засад.
- Как вы это докажете? - сказал печально Вери-Мери.
- Тогда заплати за нас.
- Всех моих денег и всех ваших рабов не хватит, чтобы искупить эту
смерть.
- Тогда мы едем обратно, - сказал Левый Крот.
- Червяки уже добежали до дворца, - сказал Вери-Мери. - Скоро за вами
будет погоня. И вам от нее не уйти.
- Мы не боимся, - сказал тогда Правый Крот. - Мы мирные бароны. Мы
пойдем к Повелителю и все расскажем.
- Нужно будет сделать очень необыкновенные подарки, - сказал
Вери-Мери, - чтобы замолить ваш грех. Единственная надежда на то, что
Повелителю нужны сегодня храбрые воины.
- А что мы ему дадим? - спросил Левый Крот. - Белую Даму?
- Не дам! - закричал Правый Крот.
- Когда ее у нас отнимут, мудрецы ее получат бесплатно, - возразил
его брат.
- Разумно, - поддержал старшего близнеца Вери-Мери, - но одной Белой
Дамы мало.
- У нас больше ничего нет, кроме пигмеев, - сказал Правый Крот.
- А эта акробатка? - спросил Вери-Мери. - Из-за нее толстый Червяк и
напал на вас.
- Ни в коем случае! - воскликнул Правый Крот. - Ты нас хочешь
разорить.
- У вас еще останутся пигмеи, это тоже хорошие деньги, - сказал
Вери-Мери.
- Хорошо, - принял решение Левый Крот. - Сук, гони рабов на
невольничий рынок. Девчонку берем во дворец.
Он ловко наклонился и, подхватив Алису, посадил перед собой на спину
единорога.
Алиса кинула последний взгляд на Ирию.
- Вперед! - крикнул Левый Крот. - Мы должны успеть во дворец как
можно скорее. С каждой минутой гнев Радикулита будет расти.
- Я прослежу за невольниками! - крикнул вслед Вери-Мери.
Алиса обернулась, - Ирия осталась далеко позади.
"Ничего, - подумала Алиса. - Ирия в безопасности. О ней позаботится
Ручеек. А я попаду во дворец и, может, узнаю что-нибудь важное о походе и
потом расскажу Ручейку".
17. СОВЕТ В БЫВШЕМ ТЕАТРЕ
Там, где тянулись деревянные причалы и стояли покосившиеся сараи,
когда-то был речной порт. И можно было угадать, каким он был: ряды
складов, от которых теперь остались лишь огрызки стен, подъездные пути для
монорельсовых повозок и грузовиков, посадочные площадки для трейлеров...
Когда этот порт в одночасье обезлюдел, он быстро пришел в упадок. Потом
окрестные жители забрались в склады и растащили оттуда то, что могло
представлять ценность в хозяйстве, но рельсы остались на месте -
портальные краны, рухнув со временем, перегородили подъездные пути, как
скелеты вымерших чудовищ. Лишь один каким-то чудом остался стоять, склонив
набок острую морду. То, что было слишком тяжело или не пригодилось людям,
так и продолжало валяться, ржаветь, гнить, пылиться. И потому некогда
широкая улица, что вела от причалов вверх, к Городу, вынуждена была
виться, огибая груды камней и бетона, проржавевшие бухты кабелей,
рассыпавшиеся стопы стальных отливок, пустые контейнеры; на мостовой
возвышались холмы и холмики, и теперь уж не угадать было, из чего такой
холм возник, - то ли это была когда-то гора удобрений, высыпавшихся из
мешков, то ли железная руда, то ли окаменевшая соль. Есть миллионы вещей и
продуктов, без которых не обойтись цивилизованному обществу и которые не
понятны, не нужны и даже вредны для первобытных людей. Среди этого
запустения лениво бродили мелкие куры, вороны расклевывали чудом уцелевший
пластиковый мешок. Из погнутой и пробитой в нескольких местах цистерны, на
которой еще можно было угадать надпись "Ацетилен", выглядывала тощая
собака, нищие и калеки сидели в ряд под выложенной цветными плитками в
стене буквами "Холо..льник N 67", протягивали худые руки и бормотали:
- Подайте славным рыцарям, умирающим от голода!
Выше по склону склады кончились, и потянулись оплетенные лианами и
диким виноградом, невероятные по размерам руины какого-то учреждения,
передняя стена которого с дырками выбитых окон поднималась этажей на
двадцать, а сквозь оконные проемы было видно небо и остатки гнутой
арматуры. Дальше когда-то был район вилл и домов, которые прятались в
садах. От садов остались редкие одичавшие деревья. Аллея высохших пальм
вела к изысканным, вырезанным из розового камня воротам, от которых
сохранилась лишь одна створка. Стены некоторых вилл стояли, перекрытые
сверху жердями и кусками железа. Другие рухнули, и на их руинах выросли
хижины и кривули-домики нынешних жителей Города.
А дорога вела все выше и выше, она обогнула стройное, ничуть не
тронутое временем здание с высокой красной башней. Здание было обвешано
разноцветными флагами. У входа стояли два вкушеца в синих тогах, расшитых
серебряными звездами.
Братья-близнецы поклонились этому зданию, приложив руки к сердцам,
воины гладили себя ладонями по щекам. Наверное, решила Алиса, это местный
собор.
За собором с площади открылся вид на море.
Вернее, на море и на небо сразу - они были голубыми и сливались на
горизонте так незаметно, что не догадаешься, где кончается вода, а где
начинается воздух.
С этой площадки открывался другой мир, он был шире, душистей и даже
теплее. И теплота в нем была наполнена упругим ветром, который мог
разгуляться, набрать силу и впитать в себя просторы моря, пышность облаков
и запах соли...
Море было пустым. Только у берега, куда сбегали кривые, узкие улочки,
чернели полоски рыбачьих лодок, а далеко, у самого горизонта, виднелся
одинокий белый парус.
Занудные, скучные и пыльные запахи города сразу исчезли...
Единороги замерли, глядя вперед, - возможно, они никогда еще не
видели моря и не знали, какие бывают в мире просторы.
Один из единорогов легонько ударил золотым копытом по камню, и из
камня вырвался столб искр. Братья тоже не двигались и тоже молча глядели
вперед; они были лесными жителями, а в лесу горизонт всегда закрыт
деревьями, мир огражден зелеными стенами.
Сзади слышалось дыхание воинов. Но никто не сказал ни слова.
И неизвестно, сколько бы длилась эта сцена, если бы не пронзительный
голос Вери-Мери:
- Поклоны, поклоны, мы не можем задерживаться!
- Проклятие! - Левый Крот ударил единственным сапогом в бок
единорога, тот недовольно дернул головой, но подчинился и медленно начал
спускаться вниз.
Они долго ехали по улицам, кривым и вблизи совсем не таким приятным и
веселым, какими казались с верхней площади. Они были пыльными и грязными,
там стояла вонь от жаровень, бродили облезлые псы, из-за покосившихся
заборов вылезали цепкие колючки кустов, в пыли возились грязные детишки.
Море часто пропадало из виду, но присутствие его все равно ощущалось -
сейчас откроется за поворотом, сейчас блеснет между кустов.
Минут через десять они выехали на большой плац, окруженный некогда
роскошными, а теперь запущенными и полуразрушенными строениями. На
фронтоне одного из них, над колоннами - пять на месте, шестая рухнула и
валяется, рассыпавшись на каменные бочонки, - выбиты слова: "Музей
искусств". Перед музеем - деревянные ящики, затянутые с одной стороны
решетками. В ящиках скорчились голые люди. К столбу, врытому в землю перед
входом в музей, был привязан человек, два других полосовали его бичами и
после каждого удара на спине несчастного вздувалась красная полоса.
- Что там? - спросила Алиса.
- Тюрьма, - ответил Левый Крот равнодушно.
- Тюрьма? А раньше что было?
- Здесь всегда была тюрьма, - откликнулся Вери-Мери, что семенил
рядом с единорогом, стараясь не отстать. - Там даже написано: "Тюрьма". -
И он показал потной ручкой на надпись: "Музей искусств".
- Кто вам сказал? - спросила Алиса.
- Все знают, - ответил Вери-Мери.
Рыцари свернули к другому, самому большому на той площади дому. И не
надо было быть мудрецом, чтобы догадаться, что там когда-то был театр: над
широким входом, к которому вела пологая лестница, виднелись полустертые
изображения поющих и танцующих фигур.
Сейчас сбоку от лестницы к невысоким столбикам был прибит длинный
брус - коновязь, стояли привязанные к нему лошади, одни под попонами,
другие с разукрашенными седлами, рядом лежали носилки. Вокруг толпились
слуги и воины.
Кроты спрыгнули с единорогов, появление которых вызвало оживление
среди челяди и охраны.
Воины Кротов отвязали и положили на землю статую "Читательницы".
Вери-Мери осмотрел Алису и остался недоволен.
- Она одета не так, - сказал он.
- Так раздень ее, - отмахнулся Левый Крот.
Кроты волновались, они боялись того, что ждет их, но скрывали страх
за грубостью. Кричали на воинов, топали, говорили громко.
Вери-Мери рванул Алису за рукав серенького платьица, что дала ей
Речка, которое она надела поверх комбинезона.
- Это сними! - приказал он.
Алиса не выносила, когда ее хватают даже за рукав. Разумеется,
старших бить нельзя... Но тут она не выдержала, схватила пигмея за руку,
вывернула ее назад и сделала ему подсечку. Пигмей взлетел в воздух и
шлепнулся задом о каменную мостовую.
Как он взвыл! Рыцари схватились за мечи, слуги и воины, окружившие
их, захохотали. Никто не любил Вери-Мери.
- Убью! - завопил пигмей, поднимаясь и потирая ушибленный копчик.
- Только попробуй! - ответила Алиса.
- Хватит шуметь, - сказал Левый Крот. - Пускай остается как есть. Еще
не хватало нам устраивать драки перед дворцом Повелителя.
По лестнице к ним уже спешил какой-то поклон, на лице которого были
нарисованы желтые и зеленые круги, в ушах висели тяжелые медные серьги,
длинная розовая тога развевалась, как облако.
- Что за шум?! - закричал поклон. - Вы забыли, где находитесь?
- Мой слуга нечаянно упал, - сказал Левый Крот. - Это больше не
повторится.
Правый Крот промолчал, но Алиса увидела, как побелели его пальцы,
которыми он схватился за рукоять меча.
- Так чего же вы здесь прохлаждаетесь? - сердился вельможа. - Все уже
собрались. Как докладывать?
За его спиной стояли два стражника с обнаженными мечами.
- Доложи: Великие и Кровожадные Кроты, бароны леса, - сказал Правый
Крот, - прибыли просить защиты, милости Повелителя и принесли с собой
дары.
- Кроты? Вам запрещено входить во дворец, - сказал вельможа. - Вы
нарушили мир в столице и, предательски напав из-за угла, убили знаменитого
и величественного поклона Червяка Самоготолстого.
- Клевета! - воскликнул Левый Крот. - Чье слово против нашего?
- Слово его воинов.
- Слово воинов - грязь и ничтожество перед словом поклонов, - сказал
Правый Крот и решительно пошел к лестнице.
- Стойте, ждите! - Вельможа отступал перед рыцарями, которые
решительно шагали вверх по ступеням.
- А вы за нами! - обернулся Левый Крот к воинам и Алисе. - Девчонка,
статуя - все здесь?
Вельможа повернулся и кинулся внутрь театра.
Стражники, хоть и держали мечи перед собой, медленно отступали, не
смея напасть на знаменитых разбойников.
Так они и прошли через холл театра, где сохранились окошки, над
которыми было написано "касса", мимо холла с остатками гардероба.
Тут их ждал следующий заслон.
Это были воины громадного роста в кольчугах и стальных шлемах. На
плече каждого, вцепившись когтями в кожаную подушечку и уставившись
желтыми злыми глазами на пришельцев, сидел орел. В руках они держали
раздвоенные на концах короткие мечи.
Между воинами стоял длинноносый старик с острой седой бородой, на
голове которого возвышалось чучело попугая.
- Остановитесь! - произнес старик. - Вы нарушаете тишину дворца. Нам
