разлагались в считанные часы и превращались в прах, и ничто более не
отмечало места их гибели.
Но самый неприступный барьер угрожающе тянулся вдоль южной
границы запретных владений, начинаясь от юго-восточного края
пустыни Киерлак и пролегая на восток до самых топей болота Мальг.
Лезвие Ножа. Подобно громадным каменным копьям, вогнанным в
земную твердь каким-то чудовищным исполином, возвышались эти горы
на тысячи футов. Они походили скорее не на горы, а на цепочку
титанических пиков, тянущихся неровными рядами, возвышаясь над
размытым горизонтом, словно вытянутые в агонии пальцы. У подножия
их несла свои ядовитые воды река Лета, берущая начало в болоте Мальг
и устремляющаяся на запад вдоль громадного скального барьера, чтобы
исчезнуть в непроницаемом мареве пустыни Киерлак. Лишь человек,
охваченный неудержимым безумием, мог попытаться пересечь Лезвие
Ножа.
Однако сквозь каменную преграду вел проход, извилистый узкий
каньон, открывающийся за цепочкой каменистых холмов, тянущийся на
несколько тысяч ярдов и выходящий к подножию зловещей одинокой
горы, высящейся сразу же за южной границей кольца. Время и непогода
сточили и раскрошили камень этой горы, придав ее южному склону
осмысленный и угрожающий вид. Бросив самый беглый взгляд на склон
этой горы, любой случайный наблюдатель застыл бы в изумлении, ибо
тот пугающе походил на человеческий череп, лишенный плоти и жизни,
с круглой сверкающей макушкой над пустыми глазницами, с запавшими
щеками и ломаной линией обнаженных зубов и кости. То был дворец
Властелина и Хозяина. То было королевство Броны, Повелителя
Колдунов. Здесь повсюду стоял знак Черепа, неизгладимая печать
смерти.
Был полдень, но время здесь словно застыло, и огромная
пустынная крепость лежала, окутанная особым безмолвием. Солнце и
небо скрывала все та же серая пелена, и на сырой коричневой равнине,
среди камней и земли, казалось, вымерло все живое. Однако в этот день в
воздухе висело нечто большее, пронизывающее тишину и запустение,
леденящее плоть и кровь тех, кто извилистой цепочкой пробирался
сквозь единственные врата в громадном Лезвии Ножа. В этот день над
выжженными землями королевства Повелителя Колдунов нависало
гнетущее чувство спешки, словно все грядущие события разом рванулись
сквозь время и, столкнувшись в нетерпеливом ожидании, ждали, когда
же подойдет их час.
Тролли настороженно шагали по извилистому каньону, их
крупные фигуры казались ничтожными рядом с высящимися в небе
исполинскими пиками; они казались лишь муравьями, ползущими сквозь
огромные вечные скалы. Они вошли в царство смерти, как маленькие
дети входят в незнакомую темную комнату: с замирающим сердцем,
медля, но все же решившись увидеть то, что скрывает темнота. Их
заметили, но ничто не преградило им путь. Их ожидали. Их появление не
было неожиданным, и никто из прислужников Хозяина не причинил им
вреда. Равнодушные лица скрывали их истинные намерения; в
противном случае они не перешли бы даже реки Леты. Ибо среди них
шел последний потомок рода, который Повелитель Колдунов давно
считал уничтоженным, последний сын эльфийского Дома Шаннары.
Шеа шагал прямо за широкой спиной Кельцета, его руки были для
вида связаны за спиной. За ним следовал Панамон Крил, держа руки
точно так же; его серые глаза пристально разглядывали громадные
каменные стены, ограждающие с обеих сторон шагающий отряд. Обман
действовал. Изображая пленников скальных троллей, южане добрались
до берегов реки Леты, неспешно несущей свои воды вдоль южной
границы Королевства Черепа. Тролли и их молчаливые спутники
взошли на широкий плот из полусгнивших бревен и ржавых железных
прутьев, чей безгласный капитан, склоненное к земле создание в плаще,
кажущееся более зверем, чем человеком, прятал лицо в тени просторного
черного капюшона, но его крючковатые чешуйчатые руки крепко
удерживали погнутый руль, направляя древнее судно через зловонные
ядовитые воды. Одним своим присутствием это создание вызывало у
своих пассажиров неприязнь и отвращение, и когда оно наконец
высадило их на дальнем берегу и исчезло вместе со своим древним
паромом в скрывающем темную речную воду мареве, они испытали
огромное облегчение. Теперь они были окончательно отрезаны от
нижних земель Севера, ибо серый туман, густо пропитывающий
неподвижный сухой воздух, совершенно скрывал от них все, что лежало
за рекой. По другую же сторону перед ними высились громадные черные
утесы Лезвия Ножа, гигантские каменные пальцы, рассекающие туман в
тусклом свете северного полудня. Отряд молча двинулся по проходу,
раскалывающему монолит черного хребта, все дальше углубляясь в
запретные владения Повелителя Колдунов.
Повелитель Колдунов. Шеа видел, как сбывается то, что
предсказывали ему чувства с самого начала, с того дня, когда Алланон
рассказал ему о его невероятном происхождении - обстоятельства
сложились так, что ему придется лицом к лицу встретиться с тем, кто так
упорно стремился его уничтожить. Время и события слились в
единственный миг, вспышку смутных воспоминаний о долгих днях,
прошедших в бегстве ради спасения жизни, бегстве к этому
неотвратимому столкновению. И вот этот момент приблизился, и ему
предстоит встретить этот миг в одиночестве, в самой страшной земле
известного мира, потеряв всех своих старых и верных друзей,
сопровождаемый только скальными троллями, странствующим вором и
жаждущим мести таинственным гигантом. Кельцет убедил трибунал
передать под его командование отряд троллей-воинов, не столько
потому, что они верили, что сопровождающий их слабый юноша
обладает силой уничтожить бессмертного Брону, а скорее потому, что их
могучий родич носил на шее Черный Ирикс.
Также трое судей пролили свет и на судьбу Орл Фейна. Тролли
поймали несчастного карлика за час до того, как к ним в руки попали его
решительные преследователи, и он под охраной был отправлен в
основной лагерь. Трибунал матуренов вскоре пришел к решению, что
карлик совершенно безумен. Он несвязно бормотал им о тайне и
сокровищах, его морщинистое желтое личико искажалось в жуткой
застывшей усмешке. Временами он начинал беседовать с пустотой, или
бешено отрывать несуществующие пальцы от своих рук и ног. Последней
нитью, связывающей его с реальностью, судя по всему, был старый меч,
единственное его сокровище, и он так отчаянно хватался за этот меч, что
троллям не удалось заставить его расстаться с ним. Они позволили ему
сохранить этот кусок металла при себе, привязав его сложенные желтые
руки к истертым ножнам. Час спустя пленник был отправлен на север, в
темницы Повелителя Колдунов.
Каньон замысловато петлял между чудовищными пиками Лезвия
Ножа, временами из широкого ущелья превращаясь в тесную расщелину
в скалах. Мощные тролли без передышки карабкались по извилистому
проходу. Некоторые из них уже бывали здесь раньше, и теперь они вели
остальных в ровном утомительном темпе. Такая скорость марша была
необходима. Если путь займет слишком много времени, Король Духов
может понять, что за древнее оружие, с которым Орл Фейн отказался
расстаться даже на короткое время, заперто в его темницах.
Мысль об этом вызвала у Шеа дрожь. Возможно, это уже
случилось - может быть, они направляются прямо на свою казнь.
Каждый раз на всем долгом пути из Кулхейвена Повелитель Колдунов
словно бы знал любой их следующий шаг; Каждый раз он поджидал их
впереди. Это безумие - такой ужасный риск! И даже если они выполнят
задуманное, даже если Шеа наконец овладеет Мечом ШаннарыЄ что
тогда? Шеа мысленно рассмеялся. Неужели ему придется лицом к лицу
столкнуться с Повелителем Колдунов, в одиночку, без поддержки
Алланона, не представляя, каким образом можно высвободить скрытую
силу легендарного талисмана? Никто даже не узнает, что он успел найти
Меч.
Юноша не представлял, каковы планы его спутников, но сам для
себя уже решил, что если каким-то чудом все же завладеет загадочным
оружием, то побежит отсюда, куда только понесут его ноги. Все
остальные могут делать все, что пожелают. Он был уверен, что Панамон
Крил одобрил бы его план, но с самого начала похода в Королевство
Черепа им не удалось обменяться и десятком слов. Шеа чувствовал, что
впервые за всю свою жизнь, полную опасных приключений и
головокружительных авантюр, вор испытывает страх. Но все же он
пошел вместе с Кельцетом и Шеа - пошел потому, что это были его
единственные друзья, потому, что гордость не позволяла ему поступить
иначе. Основной инстинкт требовал от него выжить любой ценой, но он
не позволил бы себе запятнать собственную честь даже ради спасения
жизни.
Причины, по каким в это опасное путешествие отправился
Кельцет, были менее очевидны. Шеа казалось, что он понимает, почему
немой гигант-тролль настаивает на возвращении Меча Шаннары, и дело
тут было далеко не только в личной мести за погибшую семью. Что-то в
Кельцете напоминало Шеа Балинора - молчаливая уверенность,
придающая силы более слабым. Шеа ощущал это, когда Кельцет
предложил им отправиться вслед за Орл Фейном и Мечом. Эти мягкие
разумные глаза говорили юноше, что Кельцет верит в него, и хотя Шеа
не мог выразить свое чувство словами, он знал, что должен пойти вместе
со своим огромным другом. Если сейчас, после долгих недель поисков
Меча Шаннары, он повернет назад, этим он предаст и друзей, и себя
самого.
Склоны скал по сторонам каньона внезапно оборвались, и ущелье
открылось в глубокую долину, похожую на округлую выемку в
каменистой земле Королевства Черепа - с голой высохшей землей,
однообразие которой нарушали лишь глинистые холмы и русла
пересохших рек. Отряд молча остановился, все взгляды невольно
устремились к одинокой горе в центре долины, чей южный склон слепо
уставился на них двумя громадными провалами, походящими на пустые
глазницы черепа. Крошащееся от непогод каменное лицо с бесконечным
терпением ожидало появления Хозяина. Стоя у края долины, Шеа
ощутил, как встают дыбом волосы у него на затылке и пробегает по
спине ледяная дрожь.
Из скал по обе их стороны выползло множество уродливых,
неуклюжих созданий; их громадные тела казались дряблыми, как вся эта
умирающая земля, лица их были почти гладкими. Когда-то, возможно,
они были людьми, но давно перестали быть ими. Они прямо стояли на
двух ногах, вдоль боков бесцельно свисали две руки, но на этом их
сходство с людьми кончалось. Кожа их своим видом напоминала
оконную замазку или резину, и двигались они подобно лишенным
разума зверям. Словно порождения ужасающего кошмара, странные
существа окружили троллей, бессмысленно глядя в их грубые лица,
словно пытаясь понять, что же за создания появились здесь. Кельцет
чуть повернулся и что-то сообщил жестами Панамону Крилу.
- Тролли называют их мутенами,- тихо прошептал бродяга.- Не
двигайся - помни, что ты здесь пленник. Сохраняй спокойствие.
Одно из уродливых созданий что-то просипело, обращаясь к
шедшим впереди троллям, и быстро указало на двоих связанных людей.
Произошел короткий обмен фразами, затем один из троллей что-то
сказал через плечо Кельцету, и тот немедленно приказал Шеа и
Панамону следовать за ним. Втроем они отошли от основной группы. В
сопровождении еще двоих троллей они молча двинулись вслед за одним
из неуклюже шагающих мутенов, который повернулся и неуверенно
направился к внутреннему скальному склону по левую руку от них.
Один раз Шеа обернулся и увидел, что тролли постепенно
разбредаются по сторонам от входа в каньон, словно убивая время в
ожидании, пока вернутся их спутники. Оставшиеся с ними мутены
стояли неподвижно. Снова взглянув вперед, юноша заметил, что склон
утеса рассекает длинная трещина, уходящая на высоту в несколько сот
футов, и трещина эта служит неким проходом. Маленькая группа вошла
в расщелину, глаза их медленно привыкали к царящему здесь полумраку.
Они помедлили, пока их проводник снял с крепления в стене факел и
зажег его, медленно протянув одному из стоящих впереди троллей.
Очевидно, его собственные глаза были привычны к окружающей тьме,
ибо он уверенно зашагал впереди.
