение и, держа его перед собой в раскрытом виде, почти пробежал
разделявшее их расстояние. Физиономия его так и сияла азартом впервые
взятого на настоящую охоту легавого щенка.
Второй, постарше годами и посолиднее, приближался медленнее. И
удостоверения не достал вовсе - что не помешало Данилу тут же его
идентифицировать. Есть у определенного народа и в глазах, и на лице некая
печать...
- Гражданка-Климова-Вера-Андреевна? - протараторил молодой со сноровкой
новенького пулемета.- КГБ-старший-лейтснант-Шкляр...
Растерянно косясь на Данила, Вера закивала, инициатива тут же перешла в
руки старшего. Так и не назвавшись, он легонько взял молодого напарника за
локоток, передвинул всего на шаг, но ухитрился сделать это столь непреклонно
и властно, что Шкляр моментально осознал себя выбывшим из игры. "Опытны вы,
сударь мой, опытны,- мысленно хлопнул в ладоши Данил.- Не одну пару казенных
сапог сносили..."
- Вера Андреевна? - Он не спросил, скорее констатировал факт.- Пройдемте,
пожалуйста, нам в вами нужно поговорить. Вон в ту машину. Данил, словно бы
невзначай, загородил ему дорогу:
- Простите?
- Да? - Безымянный субъект, коему Данил тут же для удобства дал кличку
Битый, держался с той смесью корректности и легкого хамства, что опять-таки
выдает опытного опера.- С кем имею...
- Я бы так выразился: начальник покойного мужа Веры Андреевны.
- "Так выразились" или все же начальник?
- Все же.
- Можно посмотреть ваши документы?
- А ваши? - спросил Данил ясности ради. Битый привычно, двумя пальцами,
извлек из кармана красную книжечку, встряхнул так, что она раскрылась. ГБ,
конечно. Майор Пацей Максим Юрьевич, будем знакомы...
Данил протянул паспорт и закатанное в пластик удостоверение, где он
значился заместителем генерального директора АО "Интеркрайт" (без малейших
указаний на то, какие вопросы в его ведении находятся). Майор Пацей со всем
этим бегло ознакомился, вполне дружелюбно поинтересовался:
- Ну и как там, в Сибири, холодно?
- Да не особенно,- сказал Данил.
- Это хорошо... Вера Андреевна, пойдемте.- Он с деланным недоумением
глянул на Данила, все еще загораживавшего дорогу.- Извините, можно пройти?
- Я хотел бы знать...
- Что именно? - без раздражения спросил майор.
- Вы надолго намерены задержать Веру Андреевну?
- Помилуйте, я ее вообще не собираюсь задерживать,- пожал плечами майор.-
Мы всего лишь хотим задать Вере Андреевне несколько вопросов. В связи с
данным печальным происшествием,- он покосился через плечо на устилавшие
газон осколки стекла.- Случай для нашего города, знаете ли, нетипичный...
Согласитесь, просто-таки необходимо поговорить с хозяйкой квартиры.
- У нее только что погиб муж...
- Вот как? Простите, не знал. Но это, согласитесь, не может служить
основанием... Или она сейчас в таком состоянии, что не способна отвечать ни
на какие вопросы? Вера Андреевна, вам медицинская помощь необходима?
Она помотала головой.
- Вот и прекрасно,- сказал майор, как бы невзначай посторонив Данила.- В
таком случае, давайте-ка мы с вами поднимемся в квартиру, осмотрите место
происшествия, возьмете ваши документы, а потом мы с вами ненадолго подъедем
на Стахевича...
Данил показал на Беседина:
- Этот молодой человек - адвокат. Насколько мне известно, ваши законы
тоже предусматривают участие адвоката на самой ранней стадии...
- Данила Петрович,- мягко сказал майор.- Я же вам уже сказал: против Веры
Андреевны не выдвинуто никаких обвинений, с чего бы вдруг? Я ее приглашаю
исключительно для беседы, каковая присутствия адвоката не требует вовсе...
Нечего было ему возразить. Данил с неудовольствием отметил, что был
сейчас излишне суетлив. Отступил на шаг влево и громко сказал:
- Вера, мы подождем в машине... на Стахевича.
- Разумеется,- кивнул майор.- Там есть стоянка, и не только для
служебного транспорта...- Жестом указал Вере на подъезд и направился следом.
- Иди в машину,- не поворачивая головы, приказал Данил Паше, а сам, не
раздумывая долго, высмотрел самую перспективную кучку зевак и направился
туда.
Минут через пять он, побродив по двору и с профессиональной хваткой
отличая настоящих очевидцев от липовых, составил для себя практически полную
картину происшедшего. Благо картина была незамысловатая.
Нежданно-негаданно, как гром с ясного неба, в квартире что-то бахнуло.
"Штурхнуло так, что стены заплясали". Вполне возможно, молва малость
преувеличила мощь взрыва, даже наверняка,- это либо граната, либо граммов
пятьдесят тротила, но следовало учитывать непуганность здешнего народа, не
привыкшего к подобным сюрпризам. Гораздо важнее другое, подмеченное тремя
свидетелями,- оперативно примчавшаяся милиция вкупе с военными вынесла из
квартиры нечто. Что именно, никто толком не знал, но уверяли, будто
милиционеры меж собой говорили о найденном оружии. Одна бабулька - из тех,
вездесущих, - поведала Данилу, что слышала своими ушами, как бедняга
участковый прямо-таки стенал, находясь в крайнем расстройстве чувств оттого,
что на его тишайшем участке внезапно вскрылись столь вопиющие упущения в
работе: что-то вдруг взрывается, из квартиры выносят оружие...
Что до этого самого оружия, Данил вскоре оставил всякие попытки отделить
истину от плевел: несомненно, оружие было, но вот народная фантазия уже
заработала вовсю: толковали не только об охапке автоматов, но и о ящиках со
снарядами, пулеметах и неких неопределимых бомбах. К завтрашнему утру, очень
может быть, пойдут пересуды о хранившемся в квартире бронетранспортере...
...Что интересно, "Фольксваген"- точнее, сидящие там - ничуть не
испугались монументального здания здешнего КГБ на улице Стахевича. Подкатили
на тамошнюю стоянку следом за "Волгой" и остановились метрах в пятидесяти.
Водитель протянул мечтательно:
- Взять бы "Калашников", резануть бы по колесам...
- А еще лучше - "Муху" пустить...- в тон ему дополнил Данил.- Увы, мы не
в Чикаго, юноша. Вот что, Павлик...
К нему обернулись, понятно, оба. Фыркнув чуть смущенно, Данил уточнил:
-Я про того Павлика, который за рулем... Вера, конечно, по большому счету
- вздорная стервочка, но озвучила толковую мысль. Шоферы всегда все знают,
Павлик, это закон природы. Тем более - шоферы секретной службы. Сам я Оксану
Башикташ вживе не видел, ее взяли на работу через недельку после того, как я
тут был в последний раз... Что, настолько хороша?
Павлик вздохнул и выразительно причмокнул.
- Исчерпывающее объяснение,- серьезно сказал Данил.- А характер?
- Из аристократок,- подумав, сказал шофер.- Мы, обслуга, для нее, пардон,
не люди. Боже упаси, в лицо тебе этого никогда не скажут, но ты-то
доподлинно знаешь, что к тебе относятся, как к столу или холодильнику...
- И эта формулировка неплоха,- сказал Данил.- Честное слово, Павлик, пора
тебя забирать от баранки и, подучив кой-каким премудростям, использовать в
другой области... Бил клинья?
- Поначалу,- помедлив, признался шофер.
- Отшила...- утвердительно кивнул Данил.
- Ну, это совершенно не то слово... "Отшить" - это ведь проявить какие-то
чувства или там эмоции, верно? Хоть минимум эмоции. А она... она скорее
невероятно удивилась. Как это так - холодильник вдруг пытается вести себя
так, как положено лишь человеку. Джентельмену какому-нибудь.
- Это хорошо, сокол мой, что ты обо всем этом рассказываешь, ни разу не
употребив в ее адрес какого-нибудь смачного эпитета типа "сучки"...-
задумчиво сказал Данил.- А то ведь мы сплошь и рядом подражаем тому поручику
из "Швейка":
"Вот ведь шлюха, не хочет со мной спать"... А меж тем, что интересно, мне
о ней рассказывали, употребив словечко "блядь", и было это пару часов назад,
в твоем присутствии... Так блядь она или нет?
- Пожалуй что.
- Роман с Климовым у нее был из категории "по секрету всему свету"... Это
утверждение тоже верно?
- Ага.
- Ну, в таком случае объясни мне то, чего так и не смог объяснить
господин Багловский...- сказал Данил.-Откуда стало известно, что она- блядь?
Откуда стало известно о их бурном романе с Климовым? Есть какая-то точка
отсчета? Первоисточник... или несколько первоисточников? Кто первый сказал?
Кто сплетни и слухи распространял?
Павлик добросовестно задумался, прошло не менее пары минут, прежде чем он
пожал плечами:
- Не приходит в голову, и все тут. Сколько ни вспоминаю... Просто... Да
все знали. И не найдешь теперь концов - я про самого первого
распространителя трепотни.
- Шеф,- тихо, серьезно сказал Беседин.- Нам что, нужно будет это
направление отработать?
- Да нет,- подумав, мотнул головой Данил.- Это я от безделья, коего
терпеть не могу, пытаюсь имитировать работу. Итак, все знали, все трепались
и кто-то по доброте душевной просветил Веру...
"Кто-то просветил Веру,- повторил он мысленно.- Кто? Она ни с кем из
"Клейнода" не приятельствовала, сама проговорилась. А в "РутА" и вообще не
бывала. Что же это за добрая душа такая?"
- Интересно,- сказал вдруг Павлик.- Вера ведь ни с кем с фирмы и не
зналась, я только сейчас подумал... Кто же ей трепанул?
- Нет, с баранки я тебя сниму,- усмехнулся Данил.- Перерос ты баранку...
А вообще, Павлик, вовсе не обязательно ей было с кем-то у вас знаться.
Нашлась добрая душа, позвонила домой и, как водится, лучась сочувствием,
просигнализировала...
И вновь приходится возвращаться к интереснейшему вопросу. Почему Климов,
тертый профессионал, не сумел удержать в тайне свой "служебный роман"? Ему
