пункта.
- Переходим к номеру десять - разное. Кто-нибудь хочет:
- Я считаю, мы должны обсудить публикацию в еженедельнике, - громко
сказал доктор Джевел. - Доктор Фидлер, я вижу, у вас есть копия. Покажите
ее председателю, пожалуйста.
Пол нехотя протянул газету Холинхеду. Повисла холодная пауза.
Наконец Холинхед спросил:
- Вы действительно уверены, что нам это пойдет на пользу?
- История наделала много шума, - возразил Джевел. - Некоторые из моих
пациентов уже интересовались. Психиатрическая больница и в лучшие времена
не самый желанный сосед, а когда происходят подобные события, ситуация
обостряется еще сильнее.
Не вставая со стула, Пол подался вперед.
- Доктор Джевел, вы говорите так, словно у нас действительно сбежал
больной!
Тогда как вся наша вина лишь в том, что происшествие случилось рядом с
больницей, и что рядом нашлись компетентные люди, способные разобраться в
чем дело.
"Кажется, я заслужил благодарность святого Джо."
- Боюсь, вы не до конца меня поняли, - сказал Джевел. - Я имел в виду
не сам инцидент, а реакцию на него. Не хочу называть имен, но вынужден
напомнить, что отношения между Чентом и населением не улучшатся, если мы
будем недооценивать вполне законный страх обывателя перед душевнобольными
людьми.
Следующие слова вырвались у Пола помимо его воли:
- Это миссис Веденхол вам нажаловалась?
- Доктор Фидлер, прошу вас, - пробормотал Холинхед.
- Не знаю, что вы подоазумеваете под словом "нажаловалась", - с
достоинством парировал Джевел, - но миссис Веденхол, безусловно, делает
доброе дело, когда проявляет интнрес к этой проблеме, а как мировой судья
и уважаемая в этих краях фигура не может не влиять на общественное мнение.
Пол не заметил, как оказался на ногах.
- Тогда позвольте мне сообщить вам то, о чем она умолчала! К вашему
сведению, миссис Ведденхол предлагала ни больше ни меньше, как устроить
облаву на этого маньяка с волкодавами и ружьями! А маньяком, между прочим,
оказалась полутораметровая девушка, не достающая до плеча человеку, на
которого якобы напала. Хотите, я приведу ее сюда, чтобы вы сами в этом
убедились?
- Вряд ли это необходимо, - повысил голос Холинхед.
Пол сел, весь дрожа не столько от стыда за то, что так необдуманно
взорвался, сколько от гнева.
- Прошу меня извинить, доктор Джевел, - но я вынужден согласиться с
Фидлером, хотя и не одобряю его манеру выражаться. Однако, данный вопрос -
вне компетенции нашего совещания, и я предлагаю прекратить дискуссию. И
если нет возражений, закрываю заседание.
Двери зала были открыты. Все еще чувствуя, как его колотит дрожь, Пол
вышел на улицу глотнуть свежего воздуха.
"Господи, как мне иногда хочется послать к черту эту больницу и забыть,
что я когда-то ее видел!"
Дрожащими пальцами он достал из пачки сигарету, и тут ему на глаза
попался большой белый "даймлер" с открытой задней дверью, припаркованный
неподалеку. К машине шли какие-то люди. Сначала Пол никого из них не
узнал, голова его была занята другим. Потом вдруг вспомнил. Он взглянул на
часы: почти без четверти одиннадцать, а ровно в одиннадцать он договорился
быть в Бликхемской больнице.
Крутанувшись на пятках, Пол увидел спускавшегося по лестнице Ферди
Сильву.
- Ферди, сделай одолжение. Ты ведь никуда не уйдешь до ланча?
Пухлый гвианец утвердительно кивнул.
- Посиди за меня, пока я не вернусь, ладно? - дежурство продолжалось от
полудня до полудня, и обычно было делом не слишком обременительным, не
считая, конечно, выходных.
- Только давай недолго, - с сомнением проговорил Ферди.
- Максимум до двух. - Пол торопливо зашвырнул сумку у окно приемного
покоя. - Пусть она там полежит. Миллион благодарностей - когда-нибудь
сочтемся.
И он рванулся к воротам как раз вовремя, чтобы перехватить машину,
увозившую Арчин на рентген.
17.
Протискиваясь мимо санитара, занимавшего пассажирское сиденье, он с
облегчением отметил, что машина - вовсе не "спецтранс" для перевозки
буйных, а то, что шоферы окрестили прогулочным автобусом: рама-носилки
внутри складывалась в обычное сиденье, а при желании ее можно было вообще
убрать, чтобы освободить место, например, для инвалидной коляски.
Он обернулся и вгляделся через стекло, отделявшее кабину от медотсека.
В спецтрансе была такая же перегородка, даже побольше, но там она была
укреплена толстой решеткой, что напоминало Полу "бентли" миссис Веденхол,
превращенный в клетку для ее жутких собак.
В тот момент, когда лицо Пола показалось за стеклом, Арчин радостно
подпрыгнула на своем сиденьи. И была тут же водворена на место сидевшей с
ней рядом медсестрой - девушкой по фамилии Вудсайд, симпатичной, но
слишком высокой, чтобы нравиться мужчинам - почти одного роста с Полом, а
в нем было без малого шесть футов. В больнице говорили, что она грубо
обращается с пациентами. Пол неодобрительно на нее посмотрел.
Кроме Арчин в машине ехал еще только один пациент - безобидный дурачок
по имени Даблингейл. Пол подумал, что надо бы перебраться назад, потому
что у санитара рядом с ним оказались уж очень костлявые бедра, но было уже
поздно.
Ехали медленнее чем обычно из-за интенсивного движения на дороге - как
обычно по субботам, вся округа устремилась в Бликхем за покупками. Пол
постоянно оглядывался, наблюдая, как Арчин реагирует на окружающее. Пейзаж
трудно было назвать привлекательным: ряд однообразных домиков из красного
кирпича, превращенных близостью Йембла в его спальный район сам по себе
был довольно уныл, но вдобавок за ним еще торчали мрачные башни
многоквартирных домов, мимо которых проходила другая дорога, параллельная
той, по которой они ехали. Она вела коротким путем к каким-то замызганым
заводикам, свалке, скотному рынку и заброшенной железнодорожной ветке.
У Арчин, однако, вид из окна не вызывал отрицательных эмоций. Только
однажды на ее лице появилось выражение, отличное от живого интереса -
когда уже перед самой больницей они остановились на светофоре перед мясной
лавкой. Некоторое время она смотрела в окно, словно не могла поверить
своим глазам, потом судорожно сглотнула, зажмурилась, и просидела так до
тех пор, пока машина не сдвинулась с места.
"Ну конечно. История с беконом. Хм: Не просто вегетарианка, а вообще не
выносит вида мяса. Что опять наводит на мысль о культурном шоке. Но какой,
черт побери, культуры?"
Пленку и образцы письма он отправил в университет, но там не сказали,
когда ждать заключения экспертов.
Молодой дежурный рентгенкабинета Бликхемской больницы долго извинялся,
что из-за пострадавших в автокатастрофе приходится ломать к черту все
расписание, но у всех троих были подозрения на перелом черепа, так что
Полу и в голову не пришло роптать. Он обреченно оглядел длинную очередь в
приемной и вдруг щелкнул пальцами, вспомнив поручение Хоффорда насчет
фотографии Арчин.
- Все в порядке, - воскликнул он. - Это даже лучше. Я приведу ее через
некоторое время.
- Как вам удобнее, но постарайтесь не позже чем через полчаса, - долгим
взглядом дежурный окинул Арчин, закутанную в детское шерстяное пальто. -
Надеюсь, ничего серьезного?
- Трудно сказать. Этот несчастный ребенок не говорит по-английски.
- Думаете, травма? Понимаю. Бедняжка! Слишком молода, чтобы сходить с
ума, правда?
"Слишком молода, чтобы сходить с ума."
Эти слова крутились у него в голове, как назойливая муха, пока он вел
Арчин через больничный двор под внимательным взглядом привезшего их сюда
водителя.
Фотомастерская, о которой он говорил Хоффорду, располагалась как раз
напротив паркинга, и всю дорогу шофер не сводил с них глаз.
Пол толкнул дверь, и развешанные на веревочках фотографии оживленно
запрыгали.
Из-за черной вельветовой шторы выглянул учтивого вида молодой человек.
- Доброе утро, сэр, Харви Самуэлс к вашим услугам., чем могу быть
полезен?
Говорил он монотонно и вяло, словно давно устал от всего и от всех.
- Вы делаете срочное фото для паспорта? - спросил Пол.
- Да, сэр. Удираете из страны? - Неискренняя улыбка. - Не обращайте
внимания.
Просто маленькая шутка, знаете ли. Для вас или для молодой леди?
- Для нее.
- Три шесть на десять подойдет? Пройдите сюда, пожалуйста, - добавил
он, обращаясь к Арчин и отодвигая складки портьеры.
- Боюсь, мне придется идти с ней, - сказал Пол. - Она не понимает
по-английски.
На лице Самуэлса мелькнуло удивление.
- Вам нужно фото для британского паспорта, сэр? Я не знаю, подойдут ли
они для других.
- Это вообще не для паспорта. Мне просто срочно нужно несколько
фотографий.
Самуэлс пожал плечами и отдернул занавеску. Подбадривая Арчин улыбкой,
Пол вслед за фотографом вошел в тесную комнатку, уставленную софитами и
тремя камерами, направленными на простую железную табуретку. На стене за
табуретом был нарисован белый овал, очевидно, для фона.
- Посадите ее сюда, пожалуйста, - сказал Самуэлс, включая прожекторы.
- Не создавайте себе проблем, - предупредил Пол. - Все, что мне нужно,
это обычный плоский снимок.
- Сделать из этой леди обычную и плоскую выше моих возможностей, сэр, -
ответил Самуэлс так, словно это был давно припасенный комплимент.
Пол попытался усадить Арчин на табурет, но та вдруг испуганно вцепилась
в его руку, круглыми глазами уставившись в камеры.
"Не разочаровывай меня, Арчин, ты не боялась магнитофона, так что же
беспокоит тебя сейчас?"
Он успокаивающе похлопал ее по плечу, и она робко подчинилась. Но
испуганное выражение с ее лица не ушло. И поскольку Самуэлс получил
инструкции сделать обычный снимок, в таком виде она и отпечаталась на
пленке.
"Надеюсь, друзья, родственники, или кто там у нее еще есть, узнают ее
даже в таком ошарашенном виде."
Поняв, что дело сделано, она встала у выхода, стараясь держаться
поближе к двери и ожидая, пока Пол расплатится и договорится, когда лучше
забрать фотографии.
"Неужели она решила, что в нее будут стрелять?"
Но когда он открывал дверь, Арчин уже в который раз умудрилась его
удивить.
Схватив его за руку, она показала сначала на какую-то фотографию в
витрине, потом на свое лицо. Затем открыла рот и вытаращила глаза, явно
передразнивая саму себя и то выражение, с которым только что сидела перед
камерой. Эта гримаса продержалась на ее лице не дольше секунды и тут же
исчезла, сметенная звонким смехом.
"Ты хочешь сказать: я была похожа на круглую дуру!"
Посмеиваясь, он повел ее обратно к больнице. Мимо проезжали машины, и
Пол автоматически положил руку ей на плечо, удерживая, пока не освободится
дорога.
Так же автоматически он забыл убрать руку, когда они шли через
больничный двор, и опомнился только тогда, когда увидел шофера, сидящего
все на том же месте за рулем машины.
"Вот так зарождаются сплетни. Нельзя этого делать."
Удержать ся тем не менее было трудно. Арчин была так похожа на ребенка,
что это разбудило все его родительские инстинкты.
"Если бы только Айрис: Но все это мы уже прошли, а повторять те же
аргументы второй раз я не готов."
Когда они появились в рентгенкабинете, дежурный уже собирался идти их
искать.
Сестра записала Арчин в журнал, проверила, нет ли на ней сережек или
еще чего-нибуть, что может отпечататься на снимке, затем открыла тяжелую
железную дверь, над которой висела красная лампочка радиационной опасности.
Из-за плеча Арчин Пол рассмотрел все оборудование: койку, кресло,
различные упоры для рук и ног, сам рентгеновский аппарат.
Арчин вдруг резко развернулась.
- Эй, вы куда? - воскликнула сестра, хватая ее за рукав. Резкое змеиное
движение, и рука свободна, еще одно, и пальцы впиваются в локоть сестры.
Она взвизгнула и выронила бумаги.
Пол, окаменев от изумления, смог лишь протянуть руки так, словно
пытался отгородить Арчин, и глупо проговорить:
- Сейчас, одну минуту:
Но он стоял на ее пути, и этого оказалось достаточно. Одним движением
