- Ну так, - отвечаю, - конечно. Актрисой. Ты ж ведь в театральный
поступаешь...
- Нет, не поступаю, - говорит она. - Не буду я артисткой.
- А кем? - спрашиваю я, хотя мне, честно сказать, совершенно это до
лампочки.
- Бухгалтером! - отрезала она. Так, будто не слово произнесла, а
снаряд выпустила. И, хлопнув дверью, застучала по лесенке.
Так я и не въехал, зачем она мне это сказала.
ЭПИЛОГ
"Кто-то шепчет: "Люблю тебя",
Кто-то строчит донос,
Кто-то идет под венец,
Кого-то ведут на допрос..."
Константин Кинчев
Вот так неожиданно тихо и, я бы сказал, бесславно закончилась эта
жуткая, по-моему, история. Был я на Настиных похоронах, а вот тело Рома,
сброшенное людьми Севостьянова в Москву-реку, найти так и не удалось.
"Дребезги" свое существование, естественно, прекратили, а ребята
расползлись по разным командам и почти напрочь исчезли из моего поля
зрения. Прошло уже несколько лет с тех пор. Ни о Тоше Пташкине, ни о дяде
Севе я больше никогда и ничего не слышал, хотя Гриднев и сказал в ту нашу
последнюю встречу, что меня вызовут свидетелем по делу. Но я был только
рад, что никуда меня не дергают.
А недавно в авиакатастрофе погиб Женя Мейко. Узнав об этом, я съездил
к его родным, и там только впервые услышал о глупой и бессмысленной смерти
Кости Кленова. Я попытался найти Эдика, но не сумел: он давным-давно
поменялся с кем-то квартирами, и никто из наших общих знакомых его уже сто
лет не видел. Через горсправку я его тоже не вычислил. Где он? Жив ли?
Последний вопрос не праздный, у меня появилось подозрение, что нас
целенаправленно уничтожают. Лично я после всего этого стал таскать во
внутреннем кармане плаща "трофейный" севостьяновский пистолет.
За нами охотятся? Но кто охотник? Дядя Сева? Он сумел каким-то
образом освободиться и процветает? Мафия? Органы безопасности? Да, но
почему тогда я - настоящий участник событий - до сих пор жив? Может быть
потому, что ныне я - скромный заведующий отделом культуры небольшой
подмосковной газетки; существование мое размеренно и просто (работа -
семья, и снова - работа) и вычислить меня сложнее, чем их - музыкантов,
вся жизнь которых - сплошной бардак и непредвиденные обстоятельства?
В прокуратуре, когда я сунулся туда, мне объявили, что Гриднев
Евгений Валерианович у них давно уже не работает. И в поисках его ничем
мне помочь не смогли.
Я не знаю, чего ждать. Я должен как-то защитить себя, Ленку и дочь.
Но что я могу сделать? Пока я придумал только одно - последовательно
изложить эту историю и попытаться опубликовать ее. Хотя бы под видом
фантастической повести.
Но, наверное, и этот шаг - довольно бессмысленный. Ведь однажды мне
уже не поверили - когда рок-н-ролл, впервые по-настоящему понадобившийся
нам, оказался мертвым. А может быть, это он и тянет за собой в могилу
своих самых доблестных рыцарей и самых истовых жрецов?..
Мистика? Но я уже сталкивался с тем, что мистика может быть
реальностью. Так что, не знаю...
Не знаю.
