ультрафиолетовые оконца, был в полной безопасности в своем непроницаемом
костюме и с гадливостью наблюдал, как другие торопливо шарят глазами в
толпе, высматривая, оценивая, сравнивая, вожделея.
Тэйт сигнализировал: Опасность! Опасность! Опасность!
"Ах ты, камбала, не вобла..."
Рядом с Марией возник секретарь.
- Мадам, - пролепетал он, - маленький конфуз.
- В чем дело?
- Юный Червил. Гален Червил.
У Тэйта вытянулось лицо.
- Ну и что такое с ним? - Мария поискала в толпе глазами.
- Слева от фонтана. Он здесь без приглашения, мадам. Я его прощупал.
Он студент колледжа. Побился об заклад, что проберется на бал незваным. В
доказательство хочет похитить вашу фотокарточку.
- Мою карточку! - Мария с интересом глянула в оконца на костюме
молодого Червила. - А что он обо мне думает?
- Видите ли, мадам, его очень трудно зондировать. Мне кажется, что он
не прочь похитить у вас кое-что еще, кроме фотокарточки.
- Да вы что! - умилилась Мария.
- Это так, мадам. Прикажете его вывести?
- Нет, - Мария бросила еще один взгляд на стройного юношу. - Он
получит доказательство.
- Не прибегая к краже, - сказал Рич.
Мария пискнула:
- Ревнует! Ревнует! Ну а теперь прошу к столу.
Тэйт встревоженно поманил Рича, и тот поспешно отошел вместе с ним в
сторону.
- Рич, сегодня ничего не выйдет.
- Это еще почему?
- Здесь молодой Червил.
- Ну и что же?
- Он эспер второй ступени.
- А, черт!
- У этого юнца не по летам блестящие способности... В прошлое
воскресенье я видел его у Пауэла. Мария Бомон не приглашает щупачей на
свои вечеринки. Я на это и рассчитывал. Меня самого пустили только из-за
вас.
- И надо же, чтобы этот чертов щупачонок пролез сюда без приглашения.
Такая дрянь.
- Будьте благоразумны, Рич.
- А может быть, он до меня не доберется?
- Рич, я могу блокировать вас от секретарей. У них всего лишь третья
ступень. Но я не могу ручаться, что плюс к ним сумею справиться еще и с
эспером-два... пусть даже совсем зеленым. Он, конечно, еще мальчишка. От
волнения может запутаться. Но я не отвечаю ни за что.
- Я не отступлюсь, - отрезал Рич. - Я не могу. Такого случая больше
не подвернется. И даже если бы была возможность попытаться еще раз, я не
стал бы тянуть. Сил нет. Я нюхом чувствую этого вонючего де Куртнэ. Я...
- Рич, вы же не сможете...
- Не спорьте. Я решил довести дело до конца. - Рич яростно взглянул
прямо в испуганное лицо Тэйта. - Я знаю, что вам хочется найти лазейку и
улизнуть, но ничего у вас не выйдет. Мы в этом деле так увязли, что вам от
меня не избавиться вплоть до самого конца, до Разрушения.
Спрятав за ледяной улыбкой перекосившую его лицо злобную мину, Рич
присоединился к хозяйке, которая уже устроилась на одной из кушеток,
расставленных вдоль столов. На пиршествах такого рода все еще сохранялся
обычай каждой парочке кормить друг друга. Порожденный восточной учтивостью
и восточным гостеприимством, обычай этот выродился в эротическую игру.
Пищу слизывали друг у друга с пальцев языком, часто передавали из уст в
уста. Таким же образом поили вином. Сладостями угощали еще более интимным
способом.
Рич, которого смертельно раздражали эти штучки, с нетерпением ждал
Тэйта. Тэйт должен был определить, в какой части дома прячется де Куртнэ.
Крошка щупач сновал между гостей, принюхиваясь, приглядываясь и
примериваясь, но, вернувшись в конце концов к Ричу, отрицательно покачал
головой и указал па Марию Бомон. Во всем зале, конечно, одна только Мария
знала, где де Куртнэ, но разве к ней подступишься, когда она так
взбудоражена от сладострастия. В бесконечном ряду препятствий, преодолеть
которые должен был инстинкт убийцы, появилось новое. Рич встал и зашагал к
фонтану, Тэйт бросился ему наперерез.
- Что вы хотите делать, Рич?
- А разве вам не ясно? Вышибить молодого Червила у нее из башки.
- Как вы это сделаете?
- Есть только один способ.
- Ради бога, Рич, не приближайтесь к нему.
- Отойдите.
Волна необузданной воли, налетев на Тэйта, отшвырнула его прочь. Он
стал в ужасе сигнализировать, и Рич попробовал взять себя в руки.
- Это, конечно, риск, но не такой уж страшный, как вы думаете. Прежде
всего он молод и зелен. Во-вторых, он здесь без приглашения и трусит.
В-третьих, он, наверное, еще не насобачился в ваших делах, если эти эсперы
на побегушках так быстро его нащупали.
- Умеете вы контролировать свое сознание? Как у вас получается
процесс параллельного мышления?
- С меня хватит этой песни. Слишком много у меня хлопот, чтобы
развлекаться параллельным мышлением. Займитесь Марией и не путайтесь у
меня под ногами.
Червил ел в одиночестве возле фонтана, довольно неловко пытаясь
изобразить, что он тут свой человек.
- Пим, - сказал Рич.
- Пом, - сказал Червил.
- Бим, - сказал Рич.
- Бам, - сказал Червил.
После этой "разминки", с которой модно было начинать любой
непринужденный разговор, Рич уселся рядом с юношей.
- Я - Бен Рич, - сказал он.
- Я - Галли Червил. То есть... Гален. Я... - На молодого Червила явно
произвела впечатление фамилия его собеседника.
"И когда сказал, "четыре", получил синяк под глаз..."
- Вот идиотская песня, - проворчал Рич. - На днях ее услышал и никак
не отделаюсь. Мария знает, что вы заяц, Червил.
- Знает?!
Рич кивнул. "Получил синяк под глаз..."
- Значит, я должен смываться?
- А фотография?
- Вы и об этом знаете? В доме, наверное, есть щупач.
- Целых два. Секретари хозяйки. Их обязанность - выслеживать таких
господ, как вы.
- Как же мне быть с фотографией, мистер Рич? Я на нее поставил
пятьдесят кредиток. Вы должны понимать, что такое пари. Ведь вы сами
игр... мм... финансист.
- Небось рады, что я не щупач? Я не обиделся, не беспокойтесь. Видите
ту арку? Пройдите через нее, и сразу же направо. Там будет кабинет. Все
стены в нем увешаны фотопортретами Марии, заключенными в синтетические
камни. Позаимствуйте один, а Мария его никогда не хватится.
Юноша вскочил, рассыпав еду.
- Спасибо, мистер Рич. Когда-нибудь я, в свою очередь, окажу вам
услугу.
- Каким образом?
- Вы ни за что не догадаетесь, ведь я... - Гален прикусил язык и
покраснел. - Там увидите, сэр. Еще раз спасибо. - Огибая столики, Гален
заторопился и арке.
"Три, два, раз - а ну еще!.."
Рич вернулся к хозяйке дома.
- Изменник, - сказана она. - Кого ты там кормил? Я ей глаза
выцарапаю.
- Молодого Червила, - ответил Рич. - Он меня спрашивал, где ты
держишь свои фото.
- Бен! Неужели ты сказал ему?
- Ага. - Рич усмехнулся. - Он туда уже навострил лыжи. А потом
смотается. Я ведь ревнивый, ты знаешь.
Мария вскочила и понеслась к кабинету.
- Есть такое дело, - сказал Рич.
К одиннадцати часам гости до того взвинтились, потчуя друг дружку,
что жаждали только уединения и темноты. Мария Бомон никогда не обманывала
ожиданий своих гостей, и Рич надеялся, что она и в этот раз не отступит от
правил. По его расчетам Мария непременно должна была затеять игру в
"Сардинки". Он в этом уже совсем не сомневался, когда из кабинета вышел
Тэйт, принесший точные данные о местонахождении де Куртнэ.
- Не представляю, как это вам удалось себя не выдать, - шепотом
сказал Тэйт. - Вы излучаете жажду крови на всех телепатических волнах. Он
здесь. Один. Без слуг. При нем только два человека охраны, которых
предоставила ему Мария. Экинс был прав. Де Куртнэ в самом деле очень
серьезно болен.
- Ничего, я его вылечу. Где он?
- Выйдите из зала через Западную арку. Поверните направо и
поднимитесь по лестнице вверх. Пройдите по крытому переходу и снова
сверните направо. Там будет картинная галерея. Дверцу между полотнами,
изображающими "Соблазнение Лукреции" и "Похищение сабинянок"...
- Какие удачные ориентиры!
- Дверцу откроете. За ней будет небольшая лестница, ведущая в
прихожую. В прихожей охрана, дальше - де Куртнэ. Это покои для
новобрачных, построенные еще дедом нашей хозяйки.
- Для новобрачных? Бог ты мой, вот и прекрасно. Я обручу его со
смертью! А сам выйду сухим из воды. Да, да, малютка Гас, выйду, не
сомневайтесь.
Мария что-то собиралась сообщить гостям. Облитая розовым светом,
распаренная, красная, она стояла на помосте между двумя фонтанами и
хлопала в ладоши, требуя тишины. Хлопки ее потных ладоней отдавались в
ушах у Рича громким отзвуком: "Смерть. Смерть. Смерть".
- Слушайте, миленькие мои, слушайте! - водила Мария. - Сегодня у нас
будет очень весело. Мы будем сами себя развлекать.
По рядам гостей пронесся сдавленный стон и чей-то пьяный голос
выкрикнул:
- Я просто туристка!
- Не смейте жаловаться, негодники, - продолжала Мария, не дожидаясь,
когда смолкнет смех. - Мы будем играть в чудесную старинную игру, и играть
в нее мы будем в темноте.
Освещение начало меркнуть, толпа оживилась. Лампы гасли одна за
другой, и только помост по-прежнему был залит ярким светом.
Мария достала потрепанную книжечку, подарок Рича.
"...И когда сказал "четыре"..."
Мария медленно листала страницы, всматриваясь в непривычный печатный
шрифт.
"Получил синяк под глаз".
- Эта игра, - провозгласила Мария, - называется "Сардинки". Ну не
прелесть ли?
"Она взяла наживку. Она на крючке. Через три минуты я буду невидим".
Рич пошарил по карманам. Револьвер. Родопсин. "Ах ты, камбала, не вобла!
Смотри в оба! Смотри в оба!"
- "Один игрок водит", - читала Мария. - Этот игрок буду я. "В доме
гасят все огни, и ведущий прячется".
Пока Золоченая Мумия по складам разбирала пояснение к игре, зал
погрузился в кромешную тьму, и только на помост все еще падал розовый луч
света.
- "Постепенно и другие игроки разыскивают спрятавшихся "сардинок" и
присоединяются к ним. Проигравшим считается тот, кто остается последним и
в одиночестве бродит по темному дому". - Мария закрыла книгу. - И, куколки
вы мои, нам нужно очень пожалеть бедняжку проигравшего, потому что эту
интересную старинную игру мы с вами прелестно подновим.
Стало темнеть и на помосте. Но не успел еще погаснуть свет, как Мария
сбросила платье, обнажив свое удивительное тело, чудо пневматической
хирургии.
- Вот как мы будем играть в "Сардинки"! - крикнула она.
Погас последний отблеск света. В темном зале раздались громкие
аплодисменты, ликующий хохот гостей, а вслед за тем отовсюду послышался
шелест торопливо сбрасываемой одежды. Время от времени раздавался треск
порванной материи, досадливое восклицание, и это вызывало новый взрыв
смеха.
Рич наконец-то стал невидим. У него было полчаса на то, чтобы
проникнуть внутрь дома, разыскать де Куртнэ, убить его и после этого опять
присоединиться к играющим. Обязанностью Тэйта было устроить так, чтобы
секретари Марии не оказались у него на дороге. Рич мог чувствовать себя
свободно. Единственное, что ему угрожало, это молодой Червил. Тут уж
ничего поделать было нельзя.
Он пересек главный зал и у Западной арки наткнулся на чьи-то тела.
Выйдя из арки, Рич оказался в маленьком концертном зале, потом свернул
направо и стал ощупью искать лестницу.
Возле самых ступеней ему пришлось перелезть через груду тел, и чьи-то
руки хватали его, как щупальца осьминога, пытаясь повалить. Затем он
преодолел семнадцать ступенек, семнадцать бесконечных ступенек, и стал
пробираться по узкому крытому переходу, обитому велюром изнутри. Вдруг его
