вместо пули из дула его пистолета вылетает веселенький разноцветный
флажок. Впрочем, я после знакомства с зажигалкой чего-нибудь этакого и
ожидал. Вот и ладно, вот и славненько.
Только изобретатель, увидев это, впадает в еще более глубокую
депрессию. Мол, даже застрелиться толком не сумел. Ну, думаю, психологию в
коллеже проходили, может и удастся ему настроение поднять. Поговорили. Да
только он ничего слушать не хочет. Я уж и так, и эдак - все напрасно.
Отчаявшись, посоветовал даже насвистывать какую-нибудь веселенькую
мелодию. На что этот маньяк печально так отвечает, что некогда изобрел
свисток, который окрашивал губы в зеленый цвет. И в самом деле,
клинический случай. Маниакально-депрессивный синдром в чистом виде.
В третьей комнате - Зеленое. Сидит дрожит. Дескать, Фиолетовое хочет
весь мир завоевать (и точно: на стене карта, утыканная флажками, как у
Монтгомери). И теперь Зеленое ждет не дождется, кто его первым отловит:
Фиолетовое как предателя или доктор Фред как щупальце. Боится так, что
даже нос высунуть из комнаты не решается.
Да, я-то, конечно, всех встречных про чертеж спрашиваю. Зеленое хоть
ниточку дало: по его мнению, он должен быть или в офисе, или в
лаборатории. Что ж, можно спуститься посмотреть.
Хотел перед уходом немножко расслабиться, музыку послушать, благо
акустическая система в номере мощнейшая. Да все не то, что я люблю. И так
громко - уши в трубочку заворачиваются.
Что ж, теперь снова вниз, искать этот проклятый чертеж. Я уж совсем
было отчаялся, когда нашел его на самом видном месте. А попутно еще и
обнаружил спрятанный сейф доктора Фреда. Может, там и есть деньги, да
только открыть его я не сумел. Медвежатник из меня, сами понимаете,
никакой.
Отдаю чертеж профессору, а тот хоть бы спасибо сказал. Кстати,
выяснилось, что он даже чертеж без ошибок нарисовать не смог, - тоже мне,
великий ученый. Великий маразматик, вот он кто. Простите меня, господа, за
выражения, которые не совсем пристало употреблять в научной дискуссии, но
уж очень я разозлился. Только подумайте: если бы не мои глубокие и
великолепные знания по физике, Хоаги и Лаверн так и остались бы разбросаны
во времени!
А Фред тем временем твердит как заводной: надо переправить
исправленный чертеж Хоаги. Ну, думаю, старик совсем спятил. Однако, нет, в
прошлом должен жить его предок - Рэд Эдисон, который, по словам Фреда,
вполне способен собрать необходимую батарею. Я, правда, не стал
спрашивать, где он детали для нее возьмет.
Кстати, моя находка дала нам еще одну возможность. Оказалось, что
через кабинки можно переправлять в прошлое и будущее всякие мелкие вещи.
Чертеж-то мы, конечно, тут же отправили Хоаги. А вот Лаверн не отвечает.
Случилось с ней что ли что-то?
Неожиданно мне показалось, что я слышу ее голос: "Снимите меня с
этого проклятого дерева!" Рассказал об этом Хоаги и профессору. Первый
поверил, второй нет..."
ИЗ ПИСЬМА ХОАГИ К ЛАВЕРН
...Получив чертеж и записку от Бернарда, я хотя бы выяснил, где
нахожусь. Впрочем, всегда хорошо иметь возможность отправить друзьям
весточку - вдруг что. А что-то мне подсказывало, что этого "вдруг что"
впереди будет предостаточно.
К тому же для путешествия в прошлое со мной было на редкость
примитивное снаряжение - консервный нож. Не сомневаюсь, что они ничего
подобного в глаза не видели, но все-таки для того, чтобы почувствовать
себя уверенным, этого маловато.
Гостиница внутри забавно напоминала мотель доктора Фреда. Портье -
мумия в треуголке. Кажется, все тот же старина Тэд, который в нашем
времени стоит перед мотелем с кормушкой для птиц в руках. Неплохо для
начала.
Ну, путь в лабораторию мне уже знаком. Правда, это не для моих телес,
но протиснулся. Бог ты мой, как же его пращур похож на Фреда! Ей-Богу,
подумал бы, что это он сам и есть, только парик невесть зачем нацепил.
Видать, нам и впрямь не врали, что два века назад никто без парика даже на
улицу не выходил. Что по мне, так кепочка куда лучше.
Взял, значится, старикан чертеж, склонил голову, прищурился.
"Прекрасное, великолепное решение! Теперь все, что мне нужно -
подсолнечное масло, уксус и золото." И ну какие-то шестеренки крутить.
Я чего-то не понял: я что-ли должен ему все это раздобыть? Без цента
в кармане, никого здесь не зная. В своей тусовке-то на Риверсайд-драйв мне
бы в секунду уксус с маслом принесли. Да и золотишком бы поделились. А
здесь?
Видать, если не смогу купить, придется выменивать. Нам что-то такое
про индейцев и говорили: меняли шкуры на золото, или табак на часы или...
В общем, толком не помню. Но молоточек, валяющийся на полке я взял. Рэд,
не отвлекаясь, пробормотал что-то вроде того, что сделал его для своего
сына. Левши. Специфическая штучка, осталось только какого-нибудь левшу
найти.
А в углу резиновый халатик висит. Хотел и его прихватить, но старикан
возмутился: дескать, это только для тех, кто у меня работает. Ну, да они в
прошлом все такие доверчивые - обвести его с помощью Бернарда вокруг
пальца ничего не стоило. Вот только почему он меня при этом идиотом
обозвал? Да ладно: до свидания, мальчики, мы сведем с вами счеты потом.
Пусть сначала батарею сделает, а то я так и буду торчать в этом прошлом,
будь оно неладно.
Любой на моем месте первым делом бы в главный зал пошел. А я начал с
чердака. Ничего интересного, только кошка с заводной мышкой играет.
Попробовал ради хохмы мышку отобрать - рычит, зараза. Только Хоаги ей не
перехитрить - отвлечь кошку оказалось делом пары минут, и мышка - у меня в
руках. Да заодно и ведро с красной краской - вдруг пригодится.
Ну, а теперь можно и в главный зал. А там такая теплая компашка, что
меня чуть кондратий не хватил. Томас Джефферсон (помню, помню, проходили,
вроде как он то ли машину какую изобрел, то ли президентом был), какой-то
Джордж Вашингтон и Джон Хэнкок (этого каждый знает - он первым Декларацию
Независимости подписал). Я только понял, что он вроде как шестерка при
них, так, ничего особенного. Кстати, Лаверн, посмотри фотку - я уж не
удержался, сфотографировался со всей честной компанией.
Ну, скажу я тебе, и отцы-основатели у нас. Любят себя лучше, чем
мистер Дрилл, что в нашей школе физкультуру преподавал. Надутые, как
индюки (и точно - на стене у них портрет индюка в полный рост).
Хэнкок - тот весь дрожит и заикается. То ли по жизни такой, то ли не
выспался, то ли после вчерашнего не отошел. Оказывается, замерз. Советую
одеться по погоде - говорит и так уже укутан, аж одеяло нацепил, а все
мерзнет. Ну, тогда чего ж огонь не развести, благо вон каминище какой, в
полстены. Говорит - Джефферсон ему бревно не дает, для потомков сохранить
хочет. И точно, рядом с Джефферсоном лежит весьма подходящее бревнышко.
Тоже мне, папа Карло.
Попробовал тогда с Джефферсоном потолковать. Тот прям вот-вот лопнет:
"Ты имеешь дело со знаменитым ученым, музыкантом, наездником", - и
понеслось... В общем, почетный Папа Римский нашего королевства. А в руках
банку какую-то вертит. Оказалось, что это послание в будущее, которое
должны прочитать через четыреста лет. Ну, и как работа продвигается,
спрашиваю. Да вот, говорит, пока только бревно надыбал, и больше ничего. А
Вашингтон, гляжу, помалкивает: стоит в углу сигару курит.
Ну, у них там какие-то свои заморочки, а я так прямо и спрашиваю:
"Томми, - говорю, - что б тебе повылазило, не видишь что ли - человек
мерзнет. Отдай полешко, не жмись". Он весь надулся, дескать, это не просто
полешко, а послание в будущее (хотел я было брякнуть, что я из этого
самого будущего и есть, так что он может передать товар прямо по
назначению, да поостерегся). Попытался усовестить: и как же ты позволяешь
Хэнкоку так страдать. А он: "Настоящего человека греет сила его духа!".
Ну, что тут скажешь...
А рядом - огромная консервная банка, которую он гордо именует
капсулой. Видел я эти капсулы, у нас в них "Вискас" продают. В ней он эту
деревяшку и собирается потомкам отправлять. Нам что ли? Нет, хочет чтобы
ее только лет через четыреста вскрыли. Впрочем, ты несомненно помнишь, как
мы с ней справились.
Так что Хэнкоку, видать, так и придется мерзнуть. А он жалобно так
блеет, что если бы вот Вашингтон замерз, тут же огонь бы разожгли. Пожалел
я бедолагу и подумал: ладно-ладно, Джорджи ваш еще померзнет. А чего
вообще тут делаете, спрашиваю. Он в ответ: "Мы делаем к-к-к...", даже
выговорить от холода не может. Тут и Джефферсон не выдержал: "Мы
вырабатываем конституцию для Соединенных Штатов".
И точно: посреди комнаты ящик как для церковных пожертвований с
надписью: "Мы ждем ваших предложений, поправок и добавлений к
Конституции". Надо будет чего-нибудь эдакое им посоветовать. Ба, у Берни
была же подходящая бумажка. Ну, и наделал я им шороха: уж как они это
предложение обсуждали, почтительно, велеречиво, а потом - ба-бах - и
жахнули прямо в текст конституции. Да, хорошо что американцы хотя бы не
будут знать, кто им все это подстроил.
Попробовал зайти с другой стороны. Подошел к Вашингтону, который
уставился в окно как будто ему там доллар показывают. На что смотрите,
спрашиваю. А он: "На будущее нашей нации". Точно, как в психушку попал.
Присмотрелся. Это он о той парочке под деревьями что ли? Оказывается, на
отражение свое любуется, в президенты готовится. Флаг ему в руки.
Потом оказалось, что Джорджи тоже не дурак похвастаться. Причем все
на пролетарское свое происхождение напирает: я, такой сякой, весь из себя,
крутой дровосек. Но с узкой специализацией - только по вишням. Вишен
десятки акров срубил, а ни на что другое и смотреть не хочу, и не
предлагайте. И тут мне показалось, что я, кажется, придумал, как тебе
помочь. Согласись, это было достаточно стремно..."
ИЗ КНИГИ Б.БЕРНУЛЛИ
...Да, гостиницу-то я толком еще не осмотрел. Вдруг что полезное
найдется. Наверху, оказалось, живет мой старый знакомый Эд, хозяин того
самого хомяка. Сам-то грызун в клетке сидит, "Wall Street Journal" читает.
Я и взял его с собой - вредно с малолетства зрение портить. Не знаю, как
хозяин перенесет эту потерю, но ему от хомяка не слишком много толка:
только начинает крутить динамо, как потеет, мерзнет и отказывается
работать.
Перебросился с Эдом парой слов. Вроде, он и правда вылечился, хотя
темперамент еще остался будь здоров! Долго я удивлялся, как это врачам
удалось его всего за пять лет в норму привести, пока не понял, они для
него подходящее хобби нашли - филателия. Сидит теперь, марки через лупу
рассматривает. Говорят, успокаивает. Хотя меня, например, просто в
бешенство приводила бы мысль о том, что у кого-то есть марка, которой мне
ни за какие коврижки не достать. Ну, да ладно.
А напротив в номере - целый пульт управления. Прямо как в ФБР. И за
ним еще одна родственница Фреда - Эдна. Веселенькая такая старушенция,
только уж подозрительно много у нее на стенах плакатов с накачанными
спортсменами понавешано. Впрочем, ее личная жизнь меня касаться не должна,
а вот на экраны посмотреть любо-дорого. Оказалось, что все видеокамеры
передают изображение именно сюда. Так что можно, не сходя с места и
оставаясь незамеченным, наблюдать за всеми помещениями гостиницы. Разве
что, кроме лаборатории.
Чердак оказался пустым и заброшенным. А с крыши открылось любопытное
зрелище: совершенно неизвестный мне человек долбит монтировкой машину
