дерево, настоящее дерево, с твердой толстой корой, скользкой и плотной
сверху, но куда более рыхлой, поддающейся ножу в глубине. От этого, если
идешь по суку, он чуть пружинит под ногами.
Они пошли к главному стволу. Марьяна посмотрела, как Казик сгибается
под тяжестью каната, и поняла, что он никогда не согласится его уступить.
Поэтому она сказала:
- Казик, зачем нести канат без пользы? Я думаю, нам лучше связаться
этой веревкой, и если кто-то нечаянно упадет, остальные его удержат.
- Здорово! - обрадовался Казик.- Как альпинисты, которые штурмуют
Эверест.
Ни Дик, ни Марьяна не помнили, что такое Эверест, и не знали, чем
занимаются альпинисты, но спрашивать не стали.
Они связались канатом, он был таким длинным, что не мешал идти.
Так они прошли до конца сука, до того места, где он присоединялся к
стволу. Тогда стало понятно, что этот сук на самом деле одна из гигантских
лиан, из которых было сплетено дерево. Только она отклонилась почти под
прямым углом. Сук не вливался в ствол, как у обыкновенного дерева, а
продолжался дальше, внутрь его, раздвинув соседние лианы. Это было как в
девичьей косичке, у которой одна прядь выбилась наружу. В том месте над
суком образовалась сужающаяся кверху щель, уходившая в туман, как туннель,
темный и мрачный, стены которого поросли длинным шевелящимся мхом и
лишайниками.
Они остановились перед входом в туннель, не зная, что делать дальше.
То ли забираться в темноту, то ли поискать другой путь вниз.
Марьяна осторожно потрогала мох. Он был ей знаком. Зеленая масса
вздрагивала при прикосновении, прижималась к коре. Такой пугливый мох,
только поменьше ростом, часто встречается на деревьях в глубине леса, есть
его нельзя, он горький. Но порой в нем живут орешки - это вроде болезни
мха,- крепкие, хрустящие, почти безвкусные. Их обычно едят только
ребятишки, потому что сытости от них мало. Но теперь бы и орешки не
помешали.
Пока Марьяна безуспешно искала во мху орешки, Дик осторожно, на длину
веревки, вошел внутрь щели. С каждым шагом гигантская лиана шла все более
наклонно, водопадом скатываясь внутрь ствола. Дик поскользнулся и упал на
живот, чтобы не скатиться вниз, в черную бездну, и не потянуть за собой
остальных. Потом он выполз обратно.
- Будем снаружи спускаться,- сказал Дик.- Ничего но нашла?
- Нет,- сказала Марьяна.
- Пить хочется,- сказал Дик.
Они развязали веревку и замотали ее конец за ветки, которые, как
кусты, вылезали у самого основания сука. Казик, укрепив другой конец у
пояса, начал спускаться вниз по стволу, цепляясь пальцами за неровности
коры и растения, которые гнездились в коре.
Дик все время был настороже. Он не надеялся на то, что ветви надежны,
и все время ждал рывка - если ветви оборвутся, ему придется принять на
себя вес Казика. И он боялся этого, потому что удержаться на скользкой
покатой поверхности сука нелегко.
А Казик спускался очень медленно, он тоже был осторожен. Он
поглядывал вниз, стараясь увидеть в тумане, нет ли там площадки или
другого сука. Чтобы развлечься, он представлял себя земным альпинистом.
Неожиданно он увидел острый сучок, торчавший из ствола чуть в стороне
от его пути, и протянул руку, чтобы за него схватиться. Но в то мгновение,
когда он дотронулся до сука, тот разделился на два зазубренных ножа, и
лишь мгновенная реакция Казика спасла его руку. Он успел отдернуть пальцы,
но все же ножи полоснули по ним. Веревка дернулась. Дик подхватил ее
сильнее и крикнул сверху:
- Ты чего?
Казик ответил не сразу. Кровь полилась из подушечки ладони,
разрезанной ножами, которые оказались челюстями крупного насекомого - оно
скрывалось в норе, вырезанной в коре дерева, и подстерегало добычу, сделав
вид, что его жвалы - лишь обломанный сучок.
Перевязать руку было нечем. Казик крикнул наверх:
- Ничего, оцарапался. Здесь паршивец сидит, кусается.
- Осторожнее,- ответил Дик.- Не сильно поцарапался?
- Не сильно. Дальше спускаюсь.
Но, видно, запах крови возбудил в паршивце желание позавтракать, и он
начал выползать из норки. За челюстями, которые нервно раскрывались и
закрывались, будто насекомое норовило примериться к добыче, показалось
членистое тело, оно лезло и лезло из норы, и казалось, конца ему не будет.
- Ого,- сказал Казик.
- Что? - спросил Дик.
- Длинный.
Казик, держась здоровой рукой за канат, другой вытащил нож, и, когда
паршивец - теперь уже похожий на головастую радужную змею на множестве
маленьких цепких ножек - подбежал к нему, Казик полоснул ножом, отрезав
голову. Тело змеи продолжало шустро, но бесцельно бегать по стволу, а
голова упала вниз, и метрах в трех внизу из ствола мгновенно высунулись
другие щипцы, подхватили голову собрата и утянули внутрь.
Руке было больно, наверное от яда.
Казик сказал:
- Тут осторожно надо спускаться. Эти паршивцы нор накопали и ждут.
- Может, поднять тебя? - спросил Дик.
- Нет, наоборот,- ответил Казик.- Я буду побыстрее спускаться и
ствола трогать не буду. Там внизу что-то есть.
Не обращая внимания на боль, он взялся за веревку обеими руками и
скользнул вниз.
Крышки нор, в которых жили паршивцы, с треском распахивались, и
оттуда, как вытолкнутые, выскакивали ножики челюстей, тянулись к Казику,
но, к счастью, не успевали.
Внезапно белая вата облака ушла в сторону, и Казик увидел, что конец
веревки лежит в воде. Его даже посетила надежда, что дерево оказалось куда
ниже, чем они ожидали, и потому он уже видит землю. Но это было лишь
озерко, которое уместилось между двух сросшихся лиан. Озерко было длинным
и узким, вокруг него росли кусты и даже две небольшие сосенки.
Казик стал спускаться еще быстрее, но когда до поверхности воды
оставалось метра три, он не выдержал боли и отпустил руки. И ухнул с
плеском в озеро, сразу уйдя в него с головой.
Казик выбрался из воды, сел на берегу, поросшем травой, и сразу
вернулась боль в руке. Но он не хотел говорить о ней Дику и потому стал
спокойно объяснять, что нашел озеро и что, когда Марьяна и Дик будут
спускаться, лучше не дотрагиваться до ствола.
- Я их выжгу,- сказал Дик,- у меня бластер.
- Не надо,- сказал Казик.- Бластер нам еще нужен, а этих паршивцев
здесь много. Только они не успевают тяпнуть, если быстро спускаться.
x x x
Вода в озерце была темной, гниловатой, в ней жило множество мелких
тварей. Когда Марьяна, спустившись, намазала мазью и перевязала распухшую
руку Казика, она дала своим спутникам по таблетке из тех, что Олег принес
с корабля, потому что от незнакомой плохой воды можно заболеть дизентерией
или даже отравиться.
Они напились, но от этого голод стал еще сильнее.
Марьяна поспешила к соснам. Сосны, что росли здесь, были махонькими.
Наверное, когда-то их споры занесло сюда ветром, и они укоренились в
мягкой коре. Под соснами всегда бывают грибы, только Марьяна не была
уверена, что грибы здесь есть, потому что нет земли, чтобы закапываться.
Но ей повезло - в трухе у сосенок она поймала несколько грибков, тоже
небольших, но самых настоящих. Грибы были незнакомого цвета и могли быть
ядовитыми, иногда ядовитые грибы притворяются настоящими. Она надкусила
один - он был настоящим, сладковатым; конечно, их лучше бы сварить, а то
потом будет щипать рот, но сейчас не до костра, все такие голодные. И
Марьяна поймала все грибы, что росли там (их набралось два десятка),
принесла мужчинам, их разделили и съели.
А руку Казику разнесло так, что она стала толще ноги. И онемела. Это
было неплохо, потому что она меньше болела. И его не знобило, не тошнило,
и это тоже было хорошо - значит, яд у челюстей был несильный. Плохо
только, что рукой Казик не мог пользоваться и ему было трудно спускаться
по веревке, а ведь все равно придется спускаться - до земли еще далеко.
Стало теплее, здесь был нижний край облаков, а облака днем
поднимаются выше, поэтому, когда они поели, оказалось, что внизу чисто и
можно даже разглядеть землю.
Земля была очень далеко внизу. Как с воздушного шара. Увидеть ее
можно было с трудом, потому что ствол в некоторых местах раздувался, когда
лианы расходились, образуя лабиринт туннелей. В одном месте, метрах в ста
ниже, получилась широкая площадка, с лоском и проплешинами болотца.
Путешественников охватило уныние.
- Лучше бы и не видеть,- сказала Марьяна.- Когда не видишь, кажется,
что уже немного осталось.
- Теперь наш мешок наверняка кто-то съест,- сказал Казик. Он был
страшно голоден.
- Здесь какая-нибудь добыча будет,- сказал Дик. Он держался за
стволик сосны, упругий и мягкий, и глядел вниз, рассматривая лесок на
развилке.- Только бы туда спуститься.
- Жалко, что Олег не сделал парашют,- сказал Казик.- Я ему советовал
сделать парашют и прыгать с воздушного шара, но он сказал, что сделает его
потом.
- Олег бы что-нибудь придумал,- сказала Марьяна, и Дику в этих словах
послышался укор.
- Ему хорошо думать там, в поселке,- сказал он.- А здесь надо
действовать.
- Олег хотел полететь с нами,- сказала Марьяна.- Его не пустили.
- Тогда и нечего жалеть,- сказал Дик.
На самом деле он не сердился на Олега. Это сейчас не играло роли.
Главное было - спуститься вниз.
Казик прошел по суку дальше, за озеро, чтобы посмотреть вдаль.
И, увидев эту даль, не выдержал и закричал:
- Скорее сюда! Вы только посмотрите!
Они подбежали к нему.
Казик отодвинул свисавший сверху лист размером больше него самого, и
в этом окне была видна широкая река, отсюда совсем близкая. Можно было
даже увидеть, как по ней бежит рябь от ветра. Река делилась дальше на
несколько рукавов и вливалась в озеро. Было понятно, что это озеро, а не
море, потому что за его громадным зеркалом была полоска голубых холмов,
отороченных темной каймой леса. В дельте реки, по песчаной косе, брело
стадо мустангов. Что-то спугнуло их, и они, надув пузыри, поспешили к
воде.
За рекой лес был другой, темнее по цвету, в синь; он поднимался на
невысокие сопки и уходил в мягкие долины, казалось, что там застыло
пологими волнами голубое море. И это было красиво.
Лагерь экспедиции им не был виден - до него оставалось километров
двадцать и он скрывался за волнами сопок. Им очень хотелось его увидеть, и
они долго обшаривали взглядами лес за рекой.
- Блестит! - закричал вдруг Казик и показал туда, в лес.
Над лесом поднялась блестящая точка, как огонек на фоне серых
облаков, и исчезла.
Остальные не увидели этого огонька, потому что он исчез в облаках
слишком быстро. Но поверили Казику, потому что очень хотелось поверить.
Место, откуда поднялся огонек, было недалеко от берега озера, и поэтому
Дик сказал:
- Мы переберемся через реку поближе к озеру, там неширокие рукава,
легче переплыть. И пойдем по берегу.
- Правильно,- сказал Казик.- У озера и лес не такой густой.
Они еще долго стояли и глядели в то место, надеясь что-нибудь
увидеть. Но в то утро Клавдия запустила только один геоскаут. Она хотела
запустить и второй, но потом решила, что ей достаточно работы и без этого.
У нее было плохое настроение, и она не хотела признаться себе, что
причиной было то, что она вчера вечером увидела в лаборатории. Вернее, она
ничего не увидела, но почувствовала по неловкости Павлыша и Салли, по
тому, как близко они стояли друг от друга, что их связывает тайна, которой
они не намерены с ней делиться. Это было обидным предательством со стороны
