рокочущего стука зловеще задрожали каменные стены Тирсиса.
Северяне шли в бой медленно, уверенно, в такт грому барабанов
грохотали по земле тысячи тяжелых сапог, слышался звон металла о
металл - готовилось к бою оружие и доспехи. Они шли молча, тысячи и
тысячи закованных в железо воинов, безликих в полумраке раннего утра.
Впереди войска на окованных железом колесах катились со скрипом
огромные штурмовые мосты, предназначенные для взятия укрепленных
высот, сбитые из обшитых сталью бревен.
Шли секунды, исполинскую армию отделяло от неподвижных
рядов Легиона уже менее ста ярдов, медленный ровный рокот барабанов
не ослабевал. На востоке показался ясно видимый краешек солнца, и
умирающая ночь отступила за западный горизонт. Барабаны внезапно
смолкли, и громадное войско резко остановилось. Еще мгновение в
утреннем воздухе висело могильное безмолвие, странное и пугающее.
Затем из глоток северян вырвался оглушительный рев; в едином порыве
чудовищная военная машина ринулась вперед, все новыми волнами
обрушиваясь на солдат Граничного Легиона.
Перед закрытыми воротами несокрушимой Внешней Стены стоял
Балинор, с холодным непроницаемым выражением лица наблюдая за
вызывающей ужас атакой северян. Спокойным, ровным голосом он
начал отдавать приказы своим гонцам, послав одного к Актону и
Фандуику на левый фланг, другого - к Мессалайну и Гиннисону на
правый. На миг его взгляд вернулся к ужасающему зрелищу под
укреплениями Внешней Стены, где бешеная волна нападающих
подкатывалась уже к самому Легиону. Укрытые за наспех насыпанными
валами, его приказа терпеливо ожидали лучники и копейщики. Балинор
знал, что с занятой им выгодной оборонительной позиции можно
остановить даже эту чудовищную атаку, но вначале необходимо было
разрушить пять тяжелых мостов, медленно ползущих к подножию утеса.
Он верно рассудил вчера, решив, что враг при штурме плато прибегнет к
подобным устройствам, как и северяне предвидели, что он разрушит
ведущую в город эстакаду. Первые ряды атакующих северян были уже в
полусотне футов от скал, но новый король Каллахорна все еще выжидал
и наблюдал.
Затем под ногами наступающих внезапно разверзлась земля, и
нападающие с криками начали падать в замаскированные ямы, плотной
цепочкой окружающие плато. Два чудовищных подвижных моста с
грохотом рухнули в открывшиеся провалы, срывая колеса с осей и ломая
бревна. Первая волна мощной атаки застыла, и тогда из-за низких валов
по долгожданному сигналу Балинора поднялись лучники Легиона и
открыли огонь в упор по рядам сбитых с толку врагов. Мертвые и
раненые десятками падали на землю и исчезали под сапогами своих же
сородичей, ибо вторая волна приостановившейся атаки вновь ринулась
вперед, прорываясь к солдатам Легиона.
Три тяжелых моста избежали замаскированных ям и продолжали
ползти к низким валам невредимыми. Лучники Легиона быстро
выпустили по открытым деревянным частям мостов тучу горящих стрел,
но по пылающим бревнам тут же вскарабкались десятки проворных
желтых фигурок и затушили пламя. К этому времени карлики-лучники
тоже заняли выгодную позицию, и несколько минут войска
обменивались ливнем свистящих в воздухе стрел. Тела карликов,
поднявшихся на горящие мосты, превратились в клочья мяса и костей.
Повсюду с криками боли падали люди, смертоносные стрелы находили
свою живую цель. Часть раненых воинов Граничного Легиона смогла
укрыться за низкими валами, и им удалось оказать помощь. Но павшие
северяне остались лежать на открытой равнине, беспомощные и
беззащитные, и сотни вражеских солдат погибли прежде, чем сумели
найти укрытие от стрел.
Три уцелевших моста по-прежнему ползли к подножию
неприступных утесов, но один из них был охвачен пламенем, огромные
клубы черного дыма скрывали все в сотне футов вокруг. Когда два
оставшихся моста отделяло от валов всего два десятка футов, Балинор
приказал применить последнее средство. К самому обрыву плато
подтащили огромные котлы с маслом и опрокинули их вниз, на землю,
прямо под колеса катящихся мостов. Прежде чем рвущиеся в бой
северяне успели отвернуть в сторону, в огромные лужи растекающегося
масла полетели факелы, и все происходящее внизу исчезло в языках
пламени и тяжелом черном дыму.
Наступление врага приостановилось, прибывающие волны
нападающих в испуге топтались перед огненной стеной, внезапно
преградившей им путь. Передние ряды вражеских солдат погибли в
пламени; лишь немногим удалось избежать ужасного пожара у подножия
скал Тирсиса. Ветер сносил черный дым по открытым равнинам на
запад, и на несколько минут центр и левые фланги двух огромных армий
потеряли друг друга из вида; в удушающих волнах дыма гибли раненые и
умирающие, беспомощно лежащие на земле.
Балинор поспешил использовать возникшее преимущество.
Сильный ответный удар в этот момент мог бы окончательно сорвать
атаку и повернуть армию Севера назад. Вскочив на ноги, он махнул
Янусу Сенпре, стоящему на вершине Внешней Стены, командующему
городским гарнизоном. Тут же массивные, окованные железом ворота
тяжело распахнулись: и на плато галопом вылетел конный полк
Граничного Легиона, вооруженный короткими мечами и длинными
пиками с крюками на концах. Сверкая леопардовой окраской мундиров,
они резко свернули налево и поскакали по открытой дороге под самой
городской стеной. Вскоре они подъехали к левому флангу обороны
Легиона, где действиями солдат командовали Актон и Фандуик. С
кромки обрыва поспешно спустили временный мост, и всадники Легиона
промчались вслед за Актоном вниз, на затянутые дымом равнины, и по
широкой дуге свернули влево.
Балинор приказал полку обогнуть дымовую завесу и нанести
неожиданный удар по правому флангу врага. Когда северяне развернутся
лицом к нападающим, Балинор рассчитывал бросить на их открывшийся
центр полк пехотинцев, отбросив врага к Мермидону. Если же эта
контратака не удастся, оба отряда немедленно должны были исчезнуть в
непроницаемом дыму и вновь подняться на утес по легким временным
мостам. Это был рискованный маневр - северяне двадцатикратно
превосходили числом солдат Легиона, и если бы какой-либо полк
Тирсиса не успел отступить, он был бы уничтожен до последнего
человека.
Небольшие отряды пехотинцев Легиона уже спустились по
временных мостам и пошли в короткую атаку на левом фланге, чтобы не
дать врагу отрезать конный полк от стен осажденного города. На
мгновение клубы слепящего дыма, валящие от горящего моста в центре
линии обороны, застлали все происходящее на левом фланге.
На правом же фланге кипел ожесточенный бой. Там между
армиями клубилась лишь легкая тающая дымка, и наступление воинства
Севера нисколько не замедлилось. Укрывшиеся за насыпями лучники
Легиона рассеяли первую волну нападающих, но вторая волна достигла
подножия утесов и пыталась взобраться на укрепленные высоты по
грубым штурмовым лестницам. Отряды карликов-лучников поливали
низкие валы сотнями стрел, пытаясь прижать защитников утеса к земле и
дать своим солдатам беспрепятственно вскарабкаться по лестницам.
Лучники Легиона вели по ним ответный огонь, а их товарищи
железными крючьями отталкивали от края утеса вражеские лестницы.
В этой долгой кровавой битве ни у одной из сторон не было ни
секунды передышки. В одном месте отряд особенно свирепых скальных
троллей прорвал оборону Легиона и вырвался на вершину утеса. Там
сразу же вспыхнул короткий, но ожесточенный бой - коренастый
Гиннисон с гривой рыжих волос и багровым от прилива крови лицом,
повел своих солдат против громадных троллей; в кровавой рукопашной
схватке легионеры перебили прорвавшихся врагов и замкнули брешь в
обороне.
На вершине огромной Внешней Стены, рядом с Янусом Сенпре
молча стояли четверо старых друзей и глядели на страшное зрелище,
разворачивающееся у их ног. Гендель, Менион Лих, Дарин и Даэль
оставались в городе; им предстояло наблюдать за ходом сражения и
помогать Балинору координировать действия Легиона. Клубящиеся
облака дыма совершенно скрывали от глаз короля-полководца
передвижения его конного полка, и только наблюдатели, стоящие на
высоких городских стенах, могли сообщать ему об их действиях, с тем,
чтобы он смог в нужный момент отдать приказ о пешей атаке по центру.
В особенности король полагался на суждения Генделя, ибо молчаливый
гном почти три десятка лет провел в пограничных войнах в Анаре.
Сейчас взлохмаченный гном, южанин и братья-эльфы напряженно
глядели на расстилающуюся перед ними на равнинах панораму. На
правом фланге кипел самый яростный бой, северяне целеустремленно
расшатывали оборону легионеров, пытаясь подняться по склону утеса.
Граничный Легион держался, но сил его солдат едва хватало на
отражение бешеной атаки. Местность непосредственно под городскими
воротами все еще скрывал густой дым от горящего масла и деревянных
мостов, превратившихся в груды пылающих бревен. Вокруг дымового
облака суетились растерянные северяне, тщетно пытаясь восстановить
смешавшиеся боевые порядки и продолжить сорванное наступление.
Слева, всадники Легиона вырвались из-под укрытия клубов черного
дыма и столкнулись со вражескими силами.
На правом фланге располагался большой отряд кавалерии
карликов, который по плану должен был противодействовать именно
таким маневрам, какой произвели тирсианцы. Однако северяне не успели
вовремя заметить начавшуюся на фланге атаку и были захвачены
врасплох. Граничный Легион быстро рассеял плохо обученных верховой
езде карликов, и началась решительная атака на открытый фланг армии
Севера. Растянувшись цепью к северу, всадники полка опустили свои
пики с крючьями, выстроились в три шеренги и устремились в центр
войск ошеломленного врага. Точный удар солдат Актона пробил
глубокую брешь в открытом фланге и едва не обратил в бегство крайние
правые ряды армии Севера. Маленькая группа на вершине Внешней
Стены напряженно следила за тем, как враг торопливо перестраивает
свои войска чуть правее центра, готовясь отражать новую атаку; Гендель
немедленно подал Балинору знак. В середине линии обороны был
опущен второй мост, и во главе второго полка солдат Легиона,
спускающихся на затянутые дымом равнины, появилась высокая фигура
Мессалайна. Полк пехотинцев пропал в темном мареве, но у подножия
временного моста остался охранять путь к отступлению небольшой
отряд. Балинор сомкнул ряды обороны и поспешил присоединиться к
друзьям на вершине громадной стены, чтобы наблюдать за
последствиями этого удара.
Удар был выполнен безупречно. Как только изумленные воины
правого фланга огромной армии Севера повернулись лицом к
атакующим их всадникам Граничного Легиона, из клубов дыма по их
центру ударила пехота под начальством Мессалайна. Тесно сомкнутой
фалангой, ощетинившись копьями поверх стены сомкнутых щитов,
ветераны Легиона ворвались в гущу ошеломленных и сбитых с толку
врагов. Они погнали северян назад, как скот, убивая их дюжинами, и
каждые несколько шагов перед ними падали на землю мертвые и
искалеченные тела. Всадники Актона продолжали атаковать слева. Все
правое крыло вражеской армии начало рушиться, и крики ужаса,
доносящиеся оттуда, стали столь оглушительны, что даже яростный бой
на левом фланге на миг прервался и изумленные северяне взглянули на
запад, тщетно пытаясь понять, что там происходит. Глаза Мениона
Лиха, стоящего на вершине Внешней Стены, потрясенно округлились.
- Это невероятно. Легион теснит их. Они разбиты!
- Еще нет,- мягко поправил его Гендель.- Сейчас только
начинается настоящая битва.
Взгляд горца вернулся к полю сражения. Северяне по-прежнему
отступали под натиском идущего вперед Легиона, но в их тылу, за
рядами пятящихся воинов, начало что-то происходить. Никто и не
надеялся так легко разбить армию Повелителя Колдунов; недостаток
боевого опыта ей с лихвой возмещали чудовищные размеры. Из тыла
отступающей пехоты уже выехал огромный отряд конных карликов,
направляясь против всадников Легиона. Карлики немедленно обошли
наступающую кавалерию Актона с севера; при поддержке нескольких
рядов лучников и пращеметателей они ринулись в атаку. Из тыла
