внутренние органы. Даже огромные глаза были закрыты, и киты вслепую
устремлялись на Ядро, ряд за рядом обтекая Рубку. Их было так много, что
казалось, корабль окружает сплошная стена бледной плоти.
- Если бы я знал, что это за зрелище, я бы не стал тогда выбираться
отсюда, - прошептал Рис.
- Ты не смог бы выжить, - сказал Холлербах. - Посмотри
повнимательнее. - Он указал на ближайшего кита. - Видишь, как он светится?
Рис заметил розоватое свечение вокруг передней части кита.
- Сопротивление воздуха?
- Разумеется, - раздраженно сказал Холлербах. - На этой глубине
атмосфера густа, как суп. Смотри дальше.
Рис сосредоточил внимание на морде кита и увидел, как двухметровый
лоскут китовой кожи вспыхнул и оторвался от стремительно летящего
животного. Рис оглядел стаю и повсюду заметил вспышки огня и искры
разлетающегося пламени.
- Такое впечатление, будто киты распадаются. Видимо, сопротивление
воздуха слишком велико... А что, если они выбрали неверную траекторию или
им помешало наше присутствие?..
Холлербах недовольно фыркнул.
- Сентиментальная чушь. Рис, эти киты гораздо лучше, чем мы, знают,
что делают.
- Тогда почему они горят?
- Ты меня удивляешь, мальчик! Ты должен был понять это еще тогда,
когда взобрался на кита и увидел пористую наружную оболочку.
- В то время меня больше интересовало, смогу ли я ее есть, - сухо
ответил Рис. - Однако... - Он немного подумал. - Вы утверждаете, что
назначением этой оболочки является абляция?
- Конечно. Внешние слои обгорают и отваливаются. Один из простейших,
но эффективнейших способов рассеивания тепла, вызываемого чрезмерным
сопротивлением атмосферы... Метод, использовавшийся в первых космических
аппаратах, как было сказано в записях Корабля, записях, которые,
разумеется, теперь утеряны навсегда...
Внезапно на корпусе Рубки вспыхнуло пламя, и наблюдающие пассажиры
отшатнулись от пронесшегося в нескольких дюймах от них огня, который тут
же исчез.
- Вот это уже не запланированная абляция, - мрачно сказал Рис. - Это
одна из наших дюз. Теперь мы не в состоянии корректировать курс.
- Да, - нахмурившись, медленно кивнул Холлербах. - Это произошло
немного раньше, чем я предполагал. У меня теплилась надежда сохранить
кое-какое управление даже в ближайшей точке, там, разумеется, траекторию
исправить легче всего.
- Боюсь, что теперь мы останемся на этой орбите. Как сказал бы
Паллис, летим без дыма... Остается надеяться, что наша траектория верна.
Пойдемте, поговорим с навигаторами. Только потише. Чтобы там ни было, не
следует паниковать.
Члены группы навигаторов отвечали на вопросы Риса каждый согласно
своей специальности. Ученые с Плота показывали диаграммы, на которых были
изображены орбиты, расходящиеся от Ядра, как пряди волос, тогда как
Костяшники бросали в воздух кусочки металла и смотрели, как они летят.
Через несколько минут Рис не выдержал:
- Ну и что?
Квид дружелюбно пожал плечами.
- Мы еще слишком далеко. Кто знает? Надо подождать и посмотреть.
Джаен с заткнутым за ухо карандашом задумчиво почесала голову.
- Рис, мы сейчас в неустойчивом положении, поскольку потеряли
управление на таком расстоянии, где окончательная траектория слишком
сильно зависит от начальных условий...
- Другими словами, - раздраженно сказал Рис, - надо подождать и
посмотреть. Ужасно!
Джаен хотела было возразить, но передумала.
Квид хлопнул Ученого по плечу.
- Послушай, мы ни черта не можем с этим поделать. Ты сделал все что
мог... И даже если из этого ничего не выйдет, старина Квид, во всяком
случае, недурно прокатился.
Холлербах оживленно сказал:
- И вы, мой друг Костяшник, не одиноки в своем мнении. Джаен!
Полагаю, тебе не нужен больше Телескоп?
Джаен усмехнулась.
Для того, чтобы сменить ориентацию и сфокусировать инструмент,
понадобилось полчаса. Наконец Рис, Джаен, Холлербах и Нид столпились
вокруг маленького экрана.
Поначалу Рис был разочарован. Экран закрывало окружающее Ядро плотное
черное облако материала разрушенных звезд - картина, знакомая по
наблюдениям с Плота. Но по мере того, как Рубка входила во внешние слои
облака, темная завеса расступалась, и обломки начали приобретать объем и
очертания. Снизу лился бледный розоватый свет. Вскоре занавес из звездных
осколков сомкнулся над ними, заставляя опасаться за прочность корпуса.
И вдруг облака разошлись, и они оказались под самим Ядром.
- Боже мой, - прошептала Джаен. - Это... это похоже на планету...
Ядро представляло собой компактную массу сосредоточенную вокруг
центральной черной дыры, сплющенную сферу миль пятьдесят в диаметре. Это
был мир, окрашенный в красно-розовые тона. Его поверхностные слои -
образованные, как прикинул Рис, сотнями различных уровней гравитации, -
были четко очерчены и несли на себе нечто вроде ландшафта. Там были океаны
из какого-то псевдожидкого материала, густого и красного, как кровь. Они
плескались о берега, возвышавшиеся над сферической поверхностью. Были
видны даже небольшие горные цепи, похожие на морщинистую кожуру
испорченного фрукта, и облака - совсем как дымок, курящийся над
поверхностью морей. Все находилось в непрерывном движении: волны
километровой длины пересекали моря: горные районы, казалось, непрерывно
эволюционировали, и даже побережье этих необычных континентов постоянно
меняло очертания. Впечатление было такое, будто какой-то мощный источник
тепла заставлял поверхность Ядра непрерывно морщиться и пузыриться.
"Похоже на Землю, попавшую в ад", - подумал Рис.
Холлербах был в восторге. Он смотрел на экран так, будто сам хотел
влезть туда.
- Гравитационная химия! - гаркнул он. - Подтвердилось! Строение этой
необычной поверхности может быть объяснено только работой гравитационной
химии. Против притяжения черной дыры могут устоять лишь гравитационные
связи.
- Но тут все так быстро меняется, - сказал Рис. - Метаморфозы в
масштабах миль за считанные секунды.
Холлербах энергично кивнул.
- Подобная скорость должна быть характерной для мира гравитации.
Вспомним, что возмущений гравитационного поля распространяются со
скоростью света и...
Джаен крикнула, указывая на экран монитора.
В центре одного из континентов, напоминая огромную шахматную доску,
бело-розовым цветом светилась регулярная прямоугольная решетка.
Голова Риса заработала.
- Жизнь, - прошептал он.
- И разум, - сказал Холлербах. - Два таких ошеломляющих открытия
одновременно...
Джаен спросила:
- Но разве это возможно?
- Скорее мы должны были бы спросить: "Почему это не так?" - ответил
Холлербах. - Непременным условием существования жизни является наличие
больших энергетических градиентов... Гравитационный мир является одним из
наиболее быстро эволюционирующих. Универсальные принципы самоорганизации
почти предопределяют возникновение жизни, как последовательность
Фейгенбаума способствует возникновению порядка из хаоса.
Теперь Ученые заметили другие решетчатые структуры. Некоторые из них
покрывали целые континенты и, казалось, пытались предохранить "сушу" от
воздействия гигантских волн. Светящиеся линии, похожие на дороги, длинными
дугами тянулись по глобусу. При самом высоком разрешении Рис смог даже
рассмотреть отдельные образования: пирамиды, тетраэдры и кубы.
- А почему бы разуму и не возникнуть? - задумчиво продолжал
Холлербах. - В таком изменчивом мире отбор в пользу организации должен
быть мощным фактором. Взгляните, как эти гравитяне защищают свое
упорядоченное окружение от разрушительного воздействия хаоса!
Холлербах умолк, но мозг Риса лихорадочно работал. Может, эти
создания строят свои корабли, способные путешествовать к другим "планетам"
на черных дырах, и встречаются со своими невообразимыми родичами? В
настоящее время эта странная биосфера предохраняет свое существование от
притока вещества из облака осколков - постоянного дождя остатков звездного
вещества, падающих на Ядро по гиперболическим траекториям. Это снаружи, а
изнутри - защищается от испускающего рентгеновские лучи аккреционного
диска, окружающего черную дыру и находящегося в глубинах самого Ядра. Но в
конце концов Туманность истощится совсем, и этот гравитационный мир
обнажится, откроется космосу, поддерживаемый лишь теплом Ядра и, в самом
конце, медленным испарением самой черной дыры.
Однако задолго до того, как все туманности погибнут, гравитяне
покинут ненужные им миры. С огорчением Рис понял, что гравитационные
создания являются настоящими хозяевами этого космоса, а люди - мягкие,
грязные и вялые - просто случайные прохожие.
Близился момент максимального сближения.
Пейзажи Ядра стали видны невооруженным глазом, и пассажиры то и дело
вскрикивали или вздыхали. Рубка неслась всего в каких-то десятках миль от
бурлящего океана. Киты, бледные и невозмутимые, как призраки, проплывали
над его поверхностью.
Что-то тянуло Риса за ноги. Раздраженный, он ухватился за остов
Телескопа и подтянулся обратно к экрану. Но сила неумолимо нарастала, пока
не стала вызывать неприятные ощущения...
Это обеспокоило Ученого. Рубка должна находиться в состоянии
свободного падения. Неужели что-то препятствует? Рис выглянул в прозрачное
окно, ожидая увидеть... что именно? Может, Рубка вошла в какое-то мнимое
облако, некую струю, выплеснувшуюся из странного океана там, внизу?
Но ничего этого не было.
Он снова посмотрел на Телескоп и увидел, что Холлербах располагается
вверх ногами по отношению к нему. Вытянутыми руками старик цеплялся за
стойку монитора и отчаянно пытался подтянуть лицо на уровень экрана. Как
ни странно, его и Риса, казалось, притягивало к разным концам корабля. Нид
и Джаен подобным же образом расположились у каркаса Телескопа, за который
они ухватились, почувствовав наличие незнакомого и непонятного поля.
Повсюду раздавались крики. Непрочные конструкции из веревок и одеял
начали разваливаться. Одежда, утварь и сами люди заскользили к стенам.
- Холлербах, в чем, черт побери, дело?
Старый Ученый сжимал и разжимал пальцы.
- Дьявол, это не очень-то хорошо для моего артрита...
- Холлербах!..
- Приливные силы! - отрезал Холлербах. - Клянусь Костями, мальчик,
неужели ты ничего не усвоил из моих лекций по небесной механике? Мы
настолько близки к Ядру, что гравитационное поле значительно меняется даже
в масштабах фута.
- Черт побери, Холлербах, если вы знали об этом, почему не
предупредили нас?
Холлербах не смутился.
- Да это же очевидно, мой мальчик!.. И каждую минуту приближается
действительно эффектное событие. Как только градиент поля превысит момент,
вызванный трением о воздух... А, вот оно!..
Изображение на экране смазалось, наводка телескопа сбилась.
Волнующийся океан закружился вокруг Риса. Теперь ненадежная конструкция из
веревок развалилась окончательно, и ошарашенных пассажиров разбросало по
сторонам. На стенах и на одежде появились капли крови.
Корабль разворачивался.
- Носом вниз! - Холлербах, все еще цепляясь за Телескоп, почти
кричал, чтобы его слышали. - Корабль придет в равновесие, повернувшись
носом к Ядру...
Тупой нос корабля качнулся в сторону Ядра, прошел через состояние
равновесия и начал поворачиваться обратно, как гигантская намагниченная
