-- А на самом деле расслабляться не стоит? -- Император был доволен, он
ценил шутки. Он уловил в Коре самодовольство -- оказывается, можно гордиться
собственной глупостью, играя в нее и балансируя на краю правды.
-- Со мной лучше никогда не расслабляться, -- серьезно ответила Кора.
-- А то чуть что -- и глаза нет! -- Она выставила вперед жемчужные ногти.
Они замерли в сантиметре от лица императора. Тот отшатнулся и выругался --
испугался. -- Стыдно, -- сказала Кора. -- Я так и подумал, -- сказал
император, -- что Милодар не настолько глуп, чтобы посылать ко мне
откровенную идиотку -- он ведь игрок и не теряет надежды выручить землян. Но
это пустая надежда, потому что мне нужна их кровь.
-- Это мы еще посмотрим, -- улыбнулась Кора. -- Я так просто вам их не
отдам. -- Значит, война? -- осклабился император. -- Значит, война, ваше
величество! -- Кора улыбнулась самой очаровательной из своих улыбок. -- И
победитель выигрывает желание? -- Ваше желание -- обладать мною? -- А ваше?
-- Мое -- унести от вас ноги! -- Завидная откровенность, -- согласился
император. -- К тому же не одной, а со своими землянами? -- Вам я их не
оставлю!
-- Что ж, когда начинаем? -- Император показал Коре все свои двадцать
пять золотых зубов -- плод деятельности какого-то местного недоучки.
-- Можно сейчас, -- сказала Кора. -- Только вы мне не мешайте
разгадывать преступление. -- А чего вам разгадывать?
-- Ой, ваше величество! Вы, видно, ничего не смыслите в криминалистике.
-- Не говори глупостей. Я по должности обязан все знать. Я -- ведущий
физик Нью-Гельвеции, неплохой писатель, выдающийся художник и, разумеется,
первый сыщик.
-- Но тогда вы должны знать, какое нам досталось преступление. --
Какое? -- Идеальное!
-- Ты говори конкретнее, -- начал сердиться император, который искренне
полагал, что должность способствует развитию талантов.
-- Неужели вы не читали? Все детективные писатели мира обязательно
написали хотя бы один роман про убийство в запертой комнате, в которую
нельзя войти и в которую никто не входил!
-- Знаешь что, -- сказал тогда Дуагим. -- Или ты мне свою мелкую мысль
намерена изложить человеческим языком, или я заканчиваю аудиенцию. У меня
дел много.
-- Ваш дядя был убит в запертой комнате? -- Конечно. -- Запертой
изнутри на засов? -- Это всем известно. -- Но засов мог открыть только он
сам! -- Вот он и открыл, -- сказал император. -- Зачем?
-- Чтобы впустить убийцу, -- объяснил император. -- Впустил, а убийца
его убил и ушел. Типичный случай -- так все земляне поступают.
-- Замечательно, -- Кора даже всплеснула руками от восторга. -- Вошел!
Убил! Ушел! А как он, простите, запер за собой засов? Император думал
недолго. -- Магнитом, -- сообщил он. -- Ну и магнит у него был! -- удивилась
Кора. -- Наверное, засовы-то были крупными? -- Засовы как засовы! Ничего
особенного. -- А дверь железная?
-- Может, железная. Тебе-то не все равно? -- Нет. Потому что если дверь
железная, то магнит не подействует на засов! -- Кора смотрела на императора
с торжеством дурочки, которой удалось наконец выяснить, что дважды два --
четыре.
-- Значит, не железная, -- быстро сказал император. Он не выносил
допросов. Поэтому не смог сдать в жизни ни одного экзамена. Даже не кончил
школы. По крайней мере, так полагали диссиденты и оппозиционеры на
Нью-Гельвеции. -- Так железная или не железная? -- Отстань. Сама посмотри.
-- Ловлю вас на слове! -- Кора почти нежно погладила императора по желтому
обшлагу фрака. -- Сейчас же бегу в крепость смотреть на дверь. Я так
счастлива, так счастлива. Ведь не каждому сыщику удается распутать идеальное
преступление! Тайну запертой комнаты! Мое имя прославится в анналах
Галактики!
-- Не спеши, -- прервал ее император. -- Я тебя еще не пустил!
-- А как же вы выиграете у меня спор, если я вам не проиграю? --
спросила Кора. -- А вот так!
-- Ваше величество, -- серьезно произнесла Кора. -- Вы мужчина и
сильный человек. Я -- слабая женщина. Неужели вы не умеете играть честно?
-- Ну ладно, -- вздохнул император. -- Иди, смотри башню. -- И чтобы
мне все показали. -- Покажут. Я тебе дам хорошего провожатого. -- Спасибо,
ваше величество. За мной -- поцелуй. -- Я сам возьму у тебя столько
поцелуев, сколько сочту нужным, -- возразил император. -- А сопровождать
тебя в башню... -- Император подошел к письменному столу и поднял рожок,
лежавший на рычажках. Слышно было, как из рожка откликнулся женский голос:
-- Что прикажете? -- Гима ко мне. -- Он здесь. Сейчас будет.
И в самом деле, распахнулась дверь и вбежал молодой человек, одетый
столь пышно и изысканно, словно приготовился к детскому маскараду.
Молодой человек ел банан и так спешил, что не успел вынуть его изо рта.
-- Доедай, -- сказал ему император. -- Мы подождем.
Давясь, молодой человек стал поглощать банан, а император обернулся к
Коре и сказал:
-- Все пользуются моей добротой. Разве вы найдете в Галактике еще одну
империю, в которой адъютанты врываются в кабинет монарха, словно в обжорку.
Да, именно! Я не побоюсь такого слова -- обжорку! В другой империи такого
мерзавца давно бы уже выпороли. Да какой там выпороли -- ему бы отрезали
уши. И голову.
Адъютант Гим от страха не мог доесть банан. У него был полон рот банана
-- шкурка банана раскинулась по щекам и лбу, словно Гим нюхал большой
тропический желтый цветок. Черные глаза адъютанта готовы были вылезти из
орбит. Лицо стало красным -- точно в цвет бархатного мундира, расшитого
золотыми узорами, украшенного серебряными аксельбантами и таким множеством
медалей и значков, будто Гим был не молодым адъютантом, а престарелым
ветераном шестивойн.
-- Такое неуважение к императору означает, что в решающий момент эти
подонки будут готовы всадить ему в спину нож, да, именно нож!
Гим тряс головой, пытаясь возразить, но его никто не слушал. Император
схватил стоявшую у стола трость с золотым набалдашником и принялся лупить
адъютанта. Тот пытался убежать от гнева монарха, банан вылетел изо рта, и
адъютант умудрился поскользнуться на кожуре, хлопнуться задом на паркет и
проехать через весь кабинет, уткнувшись подошвами бисерных башмаков в Кору.
Запрокинув несчастное, все в слезах, лицо, адъютант произнес: -- Простите,
дама, я не желал вас оскорбить! Император догнал адъютанта и еще разок
ударил его палкой.
-- Будешь оскорблять своего любимого монарха? -- спросил он.
-- Никогда в жизни! -- ответил Гим. -- Я вообще не буду больше есть
бананы. Ненавижу бананы!
Император снова занес палку, Гим сжался, закрываясь тонкой рукой,
торчащей из кружевной манжеты.
-- Ваше величество, перестаньте, прошу вас, -- взмолилась Кора.
Император, словно ждал этих слов, сразу опустил палку и отбросил ее в
угол.
-- Вставай, бездельник, -- приказал он адъютанту, -- и благодари
госпожу Кору Орват, которая тебя защитила.
-- Я не смею! -- Адъютант поднялся на ноги и поклонился сначала
императору, затем его гостье.
-- Будешь верным спутником Коре, -- сказал император. -- Она будет
копать, вынюхивать, гадить нашей империи, потому что она прилетела с
ненавистной нам с тобой Земли... -- Воистину!
-- Помолчи. Но ты будешь ей помогать и способствовать. Ясно? -- Так
точно.
-- Сейчас пойдете в башню, где был злодейски убит наш дядя. -- О нет! Я
боюсь, -- вздрогнул адъютант.
-- Вызовешь полковника Аудия Реда. Он вас проведет и все объяснит. --Но
он же в больнице! -- сказал Гим. -- Только не его, -- воскликнула Кора. --
Ведь он меня, наверное, ненавидит. -- Разумеется, ненавидит. А как бы ты
отнеслась к человеку, который отстрелил тебе три пальца? -- Я отказываюсь!
-- Кора топнула ножкой. -- Значит, проиграла?
Кора поглядела на красную рожу императора и подумала, что сделает все
от нее зависящее и даже более того, чтобы не допустить его к своему телу.
-- Вызывайте своего полковника, кавалер, -- сказала она. -- Но чтобы
мне не мешать. -- Для тебя, моя красавица, не будет закрытых дверей.
Император приблизился к Коре и запечатлел поцелуй на ее обнаженном
плече.
-- Не спешите, ваше величество, -- холодно заявила Кора и, раскачивая
бедрами, покинула кабинет императора.
Изысканно вежливый, надушенный и напомаженный адъютант проводил Кору в
вестибюль дворца. Сейчас, отставив ножку, он сообщил: если Кора не
возражает, они подождут несколько минут, пока прибудет господин полковник
Догони-подвинься.
-- Но он же ранен! -- Кора все еще пыталась придумать повод отделаться
от полковника, но адъютант Гим только отмахнулся:
-- Господин полковник уже поправляется, -- сказал он. -- И не надо его
жалеть. -- Почему?
-- Потому что он некрасивый, -- сообщил ей адъютант и томно вздохнул.
Потом добавил: -- Я люблю только красивых мужчин. -- И императора? --
спросила Кора. -- Император обладает внутренней красотой. Нас связывают
духовные узы.
-- Все ясно, -- сказала Кора. -- И долго нам ждать некрасивого
полковника? -- Надеюсь, что недолго, -- ответил адъютант. Они спустились по
мраморной лестнице, перила которой в знак траура по недавно усопшему
императору были перевиты стеблями терновника. С потолка прихожей свисали
траурные желтые вымпелы.
Могучие охранники распахнули перед ними двери, и яркое утреннее солнце
ударило в лицо. Свежий ветер принес с далеких гор запахи хвои и грибов -- на
Нью-Гельвеции, к счастью, еще не завершилась промышленная революция.
Адъютант остановился на пологой широкой лестнице, которая вела к прямой
аллее, обсаженной хвойными деревьями. -- Чего мы ждем? -- спросила Кора.
Адъютант ответил не сразу. Он извлек из кармашка в перевязи флакон с
благовониями и начал умасливать себя за ушами.
-- Почему вы не отвечаете? -- спросила Кора. -- Потому что он уже едет,
-- сказал наконец Гим. У ворот императорского парка показалась карета
"скорой помощи", влекомая вороными конями. Неприятное предчувствие кольнуло
грудь Коры.
Карета "скорой помощи" плавно остановилась у дворцовой лестницы, и два
санитара, соскочившие с запяток, открыли дверь, откуда они вынесли кресло на
колесиках. В кресле, облаченный в больничный оранжевый халат, с торчащей
вперед, словно пушка, забинтованной и загипсованной ногой, сидел полковник
Аудий Ред и глядел на Кору с такой отчаянной собачьей ненавистью, что она
непроизвольно спряталась за спину адъютанта Гима, а тот сказал
примирительно:
-- Аудий, не сердись! Это приказ самого императора.
-- Убью, -- прорычал полковник. -- А если в самом деле убьет? --
спросила Кора у адъютанта.
-- Не думаю, -- ответил тот, -- его величество этого бы не желал. --
Так скажите ему об этом! -- Честно говоря, я его тоже побаиваюсь, --
признался адъютант. -- Убить не убьет, но искусать может, а потом будет
разбираться.
-- Нет, -- сказала тогда Кора, выходя вперед, -- мы от него убежим.
Санитары стояли сзади коляски. Из-под халатов у них выглядывали
армейские сапоги.
Кора решила более не полагаться на мужчин. -- Слушай мою команду! --
приказала она. -- Сейчас мы все вместе отправляемся на место гибели
императора Эгуадия. Там мы выслушаем объяснения полковника Аудия Ред а.
Господин император Дуагим желает, чтобы я была ознакомлена со всеми
обстоятельствами преступления. Адъютант Гим, чего вы стоите как столб? Где
наша машина?
-- Лучше помру, -- сказал на это полковник, -- лучше оторвите мне
