На этот раз он думал куда дольше, но все же опять кивнул.
- Тогда попрощайся с родными, возьми все необходимое и приходи вон
туда. - Артем указал на едва заметного отсюда железного таракана,
притаившегося среди пышной степной зелени. - Если найдешь какое-нибудь
оружие: лом, длинный нож, кувалду - обязательно возьми с собой.
Договорились?
На этот раз кивок последовал незамедлительно.
Прежде чем вернуться к вездеходу, Артем заскочил на минуту в хибарку,
служившую ему приютом в последнее время, и собрал свое скудное имущество:
кое-что из одежды, нож местной работы, несколько глиняных плошек и баклагу
для воды. Неприхотливости он научился у жителей Страны Забвенья - зачем
копить то, что в любой момент может обратиться в золу?
Забросив за спину тощий мешок, он зашагал к вездеходу и уже издали
заметил, что возле его правой передней лапы кто-то сидит. Это не мог быть
калека, а тем более Надежда. На всякий случай Артем переложил нож из мешка
в рукав. Люди Страны Забвения от природы были неспособны к насилию, но
ведь кто-то уже убил судью.
Существо, сидевшее возле вездехода, можно было отнести к роду
человеческому, рассеянному по бесчисленным мирам Тропы, хотя и с некоторой
натяжкой. Чем-то он напоминал злого колдуна арабских сказок - выдубленная,
смуглая до черноты кожа, кривой, да вдобавок еще крючковатый нос, резкие
глубокие морщины вдоль и поперек лица. Но самыми приметными, чтобы не
сказать больше, были его глаза. В зависимости от того, чем был занят их
владелец, они странным образом меняли свой вид - то буквально загораясь
огнем, то превращаясь в мутные, ничего не отражающие бельма. По крайней
мере, зеркалом души назвать их было нельзя.
Человек этот (несомненно, чужеродец) был демонстративно, вызывающе
уродлив, но при более внимательном рассмотрении его уродство казалось
величественным и притягательным - так, должно быть, выглядели когда-то
каменные изваяния древних кровожадных богов.
- Приветствую тебя, приятель, - проникновенно сказал он.
- Никогда не имел здесь приятелей, - не очень дружелюбно ответил
Артем. - Но все равно: привет тебе.
- Я назвал тебя так потому, что мы оба здесь чужие. А это нас больше
соединяет, чем разъединяет.
- Пусть будет так. Но что ты здесь делаешь, приятель? - Артем
подозрительно покосился на кабину вездехода. - Вокруг есть куда более
приятные места для отдыха.
- Я ждал тебя. - Чужеродец встал. Под его просторной одеждой, похожей
одновременно и на рубище нищего и на плащ бродячего рыцаря, могло
скрываться любое оружие. - Ведь ты, кажется, собираешься пуститься в
опасное путешествие и нуждаешься в попутчиках?
- И откуда тебе это стало известно?
- Слухи дошли.
- Слухи? - Артем взглядом измерил расстояние от дома судьи до
вездехода. В толпе чужеродца не было, это он помнил точно. - Не думал, что
слухи здесь распространяются с такой быстротой. Я едва рот успел закрыть,
а слухи о сказанном мной уже дошли до тебя.
- Накануне я случайно услышал рассказ брата судьи о твоем разговоре с
Марвином. Он отказал тебе, не так ли? А сегодня на рассвете я заметил это
странное устройство, - он похлопал ладонью по лапе вездехода, - и подумал:
может быть, что-то изменилось?
- Тебе известно, что судья умер?
- Известно.
- Откуда?
- Об этом говорили проходившие мимо люди. Очевидно, они спешили
проститься с судьей.
- Допустим, я возьму тебя с собой. А что ты умеешь делать? - Артем не
спускал глаз с длинной и узкой, хорошо ухоженной ладони незнакомца, на
которой отсутствовали всякие признаки мозолей.
- Ничего, - спокойно ответил тот.
- Вообще ничего?
- Я умею есть, пить, размышлять, развлекаться, вести умные беседы.
- И это все? - изумился Артем.
- В среде моих соплеменников не принято заниматься чем-то более
утомительным, нежели пиры и беседы. Конечно, мы знаем толк в воинском
искусстве и неплохо разбираемся во всем, что касается врачевания
человеческого тела. Все соседние народы закармливают и задаривают нас из
одного только чувства суеверного страха.
- А не проще было бы вас всех уничтожить? Зачем зря кормить трутней?
- Нет, не проще, - задумчиво сказал чужеродец. - Совсем не проще.
- Но такая жизнь может в конце концов опротиветь.
- Это одна из причин, по которой я оказался здесь.
- Значит, ты полагаешь, что в дороге я тоже буду кормить, развлекать
и задаривать тебя?
- Кое на что я могу сгодиться. Не испытывая особых склонностей ни к
труду, ни к торговле, мои родичи, тем не менее, очень быстро приобретают
любые навыки. Насколько я понимаю, нам придется очень долго ехать без
остановки. Когда ты будешь отдыхать, я заменю тебя. Кроме того, ты всегда
можешь получить от меня дельный совет. В жизни я успел немало побродить по
свету.
- В каком же направлении ты предлагаешь ехать? Предупреждаю, у меня
самого еще нет определенного плана.
- Простейшая логика подсказывает, что надо ехать вслед за черепахами.
Только во много раз быстрее их.
- Совет неглупый. И я придерживаюсь того же мнения. Тебе что-нибудь
известно о стране, из которой приходят черепахи?
- Абсолютно ничего.
- Разве ты пришел не с той стороны? - Артем деланно удивился.
- Совсем не оттуда.
- Значит, с той? - Артем указал в направлении холмов, из-за которых
надвигалось огнедышащее Лето.
- И не с той. Что ты вообще имеешь в виду, приятель, тыкая руками в
разные стороны? Здесь нет никаких раз и навсегда определенных направлений.
Только очень немногие из известных мне людей, к числу которых ты,
безусловно, не относишься, способны отыскать нужный путь. Ты можешь прямо
сейчас двинуться навстречу Лету, а оказаться в конце концов на берегу
замерзающего океана или в благоухающем саду. Ты полагаешься на логику, а
здесь важнее интуиция...
- Которой ты, несомненно, наделен?
- Не в меньшей мере, чем все мои сородичи.
- Хорошо. Я беру тебя с собой. Только дождемся, пока соберутся все
остальные.
Калека прибежал бегом. Был он почему-то бос, при себе не имел даже
плошки, зато под мышкой держал что-то длинное и узкое, завернутое в
рогожу.
- Что это? Оружие? - с интересом спросил Артем. - Дай-ка посмотреть.
Калека доверчиво протянул ему сверток, и Артем осторожно развернул
пахнущую плесенью рогожу. Перед его глазами во всей красе предстал
метровой длины клинок - обоюдоострый и прекрасно уравновешенный. Синюю
сталь сплошь покрывали травленые узоры - не то фантастические цветы, не то
неведомые письмена. Кованая гарда полностью прикрывала кисть руки и была
снабжена гребенкой острых шипов. Ничего подобного в Стране Забвения Артему
раньше не приходилось видеть. Этот клинок представлял собой конечную
стадию эволюции холодного оружия.
Однако было в нем и что-то такое, что привело Артема в некоторое
недоумение. Клинок был совершенно лишен гибкости, на лезвии отсутствовали
какие-либо следы точила, да и весил он чересчур много для обычной стали.
Однако это был не муляж и не парадное, церемониальное оружие.
Чувствовалось, что на такой клинок можно положиться в самом жарком бою.
К такому бы оружию да еще умелую руку, подумал Артем. Зачем такая
вещь калеке? Как она ему досталась? А впрочем?.. Надо проверить... Что-то
здесь, чувствую, не так...
Без всякого предупреждения Артем швырнул клинок калеке - швырнул
сильно и намеренно неловко, так, что тот сверкающим колесом закувыркался в
воздухе. Любой здравомыслящий человек попытался бы увернуться от этой
летящей смерти. Калека же сделал несколько быстрых шагов навстречу клинку,
молниеносно выбросил вперед правую руку, и его пальцы точно вошли в
полушарие гарды, сомкнувшись на рукоятке. Тут же, без всякого промедления,
последовал стремительный выпад - взвизгнул распарываемый сталью воздух,
обильно брызнул зеленый сок, и добрая охапка травы с тихим шорохом легла
на землю. У Артема создалось впечатление, что этот лихой удар не имел
целью испытать качество клинка или свою собственную сноровку, а был
предназначен конкретному врагу, пусть и возникшему только в сознании
калеки.
- Я бы не рискнул стоять так близко от этого рубаки, - сказал
чужеродец, помаргивая своими бельмами. - Иначе наше путешествие может
закончиться, еще не начавшись.
Однако калека с растерянным видом уже протягивал клинок Артему.
- Оставь его у себя, - махнул тот рукой. - Только вытри лезвие. Оно
всегда должно быть сухим.
Калека кивнул и, оставляя на одежде зеленый след, вытер клинок о
собственную грудь.
- Нельзя доверять оружие детям, а тем более блаженным, -
глубокомысленно заметил чужеродец.
- Что именно делать нельзя, я и сам могу догадаться. Вот если бы
кто-то подсказал, что делать нужно.
- Нужно как можно быстрее отправляться в путь. Видишь, как посветлело
небо в той стороне. Это верный признак скорого наступления Лета.
Действительно, небо над холмами как бы выцвело, и огромное - во весь
горизонт - белесое пятно резко выделялось среди густой лазури.
- Нам нужно дождаться еще одного человека, - чувствуя неприятный
холодок в груди, сказал Артем.
- Дочку судьи?
- Ее.
- А если она не придет?
- Тогда эта суета теряет всякий смысл...
Надежда явилась не одна. Десять мужчин - ее дядья и двоюродные братья
- гуськом следовали за ней, и каждый нес на плече сосуд высокого давления,
формой и размером напоминавший авиационную бомбу средней мощности. Не
дойдя до вездехода несколько сотен шагов, они сложили свой груз в штабель
и торопливо тронулись восвояси. Причину такой спешки понять было нетрудно:
накатившийся огненный смерч уже пожирал небосвод, и отцы семейств
торопились позаботиться о своих близких - тех, на кого пал счастливый
жребий, разместить в саркофагах Убежища, а для остальных обеспечить в эти
последние дни покойную безмятежную жизнь.
- Все здесь? - спросила Надежда, глянув на своих будущих спутников, и
ее голос едва заметно дрогнул, что, тем не менее, не осталось без внимания
Артема. - Ничего себе компания подобралась: чужеродец, калека...
"И сумасшедшая девчонка", - мысленно закончил ее фразу Артем. Вслух
он сказал:
- Залезайте в машину. Вот в эту дверь. Потом я объясню, как она
закрывается и открывается. Занимайте любые места, которые вам понравятся.
Все кресла в вездеходе представляли собой некое подобие гамаков,
сплетенных из стальных пружин. Особого комфорта они не обещали, но прямое
назначение выполняли вполне успешно. Кресла могли регулироваться по
объему, и два из них пришлось подгонять - для Надежды сжимать, а для
калеки растягивать.
Когда все, наконец, заняли свои места, Артем запустил двигатель и
машина на самой малой скорости поползла вперед. Зашумел, набирая обороты,
гироскоп, заскрипели сочленения лап. Надежда охнула, калека что-то
промычал. Чужеродец сидел за спиной Артема, довольно рассеянно наблюдая за
его манипуляциями с рычагами управления. Если его деревянное лицо и могло
что-то выражать, то скорее всего оно выражало скуку.
Разрезая носом буйный травостой, вездеход добрался до штабеля сосудов
высокого давления.
- Сейчас будем загружать эти штуки, - сказал Артем, дернув рычаг
"остановка". - Ты вылезай наружу. - Он ткнул пальцем в калеку. - А ты, -
это относилось уже к чужеродцу, - будешь принимать у него сосуды и
передавать мне. Моя забота - таскать их в багажный отсек.
- У тебя неважная память, приятель, - спокойно возразил чужеродец. -
Ты забыл, что убеждения и воспитание не позволяют мне выполнять какую-либо
