Селину. Вельзевул дичится людей, но если Селина принесет одного из своих
котят - а у нее всегда живет пара котят - может мы тогда разберемся, в чем
тут дело.
- Селину мы не видели с тех пор, как ее сес... с тех пор, как сестра
Магдалена уехала, - торопливо поправившись, начала сестра Тереза. - Мне
кажется, они расстались не вполне... - она сделала паузу, тщательно
обдумывая слова. Истории о сестре Магдалене и ее сестре Селине были
длинными, запутанными, о них старались не вспоминать. - ...не вполне
довольные друг другом. Я даже не уверена в том, что Селина сейчас в
городе. И я не думаю, что выйдет толк, если мы сведем Селину и Розу
вместе.
Ропот одобрения пронесся среди черного воинства, но мать Тереза
прекратила это изъявление чувств движением бровей. "Мне нужно знать,
почему Роза так испугалась кота. И я хочу пригласить Селину, если она
примет приглашение, конечно. Может она и не придет, а может придет, и все
будет в порядке. Но мне надо самой все проверить. Что-то последнее время в
Готам-сити распространилась эпидемия котобоязни".
ПЯТЬ
Серый полосатый котенок следил глазами за квадратной штуковиной, что
оказалась вдруг перед его укрытием. Сначала она была высоко, потом
опустилась на пол. Тут она изменила форму, и из нее посыпались чудеса -
удивительные запахи, вещи и звуки рассыпались по холодному твердому полу.
Котенка охватило любопытство. Оно выманивало его из безопасного убежища
под раковиной, где иногда была вода, а иногда не было. Его уши и хвост
затрепетали, лапки подогнулись - котенок, весь как стрела на тетиве,
нацелился на шуршащий, извивающийся, упругий предмет. Он еще никогда
ничего в жизни так не хотел - хотел немедленно, сейчас - и бросился на эту
штуку.
- Попался!
Откуда-то с неба без предупреждения появились руки, ухватили за кожу
над плечами и подняли на головокружительную высоту.
- Я знала, ты не устоишь. Ни один кот не может устоять перед
мешаниной из блестящего мусора.
Котенок беспомощно болтался перед лицом, которое было размером с него
самого. Не в первой его отрывали от вожделенной цели, когда он был уже на
волосок от нее. Это лицо, этот голос и особенно эти руки преследовали его
всю жизнь. Обычно они доставляли удовольствие, но сейчас был явно не тот
случай, и котенок забеспокоился.
- Мы приглашены на обед. Оба. Приглашение было довольно
специфическим: я и мой самый несносный котенок. Это ты и есть. А поскольку
у меня есть привычка никогда не отказываться от бесплатного угощения, тебе
придется лезть в коробку.
Котенок не понял ни слова, но общую идею уловил. Будучи
непревзойденным мастером извиваться, он выделывал в воздухе всевозможные
петли, пока когти его не впились во что-то осязаемое. Через секунду он был
свободен.
- До крови оцарапал!
Как было ему предписано природой, котенок приземлился на лапки и
рванулся к двери. В этом мире под лапами постоянно было что-то скользкое.
Скользкий кафель в ванной сменился скользким паркетом. Выбираясь из
ванной, он врезался в притолоку и стал пробираться вдоль стены холла,
производя больше шума, чем реального движения.
- А ну вернись!
Раздался еще один удар тела о притолоку, и котенок понял, что лицо и
руки пустились в погоню. Он вспрыгнул на то, что называлось, кажется,
покрывалом, и, преодолев перевал, нырнул в другое знакомое убежище -
позади кровати. Остальные кошки, обитавшие в комнате - как его сверстники,
так и несколько взрослых - поняли, что надвигается хаос, и поспешили в
собственные укрытия.
Кошки, безделушки, газеты и остатки вчерашнего ужина - все взлетело в
воздух.
У Селины Кайл не было времени для взвешенного решения. Она сделала
рывок к ближайшему пролетающему предмету, поймала липкий огрызок холодной
сычуаньской курицы и с ужасом проследила глазами за полетом фарфоровой
кошечки эпохи династии Мин, которая в следующее мгновение вдребезги
разбилась о стенку.
- Она мне так нравилась, - заныла Селина. - Это была моя любимая
кошка...
Кошачьи головы высунулись из-за различных предметов и смотрели на нее
с явным недоверием.
- Я могла бы получить за нее сотни три, а вообще цена ей не меньше
тысячи. Но я ее не продала. Я оставила ее себе, потому что она мне
понравилась, а теперь от нее остался один мусор.
Кошки щурились. Одна принялась вылизываться. Селина поймала порхающий
клочок газеты и принялась стирать с руки неаппетитно размазанные овощи.
Соус был холодный, но острые специи обожгли свежую царапину, когда она
газетой провела по запястью. И снова рефлексы не дали ей времени собраться
с мыслями. Девушка прижала кровоточащую руку к губам, выронив газету, и
только тут сообразила, что этого делать не следовало, ибо бумажный комок
по покрывалу скатился на пол.
- А, черт!
Рыжая кошка спрыгнула с полупустой книжной полки, обнюхала комок и,
шипя, утащила его.
- Черти полосатые!
Селинина однокомнатная квартирка была маловата для семи - как,
например, сегодня утром - кошек и одной кошачьей поклонницы. Девушка
отняла у кошки скомканную газету и запустила ее в мусорный бачок. Газетный
комок запрыгал по полу. Не то, чтобы Селине не хватило меткости, просто
бачок давно уже был переполнен. С гримасой отвращения она запихнула газету
в бачок, а осколки фарфоровой кошечки ногой задвинула под радиатор. Где-то
был веник и рулон мешков для мусора, но у Селины не было настроения искать
их.
Впрочем, она пыталась. По крайней мере раз в месяц Селина делала
попытку создать здесь дом, который, по ее представлениям, был у других
людей. Но природа не наделила ее домовитостью. Зато наделила ее другими
способностями. Способностью попадать в истории и выходить сухой из воды,
брать то, что ей нужно, процветая там, где другой насилу может выжить.
Поэтому ее дом был похож именно на то, чем он был: убежище мусорщика.
Одни вещи были украдены, другие подобраны на свалках, большинство же
куплено в дешевых магазинах и у уличных торговцев. Селина приносила сюда
то, что, по ее мнению, должно быть в доме - не в том доме, который она
помнила, а в никогда не виданном доме, где все блестит, переливается и
дарит чувство покоя.
Селина глубоко вздохнула и расслабилась, пока ее вещи творили свое
чудо. Она обняла себя руками, тихо покачиваясь. Напряжение стекало с тела,
уходило через пол, прочь из комнаты. Как во всех домах Ист Энда, тонкие
стены пропускали уличный шум и звуки из соседних квартир, но в ее жилище
царили покой и тихое мурлыканье.
Серый полосатый котенок высунул головку и чихнул.
Селина тут же запеленговала звук. "Вот ты где! Ты меня еще не
победил. Даже и не надейся. Я все-таки получу свою бесплатную жратву, и ты
- маленький чертенок - пойдешь со мной".
Руки проникли в укрытие. Котенок еще не вполне освоил искусство
упираться всеми четырьмя лапами. Он запустил когти во что-то мягкое под
собой, но руки неумолимо извлекли его на свет. Ему оставалось только
прижать уши к затылку, пока безжалостная рука разгибала его коготки один
за другим.
- Давай не будем делать дырки в моем костюме, - Селина щелкнула его
по носу, освободив от когтей комбинезон из мягкой кожи. - Я готова
разделить с вами что угодно, но это - мое. - Она мелодраматически
нахмурилась, а котенок заорал.
Не обращая внимания на его вопли, Селина засунула его в коробку и
закрыла ее. Серая лапа, отчаянно заскреблась, пытаясь проникнуть в щель.
Когда эта попытка не удалась, котенок атаковал гофрированный картон.
Вычислив, что у нее есть полчаса до того, как он доконает коробку, Селина
принялась сама готовиться к бесплатному обеду в миссии.
Лучше всего она чувствовала себя в комбинезоне, брошенном поперек
неубранной кровати. Но затянувшись в черное, закрыв лицо маской,
защитившись остро отточенными стальными когтями, закрепленными на
перчатках, Селина переставала быть Селиной. Она становилась
Женщиной-кошкой. Когда смотришь на мир через прорези в маске, он кажется
гораздо проще. Прошлое и будущее становятся несущественными по сравнению с
желаниями и нуждами настоящего. Но слишком велик риск. Селине достаточно
было взглянуть на кошачью лапу, отчаянно продирающуюся сквозь щели в
картоне, чтобы понять, сколь велик риск.
У Женщины-кошки был свой разум, свои понятия, своя гордость, свое
предназначение - и ничего больше. Она жила для себя, сама по себе, безо
всяких иллюзий.
А посему комбинезон отправился на свое место под кроватью. Если
хочешь получить бесплатное угощение, ты должна предстать перед сестрами в
собственном обличье. Стоя в одном белье перед беспорядочными кучами
тряпья, вываленными из шкафа и комода, Селина слышала хор голосов из
далекого прошлого.
Посмотри на себя... Стой прямо. Не вертись. Одевайся как леди. Веди
себя как леди. Ты не уйдешь из этого дома в такой одежде. Ты дешевка,
Селина Кайл. Ты попадешь в беду. Ты получишь то, чего заслуживаешь. Шлюха.
Потаскуха. Кончишь жизнь под забором. Ты слышишь меня, Селина Кайл? Смотри
на меня, когда я с тобой разговариваю!
Селинины щеки загорелись от давно забытых пощечин. Она вздрогнула и
застыла в тишине квартиры.
- Это того не стоит, - пробормотала она, обращаясь к кошкам. -
Никакая жратва не стоит таких воспоминаний. Надо было захлопнуть дверь
перед носом у той монашки.
Но Селина дала слово. И надела то, что лежало сверху: бесформенные
штаны и растянутый свитер, драную куртку какого-то фотографа и армейские
башмаки.
- Ты, конечно, не похожа на леди, - сообщила она своему отражению. -
Но и на шлюху не похожа тоже.
* * *
Мать Жозефа поджидала у дверей миссии. "Входи, Селина. Я уж начала
опасаться, что ты не сдержишь слово. Роза только что пришла, - она
потянулась было к коробке, из которой доносилось царапанье и мяуканье. -
А, принесла котеночка".
Селина увернулась от рук монахини, словно это был нож незнакомца в
темном переулке. Мягко стелет, да жестко спать, подумала она. Но когда
настоятельница сообщила о Розе, любопытство ее взыграло.
- Агги-Пэт не упоминала о других приглашенных, - пробурчала она. Все
монахини имели прозвища. Сестра Тереза Кармела с незапамятных времен
прозывалась "Ти-Си". Сестру Агнессу Патрицию звали "Агги-Пэт". Родная
сестра Селины, сестра Магдалена Катерина была, естественно, Мэгги-Кэт. А
мать Жозефа в Ист Энде была повсеместно известна как Старая МаЖо. Но,
конечно, не в стенах миссии. Селина и сама не знала, почему ей пришло в
голову употребить прозвище; наверное, это было связано с тем, что она
чувствовала себя здесь ребенком, и естественно, злилась от этого.
Мать Жозефа не изменилась в лице. "Сестру Агнессу попросили
пригласить тебя, а не зачитывать список приглашенных. У тебя ведь котенок
там в коробке, да?"
Селина кивнула, но коробку не отдала, когда мать Жозефа вновь
попыталась забрать ее. "А зачем собственно вы попросили меня принести
котенка?"
Бросив быстрый взгляд на дверь, за которой раздавались голоса, и
почувствовав, что Селина согласна участвовать в задуманном только в обмен
на полную информацию, мать Жозефа вздохнула и указала на лестницу.
- Пойдем в мой кабинет, Селина. Я тебе все объясню.
Удовлетворение от того, что к ней относились - в кои-то веки - как ко
взрослой, почти вытеснило тревогу, которая охватывала всякого, кто
