Вероятно, глаза арбалетчика все еще были запорошены, хотя, судя по силе ударов его стрел, он преследовал их почти до самой стены.
- Мне надо.., увидеть аббата, - задыхаясь прошептала Фьяметта монаху, припавшему к помосту. - Дело не терпит отлагательства.
- Святые мощи, что так, то так! - буркнул солдат. Монах нахмурился.
- Если нас разрешили от обета молчания, это еще не значит, что нам дозволены непотребные речи в святых стенах.
- Я обета молчания не давал. Монах поморщился: видимо, спор этот начался уже давно. Он повернулся к Тейру:
- Зачем она хочет видеть аббата?
- Из-за моего отца, - ответила Фьяметта. - Боюсь, ему угрожает страшная опасность. Опасность для его души. Мы были свидетелями того, что сеньор Ферранте прибегал к черной магии.
Солдат перекрестился, и монаха ее слова, видимо, встревожили.
- Ну.., скажи ей, пусть идет за мной, - объявил он Тейру и слез по треугольным распоркам между столбами помоста - как оказалось, на монастырское кладбище.
- Но почему ты сам ей не скажешь? А мне тоже идти? - спросил Тейр, ничего не понимая.
- Да-да, - нетерпеливо ответил монах.
- Он избегает говорить с женщиной, - объяснила Фьяметта шепотом.
- А-а! - Тейр заморгал. - Он что, не верит в силу разрешения, которое получил от своего аббата?
Фьяметта мрачно улыбнулась на маячившую внизу тонзуру:
- Может, в сердце своем он монах-ослушник. Монах ответил ей испепеляющим взглядом, но вид у него стал вдвойне растерянным. Они спустились следом за ним - Тейр первым, и помог Фьяметте благополучно спрыгнуть с последней распорки. Монах молча сделал им знак следовать за ним, вошел через другую дверь в темный коридор, провел их через еще более темную комнату и вышел во внутренний двор. Затем в их сопровождении поднялся по лестнице на галерею и постучал в дверь. Ее приоткрыл другой монах и высунул голову наружу. Из щели полился оранжевый свет свечей. Фьяметта с облегчением узнала брата Амброза, секретаря аббата Монреале, дюжего мужчину, питавшего слабость к кошкам, кроликам и другим зверькам. Она несколько раз встречала его в обществе аббата-епископа.
В силу старой привычки их проводник молча указал на Тейра и Фьяметту.
- Фьяметта Бенефорте! - удивленно воскликнул секретарь. - Откуда ты?
- Ах, брат Амброз, помогите мне! Я должна увидеть аббата Монреале!
- Входи, входи!.. Благодарю тебя, брат! - сказал он их безмолвному проводнику. - Можешь вернуться на свой пост.
Секретарь провел их в небольшую келью, место занятий аббата. Там стоял письменный стол, и восковые свечи лили свет на бумагу и гусиное перо, которое секретарь, видимо, только что отложил. Другой канделябр ярко пылал на маленьком аналое под небольшим деревянным распятием на стене напротив, перед которым молился аббат Монреале. Он поднялся с колен, едва они вошли.
Теперь на нем было серое одеяние его ордена с откинутым капюшоном. Только ключи на поясе напоминали о его сане. Его словно вырезанное из камня лицо выглядело усталым и озабоченным. Бахромка седых волос окружала его тонзуру - их цвет гармонировал с его одеянием, которое придавало массивность его внешности, хотя годы аскетической умеренности сделали его тело худым.
Он взглянул на них, и седые брови удивленно поднялись:
- Фьяметта! Ты спаслась! Я рад видеть тебя живой и невредимой. - С ласковой улыбкой он подошел и взял се руки. Она поцеловала пастырское кольцо на его пальце, сделав глубокий реверанс. - Твой отец с тобой? Он сейчас мне очень нужен!
- Ах, отче, - начала она, ее лицо сморщилось, по щекам поползли слезы усталости. В лесу она крепилась, но не выдержала, когда почувствовала себя в безопасности под защитой Монреале. - Он умер, - всхлипнула она.
Монреале с удрученным видом подвел ее к скамье у стены и усадил. С любопытством посмотрев на Тейра, он жестом пригласил сесть и его. - Что произошло, дитя?
Фьяметта хлюпнула носом и справилась со своим голосом.
- Из замка мы, по-моему, выбрались раньше вас.
- Да.
- Мы бежали в лодке. Внезапно батюшке стало очень худо. Я думаю, у него заболело сердце от того, что ему пришлось долго бежать, и от ужаса, и от того, что он плотно поел на пиру.
Монреале кивнул. Сам он целителем не был, но, по обязанности надзирая за монастырскими целителями, хорошо узнал и физические и духовные людские недуги.
- В Сеччино батюшка купил лошадь, и мы поехали дальше прямо ночью. Но солдаты, которых послал в погоню за нами сеньор Ферранте, настигли нас. Батюшка вступил с ними в бой, а я спряталась. Потом я нашла его на лугу, мертвым, но без единой раны. Думаю, у него разорвалось сердце. Они ограбили его, раздели донага. Я отвезла его тело на постоялый двор, где меня нашел Тейр.., ах! Тейр, спроси о своем брате! Он младший брат капитана Окса, - объяснила она. - Как раз направлялся в Монтефолью и.., так спроси же, Тейр! - Не только ее тут снедала жестокая тревога, но швейцарец был терпеливее.
- Вы видели моего брата, святой отец? - спросил Тейр. Голос у него оставался ровным, но пальцы крутили львиное кольцо. - Он здесь?
Монреале обернулся к Тейру:
- Сожалею, сын мой. Я видел, как твой брат упал, но среди тех, кого мы унесли, его не было. Я.., полагал, что удар он получил смертельный, но мы должны были торопиться, и я не могу поклясться, что он испустил свой последний вздох. Боюсь, я не могу утешить тебя надеждой, что он жив, но не тревожься о его душе - он был очень благородным человеком, если это может дать тебе утешение. Однако.., все-таки возможно, что он еще жив и находится в замке с другими ранеными. Его тело не выдали с остальными после вчерашних переговоров. Я.., сказать правду, я не узнавал. Я был занят другим.
- Ничего, - сказал Тейр. Вид у него был ошеломленный. Он рассчитывал, что так или иначе он избавится от своих опасений, а теперь ему и дальше предстоит терзаться. Он сгорбился, машинально поглаживая кольцо правым большим пальцем. Монреале внимательно в него всматривался.
- Переговоры? - повторила Фьяметта. - Но что произошло?
- Да-да. Уцелевшие гвардейцы герцога Сандрино окружили нас - меня и сеньора Асканио. Мы бежали через ворота, хотя теперь задним числом я думаю, нам следовало бы остаться и вступить с ними в бой.., рассуждая по-военному. Мы прошли, обороняясь, через город и заперлись в монастыре. С тех пор тут нашли убежище множество беглецов. Не хватает места их размещать. - Он покачал головой, - Столько крови пролилось и так внезапно! Словно кара. Я должен остановить кровопролитие, пока оно подобно чуме не охватило всю Монтефолью.
- Что вы делаете?
- Сеньор Ферранте тоже ищет остановить эту непредвиденную войну. Он вступил в переговоры со мной, как заменяющим канцлера бедному Асканио. Малыш сейчас спит в моей келье.
- Перемирие с сеньором Ферранте? - в ужасе спросила Фьяметта.
- Я обязан взвесить его предложение. Мы здесь в нелегком положении. Гвардейцы герцога ни в чем не уступали лозимонцам, пока ими командовал герцог Сандрино, но теперь они рассеяны, растеряны, лишились своих офицеров.
- Но не могли бы вы послать за помощью.., куда-нибудь?
Губы Монреале уныло сжались.
- В том-то и дело. Много лет герцог Сандрино умело балансировал между Миланом и Венецией. Призвать кого-то из них в герцогство, оставшееся на произвол судьбы, и - ам! - Монтефолья будет проглочена в один миг. Призови второго изгнать первого - и Монтефолья превратится в поле сражения.
- Неужели сеньор Ферранте решится напасть на монастырь? - сказал Тейр с возмущением. - Как может такое дело сойти ему с рук?
- Легко. - Монреале пожал плечами. - Сколько раз уже насильники сравнивали монастыри с землей! И если он победит, кто сможет его покарать? Если он утвердит свою власть в Монтефолье вдобавок к Лозимо, справиться с ним будет трудно. Конечно, Венеции или Милану это вполне по силам, но они оставят тогда Монтефолью себе - так какая выгода от этого маленькому сеньору Асканио?
- Ну а папские войска? - спросила Фьяметта, цепляясь за соломинку.
- Слишком до них далеко. Даже если бы гонфалоньер отправил их при нынешнем тревожном положении в Романье.
- Но ведь герцогиня Летиция внучка папы!
- Но не того! - вздохнул аббат. - Быть может, ;и следующих выборах звезда ее семьи вновь взойдет, при ныне здравствующем его святейшестве. В курси практические доводы восторжествуют над правом и справедливостью, С какой стати посылать им войска, чтобы вернуть герцогство слабой женщине и ребенку? Ведь если они ничего не предпримут, оно достанется сильному опытному мужчине и к тому же испытанному гвельфу.
- Вы тоже так решаете? - с негодованием спросила Фьяметта. - Практические доводы, а не право и справедливость?
- Такова политика, дитя. Не знаю, смогу ли я спасти герцогство для Асканио, но, думается, его жизнь я спасу. Ферранте предлагает отправить Асканио с матерью и сестрой в Савойю, в изгнание, с выплатой им содержания в обмен на мир. И это не самое плохое предложение. При подобных обстоятельствах его можно даже назвать почти великодушным. - Монреале выглядел как человек, который вынужден есть лимон и делать вид, будто он сладкий.
- Нет! Тогда ведь Ферранте получит все! - возмущенно вскричала Фьяметта.
Аббат Монреале нахмурился на ее вспышку:
- Так мне надо сражаться до последнего.., монаха? Сожалею, Фьяметта, но среди монастырской братии мало кто годится для такой схватки. Я без колебаний воззвал бы к меньшому из них приять мученический венец во имя веры, но принести их в жертву гневу не значит послужить святому делу. Я не уступаю Ферранте ничего, чего бы он не мог - и с большой охотой! - забрать сам!
- Но сеньор Ферранте убил герцога!
- Нельзя требовать от обычного человека, чтобы он не оборонялся. Когда герцог Сандрино бросился на него, Ферранте должен был защищаться.
- Отче, я видела, как все произошло! Герцог Сандрино нападал только словами, хотя и злыми. Сеньор Ферранте выхватил кинжал первым и тут же его заколол.
Аббат Монреале насторожился:
- Мне рассказывали иное.
- Посланник Ферранте? Со мной была мадонна Пия. Мы обе это видели. Спросите ее, если не верите мне.
- Ее здесь нет. Насколько мне известно, и она и кастелян были схвачены вместе с герцогиней и мадонной Джулией. - Монреале потер шею, словно она заныла, подошел к узкому окну и уставился во мрак. - Я не верю тебе, дитя. Но это мало что меняет. Войско Лозимо уже выступило, и когда оно прибудет, противиться Ферранте - значит просто сделать хуже неизбежный исход Я видывал осады и знаю, до чего они доводят людей.
- Но сеньор Ферранте пользуется черной магией! Разве вы не видели на пиру мертвого младенца?
- Не видел.., что?! - Монреале вздрогнул, словно ужаленный осой.
- Младенца в ларце, в подставке под ногами Ферранте, которую Ури столкнул с помоста перед тем, как его пронзили мечом. - Она попыталась припомнить точно эту минуту всеобщего замешательства. Монреале был по ту сторону перевернувшегося стола, защищая Асканио, размахивая посохом в сумятице нападавших и спешивших на помощь, и пятился, пятился в глубину помоста.
- Подставку я видел, но не видел, как она открылась.
- А я видела. Она опрокинулась почти мне на ноги. Мою юбку защемило столом. Подставка была полна кусками соли, а среди них - этот жуткий ссохнувшийся трупик. Батюшка сказал, что дух девочки был в порабощении в безобразном серебряном кольце Ферранте с детской головкой - на его правой руке. Неужели вы ничего не почувствовали? Ферранте с помощью кольца ослепил человека и хотел сделать то же с батюшкой, но батюшка,., сделал что-то.., и кольцо обожгло самого Ферранте. Батюшка сказал, что он освободил дух младенца, но как, я не знаю.
Аббат Монреале в волнении обернулся к своему секретарю:
