писал: "Беглецы, выходцы заграницу и всякого рода недоброжелатели России
писали статьи наполняли ими столбцы чужестранных газет с тем именно
умыслом, чтобы заронить вражду (между) дворянством и правительством. Гоголь
имел ввиду книгу кн. П. Долгорукого написавшего под псевдонимом Адьмагро
клеветническую книгу о России "Заметки о главных дворянских фамилиях в
России" "Россия и русские дела" декабриста Н. Тургенева, "Россия в 1844
году" Ивана Головина. Хомяков писал в 1845 году в "Москвитянине" об
антирусской литературе: "И сколько во всем этом вздора, сколько невежества!
Какая путаница в понятиях и даже в словах, какая бесстыдная ложь, какая
наглая злоба!"
Творцами клеветы на Россию являются организаторы Ордена Р. И. -
Герцен и Бакунин. Н. Кремнев правильно утверждает в книге "Царские
Опричники", что:
"Отцами дезинформации о России надо считать Герцена и Бакунина. За
их долгую жизнь, проведенную заграницей, знание иностранных языков, наличие
собственной типографии, тесное общение с международными революционерами и с
"передовыми" кругами европейской интеллигенции, им блестяще удалось
оклеветать историческую Россию в мировом общественном мнении, которое,
окончательно утвердившись с помощью последующих поколений революционеров, и
дает ныне возможность, введенным в заблуждение иностранцам, ставить
трагический знак равенства между Россией и СССР, царизмом и большевизмом,
русскими и коммунизмом. Охраной и НКВД и т.д., и т.д."
В многочисленных статьях помещенных в иностранной прессе, на
митингах, в частных беседах Герцен и. Бакунин давали клеветническую
информацию о Николае I и русском историческом прошлом и настоящем.
Основатели Ордена Герцен и Бакунин являются одновременно основоположниками
того враждебного отношения к России, который наблюдается до сих пор. В
клевете на Россию и ее царей Герцен и Бакунин не знают удержу. "Россия
налегла, как вампир, на судьбы Европы", - пишет полунемец Герцен. "Это
царство (Россия), неизвестное двести лет назад, - пишет он в письме к
французскому историку Мишле, - явилось вдруг, без всяких прав, без всякого
приглашения, грубо и громко заговорило в совете европейских держав и
потребовало себе доли в добыче". Изучавший "ораторский стиль" Бакунина,
автор романа о нем Р. Гуль приписывает ему следующие клеветнические
высказывания по адресу России на польском митинге в Париже: "...Россия
сделалась поощрением и преступлению и угрозой всем святым интересам
человечества! Русский в официальном смысле слова значит раб и палач!" "Имея
опорой только две самых гнусных страсти человеческого сердца - продажность
и страх, действия вне всех национальных инстинктов, вне всех интересов,
всех полезных сил страны, правительство России ослабляет себя каждый день
своими собственными действиями и расстраивает себя" (Герцен. "Развитие
революционных идей в России", стр. 30). Наслушавшись подобных оценок
Герцена, Мишле, а вслед за ним и многие другие историки и политики, писал о
русском народе в следующем презрительно-брезгливом тоне: "У русских не
достает существенного признака человечности, нравственного чутья, чувства
добра и зла. Истина и правда не имеют для них смысла" (И. Мишле, "Правда о
Костюшко").
"Странно, - пишет А. Хомяков в статье "Мнение иностранцев о России",
написанной в 1845 году, - что Россия одна имеет как будто привилегию
возбуждать худшие чувства европейского чувства". И разъясняет. что
"Недоброжелательство к нам других народов очевидно основывается на двух
причинах: на глубоком сознании различия во всех началах духовного и
общественного развития России и Западной Европы и на невольной досаде пред
этою самостоятельною силой, которая потребовала и взяла свои права
равенства в обществе европейских народов".
Но кроме этих причин была и третья причина постоянной вражды и
ненависти к России - Россия православная и монархическая несмотря на все
свое внутреннее неустройство, как это правильно расценивало мировое
масонство, была главным препятствием мешавшим ему продолжать в Европе
работу по подрыву религии и монархий.
Поэтому борьба мирового масонства против России не ограничивалась
выражением недобрых чувств к России и русским и писанием клеветнических
книг и статей, а сопровождалась подготовкой к войне с Россией и выработками
планов по разделу ее. Англия, чтобы подорвать политическую, мощь России
начала поддерживать Германию. Эту сильную Германию английские масоны
предполагали, рано или поздно, бросить против России. В 1849 году в
европейских газетах был опубликован "План лорда Пальмерстона по
переустройству Европы". В этом плане указывалось, что он. "...направлен к
новой конфигурации Европы, основание сильной Германской Империи, которая
должна представлять из себя стену, долженствующую разъединить Францию от
России, а так же основание Польско-Венгерского государства, которое должно
завершить схему, направленную против великана севера". (N. Deshamps.
"Societes Secrets et la Societe". Vol. II. Pagina 312. 1880.)
"Аланские острова, - писал в 1854 году Пальмерстон видному политику
Англии Джону Расселю, - и Финляндия должна быть возвращена Швеции.
Некоторые из прибалтийских провинций (России) Пруссии. Королевство Польское
восстановлено полностью, как барьер между Германией и Россией. Валахия,
Молдавия и устья Дуная - отданы Австрии взамен Ломбардии и Венеции, которые
должны получить или независимость или быть присоединены к Пьемонту. Крым,
Черкесия и Грузия должны быть отторгнуты от России и отданы Турции, либо
сделаны независимыми, либо переданы под суверенитет Султана".
Встревоженный ненавистью европейских деятелей к России Тютчев писал
в одном из своих стихотворений:
Ужасный сон отяготел над нами,
Ужасный, безобразный сон:
В крови до пят, мы бьемся с мертвецами,
Воскресшими для новых похорон...
И целый мир, как опьяненный ложью,
Все виды зла, все ухищренья зла!..
Нет, никогда так дерзко правду Божью
Людская кривда к бою не звала...
И этот клич сочувствия слепого,
Всемирный клич к неистовой борьбе,
Разврат умов и искаженье слова -
Все поднялось и все грозит тебе!
О, край родной, - такого ополченья
Мир не видал с первоначальных дней!..
Велико, знать, о, Русь, твое значенье.
Мужайся, стой, крепись и одолей!
Масонские и околомасонские круги Запада не ограничивались одной
только клеветой в печати, а и предпринимали меры к убийству Имп. Николая I.
В 1926 году во французском журнале "Обзор интернациональных тайных обществ"
было напечатано сообщение, что "После смерти маркиза де Бернмен были
найдены письма, в которых говорилось о намерении карбонариев убить
Императора Николая I. Для этого под видом врачей в Россию было отправлено
18 членов общества (то есть общества итальянских карбонариев. - Б. Б.)
(Revue International Societes Secrets. N. 28. 1926.).
X
Гоголь ясно понимал, что темные силы не отказались от своих целей и
что они во всех странах Европы ведут тайную упорную борьбу против
христианства и монархий. Гоголь ясно понимал, что судьба христианства и
европейских монархий решается в современную ему эпоху.. "В наших искренних,
дружеских, тесных сношениях с Западом, - писал один из видных
представителей 40-х годов Шевырев, - мы не примечаем, что имеем дело как
будто с человеком, носящем в себе злой, заразительный недуг, окруженный
атмосферой опасного дыхания. Мы целуемся с ним, обнимаемся, делим трапезу
мысли, пьем чашу чувств... и не замечаем скрытого яда в беспечном общении
нашем, не чуем в потехе пира - будущего трупа, которым уже пахнет". С
подобным же пессимизмом смотрел на Европу и Гоголь. "Европа сама сильно,
глубоко больна и ждать от заимствования созревающих в ней идей - нельзя".
Ведь и Россия-то больна только потому сегодня, что в течение 126 лет назад
она заимствовала политические и философские идеи у тогда уже духовно
больной Европы.
В первом варианте своего ответа Белинскому, возражая Белинскому на
его заявление, что "Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в
аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения,
гуманности", - Гоголь писал:
"Вы говорите, что спасение России в европейской цивилизации, но
какое это беспредельное и безграничное слово! Хотя бы вы определили, что
нужно подразумевать под именем европейской цивилизации. Тут и фаланстеры
красные и всякие, и все готовы друг друга съесть и все носят такие
разрушающие, такие уничтожающие начала, что трепещет в Европе всякая
мыслящая голова и спрашивает поневоле: где же цивилизация?"
"Все более или менее согласились называть нынешнее время переходным,
- пишет Гоголь в "Авторской исповеди". - Все, более чем когда-либо прежде,
ныне чувствуют, что мир в дороге, а не у пристани, даже и не на ночлеге, не
на временной станции, или отдыхе. Все чего-то ищет, ищет уже не вне, а
внутри себя". "Везде обнаруживается более или менее мысль о внутреннем
строении: все ждет какого-то более стройнейшего порядка". Но все надежды на
более стройный порядок возлагаются не на Бога, а на человеческий разум.
Человек XIX столетия, несмотря на кровавый опыт французской революции не
смирился, а еще более возгордился своим умом. А эта гордость, - по мнению
Гоголя может принести только еще более страшные плоды. "Гордость ума, - с
тревогой констатирует Гоголь в статье "Светлое Воскресенье", - никогда еще
не возрастала она до такой силы, как в девятнадцатом столетии".
Белинский, возлагавший всю надежду на европейскую культуру, на силу
разума, на социализм, не видел то, что видел Гоголь, писавший в статье
"Светлое Воскресение", что человечество влюбилось в ум свой. "...Но есть
страшное препятствие (воспраздновать нынешнему веку светлый праздник), -
имя ему - гордость. Обрадовавшись тому, что стало во много лучше своих
предков, человечество нынешнего века влюбилось в чистоту и красоту свою".
Но особенно сильна ныне гордость ума. "Ум для современного человечества -
святыня; во всем усомнится он - в сердце человека, которого несколько лет
знал, в правде, в Боге усомнится - но не усомнится в своем уме". Гоголь
сильно и остро предвидел то, о чем позже с такой силой писал Достоевский.
Страшные разрушительные действия человеческого ума, получили свое
воплощение в увлечении социализмом - то есть в социальном утопизме. Для
Гоголя, как для подлинного русского философа: "...Ум не есть высшая в нас
способность. Его должность не больше как полицейская. Он может только
привести в порядок и расставить по местам то, что у нас уже есть".
"...Разум есть несравненно высшая способность, но она приобретается не
иначе, как победой над страстями..." "Но и разум не дает полной возможности
человеку стремиться вперед, есть высшая еще способность, имя ей - мудрость,
и ее может дать нам один Христос". "Уже ссоры и брани начались не за
какие-нибудь существенные права, не из-за личных ненавистей - нет, не
чувственные страсти, но страсти ума начались: уже враждуют лично из
несходства мнений, из-за противоречия в мире мысленном. Уже образовались
целые партии, друг друга не видевшие, никаких личных сношений не имеющие -
и уже друг друга ненавидящие. Поразительно: в то время, когда уже было
начали думать люди, что образованием выгнали злобу из мира, злоба другою
дорогою, с другого конца входит в мир - дорогою ума, и на крыльях
журнальных листов, как всепогубляющая саранча, нападает на сердце людей
повсюду. Уже и самого ума почти не слышно. Уже и умные люди начинают
