проходили стажировку на каких-то предприятиях в Японии. Пришлось добывать
сведения в поте лица своего.
Одним из источников информации оказался школьный альбом. Выпускной альбом
десятого "А" класса. Большинство детей в нем были изображены этакими юными
монстрами: угрюмыми, нахальными, капризными. Или Варвара училась в какой-то
особенной школе, или фотограф, который готовил альбом, был
детоненавистником. Я принялся за альбом, засучив рукава, и вскорости мог
порассказать о бывших одноклассниках Варвары много занимательного. Я бы и
вам рассказал, если бы это имело отношение к делу. Но из того, что удалось
нарыть, к делу, к сожалению, почти ничего отношения не имело. К примеру, я
выяснил, что Боря Агафонов недавно выбросился из окна - ну и что? Нет,
факт, разумеется, прискорбный, но как я могу его использовать? Игорь
Бурденко сделался модным закройщиком - бывает, а Лора Стенина защитила
кандидатскую диссертацию, что тоже иногда случается. Лишь одна информация
всерьез привлекла мое внимание: Сима Отс - самая красивая девочка в классе
- тоже исчезла. Причем, практически одновременно с Варварой.
Признаюсь, эта информация настолько меня заинтересовала, что я тут же
позвонил ее матери.
Встречу я назначил в "Блудном сыне". Хотелось поговорить в непринужденной
обстановке, тем более, что счет, сопутствующий разговору, можно было
включить в смету расходов.
- Вы из милиции? - первым делом поинтересовалась она.
- О, да! - проговорил я обиженно. - "Блудный сын" - как раз то место, где
обычно назначают свидание оперуполномоченные. В повестках так прямо и
пишется: "Ресторан "Блудный сын", третий столик от окна, в 19-00. За неявку
по неуважительной причине..." и т.д. и т.п.
- Но вы сказали, что хотите поговорить о Симе, - она была в некотором
замешательстве.
- Хочу, и, возможно, смогу быть вам полезен, но в органах правопорядка я не
служу. Я - частный детектив и в настоящее время действую по поручению
господина Галагана.
- Как вы сказали? - Голос ее дрогнул.
- Господина Галагана, - повторил я, выкладывая на стол подписанную послом
доверенность.
- Ах, вот оно что, - воскликнула Отс-старшая, не глядя на бумагу. - Ну да,
разумеется, он себе это может позволить.
- А вы знакомы?
- Конечно, ведь наши дочери учились в одном классе.
- Я установил, что исчезли они приблизительно в одно и то же время.
- Какое это имеет значение? - Голос ее сделался холодным. - Ищите-то вы
Варвару, а не Симу.
- Да, но здесь возможна прямая связь. Вам это не приходило в голову?
- Естественно! Мне приходило в голову все, что только могло прийти! Но в
последнее время они практически не общались. И потом, Симочка исчезла все
же на несколько дней раньше, чем Варвара. Вряд ли...
На глазах ее навернулись слезы.
- Ну, ну. - Я положил свою ладонь поверх ее ладони.
- Чего вы добиваетесь? - воскликнула она, отдергивая руку. - Если желаете,
так сказать, подработать по совместительству, то имейте в виду, что денег у
меня нет. Ее уже ищет милиция. Хотя, конечно, больше имитирует поиски...
Она не договорила. Губы ее задрожали.
- Не стоит отчаиваться, - принялся убеждать ее я. Разговор явно не
складывался. - Я отнюдь не претендую на ваши деньги...
- Которых нет, - вставила она.
- Просто допускаю, что в процессе поисков Варвары могут проясниться и
обстоятельства исчезновения вашей дочери. А, может, даст Б-г, и сама она
тоже отыщется.
- Вы себе не представляете, что она для меня значит! Фактически все свое
детство я проболела, и, когда впервые пришла к гинекологу, выяснилось, что
мне категорически запрещено рожать. Сначала требовалось пройти длительный
курс лечения. Но годы шли, я лечилась, а мнения своего гинекологи не
меняли. Тогда я поняла, что если так пойдет и дальше, то я навсегда
останусь бездетной. И я скрыла свою беременность от медиков. Появилась
лишь, когда была уже на восьмом месяце. Предотвратить роды уже не
представлялось возможным, и я родила. Под капельницей. При этом и я, и
ребенок постоянно находились между жизнью и смертью. От рождения у Симочки
было общее заражение крови. Мне пришлось бросить любимую работу и долгие
годы посвятить лишь одной цели - поставить ее на ноги. И мне это удалось!
Представляете? Удалось! Но теперь она исчезла, и я даже не знаю, жива ли
она...
В ее горле родился какой-то странный булькающий звук и она надолго
замолчала. Потом ей, видимо, удалось взять себя в руки.
- А какую работу вы из-за этого потеряли? - решился, наконец, спросить я.
Она пожала плечами.
- Нельзя же быть таким любопытным.
- Профессия... - каркнул я, как бы извиняясь.
Она снова пожала плечами.
- У меня была достаточно редкая специальность - театральный критик...
С такой мамой Сима, безусловно, могла быть самой красивой девочкой в
классе. Отс-старшая до сих пор сохранила женственность и обаяние. На ней
было вязанное платье бутылочного цвета с широким горлом, которое ей очень
шло, и я почему-то был уверен, что вязала она его себе сама. За время
нашего разговора она впервые улыбнулась.
- Оставим эту болтовню. Ведь вам нужны сведения, не так ли?
- Да, но ради общего дела, мы же с вами союзники,- заверил я.
- Возможно. - Она смотрела на меня уже с симпатией.
- Когда исчезла ваша дочь?
- Девятого февраля. Ушла на работу и не вернулась.
- И не оставила никакой записки?
- Нет, но... - Она пристально вгляделась в меня. Потом продолжила: - Через
день от Симы пришло письмо, которое было брошено в Москве. В милиции я
ничего об этом не сказала, иначе бы они совсем отказались от поисков. Так
что не подведите меня.
- А что было в письме?
- Она сообщала, что нашла хорошую работу. Но жить ей придется далеко,
поэтому она уехала, заранее не предупредив. Была уверена, что иначе я ее не
пущу. Конечно, я бы не отпустила!
- Так, может, с ней все в порядке?
- Вот видите! - Она всплеснула руками. - Как предусмотрительно я поступила,
не рассказав о письме в милиции... Во-первых, она обещала и в дальнейшем
хотя бы раз в месяц писать...
- А больше писем не было?
- Нет. А, во-вторых...
- Можно мне взглянуть на него?
Отс-старшая замерла в нерешительности.
- Я бы не хотела лишних неприятностей.
- Обещаю!
Она порылась в сумочке, извлекла сложенный вчетверо лист и протянула мне.
Там было всего несколько строк:
" Мама! Все в порядке! Мне предложили хорошее место. Это далеко, и я уезжаю
не попрощавшись, во избежание душераздирающих сцен. Писать буду раз в
месяц. Пришлю денег. Сима."
Я вернул письмо Отс. Нельзя сказать, чтобы оно было пронизано теплотой и
любовью.
- Это ее почерк?
- Конечно.
Удивительно.
- А какое у Симы образование? - поинтересовался я.
- Разумеется, высшее. Она - экономист. Причем, очень толковый, закончила
экономическое отделение МИМО. Но кого это здесь интересует?
- Вот именно, - подтвердил я.
Она удивленно вскинула брови.
- Что вы хотите сказать?
- Кого это здесь, в России, интересует, - повторил я, сделав ударение на
названии страны, проявляющей полное безразличие к хорошим экономистам.
- Я вас умоляю, - она протестующе подняла руку. - Наши экономисты не нужны
нигде. Там, где, в принципе, нужны экономисты, имеется достаточно своих.
- А Сима владеет какими-нибудь иностранными языками?
- Да, английским.
- А испанским?
- Нет, только английским. А почему вы спросили? Б-же мой! - ахнула она. -
Вы что-то знаете?
- О вашей дочке - пока ничего. Я пытаюсь нащупать параллели.
- Значит, вам известно, что Варвара в Испании?
- Есть такое предположение: во-первых, она владеет испанским, а, во-вторых,
лучшая ее подруга живет в Барселоне.
- Ада Бочарова?
- Да, хотя фамилия у нее сейчас другая - Карас.
- Когда-то я хотела, чтобы Симочка дружила с ними.
- Почему?
- Ну, девочки из интеллигентных семей... Этот боров ведь был дипломатом.
- Кто?
- Варин отец.
- Он и сейчас дипломат.
- Да? - Она поджала губы. - Неужели удержался? Какие они все-таки стойкие.
Будто оловянные солдатики.
- И Симочка с ними дружила?
- Не очень у нее получалось. Говорила, что они скучные. Да и ревновали они
к тому, как она выглядит да как учится. И ведь одевались намного лучше, а
мальчишки все равно бегали за Симой. Красивые и умные. Впрочем, с Адой
Симочка одно время дружила, пока в девятом классе не появилась Варвара...
Мимо прошествовала официантка Барсик, заинтересованно скосив глаза в нашу
сторону.
- Да вы ешьте, - спохватился я. Стол буквально ломился от яств.
- Да, да, конечно, - проговорила она, продолжая смотреть на меня странным
взглядом.
- Что вам налить?
- Все равно.
- Водку? Шампанское?
- Шампанское.
Я осторожно опустил горлышко бутылки в бокал и долго боролся с пеной.
Она спрятала письмо, извлекла из сумочки фотографию и положила на стол.
- Это кто? Ваша дочь?
- Да. - Только секунду назад она улыбалась, а сейчас с трудом подавила
рыдание.
Я взял снимок в руки. Неожиданно что-то случилось. Огненная волна прошлась
по телу, испепеляя внутренности. Наверное где-то в организме у меня
перемкнуло проводку. Я с трудом перевел дух.
С фотографии на меня смотрела... МАЛЫШКА!
- Я помогу вам ее найти, - буквально прохрипел я.
- Правда?
- И никаких денег не надо...
Г Л А В А 4
Третьего июля, в среду, самолет доставил меня в Барселону. Оттуда на
автобусе я добрался до Лорет. И на кого бы, вы думали, я наткнулся на
автовокзале? На Варвару Галаган!
Она лениво прогуливалась по залу ожидания в голубом бюстгальтере, такого же
цвета шортах и ела мороженное. Я смотрел на нее, не веря собственным
глазам. Ну кто бы мог предположить такое? Попадание в яблочко! Можно
победно рапортовать Лили и отправляться домой. Пришел! Увидел! Доложил!
Тут же я вспомнил про ту фотографию, и пыл мой несколько поостыл.
Я решил, что не мешает проследить за Варварой, чтобы сообщить клиенту
адрес, по которому обитает его толстозадое чадо.
Варвара доела мороженное, вытерла рот рукой, затем извлекла из болтающейся
на плече сумки ролики и переобулась. Потом кое как выбралась из здания на
улицу и покатила в сторону моря.
Пришлось вспомнить армейские времена, когда приходилось бегать с полной
выкладкой в тридцатиградусную жару. Роль полной выкладки выполнял чемодан.
За женщиной, которая едет на роликах, не так-то легко угнаться, даже если у
нее напрочь отсутствует талия. Темные очки съехали мне на кончик носа, я
тяжело и шумно дышал. Отдыхающие шарахались от меня в разные стороны, а
тех, кто не проявлял должной прыти, я поощрял чемоданом.
Наконец, Варвара вкатилась в холл гостиницы под названием "Вавилон любви".
Когда я ввалился туда же, буквально волоча по полу языком, она стояла у
стойки в служебной части помещения и о чем-то беседовала с портье.
Я заметил, что привлек внимание двух женщин, на которых кроме условных
плавок ничего больше не было надето. Они с интересом разглядывали меня,
словно это я был голый, а не они. Затем одна что-то сказала другой не то
по-голландски, не то по-грузински, и обе рассмеялись.
Я поспешил к стойке в надежде что-то услышать из разговора Варвары с
портье, поскольку к тому моменту уже кое что понимал по-испански, но она
как раз проговорила: "Аста маньяна"3, - и укатила куда-то за пальмы. Портье
выжидающе уставился на меня, и не успел я опомниться, как заказал номер.
Цены здесь были убийственные, не при господине Галаган будет сказано. Зато
в номере оказался кондиционер. Я разделся, принял душ и в блаженстве
растянулся на накрахмаленных простынях.
Что бы там ни утверждали пессимисты, а жизнь прекрасна!
Было слышно, как за распахнутым окном плещется море.
Конечно, жаль, что дело закончилось, по сути, не успев начаться. За свой
счет здесь оставаться не имело смысла. Особенно в таком дорогом отеле. Да
еще после этих разорительных операций с чилийским кофе.
Я потянулся к телефону, предвкушая победный доклад. Но та фотография! Как
же быть с той фотографией?
Дольше тянуть было невозможно. Галаган дожидался сейчас в Андорре около
одного из уличных телефонов-автоматов. И, наверное, сходил от нетерпения с
ума.
Я набрал номер.
- Да? - Тут же схватил он трубку.
- Это Крайский, - сообщил я, вкладывая в голос небывалый заряд бодрости. -
