рода информацию не представляется возможным.
Почти сразу же за этим последовал звонок Горбанюка. Причем
он даже не поинтересовался, как поживает его машина.
- У меня здесь фрау Сосланд, - возбужденно проговорил он.
- Я не давал ей твоего телефона, а только попросил, чтобы нас
соединили и чтобы ты мог с ней поговорить. Я больше не в
состоянии сдерживать этот натиск. Я с головы до ног в ее слюне.
это невыносимо.
- Нет!!! - заорал я что было мочи. - Мне надо срочно
отправляться на задание!!! Аладдин!!! Пистолет!!! Ни одной
секунды...
- Мне очень жаль, - проговорил Горбанюк.
И далее голос фрау Сосланд:
- Вы помните, что я вам обещала...
Испытывать судьбу у меня не было желания, и я бросил
трубку.
- Ты видишь, что дело не терпит отлагательств? - насел на
меня Тролль.
Мне вспомнилась напутственная речь Горбанюка,
произнесенная им сразу же после нашего приезда.
- Но я не могу просто взять и вломиться в их личную жизнь,
- в отчаянии возразил я.
- Не то, что можешь, а просто обязан это сделать! - заорал
в ответ Тролль.
Я молча вышел из дома.
На Пауль-Людвиг-Штрассе не было ни души. Однако "Мерседес"
во дворе дома !54 стоял. Какое-то время я сидел в "Твинго", но
потом в салоне стало так жарко, что я уже готов был потребовать
у Горбанюка новую машину с кондиционером. Скареда этакий! Жалко
было ему кондиционер для собственной супруги! Правда, я тут же
вспомнил, что фрау Сосланд, вероятно, до сих пор у него в
кабинете, и чувство недовольства мгновенно сменилось чувством
искреннего сострадания. Ведь подобного рода атмосферу
невозможно охладить с помощью кондиционеров.
Я немного погулял по лесу, начинавшемуся сразу же за
особняком. Но за это время с "Мерседесом" ничего не произошло.
Возможно, в доме и нет никого, а Амарандов с бритоголовым
уехали на другой машине? Я издали понаблюдал за окнами. В доме
не ощущалось чьего-либо присутствия. Но все же войти во двор я
так и не решился.
Вскоре я почувствовал, что больше не состою из жидкости
настолько, насколько это предусмотрено природой, и отправился в
кафе, которое приметил на одной из соседних улиц, когда
проезжал мимо. Здесь было прохладно. Я заказал пива,
рассматривая немногочисленных посетителей. Мое внимание
привлекли два жир-треста, сидевшие прямо напротив входа.
Вернее, один из них - с холеной бородкой. Показалось, что
где-то я его уже видел, и неоднократно. Но где? Пришлось
основательно порыться в памяти. Скорее всего, он просто кого-то
здорово напоминал. Но опять же - кого? Второй был мне
совершенно незнаком: лысый, с невыразительным широким лицом и
маленькими холодными глазками. Похоже было, что сидят они здесь
уже довольно давно и в ближайшее время уходить не собираются.
Вам легче, - с завистью подумал я и поднялся.
Только вернулся на наблюдательный пункт, как из особняка
вышли Амарандов и бритоголовый в очках. Бритоголовый открыл
ворота и "Мерседес" выехал со двора. Затем бритоголовый закрыл
ворота на ключ и сел в машину. Мягко покатив по направлению к
лесу, "Мерседес" свернул на поперечную улицу.
У меня захватило дыхание, кровь гулко застучала в венах.
Пора было начинать действовать. Я вытащил из портфеля пистолет
и спрятал его за поясом. Потом подошел к воротам и позвонил.
Никакого ответа. Выждав, я позвонил снова, но и на сей раз
ответа не последовало. Я огляделся. Пусто. Тогда я перемахнул
через забор и быстро направился в сторону дома. Остановившись
на крыльце, позвонил еще раз. Никого. Обогнув дом, я оказался в
тени и присел, опершись спиной о стену. Прямо передо мной
находилась сетчатая ограда, за которой начинался рассохшийся
земляной корт. Черт побери! Я был весь потен и полон страха. Я
бы драпанул сейчас отсюда - только пятки бы засверкали, но все
же три обстоятельства удерживали меня. Во-первых, ощущение,
которое возникло недавно: что я на арене и за мной с интересом
следят сотни глаз. Я - гладиатор, а гладиатор должен делать
свое дело. Глупое, разумеется, чувство, но все же я ему
поддался. Во-вторых, слюна фрау Сосланд. Когда Горбанюк сегодня
кричал мне, что он весь в ее слюне, я себе это очень живо
представил, и теперь это видение преследовало меня. И все же,
наверное, я ни за что не решился бы проникнуть в дом, если бы
не зазвучавший во мне вой Джо Коккера. Смешно, какие причины
порой заставляют человека пойти на смертельный риск: хриплый
вой рок-звезды, образ ристалища и воображаемая слюна
несимпатичной престарелой особы.
Итак, второй номер, каковым меня когда-то метко окрестила
Лили, неожиданно выходит на передний план!
Я выпрямился и что есть силы треснул кулаком по окну.
Послышался гулкий звук, но стекло устояло. Тогда я ударил по
нему рукояткой пистолета, и оно рассыпалось на мелкие осколки.
Я открыл оконную створку и, ухватившись за раму, влез внутрь.
Шаг сделан! Я вторгся в их личную жизнь!...
Это была большая комната, вся уставленная старинными
часами. Большими и маленькими, на полках и на полу. Воздух был
наполнен тиканьем. Сомнения в причастности Барри Амарандова к
делу антикварщиков таяли со все возрастающей скоростью. Честно
говоря, я даже почувствовал себя Аладдином, которого Дервиш
отправил в сад с драгоценностями. Только здесь вместо
драгоценностей были часы. Я двигался мимо них, осторожно
лавируя. Попутно вглядываясь в названия. "Томпион", "Ниббс",
"Грэхемс", "Дэландер"... В двух соседних комнатах висели иконы.
Потом я очутился в просторном холле, из которого, выгибаясь
змеей, уползала лестница наверх. Я перевел дыхание. Затем взял
пистолет наизготовку и принялся бесшумно подниматься.
Сумасшествие!!! Я, типичный совдеповский бухгалтер Миша
Крайский, вломился в западноберлинский богатый особняк с
пистолетом в руках. Ха-ха!!! Зигзаги судьбы порой вычерчивают
фигуры высшего пилотажа.
Первое из помещений наверху общим беспорядком напоминало
дом на "Сюксише" штрассе. Пустые банки из-под пива,
разбросанные по полу игральные карты, на журнальном столике -
нарды с наваленными вокруг фишками, много бутылок из-под вина.
На большом кожаном кресле - горка видеокассет. Я взял одну.
Русская надпись на торце: "Город в огне." Я потянулся за
следующей: "Кошмар на улице Вязов". Не знаю, отчего
русскоязычные кассеты подействовали на меня ободряюще. Я бросил
их, перешел в соседнюю комнату и... замер как вкопанный. На
диване лежал человек...
На лице человека был наклеен большой кусок пластыря, а
руки и ноги - накрепко связаны скакалкой. Человек посмотрел в
мою сторону, и глаза его округлились.
- М-м-м, - сказал он.
Я бросился к нему со всех ног и, наклонившись, содрал с
лица пластырь. При этом, видимо, я причинил ему боль, поскольку
с пластырем содралась и часть его пышных усов.
- М-м-м! - на сей раз взревел он, хотя пластыря на лице
уже не было.
- ЪВот тебе и м-м-м! - с неизвестно откуда взявшейся
яростью проговорил я.
- Развяжи меня, - потребовал Джаич.
Я перевернул его на живот и принялся возиться с узлами.
- Ее легче разрезать, - заметил я.
- Не вздумай! Это моя скакалка!
- Та самая, которой ты так мастерски умеешь обращаться?
Скакалка не поддавалась. Пришлось прибегнуть к помощи
зубов.
- Они напали на меня неожиданно... - Джаич выругался,
затем на минуту замер. - А как ты здесь очутился?
- Хороший вопросик. Только требуется слишком много времени
для ответика. Сначала давай выберемся отсюда.
Наконец, узлы поддались. Джаич сел на диване, держа перед
собой руки, будто рак клешни.
- Идти можешь? - поинтересовался я.
- Думаю, что через несколько минут смогу.
- Давай, приходи в себя поживее.
Джаич поработал всеми своими двадцатью пальцами.
- Все равно мы их здесь должны дождаться.
Я уставился на него с нескрываемой злобой.
- Тебе мало того, что уже случилось? Хочется усугубить?
- Иначе мы потеряем инициативу, - возразил он.
- А их сколько?
- Черт его знает! Я видел пятерых. Но одновременно они
здесь никогда не появляются.
- С нашим везением появятся.
- Вряд ли. - Теперь Джаич поработал кистями. - Игра сейчас
пошла увлекательная. И мы должны использовать этот шанс.
- А что же они тебя не шлепнули?
- Так получилось. Мне пришлось сказать им, что я работаю
на КГБ. Сначала они не поверили, тогда я засыпал их таким
количеством подробностей, что они ошалели. И решили, что не
будут меня убивать, пока к ним не заявится одна их очень важная
персона. Откуда-то издалека...
- Из Маргиба? - встрепенулся я.
- Не понял.
- Ну, неважно. - Я изобразил на своем лице готовность
слушать дальше.
- Для своего высокого гостя им захотелось устроить эдакое
шоу с участием живого чекиста. Это вот-вот должно было
состояться, после чего со мной, разумеется, было бы покончено.
- Значит, я успел вовремя?
- В принципе, да. А как ты сюда попал?
- Ей-богу, долго объяснять. Одна француженка помогла.
Изабель Демонжо.
- Ладно. - Он поднялся. - Пойдем вниз.
Шел он еще не очень уверенно.
В холле мы расположились таким образом, чтобы были хорошо
видны ворота.
- Тебе отдать пистолет? - поинтересовался я.
- Нет, пусть останется у тебя.
- Хорошо. - Я вновь сунул его за пояс. - Где они на тебя
напали?
- Сразу же по выходе из пивной. Среди антикварщиков у них
имеется наводчик.
- Я знаю.
- Знаешь?! - Он тут же подался вперед. - Кто?!
- Вот до этого я еще не добрался.
Он разочарованно вздохнул
- Ладно, скоро выясним... Падла! - Он зашевелился. - Схожу
в туалет. Ты просто не представляешь, какой кайф иметь
возможность ходить в туалет в любой момент, когда ты этого
хочешь.
Мы сидели и ждали уже около двух часов. Я мысленно
смаковал, как буду отчитываться перед "голыми пистолетами".
Нужно сказать, что появление Джаича расслабило меня. Я был уже
вроде бы не столько гладиатором, сколько зрителем. На арене
показался главный герой, скрежещущий зубами и жаждущий мести.
- Тебя здесь кормили? - поинтересовался я.
- Да, и вполне сносно.
- Значит, силы у тебя есть?
- Не беспокойся, сил у меня хватит.
- Дай Б-г.
Видимо, я натолкнул его на какую-то мысль, поскольку он
тут же принялся разминаться.
- А как ты, вообще, проник внутрь? - тяжело дыша, спросил
он меня.
- Разбил окно с тыльной стороны.
- Надеюсь, что когда они приедут, они не станут обходить
дом.
- Они уже приехали, - отрывисто произнес я.
Расслабленности как ни бывало. Дыхание перехватило. По
телу пробежала мелкая дрожь.
Я видел, как открылись ворота и во двор плавно въехал
"Мерседес". Из него вышли трое: Дервиш, бритоголовый и один из
уже виденных мною недавно жир-трестов - не тот, с бородкой, а
второй, с лысиной и широким невыразительным лицом. У жир-треста
в руках был огромный чемодан. Бритоголовый закрыл ворота, после
чего все трое направились к дому.
Джаич взял наизготовку свою скакалку с утяжеленными
ручками.
- Бери на мушку Дервиша, - прошипел он.
Он уже успел мне рассказать, что все в банде его именно
так и называют и что он, повидимому, здесь старший.
Послышались звуки открываемой двери, и троица вошла в дом.
В тот же миг в воздухе с фантастической скоростью просвистела
ручка скакалки и обрушилась на бритую голову. Раздался звук,
будто ударили по там-таму, и бритоголовый рухнул на пол. Джаич
