как бы по ошибке прилепленные в переднем и заднем углу по левому
борту... Расположенные в задней части башни массивные блоки систем
охлаждения наглядно говорили о той чудовищной энергии, что
использовалась при стрельбе из этих тупорылых орудий.
- Ну и, что ты скажешь об этом.? - спросил он Барбюса, кивнув в
сторону ползущих под ними в открытый люк грузового трюма орудий.
- Похоже на трофейные, сэр, - ответил, приглядевшись, старшина.
- Тогда понятно, отчего у них такой странный вид, - кивнул Брим. - Вот
только удивишь ли этим облачников?
- В любом, случае лучше уж пусть они будут повернуты против
Трианского, чем против нас, лейтенант. К-9 - чертовски опасные штуки,
если верить тому, что я слышал. Здоровы, но мощны. Используются для
борьбы с бронетехникой - танками там и всем прочим.
И вдруг взгляду их открылся весь корабль. Брим зачарованно тряхнул
головой, пытаясь представить себе, как он мог выглядеть до войны -
белоснежный корпус с эмблемой Имперской Голубой Ленты на мостике.
- Должно быть, он был великолепен, - прошептал он, не в силах
говорить громко при виде раскинувшейся, перед ним махины.
- Так точно, сэр, - согласился. Барбюс. - Другого слова не найдешь.
- Карескрийского слова не найдешь - в этом я ручаюсь, - кивнул Брим,
ступая на палубу.
- Да и мне нечего тут сказать, сэр, - хохотнул Барбюс. - Ладно уж, зато,
пока он включен в состав флота, он, так сказать, принадлежит и нам.
Война, помимо прочего, еще и уравнивает нас. Отчасти, ясное дело.
Даже очищенный от роскошного декора мирного времени, входной
вестибюль Влиятельного превосходил все ожидания Брима: просторное,
окруженное колоннадой пространство, от которого во все стороны
расходились сводчатые коридоры. На палубе блестели рельсы, по
которым медленно катили, пробираясь сквозь толпу трамваи-вагончики,
нагруженные военным снаряжением. В помещении царила предстартовая
суета - все, казалось, спешили куда-то, хотя, похоже, не все точно знали,
куда именно.
В центре зала, за большой круглой стойкой, отчаянно хлопотала
команда чиновников - они отвечали на бесчисленные вопросы, глядя на
полсотни дисплеев разом, и, судя по всему, им все-таки удавалось как-то
рассредотачивать все прибывающую толпу по кораблю. Здесь Бриму и
Барбюсу пришлось расстаться: последнего зачислили в аварийную
команду, а Брим получил назначение в летный отдел.
- Ничего, сэр, я все равно найду возможность приглядывать за вами, -
пообещал Барбюс, возвысив голос, чтобы перекричать шум толпы. - Если
я вам буду нужен, спросите любого из рядового состава, - заявил он и
уверенно зашагал к одному из коридоров - так, словно всю жизнь провел
на этом огромном корабле.
Брим улыбнулся ему вслед. Влиятельный, с его размерами и
несчетным количеством незнакомых людей на борту казался местом, где
он прямо-таки обречен на одиночество. Он усмехнулся про себя: до
Свирепого он никогда и не думал об одиночестве - он просто свыкся с
ним. И все же... Приятно знать, что Барбюс где-то близко. Так сказать,
родная душа.
- Вам надо доложиться в отделе, - сообщила ему кривозубая старшина с
длинным носом и косыми глазами, возвращая ему его карточку. Ее духи
почему-то пахли каомбовым печеньем. - Пятая палуба, семьдесят пятый
сектор - вам лучше сесть на трамвай маршрута 16-е, лейтенант. Третья
платформа. - Она ткнула пальцем куда-то в глубину салона. - Во время
погрузки он ходит каждые несколько циклов. Брим кивнул и двинулся
сквозь толпу, посмеиваясь. Сколько он себя помнил, ему почти не
доводилось ездить на корабельных трамваях. Разумеется, ими оснащались
все большие суда - даже карескрианские рудовозы. Разница заключалась
только в том, что на борту Влиятельного они и в самом деле работали.
***
- Добро пожаловать на мостик, старина, - протянул ему руку
моложавый лейтенант-коммандер с опознавательными кольцами Отдела
транспортных перевозок на рукаве (на одном из которых значилось и его
имя: С.А. Сандур). Нос картошкой, пухлые губы и огромные серые глаза
придавали его лицу радостно-удивленный вид. - Боюсь только, вам ни
разу не придется прикоснуться к управлению, - немного огорченно
добавил он. - Жаль, что вас вообще выдернули сюда. Судя по вашей
одежде, у вас были лучшие планы на сегодняшний вечер.
- Были, - вздохнул Брим, оглядываясь по сторонам. Каюта Сандура
была просторна; впрочем, на этом корабле все было большим. - Похоже,
меня прислали на замену кому-то выбывшему по болезни, верно, сэр?
- Попали в точку, - ответил Сандур.
- Так уж мне везет, - буркнул Брим? думая о теплом номере в теплой
таверне в обществе теплой Марго. - Столько шуму и спешки ради ничего...
Виноват, сэр.
- Если вас это утешит, могу сказать вам, что женщине, на замену
которой вас прислали, тоже нечего было делать, - терпеливо объяснил
Сандур. - Она тоже была временно приписанным пилотом вроде вас.
Видите ли, на этом лайнере постоянно имеется полный экипаж из
персонала Голубой Ленты, те, кто летал на нем до войны. Вроде меня. - Он
невесело фыркнул. - И все же умники в Адмиралтействе считают, что раз у
них война, мы не сможем управляться с нашим же оборудованием без
помощи флотских. - Он огорченно покачал головой. - Словно мы не
ходили на этом корыте семь лет! - Он рассмеялся. - Но вы-то в этом не
виноваты, правда, Брим? Да и я не виноват в том, что вы оказались здесь.
Если я могу сделать что-то, чтобы вы чувствовали себя здесь.., э-э...
- Ну, по правде сказать, можете, - кивнул Брим. - Сэр, - поспешно
добавил он. - Они вызвали меня так неожиданно, что никто даже не
сообщил мне, в чем заключается операция.
- Ничего себе! - сочувственно произнес Сандур. - Неужели так? - Он
хихикнул. - Ну, если это все, что я могу для вас сделать... - Он снял со
спинки кресла куртку и застегнул ее на шее дорогой и явно не форменной
заколкой. - Почему бы вам не прогуляться со мною на мостик? Мы можем
посмотреть оттуда на старт, а потом я расскажу вам все, что мне известно.
Менее чем метацикл спустя Брим созерцал Гиммас-Хефдон,
стремительно уходящий вниз на гиперэкранах. Мостик почти разочаровал
его - таким он выглядел обыкновенным. Интересно, почему он ожидал от
мостика Влиятельного чего-то особенного? Мостик как мостик, разве
что немного больше привычных ему, но в целом отличающийся от них не
больше, чем отличаются друг от друга ракушки на пляже. Он вздохнул и
углубился в изучение того, что называлось Операция Влиятельный.
Как объяснил ему Сандур, необходимость в проведении этой операции
назрела давно. Азурн, лесистая планета с мягким климатом в
галактическом секторе 944-Е, была захвачена Лигой в самом начале
войны. Звезда с единственной обращающейся вокруг нее планетой
располагались на одном из пересечений важнейших путей перевозки тайм-
травы, жизненно важной для режима Трианского. Уже одно это делало
захват планеты совершенно необходимым как с военной, так и с
экономической точки зрения - следуя логике облачников, конечно. Для
обоснования своего присутствия на планете - давнем союзнике империи
Негрол Трианский поспешил основать в столице планеты, Магеллане, сеть
из шестнадцати научных центров, вслед за чем объявил на всю Вселенную,
что новые учреждения служат исключительно мирным и гуманным целям:
избавлению отсталых миров от вирусных заболеваний, угрожающих
существованию наиболее перспективных форм жизни.
Разумеется, этой брехне никто не поверил - трудно скрыть испытания
оружия. И все шестнадцать центров с самого начала преуспели в своей
деятельности, да так, что их уничтожение вскоре сделалось одной из
важнейших стратегических задач империи. Однако с этим возникли
некоторые затруднения: хитрые облачники использовали на своих
объектах местных жителей Азурна (расу летающих гуманоидов) в качестве
рабочей силы и заложников одновременно, причем вторая функция их
была заметно важнее первой. Большие разлагатели крейсеров и линкоров
запросто могли испепелить все шестнадцать центров, даже не выходя на
орбиту вокруг Азурна, однако это невозможно было сделать, не убив
одновременно тысячи ни в чем не повинных местных жителей, согнанных
в окружающие центры лагеря. Только после эвакуации заложников в
безопасное место за работу могли бы взяться боевые корабли. Как
следствие, это требовало одновременной высадки шестнадцати наземных
групп с последующей атакой с воздуха по шестнадцати отдельным целям.
В этой сложной операции, разработанной Генеральным Штабом на
Авалоне, участвовали как экспедиционный корпус империи, эскадры
девятнадцатой и двадцать пятой флотилий эсминцев, так и отдел
транспортных перевозок Его Величества, чьи временно переодетые в
синие куртки звездолетчики из Голубой Ленты продолжали управлять
Влиятельным.
Накануне высадки Брим посетил несколько ознакомительных занятий,
которые проводили офицеры с Азурна, бывшие дипломаты и военные
атташе, находившиеся к началу войны на Авалоне и потерявшие
возможность вернуться на родину после капитуляции их правительства.
Даже карескрийские дети видели в школе изображения азурнийцев - во
всей Вселенной, наверное, не было таких, кто их не видел. Но в жизни
Бриму еще не доводилось встречаться с ними. Впечатление оказалось
поразительным. И мужчины, и женщины отличались высоким ростом,
одевались в забавные старомодные костюмы (плотно обтягивающие
куртки с двенадцатью золотыми застежками, золотыми эполетами, алыми
воротничками с золотым шитьем, темные бриджи до колен с алыми
лампасами и легкие летные сапоги до колен), сообщавшие им необычный,
но торжественный вид.
И все же при взгляде спереди азурнийцы мало чем отличались от
прочих гуманоидов. Зато сзади - в отличие от всех остальных - у них
имелись крылья (еще одна пара конечностей, покрытых перьями) Между
лопатками торчал вырост размером с небольшую подушку
(формировавшийся к моменту полового созревания организма),
заключавший в себе нервный центр, координировавший сложные
движения плоти и перьев, необходимые для полета. По обе стороны от
этого выроста росли собственно крылья, спускавшиеся каскадом длинных
маховых перьев почти до пят. Брим был поражен.
Сами по себе занятия оказались хорошо подготовленными, благодаря
чему весь материал усваивался легко. Ряд различных экспертов дал Бриму
базовую информацию о ландшафте и климате, транспортных
коммуникациях планеты, городском плане Магелланы, включая
размещение шестнадцати целей операции; говорили ему и об известных
результатах оккупации планеты облачниками.
Информацию по последнему вопросу им давала высокая женщина с
тяжелым взглядом и плавными движениями прирожденной охотницы,
сразу же обратившая на себя внимание Брима. Впрочем, сам рассказ тут
же заставил его позабыть о ее внешности, ибо жизнь азурнийцев под
железной пятой Трианского превратилась в кошмар.
Как она объяснила, солдаты Лиги не отличались особой
враждебностью по отношению к покоренным ими местным жителям,
однако это делала за них сама система колониального правления. Военные
структуры Лиги строились специально в расчете на подавление любого
свободомыслия. Прагматические правила охватывали практически все
сферы жизни, включая то, как надлежит править покоренными народами.
В результате, когда хрупких азурнийцев заставили жить по тем же
законам, что, скажем, грубых воителей с Коггла-Кана ростом в семь
иралов, их трубчатые кости и уязвимые крылья в буквальном смысле т
выдержали нагрузки. Конфликты и сопротивление вспыхивали так часто,
что, даже по неполным данным, более четверти населения планеты
погибло за два первых года оккупации. Однако мало этого, зловещие
контролеры в черных мундирах (единственные, кому время от времени
позволялось думать) очень скоро обнаружили, что с покоренными
азурнийцами гораздо проще управляться, когда их крылья обрезаны
