любопытство. Вы родственник бывшего лорда-регента?
- Он мой отец, - коротко ответил Форкосиган. Он больше не улыбался.
- Значит, вы - тот самый лорд Форкосиган, наследник графа.
- Да. Само собой разумеется.
Теперь Форкосиган говорил неприятно сухо.
- Должно быть, ваше детство было очень трудным, - выдохнула
Катриона.
- Он справился.
- Я имею в виду - для вас!
- А! - Быстрая улыбка вернулась и тут же снова исчезла.
Катриона чувствовала, что разговор свернул совершенно не в то русло. Она
не осмеливалась открыть
рот, чтобы попытаться сменить тему. Тьен тем временем продолжал:
- Ваш отец, великий адмирал, был очень огорчен, что вы не можете
сделать военной карьеры?
- Гораздо больше расстраивался мой дед, великий генерал.
- Я сам отслужил десять лет, как положено. В управлении. Скукотища!
Так что уж поверьте мне, вы не много потеряли, - благосклонно отмахнулся
Тьен. - Но ведь сегодня каждый фор не обязан быть военным, а, дядя
Фортиц? И вы - тому живое подтверждение!
- Если не ошибаюсь, капитан Форкосиган прослужил... э-э-э... тринадцать
лет, кажется, да, Майлз? В Имперской безопасности. Галактические
операции. Тебе было скучно?
Форкосиган на мгновение радостно и искренне улыбнулся профессору.
- Вот уж нет! - Он вскинул голову в явно привычном нервном тике. И
Катриона впервые заметила тонкие шрамы на его короткой шее.
Она выпорхнула на кухню, чтобы принести десерт и дать разговору
поутихнуть. Когда она вернулась, все более или менее успокоилось, во
всяком случае, Николас перестал вести себя неестественно прилично, то есть
тихо, и вовсю приставал к деду, чтобы тот поиграл с ним после ужина в его
последнюю любимую игру. Это позволило всем мирно дотянуть до того
момента, когда доставили заказанную кровать и великий инженер отбыл со
всем мужским населением проследить за ее установкой. А Катриона с
благодарностью вернулась к привычным делам - мытью посуды и уборке.
Тьен заглянул, чтобы сообщить ей об успешной установке гравикойки, и
заверить, что фор-лорд устроен вполне прилично.
- Тьен, ты хорошо рассмотрел этого парня? - спросила Катриона. -
Мутант, фор-мутант, а ведет себя так, будто ничего необычного в его
внешности нет. Если уж он может... - Она замолчала, не договорив "то на-
верняка сможешь и ты", предоставив это Тьену.
- Не начинай заново, - нахмурился Тьен. - Ведь совершенно очевидно,
что он думает, будто на него правила не распространяются. Он - сын Эйрела
форкосигана, черт подери! Фактически сводный брат императора! Ничего
удивительного, что он заполучил это роскошное императорское назначение.
- Я так не считаю, Тьен. Ты что, совсем его не слушал? - Весь этот
скрытый смысл... - Я думаю... Мне кажется, он - доверенное лицо
императора, посланный, чтобы оценить весь Проект Терраформирования. Он
очень могущественный... Возможно, опасный...
- Это его отец был могущественным и опасным. - покачал головой Тьен.
- А он всего лишь пользуется привилегиями. Чертов зануда-фор! Не
беспокойся за него. Твой дядя довольно скоро нас от него избавит.
- Я беспокоюсь вовсе не за него!
Лицо Тьена потемнело.
- Мне это начинает надоедать! Ты оспариваешь практически все, что я
говорю, унижаешь мой интеллект перед твоим столь высокопоставленным
родственником...
- Ничего подобного!
Или так оно и есть? Она в растерянности стала мысленно перебирать свои
высказывания за ужином. Что же она такого сказала, что его так взбесило...
- То, что ты племянница великого Аудитора, не делает тебя кем-то
значительным, девочка! Это измена, вот что это такое!
- Нет-нет, извини меня...
Но он уже вышел вон. Значит, ночью между ними повиснет ледяное
молчание. Кэт чуть было не бросилась за мужем, чтобы вымолить прощение.
Ему так тяжело на работе, и сейчас действительно не самое подходящее
время, чтобы давить на него с лечением... Но ей внезапно до смерти все это
надоело. Убрав остатки еды, она взяла полбутылки вина и бокал и вышла на
балкон. Она долго сидела, в молчании глядя на огни комаррского города.
Покореженный отражатель почти скрылся за горизонтом следом за солнцем.
На кухне мелькнула белая фигура, на мгновение испугав ее. Но это оказался
всего лишь лорд-мутантик, скинувший свой элегантный пиджак и сапоги. Он
сунул голову в дверной проем.
- Привет!
- Приветствую, лорд Форкосиган. Я тут сижу и любуюсь на заход
отражателя. Не хотите ли... хм... немного вина? Сейчас я принесу вам бокал...
- Нет, не вставайте, госпожа Форсуассон. Я сам все сделаю. - Он едва
заметно улыбнулся в ответ на ее слабую улыбку. С кухни раздался
приглушенный звон, и через мгновение гость снова появился на балконе. Как
вежливая хозяйка, Кэт наполнила его бокал, который он поставил подле ее
рюмки. Форкосиган взял бокал и подошел к перилам, глядя на то, что можно
было рассмотреть на небе через купол.
- Это самое большое преимущество нашего жилища, - заметила она. -
Кусочек вида на запад. - Солнечный отражатель великолепно смотрелся на
линии горизонта, но его обычный блеск сильно померк из-за последствий
аварии. - Обычно заход отражателя гораздо более эффектен, чем сейчас.
Потягивая прохладное вино, она наконец почувствовала, что мозги
несколько затуманиваются. Это было приятно. Легкое опьянение
успокаивало.
- Вижу, что это должно быть очень красиво, - согласился он, глядя в
небо, и сделал большой глоток. Может, решил выпить побольше, чтобы
уснуть?
- По сравнению с домом местный горизонт кажется слишком
загруженным и замкнутым. На мой взгляд, эти купола вызывают
клаустрофобию.
- А где для вас дом? - повернулся он к ней.
- На Южном континенте. В Вандевилле.
- Значит, вы росли среди терраформирования.
- Комаррцы бы сказали, что это не терраформирование, а всего лишь
"благоустройство почвы". - Он рассмеялся вместе с ней над столь метко
переданным ею комаррским технократическим снобизмом. - И они правы,
конечно, - продолжила она. - Нам не пришлось тратить полтысячелетия на
преобразование атмосферы целой планеты. Единственная трудность была в
Период Изоляции, когда мы были лишены передовых технологий. И все же...
дома я любила открытые пространства. И скучаю по огромному небу от края
до края.
- Ваши слова относятся к любому городу, не важно, под куполом он или
нет. Так, значит, вы сельская девочка?
- Отчасти. Хотя, когда я училась в университете, мне нравился Форбарр-
Султан. Там открывались другие горизонты.
- Вы изучали ботанику? Я обратил внимание на вашу библиотеку и на
стенку с растениями у вас в кабинете. Весьма впечатляет.
- Нет. Это скорее хобби.
- Вот как? А я бы принял это за страсть. Или профессию.
- Нет. Тогда я еще не знала, чего хочу.
- А теперь знаете?
Кэт рассмеялась, испытывая некоторую неловкость. Она не ответила.
Форкосиган, чуть заметно улыбаясь, прошелся по балкону, изучая
высаженные ею растения, и остановился перед бонсаи, сидевшем,
как Будда, в своем крошечном горшке. Ветки алого растеньица торчали в
позе молчаливой мольбы.
- Позвольте поинтересоваться, а это что такое? - жалобно произнес он.
- Это бонсаи дерева скеллитум.
- Правда?! Да это же... Я и не знал, что со скеллитумом можно такое
сотворить! Обычно они пятиметровой высоты. И очень мерзкого коричневого
цвета.
- У меня была двоюродная бабушка со стороны отца, которая увлекалась
садоводством. Ребенком я обычно ей помогала. Она была очень жесткой жен-
щиной пограничья, ярко выраженной фор-леди. Бабушка приехала на
Южный континент сразу после окончания цетагандийского вторжения.
Пережила нескольких мужей, пережила... ну, все пережила. Я унаследовала
бонсаи от нее. Это единственное растение, которое я привезла с Барраяра на
Комарру. Ему больше семидесяти лет.
- Бог мой!
- Это зрелое дерево, полностью сформировавшееся.
- И... э-э-э... низенькое!
Кэт на мгновение испугалась, что невольно оскорбила его, но судя по
всему, все обошлось. Форкосиган покончил с осмотром и вернулся к перилам
и вину. Нахмурившись, он вновь посмотрел на уходящий за горизонт
отражатель.
Было в этом лорде что-то такое, что, невзирая на его явные физические
недостатки, не позволяло отпускать шуточки по поводу его внешности. Но
коротышка-фор всю жизнь с этим жил, и у него было время привыкнуть. Для
него мутация не оказалась ужасным сюрпризом, как для Тьена, узнавшего
правду из бумаг покойного брата и выявившего потом при помощи тайно
проведенных тестов дистрофию Форзонна у себя и у Николаса. "Ты же мог
анонимно пройти тестирование!" - спорила она. "Да, но лечиться анонимно
невозможно!" - возражал он.
За время пребывания на Комарре она уже практически созрела, чтобы
нарушить обычаи, закон и приказы своего супруга и повелителя и отвести
сына к врачу. Знают ли комаррские доктора, что, согласно барраярским
законам, фор-леди не является законным опекуном собственного сына?
Может, ей лучше сказать, что генетический дефект унаследован от нее, а не
от Тьена? Вряд ли. Любой мало-мальски грамотный генетик быстро
установит истину.
Немного помолчав, Кэт задумчиво произнесла:
- Мужчина-фор в первую очередь верен своему сюзерену, императору, а
фор-леди - своему мужу.
- Исторически и по закону это так. - В голосе Форкосигана прозвучало
веселье, когда он повернулся к ней. - И это было фор-леди не всегда во вред.
Когда мужа казнили за измену, подразумевалось, что жена лишь следовала
его приказам, и потому она оставалась жива и невредима. Вообще-то я всегда
подозревал, что за этим кроется более прозаическая вещь. Просто планета с
малым количеством населения не могла позволить себе роскошь терять
производительниц.
- А вам это не казалось несколько странным и неправильным?
- Но для женщины так гораздо проще. У большинства барраярских
женщин бывает в жизни всего один муж, а императоров форам приходилось
выбирать слишком часто. И что тогда? Кому бы женщины отдали
предпочтение? Скверный выбор мог оказаться смертельно опасным для всей
планеты. Впрочем, когда мой дед, генерал Петер, вместе со своей армией
покинул безумного императора Ури, для Ури это оказалось смертельным. Но
полезно для Барраяра.
Кэт отпила глоток вина. Со своего стула она видела искореженный силуэт
Майлза на фоне темнеющего купола.
- Верно. А ваша страсть - политика, не так ли?
- Господи, нет! Я так не считаю!
- История?
- Только в прошлом. - Он поколебался. - Когда-то это была воинская
служба.
- Когда-то была?
- Когда-то была, - решительно повторил он.
- А теперь?
На сей раз пришла его очередь промолчать. Он поглядел на свой бокал и
покачал его, взболтнув остатки вина на дне.
- В барраярской политической структуре все взаимосвязано.
Простолюдины хранят верность своим графам, графы - императору, а
император, предположительно, верен империи в целом, империи как... э-э-э...
живой плоти. Этот пункт я считаю несколько абстрактным. Как он может
отвечать перед всеми, не отвечая перед каждым в отдельности? И таким обра-
зом мы возвращаемся к пункту "А". - Форкосиган опустошил бокал. - Так
насколько же мы ответственны за других?
Я уже теперь и не знаю...
Повисло молчание. Оба наблюдали за последними исчезающими бликами
скрывшегося за холмами отражателя. Бледные отсветы еще несколько минут
светились в небе.
- Что ж, кажется, я немного перебрал. - Ей он вовсе не показался
пьяным, но лорд Форкосиган, покатав бокал в ладонях, оттолкнулся от перил.
- Спокойной ночи, госпожа Форсуассон.
- Спокойной ночи, лорд Форкосиган. Приятных снов.
Прихватив свой бокал, он исчез во тьме.
ГЛАВА 2
Майлз выплыл из сна. Ему снились волосы хозяйки дома. Не сказать, что
сон был эротическим, но до неловкости чувственным. Распущенные, а не
затянутые в скромную прическу, как вчера, темно-каштановые с янтарным
отливом волосы струились сквозь его пальцы... Майлз надеялся, что пальцы
были именно его, ведь сон-то видел он, а не кто-то другой. Я слишком рано
