схватили, на нем повисла какая-то женщина.
- Сардиночка, привет! - прошептала она ему на ухо.
Потом женщина разобрала, что он одет.
- Бр-р! - фыркнула она.
Ее рука наткнулась на револьвер, лежавший у него в грудном кармане.
- Что это у тебя?
Он оттолкнул ее руку.
- Не теряйся, сардинка, - захихикала женщина. - Вылезай из баночки.
Наконец он от нее избавился, забрел в тупик и расшиб нос, наткнувшись
на стену. Выбравшись из перехода, он двинулся направо, открыл дверь и
очутился в сводчатой галерее более пятидесяти футов длиной. Здесь тоже
были погашены лампы, но подсвечиваемые ультрафиолетовыми прожекторами
картины наполняли галерею призрачным светом. В галерее было пусто.
Между мертвенно-синей Лукрецией и ордой сабинянок блестела бронзовая
дверца. Остановившись перед ней, Рич достал из заднего кармана слепящую
капсулу. Его руки так тряслись, что он еле смог удержать между большим и
указательным пальцами крохотный медный кубик. Ненависть и гнев кипели в
нем; он воображал себе корчащегося в смертельной муке де Куртнэ и вновь и
вновь упивался этим зрелищем.
- Господи! - воскликнул он. - Если не я, так он. Это ведь он схватил
меня за горло. Я только защищаюсь.
Он троекратно вознес мольбы к небу, трижды повторяя каждую:
- Господи, не оставь! Ныне, присно и во веки веков. Не оставь! Не
оставь! Не оставь!
Дрожь унялась. Он крепко зажал в пальцах капсулу, потом распахнул
бронзовую дверь, и перед ним открылось девять ступенек, ведущих к прихожей
брачных покоев. Рич щелкнул по медному кубику ногтем большого пальца с
такой энергией, будто намеревался запулить его на луну. В тот миг, когда
капсула влетела в прихожую, Рич зажмурился. Полыхнуло холодным пурпурным
огнем. Словно тигр, Рич бросился вверх по ступенькам и прихожей. Двое из
охраны, обслуживающей особняк "Бомон", словно окаменели на скамейке. Их
челюсти отвисли, глаза ничего не видели, сознание отключилось.
Если кто-нибудь войдет, пока он здесь, и обнаружит охранников в таком
состоянии, Разрушение неминуемо. Если охранники очнутся, пока он здесь,
Разрушение неминуемо. Чем бы ни кончилась игра, ставка - Разрушение.
Оставив за порогом последние крохи благоразумия, Рич толкнул богато
инкрустированную дверь и вошел в брачные покои.
5
Рич оказался в сферической комнате, напоминавшей сердцевину
исполинской орхидеи: золотистая чашечка пола, изогнутые лепестки стен. Все
в комнате: стулья, столики, кушетки - тоже было золотое или под цвет
лепестков. Но комната была старая, лепестки выцвели и облупились, между
стертыми золотыми плитками виднелись щели. На одной из кушеток лежал
старик, высохший и хилый, как увядший сорняк. Этот вытянувшийся, будто
труп, старик был де Куртнэ.
Рич в гневе хлопнул дверью.
- Неужели сам подох, мерзавец? - вскрикнул он. - Быть этого не может.
Старик привстал, внимательно в него вгляделся, вдруг заулыбался и с
усилием поднялся с кушетки.
- Ага, еще живой, - обрадовался Рич.
Де Куртнэ, продолжая улыбаться, шагнул к Ричу, простирая к нему руки,
как библейский старец, встречающий блудного сына. Опешивший Рич проворчал:
- Вы что, глухой?
Старик отрицательно покачал головой.
- Вы говорите по-английски? - крикнул Рич. - Вы слышите мои снова?
Что вы дурачитесь? Я - Рич. Рич из "Монарха".
Де Куртнэ кивнул, все еще улыбаясь. Его губы беззвучно шевелились. На
глазах неожиданно заблестели слезы.
- Что с вами, черт возьми, творится? Я - Бен Рич. Бен Рич! Вы меня
знаете? Отвечайте же.
Де Куртнэ снова помотал головой и указал на свое горло. Он опять
зашевелил губами. Послышался какой-то хрип, и тихо-тихо, будто сыплется
песок, зашелестели слова.
- Бен... Милый Бен... Так долго ждал... А теперь... Не могу говорить.
Горло... Не могу говорить.
Де Куртнэ снова потянулся, чтобы обнять его.
- Фу, черт! Отцепитесь от меня, идиот вы безмозглый!
Рич надвинулся на него, ощетинившись, как хищник; убийство бурлило в
его крови.
Де Куртнэ с трудом выговорил:
- Милый Бен...
- Вы знаете, зачем я здесь. Чего ж вы голову мне морочите? Хотите
обольстить меня? - Рич рассмеялся. - Ловкач. Неужели вы подумали, что я
размякну от вашего маразматического хлюпанья?
Он размахнулся и влепил де Куртнэ пощечину. Старик отлетел от удара
назад и свалился в красное, как рана, кресло - лепесток багровой орхидеи.
- Послушай, ты, - Рич подошел к де Куртнэ вплотную и, нагнувшись над
ним, стал бессвязно кричать: - Я жду расплаты много лет. Я хочу получить
чистоганом, а ты подсовываешь мне Иудин поцелуй. А может быть, убийцам
тоже подставляют другую щеку? Если да, то обнимемся, брат душегуб.
Облобызаем смерть. Возлюбим ее. Да пребудет на нас благочестие и позор, и
кровь, и... Нет. Постой. Я...
Он замолк и по-бычьи затряс головой; исступление давило его, как
тугой недоуздок сдавливает шею быка.
- Бен, - в ужасе прошептал де Куртнэ, - послушай, Бен...
- Десять лет ты держишь меня за горло. Мы друг другу не мешали, ты и
я, "Монарх" и де Куртнэ. Нам не было тесно ни во времени, ни в
пространстве, но тебе хотелось моей крови. Хотелось слопать меня.
Угробить. Хотелось все прибрать к своим поганым загребущим лапам. Человек
Без Лица!
Де Куртнэ недоуменно покачал головой.
- Нет, Бен, нет...
- Какой я тебе Бен? Тоже мне друг-приятель нашелся! На той неделе я
представил тебе последний шанс с достоинством выбраться из этой грязи. Я,
Бен Рич. Я просил о согласии. Я умолял тебя покончить дело миром, стать
моим компаньоном. Умолял, как перепуганная истеричка. Отец, будь он жив, в
лицо бы мне плюнул. Да и не только он. У нас в роду такого срама еще не
было. И все же я просил тебя о мире. Так? Так или нет? - в бешенстве
допытывался он у де Куртнэ. - Отвечай!
Побелевший от страха де Куртнэ ошеломленно глядел на него. Наконец он
прошептал.
- Да. Ты просил, я согласился.
- Что ты сделал?
- Согласился. Я ждал этого столько лет. Конечно, согласился.
- Ах, ты согласился!
Де Куртнэ кивнул головой. Его губы беззвучно выговорили буквы WWHG.
- Что ты там лопочешь? WWHG? И это значит согласился?
Старик снова кивнул.
Рич расхохотался.
- Жалкий старый лгун! Это отказ. Решительный и окончательный отказ.
Объявление войны.
- Нет, Бен...
Протянув руку, Рич рывком поставил де Куртнэ на ноги.
И хотя старик так исхудал, что стал легким как перышко, Ричу
почему-то показалось, что на его руке повис невыносимо тяжкий груз, а
прикосновение к коже де Куртнэ обожгло ему пальцы.
- Что ж, значит, война? Война и смерть?
Качая головой, де Куртнэ пытался что-то объяснить ему знаками.
- Ты сам отверг сотрудничество. Ты отверг мир. Значит, остается
смерть. Таков твой выбор.
- Бен... Нет.
- Ты согласишься на мои условия?
- Да, - прошептал де Куртнэ. - Да, Бен. Да.
- Ты лгун. Ты жалкий старый лгун. - Рич засмеялся. - Но ты опасный
тип. Я тебя раскусил. Вон какой придумал фокус. Изображаешь слабоумного, а
простаки на это ловятся. Только меня тебе не поймать. Ни за что не
поймать.
- Я не... враг тебе, Бен.
- Это верно, - отрезал Рич. - Ты больше мне не враг, ты покойник. С
того мгновения, как я вошел в этот цветочный гроб, ты покойник. Человек
Без Лица! Ты в последний раз слышишь мой крик. Тебе конец!
Рич выхватил из кармана револьвер. Нажал на кнопку, и оружие
раскрылось, будто расцвел стальной цветок. Де Куртнэ тихо застонал и в
ужасе попятился. Рич подошел и нему, схватил, зажав как в тиски. Де Куртнэ
дергался, тщетно пытаясь освободиться, и умоляюще смотрел ему в лицо
остекленевшими, слезящимися глазами. Рич запрокинул ему голову. Чтобы
осуществить свой план, он должен был выстрелить прямо в рот де Куртнэ.
В это мгновение в комнату влетела полуодетая девушка. Ошеломленный
Рич увидел за нею коридор и в конце его открытую дверь спальни. Девушка
едва успела второпях набросить серебрящийся, как иней, шелковый халатик,
ее желтые волосы разметались, темные глаза расширились от испуга... Ударом
молнии сверкнувшая дикая краса.
- Папа! - закричала она. - О боже мой! Папа!
Она кинулась к де Куртнэ. Не отпуская старика, Рич быстро заслонил
его. Девушка остановилась как вкопанная, шагнула назад, потом вдруг,
вскрикнув, бросилась к ним сбоку. Мгновенно обернувшись, Рич со страшной
яростью занес над ней стилет. Девушка ускользнула от удара, но не могла
теперь приблизиться к ним: ей мешала кушетка. Рич просунул кончик стилета
между зубами старика и разжал его челюсти.
- Нет! - крикнула девушка. - Не надо! Ради всего святого! Папа!
Ей удалось выбраться из-за кушетки, и она снова к ним подбежала. Рич
сунул дуло револьвера в рот де Куртнэ и спустил курок. Раздался
приглушенный взрыв, и из затылка де Куртнэ с силой выбросило сгусток
крови. Рич выпустил из рук обмякшее тело старика, бросился к девушке и
схватил ее. Она вырывалась, кричала.
Внезапно закричал и Рич. Страшная судорога свела его тело, и он не
мог удержать девушку. Она упала на колени и поползла к отцу. Застонав, как
от боли, девушка вытащила револьвер, все еще торчавший у него изо рта.
Потом она прильнула к вздрагивающему телу старика и застыла, молча,
пристально вглядываясь в его восковое лицо.
Рич с усилием глотнул воздух и, сжав кулаки, так сильно ударил друг о
друга костяшками пальцев, что стало больно. Когда шум в ушах немного стих,
он двинулся к девушке, пытаясь собраться с мыслями и на ходу перестроить
свой план. Ему и в голову не приходило, что здесь окажется дочь де Куртнэ.
Никто о ней ни разу не упомянул. Паршивец Тэйт! Девчонку придется убить.
Ему...
Девушка обернулась и метнула на него взгляд, полный панического
ужаса. Опять ударом молнии сверкнула ее дикая краса: желтые волосы, темные
глаза и брови. Она вскочила, увернулась от его еще непослушных рук,
подбежала к инкрустированной драгоценностями двери и, распахнув ее,
выбежала в прихожую. Дверь захлопнулась не сразу; Рич успел увидеть
оцепеневших на скамье охранников и девушку, которая молча сбегала вниз по
ступенькам, унося в своих руках револьвер... унося Разрушение.
Рич пришел в себя. Кровь опять пульсировала в его жилах. Тремя
огромными прыжками он добрался до двери, вихрем вылетел из прихожей,
скатился с лестницы и очутился в картинной галерее. В галерее было пусто,
но он успел увидеть, как затворяется дверь, ведущая в крытый переход.
Девушка по-прежнему бежала молча. Она не подняла тревоги. Сколько времени
еще пройдет, прежде чем она всполошит своим криком весь дом?
Рич пронесся по галерее и вбежал в крытый переход. Там по-прежнему
стоял кромешный мрак. Он, спотыкаясь, ощупью добрался до противоположной
двери, вышел на площадку, которая вела в концертный зал, и опять
остановился. В доме ни звука. Все спокойно.
Рич спустился по ступенькам. Ему было жутко в этом безмолвном мраке.
Почему она не кричит? Где она? Рич вышел из Восточной арки и по тихому
плеску фонтанов определил, что он находится в конце большого зала. Где же
девушка? Где прячется она в этом непроницаемо-черном безмолвии? А
револьвер? О господи! Если найдут револьвер, ему не удастся сбить с толку
полицию.
Кто-то тронул его за руку. Рич дернулся как ошпаренный. Он услышал
шепот Тэйта:
- Я вас все время прикрывал. У нас ушло ровно...
- Сукин ты сын! - взорвался Рич. - С ним была дочка. Какого
