- Хоть я и ценю твое вмешательство, - сухо прокомментировал цербер, -
хорошо было бы захватить его живым. Признаюсь, мне любопытно узнать, кто
его послал.
- Я могу тебе это сказать. - Человек в маске ястреба мрачно
усмехнулся. - В кошельке этого убийцы лежат деньги Керда, но меня больше
занимает, почему он так настроен против тебя.
- А ты знал об том и раньше?
- Один из моих информаторов подслушал разговор в "Единороге" о найме
убийцы. Удивительно, как много людей, обычно осторожных, забывают, что
человек может не только говорить, но и слушать.
- Почему же ты не передал мне это и не предупредил заранее?
- У меня не было доказательств. - Чернокожий пожал плечами. -
Сомнительно, чтобы мое свидетельское показание захотели бы проверить в
суде. Кроме того, я все еще твой должник со времени нашей последней
встречи... или ты забыл, что однажды спас мою жизнь?
- Я не забыл. Я сказал тебе тогда, что только выполнял свой долг. Так
что ты мне ничего не должен.
- ...И я, спасая тебя, как гражданин Рэнке, только выполнял свой долг
тем, что помог тебе сегодня. - В лунном свете сверкнули зубы Джабала.
- Ладно, каковы бы ни были твои мотивы, я тебе благодарен.
Мгновение Джабал молчал.
- Если ты действительно хочешь выразить свою благодарность, -
произнес он наконец, - не пропустишь ли со мной стаканчик? Я хотел бы
кое-что обсудить с тобой.
- Я... Боюсь, не смогу. До твоего... дома далеко, а у меня завтра
дела.
- Я имел в виду "Единорог".
- "Единорог"? - запинаясь, в полном изумлении произнес Зэлбар. - То
место, где замышлялось мое убийство? Я не могу идти туда.
- Почему же нет?
- Ну... хотя бы потому, что я цербер. Это не принесет добра ни одному
из нас, если на людях нас увидят вместе, тем более в "Единороге".
- Ты можешь надеть мою маску и плащ. Этим ты прикроешь свою униформу
и лицо. Тогда любому соглядатаю будет казаться, что я выпиваю с одним из
моих людей.
Мгновение Зэлбар колебался, будучи не в состоянии принять решение,
потом дерзкая картина цербера в голубой ястребиной маске захватила его
воображение, и он громко рассмеялся.
- А почему бы и нет? - согласился он, протягивая руку за предлагаемой
ему маскировкой. - Мне всегда было интересно посмотреть, как это место
выглядит изнутри. - Зэлбар не отдавал себе отчета в том, насколько ярок
лунный свет, пока не переступил порог "Единорога". Несколько масляных ламп
были единственным источником света, да и они были прикрыты, так что
светили в сторону стены, оставляя большую часть внутреннего пространства
сильно затемненной. Следуя за Джабалом а основную комнату, он, хотя и
замечал фигуры людей, собравшиеся за несколькими столами, не мог
разглядеть их лиц.
За исключением одного, лицо которого ему незачем было разглядывать,
это был сухопарый рассказчик Хаким, сутуло сидевший за центральным столом.
Перед ним стояла маленькая кружка вина, о которой он, видимо, забыл, а сам
покачивал головой в состоянии полудремы. Зэлбару втайне нравился этот
старик, и он бы тихо прошел мимо этого стола, но Джабал перехватил взгляд
цербера и подмигнул. Вытащив из кошелька монету, работорговец высоко
подбросил ее, так что она, описав дугу, полетела на стол рассказчика.
Рука Хакима молниеносно дернулась, и монета на лету исчезла. Его
сонная манера поведения не изменилась.
- Старина, это плата, достаточная для сотни рассказов, - мягко, но
громко проговорил Джабал, - но ты расскажешь их где-нибудь в другом
месте... и о ком-нибудь другом.
Двигаясь с тихим достоинством, рассказчик поднялся на ноги, бросив на
обоих испепеляющий взгляд, и царственной походкой прошествовал из комнаты.
Его кружка с вином исчезла вместе с ним.
В тот краткий миг, когда их глаза встретились, Зэлбар почувствовал
его острый ум и был уверен, что старик опознал его под маской и плащом и
холодно разглядывал его. Пересмотрев поспешно свое представление о
худощавом сказителе, цербер припомнил описание, которое Джабал дал
информатору, бывшему у всех на виду, и чья шпионская деятельность на самом
деле спасла его жизнь.
Работорговец опустился за освободившийся только что стол и тут же
получил два незаказанных бокала дорогого вина. Зэлбар сел рядом с ним,
обратив внимание на то, что отсюда можно было легко следить за всеми
входами и выходами таверны. Его уважение к Хакиму поднялось еще на одну
ступеньку.
- Если бы я подумал, я предложил бы твоему человеку, что был на
крыше, присоединиться к нам, - сказал цербер, - считаю, что я обязан
глотком отблагодарить его.
- Этот человек - женщина, Мория, в темноте она работает лучше, чем
я... и ей не нужна маскировка.
- Хорошо, и все-таки я хотел бы поблагодарить ее.
- Лучше не надо, - работорговец усмехнулся. - Она ненавидит жителей
Рэнке и особенно церберов. И действует только по моему приказу.
- Ты мне напомнил о нескольких вопросах, которые я хочу тебе задать,
- Зэлбар поставил свой стакан на стол. - Почему ты выступил сегодня
вечером в мою защиту? И откуда ты знаешь, как в армии предупреждают об
опасности со стороны лучников?
- Со временем узнаешь. Сначала ответь на мой вопрос. Я не привык
выдавать информацию бесплатно, и поскольку я выдал тебе, кто твой враг,
может быть, теперь ты мне скажешь, почему Керд послал по твоему следу
убийцу?
Зэлбар задумчиво отпил вина и стал объяснять свои отношения с Кердом.
По мере того, как разворачивалась история, цербер обнаружил, что говорит
больше, чем нужно, и изумился, почему он описывает Джабалу свой гнев и
свое огорчение, которое он скрывал даже от своих товарищей по службе.
Вероятно это случилось потому, что в отличие от товарищей, которых он
уважал, в работорговце Зэлбар видел человека продажного и его собственные
темные мысли и сомнения в сравнении покажутся тому ничем.
Джабал молча слушал, пока цербер не кончил, потом медленно кивнул
головой.
- Да, теперь все понятно, - пробормотал он.
- Самое смешное состоит в том, что в момент нападения я сомневался в
своей способности предпринять что-либо в отношении Керда. На какое-то
время, по крайней мере, убийца не потребуется. Я получил приказание
оставить Керда в покое.
Вместо того, чтобы рассмеяться, Джабал задумчиво рассматривал того,
кто сидел напротив.
- Странно, что ты это говоришь, - произнес он довольно осторожно. - У
меня есть дело, с которым я сейчас не могу справиться. Может быть, мы
поможем друг другу в решении наших проблем.
- Именно об этом ты хотел поговорить со мной? - спросил Зэлбар,
внезапно насторожившись.
- Частично. На самом деле все гораздо проще. Теперь, в ответ на твое
одолжение, о котором я должен просить тебя, могу предложить тебе то, в чем
ты нуждаешься. Если ты возьмешься за мое дело, я положу конец
преследованию тебя со стороны Керда.
- Полагаю, то, что ты хочешь - противозаконно. Если ты действительно
думаешь, что я...
- Это не противозаконно! - Джабал злобно сплюнул. - Мне не нужна твоя
помощь, чтобы нарушить закон, это довольно просто, несмотря на усилия так
называемых элитных сил. Нет, цербер, я предлагаю тебе взятку, чтобы ты
выполнил свою работу, проследил за соблюдением закона.
- Любой гражданин может обратиться к любому церберу за помощью, -
Зэлбар почувствовал, как в нем поднимается волна гнева. - Если это
действительно в рамках закона, тебе нечего...
- Прекрасно! - прервал его работорговец. - Тогда, как гражданин
Рэнке, прошу тебя расследовать и положить конец волне убийств - кто-то
убивает моих людей, преследует голубых дьяволов на улицах, истребляя, как
больных животных.
- Да... понятно.
- Вижу, что ты этому не удивляешься, - проворочал Джабал. - Так что,
цербер, выполняй свой долг. Я не обманываюсь в отношении моих людей, но им
выносят смертный приговор без суда и следствия. А это убийство. Или ты
сомневаешься в этом, потому что убийством занимается один из твоих людей?
Зэлбар резко поднял голову, и Джабал серьезно, но с улыбкой,
встретился с ним взглядом.
- Верно, я знаю убийцу, и о нем не трудно догадаться - Темпус
довольно откровенно хвастает этим.
- Да, это так, - сухо рассуждал Зэлбар, - скажи, а почему ты не
занялся им сам, если знаешь, что он виновен. Я слышал, что голубые дьяволы
убивали преступников за гораздо меньшие прегрешения.
Теперь настал черед Джабала смущенно отвести взгляд.
- Мы пытались это сделать, - признался он, - но оказалось, что
Темпуса чрезвычайно трудно поймать. Кто-то из моих людей нарушил мои
распоряжения и воспользовался волшебным оружием. Результат - еще четыре
умерщвленные им маски.
Церберу послышались нотки отчаяния в признании работорговца.
- Я не могу позволить ему продолжить заниматься этим видом спорта, но
цена за то, чтобы его осадить, становится страшно высокой. Я вынужден
просить твоего вмешательства. Ты, больше чем другие, отличился тем, что
выполняешь свои обязанности в строгом соответствии с кодексом законов.
Скажи мне, разве закон не применим в одинаковой мере ко всем?
В уме у Зэлбара промелькнул десяток оправданий и объяснений, потом их
сменила волна гнева.
- Ты прав, хотя я никогда не думал, что именно ты будешь тем
человеком, кто укажет мне на мои обязанности. Убийца в униформе остается
убийцей и должен быть наказан за... все преступления. Если Темпус убивает
твоих люден, я по долгу службы приму меры, чтобы с ним разобрались.
- Очень хорошо, - кивнул Джабал, - а я, в свою очередь, выполню свое
обещание - Керд больше не будет работать в Санктуарии.
Зэлбар открыл рот, чтобы запротестовать. Соблазн был слишком велик,
если Джабал может выполнить свое обещание, но нет.
- Должен настоять на том, чтобы твои действия оставались в рамках
закона, - неохотно пробормотал он. - Я не могу просить тебя о чем-то
незаконном.
- Это не только законно, это уже сделано! С данной минуты Керд не
занимается своим делом.
- Что ты имеешь в виду?
- Керд не может работать без материала, - улыбнулся работорговец, - а
я его поставщик или, скорее, был им. Я не только перестал поставлять ему
рабов, я передам другим работорговцам, что если они будут иметь с ним
дело, я собью цену на других рынках и вытесню их из города.
Зэлбар снова горько улыбнулся под маской.
- Ты ведь знал, как он поступает с рабами и все-таки вел с ним дела?
- Убивать рабов ради знаний - занятие не хуже, чем когда рабы убивают
друг друга на арене ради развлечений. В нашем мире и то, и другое -
неприятные реалии.
Зэлбар вздрогнул, почувствовав сарказм в голосе работорговца, но не
хотел отступать со своих позиций.
- У нас разные взгляды на бой. Тебя заставили вступить на арену в
качестве гладиатора, а я добровольно вступил в армию. И все-таки у нас
обоих есть общий опыт, как бы ни был ужасен бой, какими бы страшными ни
были условия, у нас был шанс. Мы могли отбиться и выжить или, по крайней
мере, погибая, захватить с собой своих врагов. Но быть связанным, как
животное, приносимое в жертву, беспомощное, которое не может ничего
сделать, а только наблюдать за своим врагом, нет, не за своим врагом, а за
тем, как оружие того, кто тебя истязает, снова и снова вонзается в твое
тело... Ни одно живое существо, будь то раб или свободный человек, не
должен быть обречен на такое. Не могу представить себе врага, которого бы
я так ненавидел, чтобы обречь его на такую судьбу.
- Несколько таких врагов я могу себе представить, - пробормотал
