Он двигался между скамей медленно, словно нес непосильную ношу. Он не
улыбался и не говорил, и его взгляд был как будто подернут дымкой.
Шаллах поблагодарила его за еду. Он не посмотрел на нее, а просто
пошел прочь, неся пустую корзину. Она повернулась к Карсу.
- Большинство их, - сказала она, - умирают, если у них перебивают
крылья.
Он понял, что она имела в виду духовную смерть. И вид этого существа
со сломанными крыльями вызвал у Карса даже более сильный прилив ненависти
к Саркам, чем его собственные бедствия.
- Будь прокляты твари, делающие такое! - пробормотал он.
- И будь прокляты те, кто продался дьяволу вместе со Змеей! -
отозвался Джахарт, большой кхонд, сидящий у их весла. - Проклят будь их
король и его дьявольская дочь Иваин! Если бы я мог, я утопил бы этот
корабль вместе с ней и ее дьяволами из Джеккеры.
- Почему она не показывается? - спросил Карс. - Неужели она такая
нежная, что будет сидеть в каюте в течении всего пути?
- Эта чертова кошка - нежная? - Джахарт с отвращением сплюнул и
сказал: - Она резвится в каюте со своим тайным любовником. Он пробрался на
борт, закутанный в плащ, и с тех пор не показывался. Но мы его видели.
Шаллах внимательно посмотрела в сторону кормы и пробормотала:
- Она прячет не любовника, а проклятого дьявола. Я почувствовала его
присутствие, когда он поднялся на борт.
Она обратила на Карса взгляд встревоженных светящихся глаз:
- Я думаю, на тебе тоже лежит проклятие, чужестранец. Я могу его
чувствовать, но не могу понять.
По телу Карса вновь пробежала легкая дрожь. Эти халфлинги с их
сверхчувствительностью могли смутно чувствовать его невероятную
чужеродность. Он был рад, когда Шаллах и Нерам, ее самец, отвернулись от
него.
В последующие часы Карс часто ловил себя на том, что его взгляд
устремлен на ту часть палубы. Он испытывал какое-то мрачное желание
увидеть Иваин Сарк, чьим рабом теперь был.
В середине дня ветер, дувший часы, начал спадать и наконец совсем
пропал.
Забил барабан. И вновь Карс потел над незнакомой работой, вздрагивая
от удара бичом по спине.
Лишь Богхаз казался счастливым.
- Я не из тех, кто боится моря, - говорил он, покачивая головой. -
Для такого кхонда, как ты, Джахарт, гребля самое естественное занятие. Но
я был в юности слабым и вынужден был жить тихо. Проклятое спокойствие!
Даже тяжелая работа лучше, чем такая жизнь, словно тебя несет, как щепку
по волнам.
Эта патетическая речь производила на Карса впечатление до тех пор,
пока он не обнаружил, что Богхаз получил хороший повод не работать всерьез
- он лишь наклонялся и разгибался для вида, а Карс и Джахарт гребли. Карс
нанес ему такой удар, что тот едва не слетел со скамьи, и после этого с
жалобными стонами выполнял свою долю работы.
День, горячий и бесконечный, безжалостный к усталым гребцам, начал
клониться к вечеру.
На ладонях Карса вздулись волдыри, потом они лопнули, и ладони начали
кровоточить. Он был очень сильным человеком, но даже несмотря на это, сила
начала уходить от него, как вода, и он чувствовал себя как на дыбе. Он
завидовал Джахарту, который вел себя так, будто был рожден на скамье под
веслом.
Потом его мучения несколько ослабли. Он впал в состояние какой-то
заторможенности, а тело его продолжало механически действовать.
Потом, в последних золотых лучах дневного света он поднял голову,
ловя ртом воздух и сквозь застилавшую его глаза дымку увидел, что на
палубе над ним стоит женщина и смотрит на море.
7. ШПАГА
Она могла быть одновременно и Сарк и дьяволом, как говорили другие.
Но кем бы она не была, она заставляла Карса затаить дыхание и смотреть на
нее не отрываясь.
Она стояла, подобно темному пламени, окруженная нимбом уходящего
солнечного света. Она была одета как юный воин: черная кольчуга на
короткой пурпурной тунике, короткая шпага на боку.
Ноги ее были босы. Стриженые черные волосы с челкой над глазами,
падали ей на плечи. Глаза огнем сверкали под темными бровями. Она стояла,
слегка расставив длинные стройные ноги и смотрела на море.
Карс почувствовал прилив какого-то горького восхищения. Эта женщина
владела им, и он ненавидел ее и всю ее расу, но он не мог отрицать вместе
с тем ее блестящей красоты и силы.
- Ровнее, ты, падаль!
Крик и удар бичом вывели его из состояния оцепенения. Он сбился с
ритма, нарушив работу всей их скамьи, и теперь Джахарт ругался, а Каллас
орудовал бичом.
Досталось им всем и толстый Богхаз взвыл:
- Милосердия, о, госпожа Иваин! Милосердия, милосердия!
- Заткнись, падаль! - рявкнул Каллас и продолжал избивать их, пока не
полилась кровь.
Иваин посмотрела вниз на гребцов.
- Каллас! - крикнула она.
Капитан поклонился ей.
- Да, ваше высочество.
- Бей сильнее, - сказала она. - Быстрее, я хочу быть у Черной отмели
до рассвета. - Она посмотрела прямо на Карса и Богхаза и добавила: - Секи
каждого, кто нарушит ритм.
Она отвернулась. Барабан забил быстрее. Карс с горечью посмотрел на
спину Иваин. Хорошо было бы проучить эту женщину. Хорошо было бы полностью
сломить ее сопротивление, вырвать ее гордость с корнями и растоптать.
Бич опять упал на его незащищенную спину. Оставалось только грести.
Джахарт усмехнулся волчьей усмешкой. Между двумя взмахами он
выдохнул:
- Сарки правят Белым морем. Но морские короли еще сильнее. Даже Иваин
не смеет появиться у них на пути!
- Если враг может появиться так внезапно, то почему галера не
сопровождается эскортом кораблей? - спросил Карс, тяжело дыша.
Джахарт покачал головой.
- Этого я и сам понять не могу. Я слышал, что Горах посылал свою дочь
для того, чтобы припугнуть подчиненного им короля Джеккеры, который стал
слишком спесивым. Но вот почему она отправилась без эскорта?
Богхаз предположил:
- Может быть, Дхувианы снабдили ее каким-то таинственным оружием?
Большой кхонд фыркнул.
- Дхувианы слишком хитры для этого! Да, они иногда помогают своим
союзникам саркам их странным оружием. Потому-то союз и существует. Но
какая им польза в том, чтобы давать саркам оружие, учить сарков как им
пользоваться? Они не такие дураки!
Карс начал уже лучше разбираться в этом древнем Марсе. Все эти люди
были полуварварами, все, кроме таинственных Дхувиан. Те, очевидно, владели
по крайней мере частью науки этого мира, ревниво оберегали свои секреты и
использовали их для своих целей и для целей своих союзников Сарков.
Настала ночь. Иваин по-прежнему стояла на палубе, число наблюдателей
было удвоено. Нерам и Шаллах, двое пловцов, все так же сидели, закованные
в цепи. Их огромные мрачные глаза горели каким-то тайным волнением.
У Карса не было ни силы, ни желания оценивать восхитительное зрелище
горящего в лунном свете моря. В довершение всех бед подул встречный ветер,
волны били прямо в нос корабля и гребцам пришлось удвоить усилия. Барабан
был неутомим.
Ярость все больше обуревала Карсом. Все тело его болело невыносимо.
Спина его была исполосована яростными ударами бича, из ран сочилась кровь.
Весло было тяжелым. Оно было тяжелее, чем весь Марс, и оно брыкалось и
боролось с ним, как живое существо.
Что-то произошло с его лицом. Оно сделалось странно каменным, и
краска сошла с его глаз. Они стали блеклыми, как лед, и взгляд их не был
взглядом психически здорового человека. Стук барабана сливался с биением
его собственного сердца, становясь все более громким с каждым ударом
весла.
Набежала волна, высокая и хищная. Карса ударило веслом в грудь так,
что у него перехватило дыхание. Джахарт, обладавший опытом, и Богхаз,
тяжелый и плотный, почти сразу же овладели собой, не раньше, впрочем чем
надсмотрщик успел обругать их ленивой падалью - своим любимым словечком -
и схватился за бич.
Карс бросил весло. Движения его были так быстры, несмотря на
замедляющие их цепи, что надсмотрщик не успел понять, что произошло, как
оказался лежащим на коленях землянина, пытаясь защитить свою голову от
яростных ударов наручников.
Ряд гребцов мгновенно пришел в движение. Ритм был безнадежно потерян.
Подскочил Каллас и ударил Карса по голове рукоятью бича. Тот упал почти
без сознания, надсмотрщик поднялся на ноги, избегнув крепких рук Джахарта.
Богхаз сжался в комок и сидел, замерев.
С палубы послышался голос Иваин.
- Каллас!
Капитан, дрожа, опустился на колени.
- Да, ваше высочество?
- Пори их до тех пор, пока они не вспомнят, что они больше не люди, а
рабы. - Ее сердитый непроницаемый взгляд упал на Карса. - А этот... Он
новичок, не так ли?
- Да, ваше высочество.
- Научи его, - сказала она.
Они учили его. Его учили Каллас и надсмотрщик вместе. Карс пригнул
голову к коленям и обхватил ее руками. Богхаз то и дело вскрикивал, когда
бич падал в сторону и ложился не на Карса, а на него. Карс видел, как под
ноги ему текли красные струйки, смешиваясь с водой. Гнев, горевший в нем,
остыл и принял иную форму, подобно железу под ударами молота.
Наконец избиение прекратилось. Карс поднял голову. Ему пришлось для
этого сделать над собой невероятнейшее усилие, но медленно и упрямо он все
же поднял ее и посмотрел прямо в глаза Иваин.
- Ты усвоил урок, раб? - спросила она.
Прошло долгое время, прежде чем он смог подобрать слова для ответа.
Теперь ему было безразлично, будет ли он жить или умрет. Вся его вселенная
была сосредоточена на этой женщине, что стояла над ним, угрожающая и
неприступная.
- Спускайся сама и учи меня, если можешь, - хрипло ответил он и
назвал ее словом, которое используется в самых низкопробных притонах,
словом, которое говорит о том, что она ничему научить мужчину не может.
Мгновение-другое никто не мог ни двинуться, ни заговорить. Карс
увидел, что ее лицо побелело, и расхохотался, и грубый, ужасный звук его
смеха нарушил тишину. Скайлд выхватил шпагу и спрыгнул сверху в ряд
гребцов.
Лезвие шпаги ярко вспыхнуло в свете факелов, Карс подумал о том, как
же далеко ему пришлось забраться за собственной смертью. Он ждал удара, но
его не последовало, и тогда он осознал, что Иваин велит Скайлду
остановиться.
Скайлд нерешительно опустил шпагу, потом усмехнулся и с озадаченным
видом посмотрел наверх.
- Но, ваше высочество...
- Иди сюда, - сказала она, и Карс увидел, что она смотрит на шпагу в
руке Скайлда, на шпагу Рианона.
Скайлд взобрался по лестнице на палубу. На его лице с густыми черными
бровями застыл испуг. Иваин шагнула ему навстречу.
- Дай мне ее, - сказала она. И видя его колебание, крикнула: - Шпагу,
дурак!
Он вложил ее в протянутые руки Иваин, и она внимательно оглядела ее в
свете факелов, изучая работу, строение эфеса с дымчатым камнем, символы,
выгравированные на лезвии.
- Где ты взял ее, Скайлд?
- Я... - он медлил, не желая сознаваться, и руки его инстинктивно
скользнули к украденному воротнику.
Иваин фыркнула:
- Твои воровские дела меня не интересуют. Где ты ее взял?
Он указал на Карса и Богхаза.
- У них, ваше высочество, когда поймал их.
Она кивнула.
- Отведи их в мои покои.
Она исчезла внутри каюты. Скайлд, несчастный и сбитый с толку,
отправился выполнять приказ, а Богхаз застонал:
- О! Милостивые боги! - прошептал он. - Свершилось! Он поплотнее
придвинулся к Карсу и быстро, пока еще была возможность, проговорил: -
Лги, как никогда раньше не лгал. Если она подумает, что тебе известна
тайна гробницы, они или Дхувиане силой вырвут ее у тебя!
