подумал, с привкусом желчи: ЭТО ТРЕБУЕТ РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ.
Последняя звездная раковина, настолько яркая, что даже на таком
расстоянии слово внутри нее почти ослепляло, беззвучно взорвалась
бело-голубым пламенем над городом. Слово гласило:
\ \ | / /
---- З А В Т Р А ----
/ / | \ \
Пейдж резко повернулся и посмотрел на Энн. Ее лицо, похожее на
призрачное пятно в гаснущем свете вспышки, было заинтересованно повернуто
к окну. Она тоже наблюдала за фейерверком. Он наклонился вперед и
осторожно поцеловал ее в слегка раскрытые губы, совсем забыв про Вэгонера.
И спустя какой-то замерзший миг, он почувствовал, как ее рот улыбнулся той
же улыбкой, которая еще в самый первый раз поразила его. Но теперь уже
мягкой, измененной, дающей. И на некоторое время мир растаял.
Затем она коснулась его щек своими пальцами и снова откинулась назад
на сидение. Кэдди резко свернул с шоссе на север. И частица сияния, бывшая
последней на сетчатке глаза изображения вспышки исчезла в дрейфующих
пурпурных пятнах, подобно бликам солнца или видимого вблизи Юпитера.
Конечно же Энн никоим образом не могла предположить, что он собирался
удрать от нее на станцию Прозерпина. А вместо этого он очутился здесь, в
этом Кэдди. ЭНН, ЭНН, Я ВЕРЮ, ПОМОГИ МНЕ В МОЕМ НЕВЕРИИ.
Кэдди проехал ворота космопорта после короткого разговора шепотом
между водителем и охранниками. Вместо того, чтобы направиться прямо к
Административному Корпусу, машина успешно повернула налево и въехала
внутрь изгороди из колючей проволоки. Затем она поехала назад по
направлению к городу, к темным пространствам запасных стартовых площадок.
Тем не менее, и здесь не было полной темноты. Впереди, вдали, на бетонной
площадке перед ангаром виднелся луч прожектора, со сверкающей иглой,
взметнувшейся вверх прямо в его центре.
Пейдж наклонился вперед и стал всматриваться сквозь двойной
стеклянный барьер - одно стекло между ним и водителем и второе - между
водителем и миром. Светящейся иглой оказался корабль, но он не походил ни
на один знакомый ему. Одноступенчатая ракета, похоже, грузовик-паром,
предназначенный для их доставки на Спутник Один, где они должны сделать
пересадку на соответствующий межпланетный корабль. Но этот был слишком
мал, даже для парома.
- Как он вам нравится, полковник? - неожиданно спросил из своего
темного угла Вэгонер.
- Нормально, - ответил Пейдж. - Но он немножко маловат, не так ли?
Вэгонер рассмеялся. - Чертовски маленький, - подтвердил он и снова
умолк. Встревоженный, Пейдж начал беспокоиться, достаточно ли хорошо себя
чувствует сенатор. Он повернулся, чтобы посмотреть на Энн, но сейчас не
смог рассмотреть и ее лица. Он наощупь нашел ее руку, и она ответила
судорожным, крепким сжатием.
Неожиданно "кэдди" вырвался за пределы проволочной ограды и въехал в
луч прожектора. Пейдж смог разглядеть нескольких морских пехотинцев,
стоявших на бетонной площадке у хвоста корабля. Абсурдно, но вблизи
корабль выглядел еще меньше.
- Порядок, - произнес Вэгонер. - Ну ка, оба вы, выбирайтесь-ка
отсюда. Мы стартуем через десять минут. Члены команды покажут вам ваши
каюты.
- Члены команды? - спросил Пейдж. - Сенатор, этот кораблик не может
вместить и четырех человек, и один из них - пилот. Значит, что кроме меня,
его некому пилотировать.
- Ну, не на этот раз, - ответил Вэгонер, вслед за ним вылезая из
машины. - Мы только пассажиры - вы, я и мисс Эббот и конечно же, морские
пехотинцы. У "Per Aspera" своя команда из пяти человек. Пожалуйста,
давайте не будем тратить времени зря.
Это было невозможно. На спиральной лестнице Пейдж чувствовал себя,
словно он пытается взобраться в патрон от дальнобойной винтовки двадцать
второго калибра. Чтобы вместить десять человек в эту крошечную скорлупку,
нужно превратить их в нечто подобное какому-то человеческому концентрату и
посыпать внутри, вроде растворимого кофе.
Тем не менее, один из пехотинцев встретил его у воздушного шлюза и
через минуту он уже пристегивал себя ремнями внутри каюты без окон, столь
же большой, какую он мог увидеть на любом стандартном межпланетном судне.
Но намного больше той, что мог себе позволить паром. Из ящичка интеркома у
изголовья его гамака уже звучали фразы предстартовой подготовки.
- Все проверить и закрепить. Шлюз закроется через минуту.
Что случилось с Энн? Она взобралась по лестнице вслед за ним, в этом
он уверен...
- Все закреплено. Старт - через минуту. Пассажирам - помнить о
перегрузке.
...но он был препровожден в эту нелепую каюту слишком быстро, чтобы
оглянуться назад. Что-то совсем не так. Неужели Вэгонер...
- Тридцать секунд. Помните о перегрузке.
...пытался каким-то образом удрать? Но от чего? И почему он хотел
взять с собой Энн и Пейджа? Как заложники они...
- Двадцать секунд.
...совершенно бесполезны, так как ничего на значили для
правительства. У них нет денег, и они ничего компрометирующего о Вэгонере
не знали...
- Пятнадцать секунд.
Но подождите-ка. Энн что-то такое знала о Вэгонере или считала, что
знала.
- Десять секунд. Полная готовность.
Это предупреждение инстинктивно заставило его расслабиться. Еще будет
время позже подумать об этом. А при старте...
- Пять секунд.
...не стоит..
- Четыре.
...концентрироваться...
- Три.
...на чем-то...
- Две.
...ином, кроме...
- Одна.
...предстоящего...
- Ноль.
...СТАРТ ударил его неожиданным, ломающим кости, выворачивающим
наизнанку воздействием, как и при любом старте парома. Не было ничего, чем
бы ты мог облегчить это, кроме как предоставить тренированным мышцам рук,
ног и спины выдерживать перегрузку, насколько они это могут, отвечая
автоматическим спазмом реакции Сейла [реакция адаптации организма на
повышенные перегрузки]. Необходимо было следить за поддержанием всего тела
в точной нейтрали к направлению ускорения. Мышцы, которые при этом тебе
приходилось использовать, бывали редко нужны на земле, даже тяжеловесам,
но ты учился их использовать или вылетал со службы. Тренированные мышцы
живота космонавта могли отразить удар тяжелого камня и ни один даже самый
сильный человек не мог повернуть головы, если мышцы его шеи говорили
"НЕТ".
Кроме того, немного помогал также и крик. Теоретически, крик сжимал
легкие - ускорительный пневмоторакс, как это называлось в учебниках. И
позволял их держать сжатыми на период активной траектории полета. К этому
времени уровень окиси углерода в крови должен подняться настолько высоко,
что дыхательный рефлекс должен был подтвердить себя глубоким вдохом, даже
если бы и жизненно необходимые мышцы груди разорвались в такой попытке.
Крик помогал быть уверенным в том, что когда ты сделаешь следующий вдох -
это будет ВДОХ.
Но более важным для Пейджа и любого другого космонавта, было то, что
крик являлся как бы формой протеста, против девяти убийственных секунд
ускорения. Он позволял ЧУВСТВОВАТЬ себя лучше. Пейдж орал энергично.
Он по-прежнему орал, когда корабль неожиданно перешел в свободное
полет.
Немедленно, в то время, как крик еще недоверчиво стихал в его горле,
он уже пытался развязать свои ремни безопасности. Все его рефлексы
космонавта оказались неожиданно спутанными. Активный участок полета
показался ему слишком коротким. Даже короткий старт при максимально
возможном ускорении - длиннее крика. Ионные двигатели, очевидно, были
выключены. Ему показалось, что энергоснабжение маленького кораблика
отказало и он теперь падает обратно на Землю...
- Пожалуйста, внимание, - объявил интерком. - Мы сейчас находимся на
участке траектории свободного полета. Невесомость продлится еще несколько
секунд. Приготовиться к возвращению нормального тяготения.
И затем... И затем подвесная койка-гамак, от которой Пейдж пытался
оттолкнуться, снова оказалась ВНИЗУ, как если бы корабль спокойно стоял на
Земле. Невозможно. Он не мог за это время выйти даже за пределы атмосферы.
Но если это и так, невесомость должна была продлиться весь остаток
путешествия. Гравитация в межпланетном корабля - не говоря уже о пароме -
могла быть восстановлена только вращением корабля вокруг его оси. Немногие
капитаны пытались применить этот дорогостоящий - в плане расхода топлива -
маневр. Так как в основном только опытные "старики" летали между
планетами. Кроме того, этот кораблик - "Per Aspera" - не совершал
подобного маневра, иначе Пейдж обязательно заметил бы его.
И все же его тело продолжало давить на гамак с ускорением, равным
силе тяжести на Земле.
- Пожалуйста, внимание. Через одну и две десятых минуты мы будем
проходить орбиту Луны. Сейчас обсервационный купол открыт для пассажиров.
Сенатор Вэгонер просит присутствия мисс Эббот и полковника Рассела в
обсервационном куполе.
Ни звука не доносилось от ионных двигателей, которые, совершенно
очевидно, выключили, когда "Per Aspera" находился едва ли более, чем в 250
милях над поверхностью Земли. И все же сейчас он уже проходил орбиту Луны,
без всякого, даже малейшего намека на движение, хотя до сих пор, похоже,
продолжал ускоряться. Что приводило его в движение? Пейдж не мог
расслышать ничего, кроме тихо шума корабельного электрогенератора. Ничуть
не громче, чем это было бы на земле, совсем неперегруженного разогревом
электромагнитными волнами электронно-ионной плазмы, используемой в
ракетных двигателях. Угрюмо, он отстегнул последний захват своей перевязи,
и встал, сознавая, каким ребенком он, очевидно, является на борту этого
корабля.
Палуба была неподвижна - ощущение, совершенно ненормальное под его
ногами, и подошвы его обуви давили на нее с нормальным давлением
неизменного земного тяготения. Только привычки, выработанные многолетней
службой в пространстве, предохранили его от пробежки по проходу между
каютами к обсервационному куполу.
Там уже находились Энн и Сенатор Вэгонер. Гаснущий лунный свет омывал
их спины, в то время как они смотрели вперед, в пространство. Они
оказались несколько больше, чем он, встрепаны стартом, что было очевидно,
но уже почти оправились. В сравнении с эффектом от старта нормального
парома, этот мог лишь слегка нарушить их спокойствие. И конечно же -
неожиданный переход в немыслимое поле тяготения, соответствующее земному,
не мог бы спутать их нетренированные рефлексы с такой тщательностью, с
которой он спутал выработанные долгим временем реакции Пейджа. Если
подумать, то такие космические полеты, вполне могли оказаться гораздо
более легкими для гражданских лиц, чем для космонавтов. По крайней мере, в
ближайшие несколько лет.
Он осторожно приблизился к ним, чувствуя себя весьма робко. По
середине, между фигурами сенатора и девушки, сияла светлая, твердая точка
желто-белого цвета, смотрящая в обсервационный отсек сквозь толстое,
космическое стекло. Точка фиксированная и неподвижная, как и все остальные
звезды, заглядывающие сюда. Четкое доказательство того, что тяготение
корабля не производилось с помощью вращения вдоль оси. А сама желтая точка
- сияющая между локтем Вэгонера и плечом Энн - ...
Юпитер.
По обе стороны планеты виднелись две маленькие светлые точки. Четыре
Галилеевых спутника, видимые также далеко отстоящими друг от друга
невооруженным глазом Пейджа, как если бы они могли выглядеть с Земли в
телескоп, имевшийся в распоряжении Галилея.
