- Хорошо, Карс. Я отведу тебя за одну треть доли.
Карс кивнул и улыбнулся.
- Я так и думал.
Двумя часами позже они скакали по темным, изъеденным временем холмам,
громоздившимся за Джеккерой и мертвым морем.
Теперь было уже поздно. Карс любил это время за то, что Марс был в
эти часы хорош, как в никакие другие, и напоминал ему об очень древних
воинах, завернутых в черные плащи и держащих сломанные шпаги, о
таинственных временах, закрытых для настоящего, о звуках барабанов, смехе
и силе...
Песок на древних холмах тихо шелестел под вечным светом Фобоса, а
звезды казались холодными бриллиантами. Огни Джеккеры и громадная слепая
чернота мертвого марсианского дна лежали теперь гораздо дальше и ниже их.
Пенкавр поднимался все выше и выше по сужающимся расщелинам, чьи стены
умели подстраивать ловушки с удивительной ловкостью.
- Вот так я и нашел это место, - сказал Пенкавр. - На уступе моя
скотина сломала себе ногу в одной и таких дыр, а песок, хлынув в нее,
расширил эту дыру и там оказалась могила, выдолбленная прямо в камне
утеса. Но вход был забит, когда я ее нашел.
Он обернулся и бросил на Карса злобный подозрительный взгляд.
- Я нашел ее, - повторил он. - И я все еще не понимаю, почему должен
отдать тебе львиную долю.
- Потому что я - лев, - весело ответил Карс.
Он несколько раз взмахнул шпагой, глядя, как блестит клинок в свете
звезд. Сердце его учащенно билось от волнения, и это было волнением как
археолога, так и грабителя.
Он лучше Пенкавра осознавал важность находки. Марсианская история
настолько обширна, что корни ее уходят в полный мрак, из которого до
настоящего дошли лишь неясные легенды о человеческой и получеловеческой
расах, о забытых войнах, о исчезнувших богах.
Самыми великими из этих богов были Куири, боги-герои. Они были
людьми, но не простыми, а суперлюдьми, обладавшими гигантской мудростью и
силой. Но среди богов оказался повстанец - темный Рианон, Проклятый, чья
греховная гордость стала причиной нескольких таинственных катастроф.
Куири, говорят легенды, решили за эти грехи поймать Рианона и
запереть его в спрятанной могиле. И более миллиона лет люди искали могилу
Рианона, ибо верили, что в ней таится секрет силы Рианона.
Карс слишком хорошо разбирался в археологии для того, чтобы всерьез
принимать старые легенды. Но он верил в то, что действительно существовала
какая-то невероятно древняя могила - источник всех этих легенд. И это
самая старая на Марсе реликвия и то, что в ней находилось, должно было
сделать Мэтью Карса самым богатым человеком трех миров, если он выживет.
- Сюда, - резко бросил Пенкавр. Он долго ехал молча, о чем-то
размышляя.
Они находились на одном из самых высоких холмов Джеккеры. Карс
следовал за воришкой вдоль узкого уступа крутого холма.
Пенкавр спешился и откатил большой камень, открыв за ним дыру,
которая была настолько большой, что в нее мог пролезть человек.
- Ты - первый, - сказал Карс. - Бери лампу.
Пенкавр неохотно повиновался, а Карс последовал за ним.
Вначале вокруг не было ничего, кроме полной темноты за тем кругом
света, который давала криптоновая лампа. Пенкавр дрожал и трясся как
испуганный шакал.
Карс отобрал у него лампу и поднял ее высоко над головой. По узкому
проходу они выбрались в коридор, уходивший в глубину скалы. Стены его были
гладкими, без всяких украшений, но прекрасно отполированными. Он пошел по
коридору. Пенкавр следовал теперь за ним.
Коридор оканчивался большой комнатой. Она была квадратной и очень
скромно отделанной, насколько мог видеть Карс. В одном ее конце находилось
возвышение с мраморным алтарем и над ним были выгравированы те же самые
символы, что на эфесе шпаги - уборос в форме крылатой змеи. Но кольцо было
разомкнуто, и голова змеи поднималась, как будто смотрела куда-то в
бесконечность.
Голос Пенкавра за спиной прошептал:
- Вот здесь я и нашел шпагу. В комнате есть и другие вещи, но я их не
трогал.
Карс уже и сам увидел, что вдоль стен большой комнаты стоят какие-то
предметы, тускло мерцая во мраке. Он прикрепил лампу к поясу и принялся их
изучать.
Да, это действительно были сокровища! Здесь были кольчуги прекрасной
работы, разукрашенные неведомыми драгоценными камнями. Здесь были странной
формы шлемы, сделанные из незнакомого металла. Тяжелый, наподобие трона,
золотой стул, инкрустированный темным металлом со множеством
рыжевато-коричневых камней, сверкающих в каждой ручке.
Все эти вещи, как понял Карс, были невероятно древними. Они, должно
быть, пришли сюда из самых древних времен Марса.
- Поторопимся же! - взмолился Пенкавр.
Карс перевел дыхание и усмехнулся собственной забывчивости. В это
мгновение ученый возобладал в нем над авантюристом.
- Мы возьмем столько мелких вещей, сколько сможем унести, - сказал
он. - Даже один улов обогатит нас.
- Но ты будешь богаче меня вдвое, - кисло сказал Пенкавр. - Я мог бы
нанять в Барракеше землянина, который продал бы для меня эти вещи всего
лишь за половину доли.
Карс рассмеялся.
- Так тебе и нужно было сделать, Пенкавр. Когда просишь помощи у
крупного специалиста, то платить надо по-крупному.
Он обошел комнату и вновь оказался у алтаря. Теперь он заметил за
алтарем дверь. Он вошел в нее. Пенкавр следовал за ним по пятам.
За дверью находился короткий коридор, заканчивающийся дверцей,
маленькой, зарешеченной. Засовы были подняты, а дверцы приоткрыты на
дюйм-два. Над нею виднелась надпись, сделанная древними неизменными
марсианскими иероглифами, которые Карс, благодаря богатой практике, легко
читал.
"Приговор Рианону навсегда вынесли Куири - властители пространства и
времени!"
Карс распахнул металлическую дверцу и прошел в нее. И сразу
остановился, озираясь.
За дверью открывался вид на огромную каменную комнату, такую же
большую, как та, что осталась за его спиной.
Но в этой комнате была всего лишь только одна вещь.
Это был темный пузырь, сфера, наполненная пульсирующей чернотой,
сквозь которую просвечивали блестящие частицы, подобные падающим звездам,
видимым из другого мира. И свет лампы съежился и исчез, словно испуганный
этой таинственной чернотой.
Что-то благоговейное, суеверие или чисто физическая сила, холодной и
мощной струей пронзили тело Карса. Он почувствовал, как его волосы встали
дыбом, а плоть словно отделилась от костей. Он попытался заговорить и не
смог. В его горле стоял ком от беспокойства и напряжения.
- Вот об этом я и говорил тебе, - прошептал Пенкавр. - Вот это я и
видел.
Карс едва слышал его. Предположение было настолько невероятным, что
он был потрясен до глубины души. Им овладел экстаз ученого, экстаз
открытия - чувство сродни безумию.
Этот пузырь с пульсирующей чернотой - до чего он похож на черноту тех
густо-черных пятен, находящихся далеко-далеко на краю Галактики, которые
некоторые ученые считают отверстиями в саму бесконечность, окнами в
бесконечное "Вне" нашей Вселенной!
Невероятно, конечно, и все же эта загадочная надпись Куири.
Очарованный шаром, несмотря на излучаемую им опасность, Карс сделал два
шага по направлению к нему.
Он услышал шарканье сандалий по каменному полу за своей спиной -
торопливые шаги Пенкавра. Карс мгновенно понял, что поступил опрометчиво,
подставив спину этому рассерженному воришке. Он начал поворачиваться,
поднимая шпагу.
Вытянутые руки Пенкавра толкнули его в спину раньше, чем он успел
закончить свое движение. Карс почувствовал, что летит в движущуюся
черноту.
Каждая клеточка его тела ощущала страшнейший шок, а потом мир стал
словно удаляться от него.
- Отправляйся делить судьбу Рианона, землянин! Я же сказал тебе, что
смогу найти другого партнера!
Насмешливый крик Пенкавра долетел до него из невероятного далека,
пока он все падал и падал в черную бесконечность.
2. ЧУЖОЙ МИР
Карс летел в бездонную пропасть, овеваемый всеми пронзительными
ветрами пространства. Бесконечное, бесконечное падение, сопровождаемое
чувством вневременности и холодным ужасом кошмара.
Он изо всех сил боролся с паническим страхом животного, пойманного в
капкан. Борьба его не была физической - в этом слепом и кричащем "ничто"
тело его было бесполезно. Это была мысленная борьба, когда о себе заявляет
сам мозг, борьба, вызванная страстным желанием прекратить кошмар падения в
черноту.
По мере того, как он продолжал падать, его потрясло чувство еще более
ужасное, чувство того, что он не один в своем кошмарном падении в
бесконечность, что нечто темное, сильное и пульсирующее совсем рядом с
ним, что оно хватает его, трогает жаждущими руками его мозг.
Карс сделал последнюю отчаянную попытку всем своим разумом, чувство
падения внезапно ослабело и потом он почувствовал у себя под ногами
твердый камень. Как безумный, он начал рваться вперед, и на этот раз его
усилия были чисто физическими.
И внезапно он обнаружил себя возле темного пузыря на полу внутренней
комнаты гробницы.
- Девять чертей... - начал было он дрожащим голосом, но тут же
осекся, потому что его богохульство уж очень не подходило к происшедшему.
Маленькая криптоновая лампа на его поясе все еще излучала красноватый
свет, шпага Рианона все еще сияла в его руке.
И темный пузырь по-прежнему громоздился и двигался в футе от него,
поблескивая вертящимися алмазными точками.
Карс понял, что весь этот кошмар падения сквозь пространство длился
то мгновение, которое он находился внутри пузыря. Что же это за
дьявольский трюк древней науки? Какой-то странный перпетуум-вихрь,
давным-давно установленный таинственным Куири, решил он.
Но почему, находясь внутри этой штуки, он испытывал чувство падения в
бесконечность?
И откуда взялось это ужасное ощущение присутствия чьих-то сильных
пальцев, вожделенно тянущихся к его мозгу, возникшее при падении?
- Фокус старой науки Куири, - прошептал он нетвердым голосом. - А
суеверный Пенкавр решил, что может убить меня, толкнув на эту штуку.
Пенкавр? Карс поднялся на ноги и шпага Рианона блеснула в его руке.
- Проклятая воровская душонка!
Пенкавра поблизости не было. Но он не мог уйти далеко. Улыбка на лице
Карса, когда он шел к дверце, была далеко не из приятных.
Очутившись в первой комнате, он внезапно остановился, как вкопанный.
Там теперь находились вещи - большие странные блестящие предметы, которых
раньше не было.
Откуда они взялись? Пробыл ли он в темном пузыре дольше, чем думал?
Нашел ли Пенкавр эти вещи в склепе и оставил их здесь до следующего
возвращения?
Любопытство Карса возрастало по мере того, как он осматривал
предметы, неясно вырисовывающиеся среди кольчуг и прочих реликвий, уже
виденных им раньше. Эти предметы не походили на обычные произведения
искусства; они казались заботливо выполненными, сложными инструментами
непонятного назначения.
Самым большим из них был кристаллический круг, размером с маленький
стол, горизонтально положенный на простую металлическую сферу. Ободок
круга блестел драгоценностями, врезанными так, что они образовывали
одинаковые многогранники. Кроме этого в комнате находились другие, более
мелкие изобретения: скрепленные металлические призмы, состоящие из
металлических колец и короткие свернутые трубки из массивного металла.
Могли ли эти блестящие предметы быть непонятными изобретениями
