поддерживать орбитальные форты в полном порядке так, словно эти
древние реликвии и впрямь оставались первой линией обороны.
Собственно, большинство градгроут-норшелитских монахов продолжали
верить, что именно их допотопные - наверняка уже вышедшие из строя -
космические орудия спасут Империю. Однако по мере того как шли годы,
слово градгроут почти на любом авалонском диалекте сделалось
синонимом слова чудак. Брим улыбался, слушая рассказ Клавдии. Было
совершенно очевидно, что она сама верит в древнюю легенду, хотя не
признается в этом даже ему...
Ночью Рокоццианский квартал казался бесформенным
нагромождением высоких каменных зданий с причудливо искривленными
стенами, неярко освещенными арочными окнами и балконами, битком
забитыми вышедшими подышать свежим воздухом местными
обитателями. Клавдия плавно вела свой глайдер по лабиринту узких
улочек, полных мужчин и женщин в ярких одеждах и забавных шляпках,
украшенных пестрыми лентами. Дети несли в руках цветы. Там и здесь
градгроут-норшелитские монахи нараспев благословляли каждого, кто,
проходя, склонял перед ними голову. На одном углу Брим увидел большое
серебристое яйцо - норшелитская часовня, полированные металлические
бока которой отражали зеленый свет вечерних лун Гелика. Над входным
люком сиял странный девиз ордена: В разрушении возрождение; лишь
через истину лежит путь к силе.
Когда глайдер проносился мимо темных ниш, в свете фар то и дело
вспыхивали желто-зеленые глаза: саблезубые зверокоты, завезенные сюда
давным-давно для борьбы с ордами грызунов и гигантских мотыльков,
поджидали свою добычу. Впрочем, зверокоты выполнили свою задачу
лишь наполовину, они продолжали уничтожать насекомых по мере их
выведения, но грызунов, Felis Rothbaris, игнорировали начисто. Найти
эффективную мышеловку Гелику не удалось...
Бесчисленные магазинчики - чаще всего просто небольшие ниши в
стенах - освещали улицу огнем своих вывесок. И все равно слишком много
брешей зияло в ряду домов, слишком много груд битого кирпича и
штукатурки перегораживало улицы - подарки от Лиги Темных Звезд.
Клавдия проезжала мимо них молча, но Брим ощущал кипевшую в ней
ярость. Облачникам придется туго, если они не захватят Гелик, думал он.
На маленькой улочке, полной пестро одетых людей, таращившихся на
Брима в мундире, как на привидение, Клавдия мастерски втиснула глайдер
в крошечное отверстие у тротуара и заглушила генератор.
- Приехали, - с довольной улыбкой объявила она.
Брим огляделся по сторонам: магазины, люди, животные... В нос разом
ударили десятки разнообразных запахов: пряности, разогретый металл
глайдера, уличная пыль, духи Клавдии, горячее масло, даже камни
мостовой, казалось, пахнут здесь как-то по-особенному. Потрясающее
место, подумал он. Каждый квадратный дюйм стены был покрыт
замысловатым рельефом: батальные сцены, норшелитские святые,
причудливые допотопные звездолеты, драконы, жуткие твари из дальних
миров - всего и не перечислить.
- Ведите меня, мой провожатый, - сказал он с улыбкой. - Сам я уже
безнадежно заблудился.
- Мне приходилось слышать, что вы, рулевые, без штурманов шагу
сделать не можете, - поддразнила его Клавдия (хотя шутка эта была старее
самого звездоплавания), - но чтобы до такой степени...
- Покажите мне такого штурмана, который с первого раза найдет
дорогу сюда - или отсюда, - и я готов съесть собственный скафандр, -
отпарировал Брим, - если он, конечно, не геликанец. Похоже, вы
рождаетесь с врожденными штурманскими способностями; иначе как вы
вообще находите тут дорогу?
- Вы открыли нашу главную тайну! - с трагическим видом вскричала
Клавдия. - Но мой способности ограничиваются тавернами - вроде этой. -
Она указала на узкую дверь, украшенную замысловатой резьбой и
светящейся яркой вывеской - Что-то там Нестерио, - прочитал Брим,
вглядываясь в надпись. Все остальное было по-геликански.
- Рокоццианское кабаре, - объяснила Клавдия. - Вина и крепкие
напитки - полагаю, за этим мы сюда и приехали.
Спускаясь по крутой лестнице, Брим придержал ее за локоть.
- Какая разница, на каком языке наклейка; главное - что в бутылке, -
сказал он и рассмеялся. - На слух это напоминает изречения медведей с
Содески. Но на самом деле это старая карескрийская пословица.
Клавдия улыбнулась ему в лицо.
- Что ж, это можно понять, - сказала она - Ага, - усмехнулся Брим. -
Мы, карескрийцы, никогда не увлекались тайнами.
В слабо освещенной нише у основания лестницы их встретил
мускулистый мужчина с пышной бородой, в алом, плотно облегающем
костюме и забавных башмаках с загнутыми вверх носами. Его богато
расшитый камзол украшали два ряда начищенных до блеска медных
пуговиц и кружевной воротник. На широком кожаном поясе висел (прямо
под правой рукой) кинжал в серебряных ножнах. Взгляд мужчины
скользнул по мундиру Брима, он сощурил глаза и поднял их на Клавдию.
Только когда она подняла руку в традиционном приветствии, он
поклонился и раскрыл дверь.
- Прошу вас, мой прекрасный друг, - произнес бородач, и его лицо
осветилось широкой улыбкой. - И вы, лейтенант, - добавил он
почтительно, - будьте у нас в таверне как дома всякий раз, как почтите
своим присутствием наш квартал.
Брим поклонился в ответ.
- Я глубоко польщен, - произнес он, подозревая, что таким радушным
приемом обязан исключительно Клавдии.
Помещение за дверью оказалось длинным, узким и полным народу.
Освещенное тусклыми керосиновыми лампами, подвешенными к
каменным сводам, оно казалось удивительно древним - впрочем,
возможно, оно и в самом деле было таким. Белая штукатурка на стенах и
потолке давным-давно побурела от дыма; там и здесь виднелись резные
деревянные пилястры, выкрашенные в веселый зеленый цвет. На
маленькой эстраде в углу трое музыкантов исполняли странную, сложную
мелодию. Голоса инструментов сходились и расходились, иногда в лад,
иногда вразнос, но даже неискушенному уху Вилфа Брима было ясно, что
это специфическая геликанская мелодика. В воздухе плавали облака дыма
му'окки, слабого наркотика - считалось, что он обладает повышающими
половую потенцию свойствами, - листья которого местные жители курили
с незапамятных времен.
Их усадили за столик в такой крошечной нише, что у Брима не
оставалось иного выбора, кроме как сесть напротив своей прекрасной
спутницы - обидно, конечно, но ничего не поделаешь. По ту сторону
прохода он увидел знакомое лицо - кто-то из гражданского начальства
базы, с двумя привлекательными женщинами. Брим улыбнулся. Конечно,
он всего лишь лейтенант, но Клавдия Вальмонт - С НИМ, а по сравнению
с ее красотой бледнели обе спутницы этого типа.
- Нравится? - спросила Клавдия.
- Не то слово! - ответил Брим, устроившись на неожиданно удобной
деревянной скамье. - И мне хочется, чтобы вы знали, какая большая честь
для меня попасть сюда.
- Пожалуй, здесь редко бывают гости нашего города, - согласилась
Клавдия.
- Я поняла это по виду вашего приятеля у входа.
Клавдия улыбнулась.
- Нестерио мой старый знакомый, - объяснила она, и щеки ее чуть
порозовели. - Он.., в некотором роде.., покровительствует мне.
- С такими мускулами он и впрямь может служить надежной защитой, -
с улыбкой заметил Брим. - Да, - тихо сказала Клавдия, опуская взгляд. -
Друг детства.., и более того. Два года назад он вытащил меня из-под
развалин моего дома. Я пролежала там целый день, прежде чем он голыми
руками откопал меня... - Она невесело усмехнулась. - Теперь, похоже, он
ощущает себя ответственным за мою дальнейшую безопасность. И я
стараюсь не подводить его.
- Клянусь бородой... - поперхнулся Брим. - Я и подумать не мог, что
вы...
- Шрамы не видны, - ответила Клавдия. - Но детей у меня никогда не
будет - да так и лучше, в наше-то военное время.
Брим не нашелся, что сказать. Много лет назад его маленькая сестренка
умерла на его руках после первого налета Кабула Анака на беззащитную
Карескрию - налета, стоившего Бриму почти всех родственников.
Впрочем, делиться этими воспоминаниями он не стал - сам-то он вышел
из-под тех бомбежек без единой царапины...
Симпатичная рыжеволосая официантка в белой юбке и ярко-зеленой
блузке с пышными рукавами приняла их заказ: местный э'ланд для
Клавдии и вино для Брима. После этого Клавдия немного расслабилась.
Впрочем, Брим чуть не свалился под стол, когда она порылась в сумочке и
извлекла из нее маленький серебряный портсигар, внутри которого
оказалось шесть тонких золотых сигарет из му'окки.
- Полагаю, вы не захотите, - заметила она.
- Право, не знаю, - зачарованно ответил Брим. - Нам говорили о них на
инструктаже в посольстве. Они вроде хоггапойи?
- Да сохранят нас боги от хоггапойи на веки вечные! - рассмеялась
Клавдия. - Да, Вилф, они действительно похожи на хоггапойю, если не
считать запаха. И если вы не пробовали их сами, я покурю за двоих - по
крайней мере сегодня вечером.
Брим улыбнулся - им принесли напитки.
- Неплохое предложение, - спокойно ответил он. Похоже, она не
смеялась над ним. Карескрийцы очень чувствительны к подобным вещам.
- У меня такое впечатление, что мне предстоит еще многое узнать о
геликанцах.
- Мы самые обычные люди, - возразила Клавдия, потягивая
прозрачную жидкость из высокого бокала, - Любим тех, кто любит нас,
отбиваемся от тех, кто пытается причинить нам боль... Наверное, упрямее
других.
- Вам не оставили другого выхода, - заметил Брим. - Я знаю, что такое
налет из космоса, когда у тебя нет возможности ответить. - Он посмотрел
ей в глаза. - Расскажите мне про войну - какая она с земли?
Клавдия нахмурилась - Почему вас это интересует?
- Дело в том, что война сослужила мне добрую службу, - признался
Брим. - А как говорил какой-то давно забытый император, война - удел
дикарей. Мне кажется, я обязан знать, что она значит на самом деле.
Клавдия недоверчиво посмотрела на него.
- Я не ожидала от вас такой откровенности, - сказала она, помолчав. -
Но клянусь Зампом, я расскажу вам все - в ответ на взаимность. Может, вы
поможете мне понять, какой война представляется на боевом корабле. -
Она прикурила от маленькой золотой спички.
Заказав новую порцию напитков, они углубились в разговор, поражая
друг друга рассказами о нескончаемых битвах по всей Галактике. Оба
сошлись на том, что вооруженный конфликт больнее всего ударил по
мирным жителям, ни за что ни про что вовлеченным в разборки
политиков, испокон веков называемые войнами.
После третьего и четвертого бокала - и второй сигареты - разговор их
вернулся к налетам на Аталанту и в конце концов к тому, который едва не
стоил Клавдии жизни.
- Мне кажется, я потеряла не так уж много, - невесело пошутила она. -
После того как меня залатали, мне не приходится беспокоиться о
последствиях.., скажем так, некоторых развлечений. Брим улыбнулся ее
откровенности.
- Другими словами, - сказал он, - в ваших жилах струится чистая кровь,
не испорченная никакой химией?
- Смотря какой химией, - вздохнула Клавдия. - Врачам пришлось чем-
то накачать меня, чтобы я чувствовала себя женщиной. - Она последний
раз затянулась сигаретой и раздавила ее в пепельнице, подняв маленький
фонтан ярких, душистых искр. - Я всегда вела себя, как дикая кошка, даже
в самый первый раз. Клянусь седой бородой Вута, Вилф, - тихо
рассмеялась она, - я просто набросилась на своего первого мужчину! И
было так же больно, как и прекрасно.
Брим улыбнулся ей, вспомнив свой первый неловкий опыт, имевший
место в темном трюме звездолета.
- Так вот, - продолжала Клавдия, - я провалялась в больнице недели
две, когда поняла, что от моей дикости ничего не осталось! Меня просто
перестали волновать эти штуки! И вот тогда-то я ударилась в панику -
прямо там, в медицинском автомате. Врачи делали все, чтобы спасти мне
