- Покажите разрешение на ночной полет и летные права, - приказал
голос сверху, устремившись сразу же к нам и явив мне в первый раз образ
марсианского полисмена. Он был снабжен более быстрым и удобным
эквилибролетом, нежели наши. Думаю, что для того, чтобы больше нас
поразить и продемонстрировать тщетность наших попыток бежать - он мог дать
нам десятиминутную фору, а затем догнать каждого из нас, даже если бы мы
разлетелись в разные стороны - он сделал несколько кругов вокруг нас.
Парень был похож скорее на воина, чем на полисмена, хотя и был уполномочен
выполнять обязанности, подобные тем, какими заняты офицеры нашей полиции -
город патрулировался днем и ночью воинами Бобис Кана.
Он почти спустился уже к убийце из Тунола и снова потребовал
разрешение и права, направив в то же время свет ему прямо в лицо.
- Клянусь мечом джеддака! - вскричал он. - Фортуна осыпает меня
милостями! Кто думал час назад, что никто иной, как я, получу возможность
найти Гор Хаджуса и получить высокую назначенную награду?
- Какой-то глупец имел такую мысль, - ответил Гор Хаджус, - но
поверь, он так же ошибался, как и ты!
Сказав это, он ударил его коротким мечом. Удар пришелся по крылу
эквилибролета, разрушив его и нанеся при этом рану в плече парня. Тот
старался спастись бегством, но поврежденное крыло заставляло его лишь
крутиться по оси. Он потерял возможность отлететь от нас. Затем он
схватился за свисток и дал сигнал, что было в корне пресечено повторным
ударом меча Гор Хаджуса, который расколол его череп до переносицы.
- Быстро! - крикнул убийца. - Мы должны спуститься в сады Мью Тала,
потому что сигналы привлекут сейчас же рой воздушных патрулей.
Все, я видел, начали снижаться к земле, но я снова оказался в
затруднении. Опустив крылья, как хотел, я только слегка двинулся вниз,
причем по такому пути, который унес бы меня на значительное расстояние от
садов Мью Тала. Меня тащило к одной из возвышенных частей дворца, которая
казалась небольшой анфиладой, вырастающей на светящихся металлических
опорах из тела здания, стремясь в небо. Со всех сторон я слышал
пронзительные свистки ночных патрулей, ответивших на предсмертный призыв
товарища, чей труп парил как раз надо мной, даже после гибели направляя
сотоварищей на путь, где они могли сразу же найти нас. Я был уверен, что
они тут же обнаружат его, и мы окажемся в тяжелом положении. Судьба моя
была решена.
Возможно, я найду вход и сумею пробраться в комнаты, смутно
вырисовывавшиеся в тени рядом. Здесь я мог бы укрыться, пока не минет
опасность, если только незамеченным проникну во внутрь. Я направил курс на
здание; открытое окно обозначилось во мраке. Но тут я столкнулся с тонкой
проволочной сеткой - защитным занавесом, который парирует нападение убийц
с воздуха на эти высоко забравшиеся спальные апартаменты. Я понял, что все
потеряно. Если бы я мог достичь земли, я нашел бы укрытие среди деревьев и
кустарника, расплывчатые очертания которых я видел в саду барсумского
принца. Но я не мог спуститься под достаточным углом, чтобы коснуться
земли в пределах ограды парка. Попытка спуститься спиралью привела лишь к
тому, что я перевернулся и подскочил вверх. Я думал о том, чтобы распороть
пояс и позволить вытечь восьмому лучу, но при моем малом знакомстве с этой
странной силой у меня возникло опасение, что такое действие может
низвергнуть меня на землю с чрезвычайной скоростью. Все же я решил
прибегнуть к этому, как к последнему средству, если не найдется ничего
более рационального.
В последней попытке спуститься вниз спирально я стал подниматься
ногами вверх и внезапно столкнулся с чем-то выше себя. Ожидая, что я буду
немедленно схвачен патрулем, я отчаянно старался восстановить равновесие и
в этот момент обнаружил, что лицо мое коснулось трупа убитого Гор Хаджусом
воина. Свистки патрулей звучали уже совсем близко - моя поимка была делом
нескольких секунд. Смерть смотрела мне в лицо, когда мне пришел в голову
выход из создавшегося затруднительного положения.
Схватив левой рукой доспехи мертвого тунолианина, я выхватил кинжал и
пропорол удерживающий пояс в дюжине мест. Как только лучи вышли, тело его
начало тянуть меня вниз. Падение было быстрым, но не стремительным, и
через несколько секунд мы мягко приземлились на алый газон садов Мью Тала,
принца Кана, рядом с группой густых кустов. Надо мной звучали трели
свистков круживших в воздухе патрулей, а я волочил труп в укромное место
вглубь кустов. И не пробыл я даже минуты в безопасности, как яркие лучи
прожекторов выстрелили с палубы патрульного судна, осветив все вокруг
меня. Торопливый блеск их не открыл мне ничего о судьбе моих компаньонов,
и я вздохнул с облегчением при мысли, что они тоже, по-видимому нашли
убежище.
Свет недолго поискал в садах и вернулся дальше, как и звуки свистков
патрулей; поиски продолжались где-то еще, давая мне уверенность, что я не
обнаружен.
Оставшись в темноте, я присвоил оружие мертвого воина, так как мне
оно было крайне необходимо, после чего снял свой эквилибролет, который
хотел сначала разрушить, но потом пришвартовал к дереву, одному из самых
больших в саду, имея впереди возможность, что он может мне еще пригодится.
Теперь, уверенный, что опасность миновала, я вышел из укрытия и принялся
искать своих компаньонов.
Держась в глубине тени деревьев и кустов, я пошел к главному зданию,
которое смутно вырисовывалось в темноте совсем рядом, потому что полагал,
что в этом направлении Гор Хаджус поведет остальных, в направлении дворца
Мью Тала. Когда я крался с предельной осторожностью, Турия, ближайшая
луна, вырвалась вдруг из-за горизонта, иллюминировав ночь ярким светом.
Передо мной была узкая ниша, внутренность которой утопала в глубочайшей
тени. Слева от меня был кусочек газона, на котором, красуясь каждой
деталью своего ужасающего облика, стояло самое грозное существо, на
котором когда-либо останавливались мои глаза. Это была тварь размером с
шотландского пони, с десятью короткими ногами и ужасной мордой, имевшей
незначительное сходство с лягушачьей, за исключением того, что челюсти
были снабжены тремя рядами острых клыков.
Тварь повела носом по ветру и подозрительно фыркнула, а ее огромные
шныряющие глаза быстро забегали по сторонам. Это убедило меня, что она,
без всяких сомнений, кого-то искала. Это было мое первое знакомство с
марсианской сторожевой собакой. Я не склонен к эгоцентризму, но не мог
отказаться от убеждения, что она искала меня. Я стал искать убежище в
более глубокой тени ниши за своей спиной в тот самый момент, когда глаза
чудовища оказались устремленными на меня. Услышав его рычание и увидев
готовность к атаке, я почувствовал, что наша первая встреча может
оказаться и последней.
Я вытащил длинный меч, как только отступил в нишу, но доставал я его
из ножен с чувством полного несоответствия такого оружия с
тремя-четырьмястами фунтов воплощенной свирепости. Медленно я отступал в
тень, а чудовище надвигалось на меня. Когда оно полностью вошло в нишу,
спина моя уперлась в твердое препятствие, положившее конец моему
дальнейшему отступлению.
9. ДВОРЕЦ МЬЮ ТАЛА
Когда калот вступил в нишу, я испытал, поверьте мне, все чувства
загнанной в угол крысы. Я знал определенно, что бороться в общем-то
бесполезно, но все же приготовился сражаться до последнего. Животное было
уже почти что около меня, и я готов был надавать себе пощечин за то, что
не остался в открытом месте, где было много спасительных деревьев. И тут
пришло спасение - рука, протянутая в темноте, схватила меня за доспехи и
поспешно затянула в чернильный мрак. Дверь захлопнулась, и силуэт калота
на фоне залитого лунным светом входа в нишу исчез.
Хриплый голос пробурчал около уха: иди за мной. Меня вели по узкому
коридору в полной темноте, что я распознал по большому количеству
столкновений со стенами то с одной, то с другой стороны. Постепенно
поднимаясь, коридор поворачивал внезапно под прямыми углами, и я увидел
перед проводником тусклый свет, понемногу нарастающий, пока очередной
поворот не привел нас к порогу ослепительной комнаты, изумительной залы,
великолепно меблированной и пышно убранной. Описать ее не под силу моему
скудному языку.
Золото, слоновая кость, драгоценные камни, удивительные деревянные
изделия, блистательные ткани, изумительные меха и поразительная
архитектура объединились, чтобы ошеломить мое земное зрение картиной, о
которой я не мечтал даже во сне. В центре этого великолепия, окруженные
небольшой группой марсиан, находились все три мои компаньона.
Мой проводник подвел меня к ним, и они поспешно повернулись ко мне.
Мы с проводником остановились неподалеку от высокого барсумского пэра,
блистающего доспехами, покрытыми драгоценностями.
- Принц! - сказал мой проводник. - Не прошло и тала, как я пришел.
Как только я открыл дверь, чтобы выйти в сад, я обнаружил его за дверью в
обществе одного из сторожевых калотов.
- Хорошо! - воскликнул тот, к которому все обращались как к принцу, и
затем он повернулся к Гор Хаджусу: - Мой друг, это тот, о ком вы говорили?
- Это Вад Варс, утверждающий, что он с планеты Джасум, - ответил Гор
Хаджус. - Вад Варс, это Мью Тал, принц дома Кана.
Я поклонился, а принц подошел и положил свою правую руку на мое левое
плечо. В подлинно барсумском церемониале официального представления
церемония закончилась, когда я сделал тоже самое. Это было не просто "Рад
видеть", "Как вы поживаете?" или "Как мне приятно видеть вас!"
По требованию Мью Тала я поведал, что произошло со мной с того
времени, как я расстался с компаньонами, до того момента, когда один из
офицеров выхватил меня из лап надвигающейся трагедии. Мью Тал приказал,
чтобы все следы мертвого тела были убраны до рассвета - их обнаружение
могло навлечь подозрения на него дяди, Бобис Кана, джеддака Тунола.
По-видимому, тот давно ревновал принца из-за его популярности и боязни,
что Мью Тал стремится к трону.
Поздно вечером, во время одной из тех тщательно разработанных трапез,
которыми так знамениты принцы Барсума, когда навалилась приятная легкость
от редких вин, которыми потчевал гостей Мью Тал, я услышал рассуждения
принца о дяде-джеддаке, отличавшиеся меньшей сдержанностью, чем это
принято в обычной обстановке.
- Пэры давно устали от Бобис Кана, - говорил он. - И народ устал. Он
- безрассудный тиран, но он наш наследственный правитель, и его колеблются
смести. Мы - практичный народ, мало подверженный чувствам; до сих пор
этого было достаточно, чтобы массы сохраняли верность джеддаку, даже если
он этого не заслуживает, а страх перед яростью народа удерживал пэров.
Есть даже подозрение, что следующий по линии наследования сделается не
меньшим тираном, чем Бобис Кан. Я молод, поэтому считают, что я буду более
активным в жестоких и нечестивых делах.
- Что касается меня, то я не колебался бы уничтожить своего дядю и
захватить его трон, будь я уверен в поддержке армии, потому что с воинами
Бобис Кана я мог бы оказать открытое неповиновение режиму Тунола. Именно
поэтому я предлагаю дружбу Гор Хаджусу, а не потому, что он может убить
моего дядю. Когда я убью его в честной схватке, Гор Хаджус сможет
обеспечить мне верность воинов джеддака, потому что велика популярность
Гор Хаджуса среди солдат, которые всегда смотрели на такого великого бойца
с почтением и преданностью. Я представлю Гор Хаджусу высокое место в
