остались белоснежные рубахи, плащи из блестящего меха, бронзовые
шлемы. Все это было гораздо лучше того, что носили они. Латы и
наплечные пластины возницы из золотистой бронзы выглядели так,
словно могли принести неплохой доход. Но Талли сделал так, как
велел его компаньон, и оставил их. Укрывшись в зарослях камыша
на речной отмели, они пережидали, пока кончится резня. Шипение
колес, крики, стук копыт постепенно затихали. Они не осмеливались
разговаривать и сидели, скорчившись, уставившись друг на друга
широко раскрытыми глазами, боясь, что в любую секунду их может
m`qrhcmsr| гибель.
Наконец, Фангар встал и огляделся. Над рекой струился дым.
Фангар закашлялся и повернулся к остальным.
- Все чисто. Они ушли.
- Как мы можем отблагодарить тебя, бандит? - спросил один из
юношей.
Н нем была простая желтая рубашка, перетянутая в талии
поясом с драгоценностями. Аккуратно подстриженные светло-
каштановые волосы обрамляли юное лицо, которое ему предстояло не
брить еще несколько лет. Он говорил со странной официальностью,
сухо, словно выдавливая из себя - не удивительная реакция при
таких обстоятельствах. Другой юноша выглядел еще более молодым,
но однако, более зрелым. Одет он был в такую же одежду, но волосы
выглядели так, словно парикмахер очень спешил и лишь небрежно
подровнял их. Лицо его было в грязи.
- К чему весь этот вздор о бандитах? - пылко воскликнул
Талли. - Мы не бандиты. Мы всего лишь простые путешественники.
- Не такие уж простые! - жестко и сурово вставил Фангар.
- Но вы одеты, как грабители...
- А, да! Мы немного повздорили с какими-то людьми, которые
хотели перерезать нам глотки. Мы взяли их оружие и одежду.
Оба паренька широко раскрыли глаза. Старик протестующе
замахал рукой.
- Я не хочу слушать об этом, Акун. Мое место у высокого
алтаря в храме.
- Они бы зарезали вас без всяких мыслей.
- Лучше это, чем жить с мыслью, что я предал свою веру!
Талли привели в замешательство слова старика.
- На Хамон пали черные дни, - сказал старший юноша. - Но это
еще не значит, что мы должны умереть. Хиктрос еще пожалеет о том
дне, когда сожгла Хамон! - Его лицо горело от стыда и бессильного
гнева.
- Я весь промок и мне неудобно, - тихим мелодичным голосом
сказал второй юноша.
Старший тут же оставил свои рассуждения и стал помогать
молодому выбраться из реки. Талли внимательно посмотрел на
измазанное грязью лицо, увидел изгиб пухлых губ,, нежные щеки,
длинные ресницы... и протянул руку, чтобы помочь. Он схватил
парня и поднял, приговаривая:
- Ничего, паренек, пойдем, вот моя рука.
Его рука как бы невзначай прошлась по рубашке и ощутила
оттопыривающие ее упругие бугорки. Талли улыбнулся. Наконец-то он
встретил птичку, которая не походила на остальных. Он еще
потягается с Грэхемом Пайком.
Девушка ойкнула от неожиданности.
- Ведите себя потише, пока мы не убедимся, что они ушли, -
проворчал Фангар. Он прокрался со своим арсеналом вперед,
внимательно осмотрелся и кивнул остальным. Девушка одарила Талли
долгим взглядом и отвернулась, опустив ресницы. Щеки ее
порозовели. Талли, не испытывая никакого смущения, радостно
улыбался, замыкая процессию. Но то, что они увидели, потрясло
его. Сейчас было не время заигрывать. Они проходили среди лежащих
на земле людей, делая все, что могли. Задача была не из приятных,
но девушка и старик не уходили, пока не сделали все, что было в
их силах.
Устало потянувшись, Тали внезапно напрягся. В дыму раздался
безошибочный скрип колес колесницы. Потом из дымной завесы
показались четверо животных, таща колесницу. В ней был только
ndhm захватчик, Передок колесницы был утыкан стрелами, а одно из
животных ранено. Животные были низенькие, с заостренными мордами
и гладкой короткой шерстью. Их копыта были выкрашены в ярко-алый
цвет и отполированы так, что это не могли скрыть даже покрывавшие
их пыль и кровь. Возница, женщина, выбросила вверх руку.
- Все кончено, - кричала она. - Хикторсы ушли... А с ними
ушла и жизнь Хамона!
Животные остановились. Шатаясь, как пьяная, возница сошла с
колесницы и протянула руку. Талли увидел на ее левом боку
расплывающееся пятно крови. Ее длинные волосы беспорядочными
волнами спадали на плечи. Бронзовые доспехи были измятыми и
потускневшими, исцарапанными и местами пробитыми. Она попыталась
что-то сказать, но тут же осела на землю. Они позаботились над
ней, умыли водой, принесенной из реки в шлеме. Когда она открыла
глаза, Девушка, которой Тал ли помог выбраться из реки,
воскликнула:
- О, Номи, для Хамона и Апена настали недобрые времена!
Но по крайней мере, ты жива!
- Но если мы быстро не принесем ее во дворец, она не
выживет, - неожиданно деловым тоном сказал старик, суетясь вокруг
них.
- Акун, мы должны ехать. Лара, помоги Номи залезть в
колесницу... Ты как-нибудь управишься с ней. Поезжайте во дворец.
А я уж лучше доберусь пешком... Эти два человека помогут мне.
- Грабители? - слабым голосом сказала Номи. - Они
наверняка...
- Тише, дорогая Номи, - сказала Лара, прижимая белые пальцы
к бледным щекам. - Это не настоящие грабители. Они помогают нам.
А теперь поспешим.
Талли глядел, как колесница медленно уезжает, скрипя
колесами. Номи свирепо подстегивала животных. Тоненькая Лара
поддерживала подругу, одновременно стараясь сохранить равновесие
в шатком сооружении. Талли нахмурился. Что он может получить
теперь?
Лара и Номи. Двое. И седобородый патриарх... И еще молодой
свирепый Акун. Может, Фангар прав. Может, следует прислушаться к
его словам и искать способ вернуться домой - на Вилгеген и Землю.
Помогая старику, они шли через дым от сгоревших городов-
близнецов Хамон и Апен.
9
- Я никак не могу понять, почему ты велел не брать никакой
одежды с той колесницы, - сказал Талли, растянувшись на широкой
удобной кровати солнечным утром следующего дня. - Почему бы не
взять то, что само идет в руки? Они провели ночь в роскошных
апартаментах во дворце Хамона, сложном сооружении из мамонтовой
кости, со многими воротами и дворами, массивными стенами и
многочисленными статуями. Они проникли сюда через пролом в стене,
сделанный захватчиками Хиктоса. Сражение, как рассказывали, было
коротким и кровавым. Затем хиктосианцы ворвались во внутренние
священные покои и захватили великие сокровища Амон-Ра. Жители
Хамона и Апена после безумного боя возвращались в города,
расположенные по обеим сторонам реки. Затененные улицы и дворы,
масса зелени, многочисленные источники и искусственные каналы,
проведенные от реки через города, давали их жителям спокойную и
приятную жизнь.
Большая часть дыма поднималась от моста в милю длиной,
qnedhmbxecn оба города через реку Оо. Хиктосианцы спалили его со
злости, как сказал старый Амондей. Старейшина быстро пришел в
себя после своих переживаний. Его имя, как объяснил им юноша
Акун, означало на их языке долгую смерть.
- Он посвящен Амону.
Он известен в этом измерении Р как верховный жрец, догадался
Талли и подумал о том, почему это его приподнятое настроение
охладило вдруг, словно ветром. Все это место явно пришло в
упадок. Люди, казалось, не заботились о нем. Мужчины походили на
дворовых собак. Женщины выглядели неряхами. Многие громадные
здания превратились в руины. Статуи, изображавшие людей с
прекрасными одухотворенными лицами, потрескались. Над всем висело
уныние.
- Почему мы не взяли одежду у тех колесничих? - хмыкнул
Фангар. - Они враги. Как ты думаешь, что бы сделали с нами эти
люди, если бы увидели на нас одежду своих врагов?
- Я принимаю твою точку зрения.
Фангар стал и налил вино в золоченый бокал.
- Ты прими их точку зрения, вот что я тебе скажу.
- Да, выходит, ты быстро соображаешь. Но сейчас нам надо
подумать, как извлечь выгоду из этой ситуации. Кстати, ты
заметил, что Хиктрос почти ничего не ограбила.
- Это-то я могу понять. Они приходили за сказочным
сокровищем - теперь ты видишь, о чем упоминала Рэта Черноволосая.
Дворцовая стража могла задержать их, и они не стали тратить время
на безделицы, когда уже захватили главное. - Он сделал большой
глоток. - Я только удивляюсь, почему, заимев то, что хотели, они
сразу же ушли. Эти люди явно не Всадники.
Масса огней, которую Талли и Фангар видели по прибытии в Ра,
была массой колесниц, катящих из Хамона и Апена - заманенных в
ловушку, как с горечью и гневом сказал Амондей, и оставивших
города на время без защиты. Теперь быстрые колесницы будут
преследовать захватчиков, уничтожат колесницы Хиктрос и вернут
сокровища Амон-Ра.
В последующие дни, пока города постепенно восстанавливали
свой темп жизни, горожане, рабы и обитатели дворцов и храмов
ждали новостей о неизбежной битве на великой равнине. Талли в
это время пытался узнать, чем являлось это великое сокровище Амон-
Ра. Но никто из тех, с кем он говорил, не знали этого - или
знали, но предпочитали молчать. Много времени он проводил с
Амондеем в его палатах на крыше главного храма. Здесь были столы
и дубовые полки с папирусными книгами, исписанными жуткими
иероглифами, которые казались Талли совершенно нечитабельными.
Здесь также были странные приспособления из дерева и бронзы,
колбы и реторты, черепа и скелеты, зачарованные амулеты, которые,
если поверить словам верховного жреца, были способны не только
лечить от всех болезней, но даже вернуть его через измерения
обратно в Канзас.
В Талли росло уважение к мудрости Амондея и его терпеливому
жертвенному долгу перед Амон-Ра и его храмами. Акун, посвященный
жрец, тоже стал его добрым другом. Но как Талли и ожидал, он
совершено не видел Лару и Номи. Он. кстати, узнал, что они не
сестры. Постепенно, задавая вопросы, он узнал, что страной
правили два короля - один в Хамоне, а другой в Апене. И так
продолжалось на протяжении пяти тысяч лет. Лара и Номи оказались
дочерями этих королей. Их отцы и братья уехали преследовать
колесницы Хиктроса. Что касается самого Хиктроса, то это была
обширная и могучая империя, лежащая во многих неделях пути по
bekhjni равнине.
- У них где-то поблизости должен быть базовый лагерь, -
сказал Акун, в нем кипела ярость, которой он не мог дать выхода.
Все, что он мог сделать, это спасти жизнь верховного жреца,
сказал Талли, стараясь подбодрить его.
- Я хотел быть колесничим, как мой отец! Но нет - меня
направили в храм.
- Здесь хорошая жизнь Акун, - заметил Амондей. - Мы храним
много тайн.
- Базовый лагерь, - вмешался Фангар. - Припасы, снаряжение,
еда и вода, много повозок и масса нагеров? Акун кивнул.
- В Хиктросе выращивают неплохих нагеров. Но наши все равно
лучше, быстрее, смышленее...
Фангар издал странный звук. Талли понял, что он означает.
Фангар был разочарован в культуре, которая не владеет животными
для верховой езды. Талли вспомнил, что Фангар не отказался взять
не только одежду колесничих, он также не захотел взять из
нагеров. Опытным взглядом он сразу увидел, что они не достаточно
сильны для того, чтобы ездить на них верхом. У Талли, который
прочитал много книг, возникли кое-какие идеи, и он решил серьезно
поговорить с Фангаром, когда будет время.
Люди, которые принесли ложные известия, выманившие на
великую равнину колесницы городов-близнецов, сбежали. Интересно,
подумал Талли, что с ними сделают, если поймают? Фангар учил его
