- Спускаться? - Дик не сразу осознал причину вопроса. Ведь полет еще
не окончен.- А река?
- Не видно, куда летим,- сказал Казик.
- Мы правильно летим,- сказала Марьяна.- Скоро первое болото.
Шар дернулся и завис - заряд дождя ударил сверху, и было слышно, как
капли гулко стучат по тонкой оболочке. Кабину закачало. Дик вцепился в ее
край, а Марьяна присела - ей показалось, что борт корзины очень низкий и
ее может выбросить.
- Я наверх пойду,- сказал Казик.- Мы будем искать ветер. А то обратно
в поселок принесет.
- Не надо обратно,- сказал Дик.- Они будут смеяться.
Дик не выносил мысли, что над ним можно смеяться.
Казик подтащил к борту мешок с песком и, развязав, высыпал часть
песка вниз. Мешок он берег, мешок еще пригодится.
Шар сразу пошел вверх - видно было, как уменьшаются и тонут в тумане
деревья.
- Правда, здорово? Я высыпал, а он меня слушается,- радостно сказал
Казик, но никто не ответил.
Было страшно, потому что шар был ненадежен и в нем жило странное
своенравие. И Дику и Марьяне стало ясно, что они - пленники шара,
ничтожные игрушки его прихоти. Хочет - унесет в небо, хочет - бросит о
землю. Они, в отличие от Казика, не чувствовали шара и не повелевали им.
Через несколько секунд шар скрылся в облаках, и стало еще неприятнее,
потому что за пределами корзины, вторгаясь в нее, висел непроницаемый
туман, в котором что-то таилось. Может, летающий зверь, может, скала,
может, нечто необъяснимое.
- А теперь совсем непонятно,- признался вслух Казик.- То ли мы вверх
летим, то ли никуда не летим. Я не знаю.
- Давай поднимемся,- сказал Дик.- Поднимемся наверх, выше облаков,
как с Олегом.
- Балласта немного,- сообщил Казик,- он может понадобиться.
- Тогда сделай огонь побольше,- сказала Марьяна.
- Олег велел не очень надувать,- сказал Казик.- Если он лопнет - мы,
как камень, вниз грохнемся.
Казик почувствовал свою власть над старшими, он понял, что ничего не
боится, что ему увлекательно до щекотки в груди подниматься в облаках или
нестись над землей, а им страшно, непривычно.
- Поднимайся,- приказал Дик, который уловил скрытый бунт.
Казик пожал узкими плечами и прибавил огня в горелке.
Стало холоднее, корзина была мокрой, крупные капли стекали по
оболочке шара и срывались с нижнего обода.
Казику хотелось выразить торжественное чувство полета, но выразить
его можно было только в песне. И если бы он был один, он бы обязательно
запел и даже запел бы со словами, которые умел складывать в стихи. Но он
стеснялся это делать при остальных. Не посмел и сейчас. Он беззвучно
напевал, сжав губы.
Дика охватило отчаяние бессилия. Облако никогда не кончится. Они
потерялись. И не надо было вообще этого затевать. Пошли бы пешком,
как-нибудь перебрались бы через реку. Ничего особенного. А теперь ни реки,
ни поселка не будет...
И тут стало светлее, шар выскочил в промежуток между облаками - над
головами был еще слой, и их несло к почти черной громадной туче, которая
стеной стояла впереди, словно поджидала шар, чтобы сожрать его. В туче
проскальзывали, сверкали молнии, она казалась живой и горячей.
- Ух ты, как красиво! - крикнул Казик.- Как сейчас тряханет!
- Вниз! - сказал Дик.- Давай вниз, не понимаешь, что ли!
- Жалко,- Казик протянул руку к горелке, чтобы убавить огонь.- Я
такого еще никогда не видел. Снизу это не так интересно.
- Мне не интересно,- сказала Марьяна.
Шар почему-то не снижался, а продолжал лететь навстречу грозовой
туче, и грохот, исходивший от нее, был почти непрерывным, будто кто-то вел
огромной палкой по огромной изгороди.
Дик оттолкнул Казика и резким движением потушил горелку.
- Это тебе не игрушки! - сказал он.
Порывы встречного ветра ударяли по шару, он метался между облаками и
никак не мог спуститься.
- Нельзя совсем тушить! - закричал Казик.- Вы дураки!
- Молчи,- сказал Дик.- Надоел.
Грубостью он прикрывал свой страх, потому что даже себе не хотел
признаться, что может бояться.
Шар вдруг задрожал, попав в воздушный вихрь, и заскользил вниз,
- Зажигай!- крикнул Казик.- Неужели не понимаешь - сейчас он остынет.
- Успеем,- сказал Дик.- Сначала надо спуститься вниз.
- Нельзя так сразу. Где зажигалка?
Зажигалка была у Дика, и он ее не давал Казику, потому что не верил в
то, что шару что-то угрожает внизу. Ему хотелось одного - скорей уйти от
грозовой тучи.
- Ты посмотри, он же уменьшается! - Казик показал вверх, но лишь его
глаза видели, что шар теряет упругость и скорость его снижения
увеличивается.
- На,- Дик все же встревожился от настойчивого тона Казика и протянул
мальчику зажигалку.
Зажигалка хлопала, щелкала и никак не хотела загораться.
Было мокро, сыро, все уже промокли. Трут в зажигалке тоже успел
отсыреть. Если бы Казик знал, что Дик потушит огонь, он бы заранее спрятал
зажигалку и держал бы ее сухой.
Вокруг снова были облака, опять было полутемно, и грохот, исходивший
от грозовой тучи, чуть утих, остался там, наверху, почти над головами.
- Хорошо, что успели,- сказал Дик, оправдываясь. Краем глаза он
смотрел, как Казик снова и снова щелкает кресалом.
- Дай-ка я сам,- сказал Дик и выдрал зажигалку из напряженных пальцев
Казика. Зажигалка не слушалась и его. Казик стоял рядом и глядел на
искорки, вылетавшие от кремня. Они казались холодными и маленькими.
- Он меньше стал,- сказала Марьяна испуганно. Она смотрела вверх и
увидела, что веревки сетки, которой был обмотан шар, все глубже врезаются
в его оболочку.
Дик взял зажигалку в ладони и постарался протереть фитиль.
Теперь всем было ясно, что шар падает все быстрее.
- Может, закрыть дырку? - спросила Марьяна, но осеклась - она поняла,
что дырку внизу шара им закрыть нечем.
- А твоя, твоя зажигалка! - вдруг закричал Казик.- У тебя же должна
быть!
- Конечно,- ответила Марьяна,- как же я не вспомнила. У меня она
есть.
- Давай!
- А где она?
- В кошельке на шее,- подсказал Казик.
Марьяна быстро развязала лечебную сумочку, которая висела у нее на
груди, и достала оттуда зажигалку.
Казик выхватил ее и, оттолкнув Дика, начал высекать огонь.
Но горелка не зажглась.
- Открути ее! - закричал Казик Дику.- Ты же ее закрутил.
Корзину снова качнуло, Дик потерял равновесие и еле-еле успел
ухватиться за борт.
Казик сам, чуть не отломав колесико, открутил горелку и с
наслаждением вдохнул отвратительный запах газа, который выделялся из
трубки.
Зажигалка, к счастью, не погасла, и на конце трубки вспыхнул лиловый
огонек. Казик сразу прибавил огня, и пламя на секунду исчезло, потом
занялось ярко и уверенно.
Казик заглянул в отверстие шара - теплый воздух пошел туда, в
полутьму.
И в этот момент они вывалились вниз из облаков.
- Мы все равно падаем,- сказала Марьяна тихо.
Ветер был несильным, но порывистым, шар толчками двигался вниз.
- Поздно,- сказал Дик.- Теперь держись.
Он успокоился. Лес ему был знаком, а поверить в силу удара о деревья,
представить то, чего никогда не испытывал, он не мог. Ему казалось, что
лес примет их и не убьет.
- Мешки! - закричала Марьяна, прерывая наступившую зачарованную паузу
ожидания.
Она сама кинулась к мешку, лежавшему у ее ног, и с трудом перевалила
его через борт корзины, чуть не вывалившись за мешком.
В тот момент шар как раз достиг вершин деревьев - это было мгновение,
когда можно было разглядеть каждый листок на деревьях, и Казик, который
вспомнил о балласте только после крика Марьяны, смотрел как зачарованный
на приближение земли, не боясь за себя, но очень жалея такой красивый шар,
которому суждено сейчас разорваться.
Вершины деревьев, такие близкие, вдруг толчком ушли вниз, и земля как
бы с сожалением отсрочила встречу с шаром.
И в следующее мгновение все ожили. Дик тоже подхватил мешок. Третий
мешок тащил Казик, но не кинул его, как Марьяна, а, быстро придя в себя,
высыпал песок из мешка и был очень доволен тем, что подумал об этом даже в
такой момент, и сказал:
- Мешки беречь надо.
Но его никто не слышал. Марьяна и Дик смотрели вниз, на вершины
деревьев, уплывающие в туман. Они продолжали смотреть, даже когда Казик
спокойно занялся делами. Ведь никому не было нужно, чтобы шар снова
умчался в облака, тем более что больше балласта не осталось. Он подкрутил
горелку и смотрел, чтобы шар больше не поднимался. Это было трудно
сделать, потому что уже разыгралась гроза и ветер никак не мог
успокоиться. Шар продолжал болтаться мыльным пузырьком, совершая эволюции
в туманном пространстве между облаками и лесом.
- Ну вот,- сказал Дик,- а вы боялись.
В корзине было трудно стоять. Тем более что она стала легче без
балласта и ее кидало из стороны в сторону. Туча выплюнула из себя короткий
шквал, шар понесся, наклонив корзину, словно хотел выбросить из нее людей,
и они сжались на полу корзины, вцепившись в прутья и веревки и пережидая,
пока шквал не прекратится и не хлынет, как знак окончания безумств,
сильный и ровный ливень.
- Не повезло,- сказал Дик, поднимаясь с пола и вглядываясь вниз.-
Теперь уж совсем неизвестно, куда нас унесло.
- Сначала мы летели правильно,- сказал Казик.- До того как поднялись
наверх. Мы летели правильно почти час, а потом нас мотало минут десять.
В поселке не было часов, но понятия часа, минуты и даже секунды
остались. У Казика было чутье на время. И ему верили.
- Значит, мы в нужной стороне? - спросила Марьяна.
- Только неточно,- сказал Казик.
Они промокли и замерзли. Даже куртки и сапоги из рыбьей кожи не
спасали. Но они только теперь поняли, как замерзли - до этого они думали,
как бы не разбиться.
- Будем Смотреть вниз,- сказала Марьяна.- Вы охотники.
- Мы должны увидеть реку,- сказал Казик.- И болота перед ней.
- Если мы не перелетели ее, когда были наверху,- сказал Дик.
- Нет, такой скорости ветра нет. До реки пять дней пути, если идти по
земле.
Шар теперь плыл медленно.
- Дождь кончится,- сказал Казик,- и мы поднимемся наверх.
- Зачем? - спросил Дик.
- Посмотрим на солнце,- сказал Казик,- и узнаем направление. Сейчас
теней нет, ничего нет.
- Лучше спуститься и поискать на земле,- сказал Дик неуверенно.
Он понимал, что это не лучшее решение, потому что если они окажутся в
незнакомом месте, то с земли найти направление еще трудней. Но подниматься
наверх не хотелось.
- Вы голодные? - спросила Марьяна.
- Нет,- сказал Казик.
Но Марьяна достала из мешка сухарей, намазала их грибным паштетом, и
мужчины принялись хрустеть, поглядывая вниз, в надежде увидеть что-нибудь
знакомое.
Один раз Дику показалось, что он узнает холм, выдававшийся из леса,
но Казик сказал, что это другой холм. Время шло. Дождь все не прекращался,
хотя гром гремел издалека и нестрашно. Прошло еще часа полтора. Марьяна,
чтобы согреться, приседала в корзине, пока не устала. Но не согрелась, а
только запыхалась. Дик уселся на дне и принялся протирать арбалет. Казик
грел руки у горелки, потом он сказал Марьяне, чтобы она тоже погрелась.
Все очень устали от неизвестности. Казалось, что они улетели так далеко от
поселка, что никогда уже не вернутся обратно.
Дождь прекратился. Сразу стало тише, потому что капли перестали
стучать по оболочке. От теплого шара поднимался пар.
Казик долго смотрел вперед, потом вдруг крикнул:
- Смотрите!
В начинающихся ранних сумерках впереди, у горизонта, была видна
светлая полоса.
