Кислицын замолчал и стал прихлебывать чай.
- Ну? - спросил Олег. - А дальше?
- Что именно - дальше?
- Ну, как потом у Корфа пошли дела с этим монолитом?
- А черт его знает! Потом была авария. Корф в тот момент находился на
Базе, так что сейчас его уже наверняка нет в живых...
- Значит, все это правда? Насчет думающей Земли?
- А вот этого уж я не знаю. Может быть, она и думает... Но только не
о нас с тобой, а исключительно о себе. Такая же равнодушная скотина, как и
любой из нас... Тоже Конан-Дойль сказал... Или все-таки Уэллс. Ладно,
пойду ловить покойников. Ты заходи. Особенно, если узнаешь что-нибудь
интересное, в этом роде... Сейчас-то куда, на работу?
- У меня сегодня все на профилактике. И у Зойки тоже. Мы договорились
с одним шофером - поедем в деревню за картошкой.
- Счастливые! - вздохнул Жора. - А тут сиди... Ну, Зое привет.
...Грузовик свернул с шоссе и, пыля, покатил проселком.
- Теперь уже близко, - сказал шофер Саня Белобородов.
Зоя и Олег сидели рядом, вцепившись друг в друга - на кочках
чувствительно подбрасывало. В кузове, под тентом, погромыхивал бидон со
спиртом.
- Не расплещем? - беспокоился Олег.
- Не должны! - успокаивал Белобородов. - Он же не полный!
Дорога пошла лесом, вернее, частоколом полусгнивших жердей, в который
за годы, прошедшие после аварии и ее ликвидации, превратился почти весь
лес. Черные, надломленные стволы торчали из земли вкривь и вкось. Тени от
них почти не было, но трава все равно росла здесь лишь на редких
прогалинах.
Грузовик как раз проезжал мимо одной из таких прогалин, когда Зоя
вдруг вскрикнула:
- Смотрите! Там мотоциклы!
Четыре "Явы" стояли в стороне от дороги, а за ними из густой травы
поднимался синеватый дымок костра.
- А, ч-черт! - Саня начал тормозить, но было уже поздно.
Стебли травы раздвинулись, выглянула голова, и сейчас же несколько
человек бросились от костра к мотоциклам.
- Банда, так ее! - Белобородов ударил по газам, проскочил прогалину и
погнал машину со все возрастающей скоростью, едва успевая вписываться в
повороты.
- Предупреждали ведь меня... - бормотал он. - На прошлой неделе
машину ограбили в этих местах! Дернула нелегкая угол срезать!
Олег высунулся в окно, поглядел назад и сразу же увидел мотоциклиста,
показавшегося из-за поворота.
- Догоняют!
За первым мотоциклистом одновременно появились второй и третий. На
четвертой "Яве" ехали двое.
Что-то вдруг звонко щелкнуло по кабине. Эхо выстрела метнулось в лес
и, застряв в буреломе, отстало.
- Гады! - заныл Саня, бешено вращая руль. Он до отказа выжимал газ,
старенький грузовик каждую секунду мог развалиться, налетев на упавшее
дерево, а мотоциклисты не отставали.
Один из них, сидевший позади водителя, снова поднял обрез.
- Пригнись же ты! - Олег повалил Зою, прижал ее голову локтем, а
другой рукой потащил из кармана пистолет.
Гулко, как в колокол, ударило позади, где-то в кузове. Звук выстрела
снесло ветром. В бидон попал, сволочь, подумал Олег и тут же сообразил,
что бидон сейчас, пожалуй, прикрывает ему спину.
Страха не было, он приходит позже, дома, в безопасности, когда все
уже позади, и можно позволить себе бессонную ночь, гнев возмущения, слезы,
валерьянку и даже валидол. Теперь же только самые решительные, самые
отчаянные действия, чтобы это "позже" когда-нибудь наступило...
Олег взвел курок, высунулся в окно и выстрелил дважды, не целясь
особенно, желая просто показать ЭТИМ, что добыча не слишком легка, и,
может быть, не стоит связываться. Мотоциклисты поняли и сразу приотстали,
но продолжали ехать следом. Олег укрылся, на всякий случай, в кабине.
Саня, покосившись на пистолет, радостно закивал.
- Ага! То, что надо!
Зоя выпрямилась.
- Откуда это у тебя?
- Потом, потом! - Олег в зеркало наблюдал за мотоциклистами.
- Сейчас перемахнем покойницкую дорогу, - сказал Саня, - а там уж
деревню видно, побоятся лезть!
Машина прошла один вираж, за ним другой и вылетела к перекрестку.
Шофер вдруг зажмурился, как от боли. Зоя ахнула. Взвизгнув тормозами,
грузовик прополз юзом, развернулся бортом вперед и, наконец, замер у
самого завала, преградившего путь через перекресток. Из-за торчавших во
все стороны бревен сейчас же полезли люди. Их было человек пятьдесят,
многие вооружены автоматами или обрезами.
Мальчишки, удивился Олег. Лет шестнадцать - семнадцать, не старше. И
одеты все чисто, по-городскому.
Вдруг, среди них... Олег хотел было протереть глаза, но не успел. На
него обрушился оглушительный треск расщепляемых бревен, в воздух полетели
ветки и щепа. Только после этого издалека донесся неторопливый стук
крупнокалиберного пулемета.
Нападавшие бросились врассыпную, мотоциклисты, преследовавшие
грузовик, не доехав до перекрестка, резко свернули с дороги и тоже
скрылись в лесу.
Через минуту на шоссе показались два огромных армейских фургона с
пулеметами на крышах бронированных кунгов. Не сбавляя скорости, они смели
завал, едва не зацепили грузовичок и умчались дальше по направлению к
городу. Перекресток опустел, наступила мертвая тишина.
- П-покойники, - еле слышно просипел Саня, - в город, на промысел
поехали...
Он вдруг спохватился, торопливо запустил мотор, и машина покатила по
расчищенной дороге в деревню...
Немного переведя дух, Олег наклонился к Зое и спросил:
- Ты видела?
- Что? - Зоя испуганно обернулась.
Олег взял ее за руку.
- Ты рассмотрела их?
- Бандитов? Да.
- Никого знакомых не заметила?
У Зои расширились глаза.
- Каких знакомых? Что ты несешь?!
- Странно. Может быть, это мне показалось?
- Что показалось?
- Да так, ерунда...
- Нет уж, начал говорить, так говори!
- Да понимаешь... - Олег зябко поводил плечами, - мне показалось, что
там был Пашка...
...Домой вернулись заполночь, пришлось ждать оказии, чтобы не ехать
снова через лес без охраны.
Пашка мирно сопел на своем диване, и Олег решил не будить его,
отложить разговор до утра. Откровенно говоря, у Олега сейчас просто не
было сил и запасы решимости подошли к концу, а ведь предстояла еще та
самая бессонная ночь, которая наступает, когда все позади...
Вот только вымыться не удалось, вода в кранах про падала с
наступлением темноты, а с утра сегодня ее не запасли не думали так поздно
вернуться. Олег с досады принялся было вертеть краны, но не добыл ни капли
пришлось просто обтереться ладонью, скупо смачивая ее из чайника. После
погрузки и разгрузки мешков с картошкой (спирт-то уцелел дырка от пули
пришлась гораздо выше его уровня) такой душ оказался явно недостаточным.
Олег уже собирался ложиться, когда в дверь вдруг позвонили. В одних
трусах он вышел в коридор и заглянул в глазок, но увидел лишь край глубоко
надвинутой на глаза шляпы, лица человека за дверью разглядеть не удалось
Тревожась, он строго спросил:
- Кто там?
- Олег, открой, это я! - послышался из-за двери голос Жоры Кислицына.
Врач торопливо шагнул в квартиру и захлопнул за собой дверь.
- Проходи, - сказал Олег - Мои, правда, уже спят...
Кислицын мотнул головой.
- Нет! Я на минутку...
Он замолк и долго стоял, не поднимая глаз.
- Случилось что-нибудь? - спросил Олег.
Он вдруг почувствовал, что покрывается холодным потом.
Жора пожал плечами, пробормотал нечто невнятное и, наконец, глянул на
него - искоса, осторожно. Жалость перемешанная со страхом, отчаянье и
брезгливость были в этом взгляде. И Олег понял. Он попятился,
загораживаясь от Кислицына рукой, как будто тот собирался его бить. Жора
мог бы и не говорить ничего больше, все было ясно. Но он заговорил:
- Вот такие дела, старик... Ума не приложу, где вы могли его
подцепить?
- У всех? - беззвучно прошептал Олег. Ему казалось, что он кричит.
- Да. У всех троих... Так что ты... В общем, сам понимаешь...
Жора снова надолго замолк.
- Ну, мне пора! - он направился к двери, но прежде чем уйти,
произнес, словно обращаясь к самому себе:
- Разумеется, я никому не скажу...
5
Ночные холода, начавшиеся еще в горах, были по-прежнему злы, хотя
отряд уже давно миновал последний перевал и спустился на равнину. Днем
люди радовались избавлению от песчаных бурь, преследовавших их на
протяжении всего пути через пустыню, а ночью дрожали от холода, плотным
кольцом окружив лесной костер. Позади остались непролазные хвойные чащи в
отрогах Великого Восточного хребта, отряд шел теперь сквозь редкую
колоннаду устремленных ввысь стволов. Здесь уже безраздельно царила осень,
и от ярких желтых и красных листьев лес казался празднично освещенным.
Нуфера путь через лес приводил в неописуемый восторг. Бедняга был
великоват для узких горных троп и едва поспевал за маленькими паймакскими
мулами. Он совершенно измучился, преодолевая Восточный хребет, зато теперь
мог вознаградить себя всеми богатствами осеннего леса. Принюхиваясь к
терпким запахам созревших лакомств, громадепрь сладко жмурился, а во время
остановок сейчас же принимался рыть землю и ворошить листву в поисках
корешков и плодов, возбуждавших его аппетит.
Людям тоже не приходилось голодать в этих богатых дичью местах, кроме
того, к своему столу они добавили наиболее любимые Нуфером грибы и ягоды.
То и другое оказалось превосходным. Раздавались даже голоса, предлагавшие
перенести столицу из Паймака в эти благодатные места. Однако благоразумный
Бакум, едва ли не силой увезенный из Паймака в качестве проводника,
постарался охладить восторги диавардов. Он сказал, что земли к востоку от
хребта заселены многочисленным и воинственным народом - ирманами. Попытка
основать здесь новую столицу неизбежно приведет к войне.
- Только малочисленный отряд, вроде нашего, может незаметно пройти по
землям ирманов, - говорил Бакум. - Их поселения находятся севернее, на
берегах большого озера, названия которого я не знаю. Будем надеяться, что
злая сила не приведет сюда всадников ирманов...
Отряд диавардов под командованием седого могучего Поллуна состоял
всего из тридцати человек, в основном, молодых воинов. Его офицерами были
Тайк Тхоорт и Даяна, приемная дочь и наследница одного из бывших
правителей диавардов, также погибшего от руки Колдуна.
Не сразу и не без отчаянной внутренней борьбы Тайк признал свое
родство с диавардами. Однако, поверив Лазару, он не смирился. Несколько
слов, произнесенных Аллером Нороном или призраком в его образе, оставляли
некоторую надежду разыскать логово Колдуна и посчитаться с ним за все.
Идея похода на восток была с восторгом подхвачена многими молодыми
солдатами, а также Даяной, стоявшей во главе немногочисленной стражи
Паймака. Все понимали, что это последний шанс - других способов борьбы с
Колдуном не было...
На третий день пути через лес диаварды попали под затяжной осенний
дождь. В наступивших сумерках отряд с трудом продвигался по глинистому дну
большого оврага. Копыта мулов скользили и вязли в клейкой жиже, очень
скоро бедные животные совершенно выбились из сил, один громадепрь
неутомимо месил глину ногами. Голые склоны оврага долго не позволяли
выбраться наверх, только к вечеру они стали постепенно понижаться и
покрылись кустарником. Здесь уже можно было подыскать местечко посуше.
Поллун остановил отряд. Диаварды освободили мулов от поклажи и разбрелись
в разные стороны на поиски сухих дров для костра.
