короткое мгновение он ощутил слабость в коленках, но это быстро
прошло. Все эти залетные птицы из Адмиралтейства вряд ли интересуются
членами экипажа Свирепого как личностями. Скорее они просто
используют награждение как повод побывать в боевых частях. Он глубоко
вздохнул и чуть улыбнулся. Если уж всем этим адмиралам и захочется
пообщаться немного, что ж, Вилф Брим может помочь им в этом - в конце
концов кто, как не они, помог ему вырваться с карескрийских рудников!
***
По счастью, никто из адмиралтейских шишек не стал злоупотреблять
предоставленным ему словом. Брим прислушивался к их голосам, эхом
разносившимся из закрепленных на вышках громкоговорителей.
Сконцентрировавшись, он даже различил - к своему удовольствию - слова,
посвященные подвигу людей и медведей. Еще приятнее ему было
услышать напоминание лорда Вайрода о том, что карескриец Вилф
Брим столько сделал для подтверждения правоты указа о реформе на
флоте - это означало, помимо прочего, что теперь еще больше его
соотечественников смогут обучаться специальности пилота и другим
важным военным профессиям. Все же, вслушиваясь в цветистые фразы, он
обнаружил под ними такое же непонимание реалий войны и вообще
чаяний простых рядовых, как в свое время у владельцев рудников, на
которых работал.
Похоже, кем бы ты ни был, рано или поздно ты достигаешь такого
уровня карьеры, когда теряешь контакт с реальной деятельностью, будь то
добыча металлов, война или что угодно другое. Херрши, Сдрейффен,
Пенда, даже Вайрод говорили о славе, отваге, героизме и тому
подобном. Интересно, думал Брим, доводилось ли им самим жить в
условиях блокады, где самыми актуальными понятиями были страх,
отчаяние и смерть? Вряд ли кто-то на старом Свирепом думал о
героизме. Во всяком случае, на свой счет он в этом не сомневался.
Потом он немного утешился - в отличие от шахтовладельцев с
Карескрии, эти офицеры по крайней мере хотели сделать что-то. Каждый
из них старался - хотя на деле это означало скорее борьбу за свое теплое
место. И все же они старались - спасибо и на том.
Увенчание лаврами имело место после речей (уж не боялись ли господа
адмиралы остаться без аудитории, происходи это в обратном порядке?).
Адмиралы выстроились в шеренгу лицом к Синим Курткам; принц Онрад
возвышался в середине. По одну сторону от него адмирал Пенда подавал
ему медали, по другую лорд Вайрод выкликал награждаемых из строя по
одному, сверяясь со списком.
- Утрилло Барбюс, торпедист! - провозгласил Вайрод.
Верзила Барбюс невозмутимо вытянулся перед принцем и отдал ему
честь так, словно годами только этим и занимался. Бриму вспомнились
слова Голсуорси, произнесенные им вчера на разгромленном мостике
Свирепого: Уж этот-то настоящая Синяя Куртка.
Вручение каждой медали сопровождалось короткой беседой принца с
награжденным, вслед за чем тот возвращался в строй, и сквозь
невозмутимо-парадное выражение лица прорывалась гордая улыбка. Вся
эта процедура настолько заворожила Брима, что очередное имя - Урсис
- чуть не застало его врасплох.
Заставив себя собраться, Брим смотрел, как Онрад разговаривает с
содескийцем - дольше, чем со всеми остальными, - затем медведь ответил
ему что-то, и по плацу разнеслись раскаты неподдельного хохота.
Вытирая глаза, принц хлопнул медведя по плечу и, широко улыбнувшись,
сказал ему еще что-то, потом повернулся к Пенде, взял у него медаль и
прикрепил ее на грудь парадного мундира Урсиса. Тот отдал честь и
вернулся в строй. Вилф Анзор Брим! - послышалось из
громкоговорителей.
Эхо собственного имени еще звенело в ушах у Брима, когда он, поборов
мгновенный приступ страха - ни дать ни взять дебютант на сцене, -
зашагал через плац. Собственно, если подумать, между этой и предыдущей
их встречей с принцем на Авалоне не было никакой разницы. Он чуть
слышно фыркнул себе под нос и уже совершенно спокойно замер в трех
положенных уставом шагах от строя командиров, четко отдавая честь.
- Ну, лейтенант Брим, - с довольной улыбкой заметил Онрад, - что-то в
последнее время вы попадаетесь мне на глаза с завидной регулярностью. -
Его взгляд устремился куда-то за спину Бриму, в сторону строя Синих
Курток, и принц рассмеялся. - Да и золотые кудри моей кузины
подозрительно часто встречаются там же. - Он покачал головой. - Чисто
случайное совпадение, конечно, - сказал он.
- Разумеется, Ваше Высочество, - заверил его Брим. Долгое мгновение
Онрад молча смотрел на него, размышляя о чем-то, потом кивнул.
- При всей моей ревности я склонен думать, что моя кузина сделала
чертовски правильный выбор. - Он усмехнулся. - Можно подумать, она
хоть раз прислушалась к моей персональной точке зрения! - Принц вдруг
посерьезнел. - Если я не ошибаюсь - а это случается довольно редко, - вы с
ней избрали нелегкий путь. - Он взял Брима за локоть. - Но это чертовски
важный путь, и одолеть его могут только сильные люди. - Он прикусил
губу. - Впрочем, это не мое дело - просто у меня есть нехорошая привычка
совать нос туда, куда не нужно. Берегите ее, Вилф. Настанет день, когда
она сделается самой влиятельной женщиной в Галактике, но и тогда ей
нужна будет любовь - настоящая любовь, неподвластная богатству и
могуществу. - Он подмигнул. - Гм, что это я.., я ведь ничего про вас двоих
и не знаю. То, что она проделала весь путь сюда, - чистая случайность,
ничего более.
Брим поклонился.
- Разумеется, чистая случайность, Ваше Высочество, - подтвердил он с
невозмутимым видом.
- Удачи вам, Вилф, - с улыбкой произнес принц. - Все у вас будет
хорошо. - Он снова сделался совершенно серьезным. - Вообще-то я здесь
затем, чтобы украсить вашу грудь относительно значимой наградой. Хотя
это, похоже, всего только первая из тех, какие мне придется вешать вам на
грудь в обозримом будущем - если будем живы... - Он повернулся к Пенде.
- С вашего позволения, Комету Империи, адмирал, - приказал он.
Сердце Брима сделало отчаянный скачок в груди - он не поверил своим
ушам. Этим орденом награждают только...
Онрад рассмеялся.
- Я ведь тоже давно уже положил на вас глаз, Вилф, - сказал он. - И хотя
Регула Коллингсвуд представила вас к этому ордену, я и сам чертовски
рад был поставить свою подпись на наградном листе. Кто-кто, а вы его
заслужили. Собственно, вас полагалось наградить еще за рейд на Азурн,
хотя это помешал сделать старый хрыч Хагбут. Я выяснил это по своим
источникам, когда было уже поздно. Я не могу идти против своих
старших офицеров - даже когда они не правы.
Брим смог только покачать головой - дар речи вернулся к нему только
спустя несколько мгновений.
- Это огромная честь для меня. Ваше Высочество, - пробормотал он
наконец.
- Я рад, что это так, - с улыбкой сказал Онрад. - С нетерпением буду
ждать новой встречи с вами, мой карескрийский друг. Почему-то они
каждый раз имеют место после какого-то любопытнейшего приключения.
Слова принца подводили черту под их разговором. Брим продолжал
стоять навытяжку, пока Онрад прикреплял орден ему на грудь. Когда с
этим было покончено, он шагнул назад и отдал честь.
- Я тоже буду ждать встречи с вами, Ваше Высочество, - искренне
сказал он. Потом по-строевому четко развернулся и зашагал обратно в
строй. Теперь, спиной к адмиралам, он без труда нашел в рядах Синих
Курток золотые волосы Марго. Всю церемонию она стояла в первом ряду,
прямо за его спиной. И ее улыбка предназначалась ему одному.
***
Завершалась церемония награждением Бородова - старый медведь
получил сразу две медали: одну имперскую и одну содескийскую,
приуроченную к его переводу на Авалон. После этого командование вслед
за принцем Онрадом вернулось в здание штаб-квартиры, при этом они
даже шли более или менее в ногу под очередной гламносгратенский марш.
И сразу же строй Синих Курток смешался, превратившись в море
радостных звездолетчиков. Брим протолкался к Марго. Она счастливо
улыбнулась и схватила его за руку. Он потянулся к ней, но она мягко
отстранилась.
- Первая из встреч типа вижу-но-не-могу-дотронуться? - с сожалением
спросил он, пытаясь перекричать шум толпы.
- Ну уж насчет не дотронуться, ни ты, ни я пожаловаться в эту
встречу не можем, - улыбнулась Марго, искоса посмотрев на него. Она
коснулась поясницы и негромко рассмеялась. - Я теперь целую неделю не
смогу согнуться. - Она снова капризно схватила его за руку. - Прощание -
самая болезненная плата за удовольствие побыть с тобой, - вздохнула она.
- И до отлета Королевы Элидеан на Авалон осталось меньше двух
метациклов. Мне уже положено быть на борту. Проводишь меня до трапа,
Вилф? Возможно, нам не скоро еще доведется поговорить наедине.
***
Вблизи паривший у причала линкор казался большим горбатым
островом. Вибрировавшая от работы шестнадцати мощных
антигравитационных генераторов, Королева Элидеан была готова к
немедленному отлету - воздух над причалом дрожал в мареве, а вода под
днищем бурлила. На высоком мостике виднелись фигурки офицеров,
проводивших предстартовую проверку систем.
Брим с Марго шли на причал самым длинным из возможных путей и
все равно оказались у подножия трапа возмутительно быстро.
- Онрад еще не пришел, - обрадованно сообщил Брим. - Видишь, на
КА'ППА-мачте еще не видно его вымпела. У тебя еще не меньше четверти
метацикла до того, как начнут убирать трап. Марго тихо засмеялась.
- Нет смысла оттягивать прощание, Вилф, - твердо сказала она. - Мне
пора. Иначе я не заставлю себя улететь. Уж не думаешь ли ты, что мне
хочется улететь от тебя больше, чем тебе хочется, чтобы я улетела? - Она
прикусила губу. - Наши утренние поцелуи поддержат нас некоторое время.
Слишком много глаз смотрит. - Она протянула руку. Брим взял ее.
- Хотелось бы мне знать, когда мы встретимся еще, - сказал он. - Когда
бы это ни произошло, мне все равно будет казаться, что я ждал целую
жизнь.
- По крайней мере это не навсегда, Вилф, - возразила она. - И я буду
писать тебе - достаточно часто, чтобы искупить те месяцы молчания, на
которые обрекла тебя в прошлый раз. Нам предстоит таиться не один год.
Я знаю, что это звучит пугающе, но по крайней мере так куда лучше, чем
вообще не иметь возможности встретиться. И как знать, может...
- Я буду счастлив таиться хоть до смерти, Марго, - сказал Брим, с
трудом сдерживая эмоции. Он тяжело дышал, потом поднес ее пальцы к
губам.
- Увы, как короток свиданья час,
И снова прочь судьба разносит нас.
- Строки возникали в его голове сами собой.
- Вселенная, Вилф, - вздохнула она, зажмурившись. - Я не могу сказать
тебе прощай! - Она стащила с пальца дорогой перстень с печаткой и
вложила в его руку, потом, не сказав больше ни слова, повернулась и
бросилась вверх по трапу.
Брим долго еще смотрел ей вслед, пока до него не дошло, что часовые -
имперские морпехи - начинают подозрительно коситься на него. Он
тряхнул головой и побрел с пристани. Да, прав был Онрад, еще как прав.
Он и впрямь избрал очень трудный путь.
***
К середине дня жизнь Гиммас-Хефдона вернулась в нормальное русло.
Ветер с полярной шапки пригнал свинцовые, готовые разродиться
снегопадом тучи и запах перегретой электроники из расположенной через
дорогу двадцать первой мастерской. Брим поплотнее затянул плащ,
включил отопление на полную мощность и зашагал дальше, направляясь к
одинокой скале, выдающейся в море. На вершине ее темнел давно уже
бездействующий проблесковый маяк. Возможно, это не самая
комфортабельная наблюдательная площадка, улыбнулся он сам себе.
Впрочем, он знал, что обзор с нее стоит холода и сырости.
За его спиной готовилась к взлету Королева Элидеан. Десять мощных
эсминцев Р-класса - ее боевое охранение - уже взлетели и грохотали
своими генераторами где-то далеко в свинцовом небе, занимая места в
