нему с отрядом эльфов. Хотя с момента своего появления в Тенистом
Доле друид намеренно умалчивал о множестве вещей, он по крайней
мере никогда не пропадал без объяснения. Возможно, он поговорил с
ЭвентиномЄ
- Город окружен и осажден,- донесся из сгущающегося сумрака
голос Эвентина.- Пробраться сквозь их ряды, даже чтобы передать весть
Балинору, будет почти невозможно. Но ты прав, Джен Лин - он должен
знать, что мы помним о нем.
- У нас нет таких сил, чтобы сейчас прорваться в Тирсис или даже
напасть на тылы северян,- задумчиво проговорил его друг.- НоЄ
Он бросил быстрый взгляд на темные громады осадных башен,
одиноко стоящих внизу на равнинах.
- Небольшой знак,- многозначительно проговорил король.
Еще не настала полночь, когда Балинора срочно вызвали в
сторожевую башню над городскими воротами. Вскоре он, онемев, уже
стоял на укреплениях стены, рядом с Генделем, Менионом, Дарином и
Даэлем, и смотрел с высоты на хаос, охвативший полусонный вражеский
лагерь. В задних рядах громадной армии яростным костром пылала
средняя из трех осадных башен, освещая равнины на мили вокруг.
Обезумевшие северяне бешено суетились вокруг соседних башен,
отчаянно пытаясь уберечь их от бушующего пламени. Было ясно, что
северян что-то застало врасплох. Балинор взглянул на своих товарищей
и сухо усмехнулся. Значит, помощь уже близко.
Рассвет третьего утра сопровождался подавленной тишиной,
подобно савану нависшей над землями Каллахорна и армиями Севера и
Юга. Стих громогласный рокот барабанов карликов, глухой стук сапог
идущего в атаку войска, и яростные боевые крики. Далеко на востоке
поднималось слепящее алое солнце, и его тусклые лучи заливали
умирающую ночь кровью. Над покрывшейся росой землей клубился
мутный туман. Ни единого шороха, ни единого движения. На стенах
Тирсиса в нервном ожидании стояли солдаты Граничного Легиона,
безуспешно всматриваясь в скрывающий врагов сумрак.
Балинор командовал обороной центральной части Внешней
Стены. Справа от него отдавал приказы Гиннисон, слева - Мессалайн.
Янус Сенпре по-прежнему руководил городским гарнизоном и
резервами. Менион, Гендель и братья-эльфы молча стояли рядом с
Балинором и дрожали от рассветного холода. Они плохо отдохнули за
ночь, но ощущали странную собранность и спокойствие. За последние
двое суток они без единого слова жалобы свыклись с происходящим. На
глазах у них гибли тысячи, и их собственные жизни начинали казаться
незначительными по сравнению с ужасным кровопролитием, идущим на
этой древней земле - но в то же время бесценными. Равнина под стенами
города была вспахана, земля изменила цвет от пролитой крови. И в
грядущие дни следовало ожидать только новых и новых битв, до тех пор,
пока не будет до конца уничтожена одна из сражающихся армий.
Защитники Тирсиса забыли моральную суть слова "выживание"; война
стала механическим рефлексом, оправдывающим все, что только
совершали люди.
Кроваво-красный свет утреннего солнца стал ярче, и на равнинах
вновь показались силуэты людей и лошадей, узор безупречно
выстроенных полков, тянущийся через все поле вчерашней битвы, от
утесов до обугленных каркасов двух разрушенных осадных башен. Они
не двигались, они не шумели; они просто ждали. Гендель узнал
происходящее и торопливо зашептал что-то Балинору. Командующий
Легионом тут же разослал гонцов к своим командирам, предупреждая их
о готовящемся маневре, требуя удерживать своих солдат на позициях.
Менион уже хотел спросить его, что происходит, но тут на утесе
под самыми городскими воротами что-то двинулось. Из сумрака
медленно вышел одинокий воин в латах, высокий, гордый, и встал перед
огромной стеной. В руке он держал простое красное полотнище на
длинном древке. Медленно, решительно воткнул он древко в землю,
затем торжественно отступил назад, повернулся и зашагал прочь, к
своему войску. Вновь настала полная тишина. По равнинам скорбно
разнесся протяжный, низкий, печальный стон далекого рога - раз,
другой, третий. Затем тишина.
- Смертная стража,- нарушил молчание хриплый шепот Генделя.-
Это значит, что нам можно не ждать пощады. Они намерены убить здесь
всех.
Внезапно тишину разорвал яростный грохот военных барабанов
карликов, и все разом пришло в движение. Небо затмили тысячи
выпущенных карликами стрел, устремившись к укреплениям городских
стен. Из рядов наступающих северян вверх полетели копья, пики и
булавы. Из окутывающей равнины мглы возникла громада уцелевшей
осадной башни; она постанывала и трещала под своим чудовищным
весом, а сотни вражеских солдат тянули и толкали исполинского
монстра вверх по только что сооруженному мосту к Внешней Стене. Из
города по суетящимся фигуркам открыли огонь лучники Граничного
Легиона, а основные полки легионеров стояли на своих позициях и
ждали приказов Балинора.
Могучий полководец выжидал, пока массивная осадная башня не
приблизится к стене на двадцать пять ярдов. Враги уже пытались
штурмовать неприступный барьер с помощью веревок с крючьями и
лестниц, отвесную стену усеивали десятки фигурок, тщетно
карабкающихся к вершине. Внезапно с укреплений начали выплескивать
котлы с маслом, обливающим и людей, и машины, и впитывающимся в
землю под самыми стенами. За маслом последовали горящие факелы, и
вскоре весь фронт наступающих северян охватило пламя. Осадная башня
и окружающие ее воины просто исчезли в поднимающемся к небу черном
дыму, скрывающем от легионеров панораму боя, но не вопли ужаса и
боли. Солдаты, пытавшиеся взобраться на Внешнюю Стену, оказались в
ловушке. Лишь немногим из них удалось добраться до ее вершины,
откуда их немедленно сбросили вниз, а большинство просто сорвалось
или задохнулось в густом дыму, и с криками полетело в огонь.
В считанные минуты атака захлебнулась, и вся армия Севера
совершенно скрылась из вида. Люди на укреплениях бдительно
всматривались в клубящийся дым, тщетно пытаясь предугадать, какова
будет следующая атака. Балинор взглянул на своих товарищей и с
сомнением покачал головой.
- Это была настоящая глупость. Они не могли не понимать, что их
ожидает - но все-таки пошли на штурм. Неужели они безумны?
- Возможно, они пытались смутить насЄ- тихо проговорил
Гендель.- Или хотели укрыться за дымовой завесой. Которую мы им так
любезно предоставили.
- Такие жертвы, и только ради дымовой завесы? - недоверчиво
воскликнул Менион.
- В таком случае у них на уме что-то весьма определенное - то, что
просто не может не сработать,- заявил Балинор.- Следите за тем, что там
происходит. Я спущусь к воротам.
Он резко повернулся и чуть не бегом бросился вниз по спиральной
каменной лестнице. Без единого слова они проводили его взглядом и
вновь повернулись к стене. К небу по-прежнему поднимались густые
клубы тяжелого черного дыма, на равнинах продолжало гореть масло.
Крики умирающих смолкли, воцарилась странная тишина.
- Что они готовят? - наконец спросил Менион.
Какое-то время никто не отвечал.
- Хотел бы я поймать этого Стенмина,- проговорил наконец
Дарин.- Пока этот безумец прячется где-то в городе, я не чувствую себя в
безопасности даже за крепостными стенами.
- Мы почти схватили его,- быстро вмешался Даэль.- Мы
ворвались за ним в эту комнату, но он словно в воздухе растворился.
Должно быть, там был тайный выход.
Дарин согласно кивнул, и беседа вновь прекратилась. Менион
глядел на дым и думал о Ширль, которая ждала его во дворце, о Шеа,
Флике, отце и своей родине - в его рассеянных мыслях бурлил поток
образов. Какой конец ждет их всех?
- Проклятье! - Гендель рывком развернул его к себе, и он чуть не
вскрикнул.- Что я за дурень! С самого начала все было у нас под носом.
Тайный ход! В подвалах дворца, под винным погребом, в замурованных
темницах - тайный ход, ведущий сквозь горы вниз, на равнину. Старый
король как-то говорил мне о нем, сто лет назад. Должно быть, Стенмин
знает о нем!
- Путь в город? - воскликнул Менион.- Они подберутся к нам с
тыла.- Вдруг он замолк.- Гендель! Ширль во дворце!
- Нет времени.- Гендель уже сбегал по лестнице.- Менион, беги за
мной. Даэль, найдешь Януса Сенпре и передашь ему, чтобы немедленно
вел войска во дворец. Дарин, найди Балинора и предупреди его.
Спешите, и молитесь, чтобы не было слишком поздно.
Они скатились по истертым ступеням и разбежались во все
стороны среди бараков, словно одержимые бесами. Гендель с Менионом
со всех ног помчались, бесцеремонно расталкивая солдат, к воротам,
ведущим на Тирсианскую дорогу. Слишком медленно, молча кричал
себе Менион. Он чуть не сбил Генделя с ног, резко сворачивая вправо, к
группе оседланных сменных лошадей, привязанных у дороги. Молча
оттолкнув пытавшегося остановить их конюха, они вскочили на двух
ближайших и поскакали к городу. Кони галопом промчались через
открытые ворота, мимо ошеломленной стражи, мимо резервных
отрядов, размещенных сразу же за воротами; дорога очистилась, и они
во весь опор понеслись к дворцу.
Все, что произошло потом, казалось, не зависело от
остановившегося времени и пространства. Мимо мелькали размытые
очертания людей и зданий; двое всадников галопом летели по древним
камням Тирсианской дороги. Таяли бесценные секунды, но вот вдалеке
показалась громадная дуга Сендикского моста, тянущегося над
городским парком к самому дворцу Буканнахов. Цепочка груженых
повозок у подножия моста в ужасе отползла в сторону - двое всадников,
не сбавляя хода, пролетели мимо, мчась по каменной дуге к распахнутым
воротам королевского дворца. Ворвавшись в окруженный садами
внутренний двор, Гендель с Менионом резко осадили своих взмыленных
скакунов и соскочили на землю.
Стояла тишина. Все было спокойно. Из-под тени раскидистой ивы
почти лениво появился одинокий привратник и взял разгоряченных
коней под уздцы; в его глазах отражалось лишь легкое любопытство.
Гендель хмуро взглянул на него, разрешил ему идти и торопливо
направился к парадным дверям, сопровождаемый Менионом. По-
прежнему ничего. Может быть, они успели. Может быть, они даже
ошиблисьЄ
Залы древнего родового замка были пусты и безмолвны;
переступив порог, они немного помедлили, быстро окидывая взглядом
дверные проемы и глубокие альковы, гобелены на стенах и занавешенные
окна. Менион собрался отправиться на поиски Ширль, но гном жестом
остановил его. Дочери королей придется немного подождать. Ступая
медленно и бесшумно, гном повел взволнованного горца по другому
коридору, к лестнице в погреб. Перед поворотом они помедлили, затем,
прижавшись к полированным стенным панелям, осторожно заглянули за
угол.
Массивная, окованная железом дверь, ведущая в знакомый им
винный погреб, была приоткрыта. В проходе перед ней стояли трое
вооруженных солдат, охраняя пустынный коридор. Все они носили на
мундирах эмблему сокола. Менион с Генделем молча отступили назад.
Только сейчас принц Лиха заметил, что он безоружен. Забытый меч
Лиха свисал сейчас с луки седла его коня. Он быстро обежал коридор
глазами, и взгляд его упал на ряд скрещенных пик, стоящих у дальней
стены. Пика была для него не самым подходящим оружием, но выбирать
не приходилось. Он бесшумно вытащил из ряда неудобную пику и
присоединился к Генделю. Они обменялись долгими взглядами. Им
придется действовать быстро. Если стража успеет укрыться за дверью
погреба и запереть ее изнутри, им уже не удастся схватить Стенмина. Как
бы то ни было, их всего двое. А сколько врагов еще ждет их внизу?
Раздумывать было некогда. Одним броском они выскочили из
укрытия и помчались по коридору. Трое стражников едва успели
обернуться, когда отчаянные бойцы набросились на них. Менион
пронзил пикой того, кто стоял ближе других к двери, и тут же прыгнул,
сбивая с ног его товарища. Последний стражник беззвучно рухнул под
ударом тяжелой булавы Генделя. Схватка закончилась, не успев
начаться, и они вошли в дверь, готовясь спуститься по истертым
каменным ступеням, и столкнулись с самым страшным сражением в их
жизни.
Старый погреб ярко освещали факелы. Они горели на каждой
стене, разгоняя подземный сумрак. Огромный каменный люк в середине
