оделся и через несколько секунд вышел наружу, где увидел сбившихся в кучку
людей, глядящих в сторону костра -- там сидел почти обнаженный белый человек
гигантского роста. Рамсгейт направился к нему, и тот при его приближении
учтиво встал.
-- Могу ли я спросить, -- начал Рамсгейт, -- кто вы такой и чем обязан
этому визиту? -- Случай с Бертоном научил его, как следует обращаться с
незнакомыми людьми.
Человек жестом указал на костер.
-- Вот причина моего визита, -- сказал он. -- Сегодня ночью в лесу
необычно холодно.
-- Но кто вы такой, приятель, и почему разгуливаете ночью по лесу в
голом виде?
-- Я -- Тарзан, -- ответил незнакомец. -- А вас как зовут?
-- Рамсгейт. Что это за история насчет мертвеца в лагере, которую вы
рассказали нашим ребятам?
-- Это правда. В одной из тех палаток находится мертвый человек. Умер
он не так давно.
-- Но откуда вам это известно? Что навело вас на такую странную мысль?
-- Я чувствую его запах, -- ответил Тарзан. Рамсгейт вздрогнул и
оглядел лагерь. Неподалеку толпились наблюдавшие за ними носильщики, но в
остальном все выглядело нормальным.
Он снова поглядел на незнакомца, на сей раз повнимательнее, и увидел,
что человек этот красивой наружности и умный на вид. И все же Рамсгейт был
уверен, что незнакомец сумасшедший; вероятно, один из тех человеческих
отщепенцев, которые изредка встречаются даже в цивилизованном мире, бродящих
голыми по лесу. Обычно их называют дикарями, но в большинстве своем они
всего лишь безобидные придурки. Тем не менее, помня случай с Бертоном,
Рамсгейт решил оказать этому человеку уважение и предложить ему поесть.
Он повернулся с крикнул боям: -- Поторопитесь-ка с едой. Сегодня нам
рано выступать.
Шум в лагере разбудил кое-кого из белых, и они вылезли из палаток. В их
числе был Голт. Он подошел к костру, за ним потянулись и остальные.
-- Что тут у нас, хозяин?
-- Этот бедняга замерз и пришел погреться у огня, -- сказал Рамсгейт.
-- Все в порядке, пусть греется. Проследите, чтобы его накормили завтраком,
Голт.
-- Слушаюсь, сэр. -- Безропотность Голта удивила Рамсгейта.
-- Да, вот еще, Голт, пусть бои разбудят остальных. Я бы хотел, чтобы
сегодня мы выступили пораньше.
Голт повернулся к боям и прокричал приказ на суахили. Несколько боев
отделились от группы и пошли к палаткам своих хозяев, чтобы разбудить их.
Тарзан вновь занял свое место возле костра, а Рамсгейт отошел переговорить с
аскари, который ночью стоял на часах.
Он только приступил к расспросу часового, как его прервал крик,
донесшийся со стороны палаток белых, и он увидел боя Бертона, бегущего к
нему с встревоженным видом.
-- Идите скорее, Бвана, -- крикнул бой. -- Скорее сюда!
-- В чем дело? Что стряслось? -- спросил Рамсгейт.
-- Я иду в палатка. Я нахожу Бвана Бертона на полу. Он мертвый!
Рамсгейт ринулся к палатке Бертона, Тарзан следом за ним. Голт не
отставал от них.
На полу ничком лежало тело Бертона, одетого в одну лишь пижаму. Рядом
валялся опрокинутый стул и виднелись следы ожесточенной борьбы.
Пока трое прибывших осматривали тело, в палатку вошли Романов и Трент.
-- Это ужасно, -- воскликнул Романов, вздрогнув. -- Кто мог это
сделать?
Трент ничего не сказал. Он просто стоял и глядел на распростертое тело.
Бертона закололи в спину. Нож вошел под левую лопатку снизу и пронзил
сердце. На горле виднелись синяки, свидетельствующие о том, что убийца
задушил его, чтобы тот не смог позвать на помощь.
-- Тот, кто это сделал, -- человек недюжинной силы, -- сказал Романов.
-- Лейтенант Бертон сам был весьма силен.
И тут они с изумлением увидели, что белый незнакомец берет командование
в свои руки.
Тарзан переложил тело с пола на койку и прикрыл его одеялом. Затем
низко наклонился и внимательно осмотрел следы на шее Бертона. Тарзан вышел
наружу, и люди, озадаченные и испуганные, последовали за ним.
Выйдя из палатки, перед которой собрались практически все участники
сафари, Рамсгейт увидел свою сестру, подходящую к ним.
-- Что произошло? -- спросила она. -- Случилось что-нибудь?
Рамсгейт шагнул к ней и встал рядом. -- Случилось нечто ужасное, Бэбс,
-- сказал он, избегая ее вопросительного взгляда. Затем увел ее обратно в
палатку, где рассказал о том, что произошло.
Голт грубым окриком велел всем заняться своими обязанностями, собрал
всех аскари, которые находились ночью в карауле, и стал их допрашивать. Из
собравшихся вокруг них белых Тарзан был единственным, кто понимал вопросы и
ответы, которые произносились на суахили.
В течение ночи на вахте стояли четверо аскари, и все они утверждали,
что не видели и не слышали ничего необычного, за исключением последнего
караульного, который сообщил, что перед самым рассветом в лагерь пришел
незнакомый белый человек погреться у костра.
-- Ты видел его все то время, что он был в лагере? -- требовательно
спросил Голт. Аскари заколебался.
-- Бвана, моим глазам стало больно от огня, и я их закрыл. Но только на
миг. А все остальное время я видел его сидящим и греющимся у костра.
-- Ты лжешь, -- сказал Голт. -- Ты спал.
-- Может, чуточку соснул, Бвана.
-- Значит, этот человек вполне мог успеть пройти в палатку и убить
Бвану Бертона?
Голт говорил без обиняков, так как не знал, что Тарзан понимает язык
суахили.
-- Да, Бвана, -- ответил чернокожий. -- Мог. Я не знаю. Но он раньше
всех остальных узнал, что в лагере есть мертвый.
-- Откуда тебе это известно?
-- Он сам мне сказал, Бвана.
-- Этот человек был мертв до моего прихода в лагерь, -- спокойно сказал
Тарзан. Голт опешил.
-- Вы знаете суахили? -- спросил он.
-- Да.
-- Никому не известно, как долго вы пробыли в лагере. Вы...
-- О чем речь? -- вмешался Романов. -- Не могу понять ни слова.
Погодите, сюда идет лорд Джон. Ему и следует вести расследование. Лейтенант
Бертон был его соотечественником.
Рамсгейт и Романов внимательно выслушали пересказанную Голтом
информацию, полученную от аскари. Тарзан стоял с невозмутимым лицом,
опершись на копье. Когда Голт закончил, Рамсгейт покачал головой.
-- Не вижу оснований подозревать этого человека, -- произнес он. --
Какой у него мог быть мотив? Совершенно ясно, что это не было ограблением,
ибо Бертон не имел при себе ничего ценного. И это не могло быть местью,
поскольку они даже не были знакомы друг с другом.
-- Может, он чокнутый, -- предположил Смит. -- Только психи разгуливают
по лесу нагишом. А психи способны на все.
Трент кивнул головой. -- Психическое расстройство, -- проговорил он, --
с манией убийства.
Подошла леди Барбара и встала рядом с братом. Глаза ее высохли от слез,
и она держалась спокойно. С ней пришла Вайолет с красными веками и шмыгающим
носом.
-- Выяснили что-нибудь новое? -- спросила леди Барбара у брата.
Рамсгейт покачал головой.
-- Голт считает, что убийство мог совершить этот человек.
Леди Барбара подняла глаза. -- Кто он? -- спросила она.
-- Он говорит, что зовут его Тарзан. Он пришел в лагерь ночью, а когда
точно, никто вроде не знает. Но я не нахожу никаких оснований подозревать
его. У него не могло быть никаких мотивов.
-- Здесь есть несколько людей, у которых могли быть мотивы, -- с
горечью произнесла леди Барбара. Она поглядела прямым взглядом на Трента.
-- Барбара! -- воскликнул Трент. -- Неужели вы хотя бы на один миг
допускаете, что это сделал я?
-- Однажды он был готов убить лейтенанта, хозяин, -- обратился к
Рамсгейту Томлин. -- Я там был, сэр. Я видел, как Бертон сшиб его с ног. Они
ссорились из-за белой леди.
Трент изменился в лице. -- Это абсурдно, -- запротестовал он. --
Сознаюсь, что я тогда погорячился, но потом, когда поостыл, пожалел о
случившемся.
Вайолет обвиняющим жестом ткнула пальцем в Годенского.
-- Он тоже пытался его убить! Он сказал, что убьет его. Я сама это
слышала.
-- Раз уж на то пошло, то и Голт грозился его прикончить, -- сказал
Романов. -- Не могли же они все убить его. Я полагаю, что вернее всего
явиться к властям в Бангали, и пусть они во всем разберутся.
-- Что касается меня, то я не возражаю. -- сказал Голт. -- Я его не
убивал и не могу ручаться, что его убил этот человек. Но, согласитесь,
как-то очень подозрительно, что он единственный из всего лагеря знал, что
лейтенант Бертон мертв.
-- Об этом знал еще один человек, -- произнес Тарзан.
-- Кто? -- встрепенулся Голт.
-- Тот, кто его убил.
-- И все же мне хотелось бы знать, откуда вам стало известно, что он
мертв, -- сказал Голт.
-- Мне тоже, -- произнес Рамсгейт. -- Должен сказать, что это выглядит
несколько странно.
-- Все очень просто, -- сказал Тарзан, -- но, боюсь, что никому из вас
меня не понять. Я -- Тарзан из племени обезьян. Я прожил здесь почти всю
свою жизнь точно в таких же условиях, что и другие звери. Звери полагаются
на определенные органы чувств гораздо в большей степени, чем цивилизованные
люди. У некоторых из животных чрезвычайно острый слух. Другие отличаются
превосходным зрением. Но наиболее развитым у всех является чувство обоняния.
Без хотя бы одного из этих чувств невозможно выжить. Будучи человеком,
а значит, естественно, наиболее беззащитным из зверей, я был вынужден
развивать все из них. Смерть имеет свой особый запах. Он появляется почти
сразу же после кончины. Пока я обогревался у костра и разговаривал с аскари,
ветер посвежел и изменил свое направление. Он донес до моих ноздрей
свидетельство о том, что неподалеку лежит мертвый человек, вероятно, в
какой-то из палаток.
-- Бред какой-то, -- с отвращением сказал Смит. Годенский нервически
рассмеялся.
-- Он небось про себя думает, что мы тоже сумасшедшие, если поверим
такому рассказу.
-- Я думаю, он как раз тот, кто нам нужен, -- сказал Трент. -- Маньяк
вовсе не обязан иметь мотивы для убийства.
-- М-р Трент прав, -- согласился Голт. -- Давайте-ка лучше свяжем его и
доставим в Бангали.
Никто из этих людей Тарзана не знал. Никто из них не смог истолковать
то странное выражение, которое вдруг появилось в его серых глазах. Голт
двинулся к нему, Тарзан попятился. Тогда Трент выхватил револьвер и наставил
на Тарзана.
-- Одно неосторожное движение, и я тебя застрелю, -- произнес Трент.
Может, намерения Трента и были самыми благими, но тактику он выбрал
неверную. Помимо прочего, он сделал две роковые ошибки. Он стоял слишком
близко от Тарзана и не выстрелил сразу же после того, как выхватил оружие.
Тарзан выбросил руку вперед и перехватил его запястье. Трент нажал на
курок, но пуля всего лишь вонзилась в землю. Человек-обезьяна стиснул его
запястье посильнее, и Трент, вскрикнув от боли, выронил оружие. Все это
произошло мгновенно, и Тарзан попятился от людей, загораживаясь Трентом,
словно щитом.
Люди не смели стрелять, опасаясь попасть в Трента. Голт и Рамсгейт
ринулись вперед. Тарзан, держа одной рукой Трента, другой вытащил свой
охотничий нож.
-- Ни с места, -- сказал он, -- иначе убью. Он произнес эти слова тихим
ровным голосом, в котором однако ощущались острые металлические нотки. Голт
и Рамсгейт остановились, и тогда Тарзан начал отступать в сторону леса,
спускавшегося к границе лагеря.
-- Что же вы стоите, как истуканы? -- выкрикнул Трент. -- Неужели вы
позволите этому маньяку утащить меня в лес и зарезать?
-- Что же нам делать? -- вскричал Романов, не обращаясь ни к кому
