общались?
- Я с родителями до восемнадцати лет провела в Германии, - пояснила
Варя, - мой отец военный, служил там в Группе советских войск. А когда
вернулся на Родину, получил эту квартиру, правда, сразу умер, а мама раньше
скончалась.
- Ясно, - пробормотал я, помолчал пару секунд и не утерпел:
- Я вчера так понял, что отец Алены был крупным художником.
- Да, Шергин, помните, когда-то в каждом учреждении висела картина
"Москва, Первомай", такое большое полотно, изображающее демонстрацию. На
переднем плане мужчина в серой куртке и кепке держит на плечах хорошенькую
пухлощекую девчушку с косичками.
- Что-то припоминаю. У ребенка в одной руке синий шар, а в другой
красный флажок.
- Точно. Это Шергин нарисовал, а девочка - Алена в детстве, но такой я
ее не знала.
- Странно, однако... Известный художник, а жил в вашем доме. Вы меня
извините, конечно, но здание не выглядит элитным.
Варя покачала головой:
- Все не так просто. У Шергина двухкомнатная квартира на последнем
этаже. Ему в свое время предложили сменить жилплощадь, но Борис Алексеевич
отказался, очень не хотел затевать переезд, лень было, у него огромная
библиотека, сотни книг. Вот он и придумал, попросил, чтобы ему разрешили
использовать чердачное помещение под мастерскую. Если попадете к Алене в
квартиру, просто ахнете, насколько все здорово сделано. Внизу перенесли
стены, и получилась огромная кухня-гостиная, просторная прихожая и
здоровенная ванная. А из чердака Борис Алексеевич сделал жилое помещение,
да таких шикарных апартаментов ни у кого нет!
- Что вы думаете про историю с газом?
Варя нахмурилась:
- Ничего хорошего. Хотите знать мое мнение?
- Конечно, говорите.
- Автор этой затеи Марина Райкова. Уж не знаю, как насчет автомобиля,
кастрюли и пакета молока, но газ точно она включила!
- Райкова до такой степени ненавидит Алену?
Варя уставилась в окно, помолчала и ответила:
- Она ее видеть не может. Стойте, мы приехали.
Луковск больше походил на отдаленный район Москвы, чем на
самостоятельную административную единицу. Перед глазами расстилался квартал
совершенно одинаковых блочных башен.
- Больница здесь, - Варя ткнула пальцем в желтое пятиэтажное здание.
Не успел я спросить, откуда она знает о местонахождении лечебницы, как
моя спутница выскочила из машины и побежала ко входу. Я слегка задержался,
потому что сначала парковался, а потом запирал "Жигули".
Глава 4
В коридоре, длинном и извилистом, стоял особый, больничный дух. Те,
кто бывал в муниципальных клиниках, хорошо понимают, что я имею в виду. В
нос ударил аромат, состоящий из смеси запахов хлорки, лекарств и
готовящегося гороха. Вокруг стояла странная тишина, и сначала мне
показалось, что больных тут нет. Двери в палаты были плотно закрыты, и
из-за них не пробивалось ни звука. Очень странные люди лежали тут, они не
смотрели телевизор, не слушали радио, не курили у окна. Может, на первом
этаже расположены не палаты, а медицинские кабинеты? Но вдруг раздался
женский крик, и я, поняв, что голос принадлежит Варе, пошел на звук, без
стука распахнул тяжелую, выкрашенную сине-белой краской дверь и увидел
Довольно симпатичную комнату, обставленную с шиком пятидесятых годов.
В углу большого продавленного черного кожаного дивана в голос рыдала
Варя.
- Что случилось? - спросил я.
Стоявший у шкафа мужчина повернулся. В руках он держал стаканчик с
темно-коричневой жидкостью. Мой нос уловил запах валерьянки. Странно,
однако, что врач решил предложить Варе это лекарство. Принято считать, что
настойки и отвары, приготовленные на базе валерьянового корня, хорошее
успокаивающее, но они никак не скоропомощное средство. Выпив один раз сорок
въедливо-пахучих капель, вы не прекратите истерику. Валерьянка
накапливается в организме и начинает действовать после пятого, шестого
приема. Но люди в массе считают иначе. Спросите, откуда я это знаю? Как-то
раз в мои руки попалась книга итальянца Томазино Перуджио "Растения.
Лекарства и яды". После ее прочтения я перестал относиться к гомеопатии,
как к невинной забаве.
- Вы приехали с ней? - спросил у меня доктор.
- Да.
- Очень хорошо, - с облегчением пробормотал врач и буквально влил Варе
в рот абсолютно бесполезную настойку.
Но, очевидно, эффект плацебо <Умные врачи иногда предлагают больным
таблетки, сделанные из сахара и покрытые яркой глазурью "Это суперсредство,
- шепчут они, - очень дорогое, только для вас, помогает стопроцентно".
Самое интересное, что люди выздоравливают, приняв сахар. Подобный эффект
носит название "плацебо".> распространяется на всех. Варя проглотила и
затихла.
- Что случилось? - повторил я вопрос. Доктор принялся рассказывать.
Ночью в больницу доставили Илью Наметкина. Парень был в насквозь мокрой
одежде. С его рук капала кровь. Прежде чем впасть в невменяемое состояние,
он рассказал, что ехал вместе со своей любовницей Аленой Шергиной на ее
дачу. Дорога скользкая, а Илья не слишком ловкий водитель. На повороте он
не справился с управлением, и "Жигули" слетели с шоссе. На беду, это
произошло на берегу довольно широкой и глубокой реки со смешным названием
Моська. Машина рухнула вниз с крутого обрыва и мигом затонула. Илья не
помнит ничего: ни как упал в воду, ни как вылезал из нее, разодрав в кровь
об острые обломки льда руки. Ему в тот вечер повезло дважды. В первый раз,
когда остался жив и сумел выплыть, и второй, когда его увидели местные
парни, катившие с дискотеки домой. У них оказался мобильник, "Скорая"
приехала мгновенно. Алена осталась на дне.
- Ее не нашли? - тихо спросил я. Услышав этот вопрос, Варя снова
судорожно зарыдала. Доктор постучал кулаком в стену. Появилась толстая
девица, облаченная в белый халат, слишком узкий для ее мощной, грудастой
фигуры.
- Слушаю, Степан Аркадьевич, - сказала она.
Врач кивнул на Варю:
- Ася, отведи ее и сделай...
Название лекарства я не разобрал, но медсестра великолепно поняла, что
имел в виду доктор.
- Пойдем, милая, - легко подхватила она Варю, - что ж поделать, так
господу угодно. Причитая, она уволокла женщину за дверь.
Степан Аркадьевич выжидательно уставился на меня.
- Алену не нашли? - повторил я. Врач развел руками:
- С утра водолаз работал, машина на дне, двери открыты. Наверное, труп
в сторону отбросило. Думаю, еще, конечно, походят по дну, да только скорей
всего весной обнаружат, а может, и нет. Моська - река хитрая, очень
глубокая, с омутами. Эх, сколько я ни говорил на районных совещаниях, все
без толку.
- О чем?
- Так на том месте три-четыре аварии в год случаются. Шоссе делает
крутой поворот, выходит на берег Моськи и снова сворачивает в сторону,
такая крутая петля получается, вот машины и слетают с обрыва. Не далее как
осенью Иван Леонтьев утонул, тракторист. Машину нашли, а самого лишь через
три недели обнаружили, течением утащило да под обрыв затолкало.
- Разве зимой есть течение? - усомнился я. - Простите за дурацкий
вопрос, но я действительно не знаю.
Степан Аркадьевич пожал плечами:
- Сам не слишком в этом разбираюсь. Но чуть выше, в Луковске, стоит
завод красок, он сливает в Моську всякую дрянь. Тут летом то зеленая вода
течет, то красная. Поэтому Моська совершенно непредсказуема, она уже не
обычная речка, а мутант, и живет по своим законам.
Знаете, какую рыбу тут иногда вылавливают? То безглазую, то
двухголовую.
- В каком состоянии Илья?
- Физически в удовлетворительном, несколько ссадин, ушибы, порезанные
руки. Но у него посттравматический шок, разговаривает с трудом, в основном
спит.
- Можно с ним поговорить? Степан Аркадьевич встал:
- Попробуйте.
В палате Илья оказался один. Остальные кровати стояли без постельного
белья, очевидно, жители Луковска предпочитали болеть дома. Наметкин
выглядел ужасно, лицо сине-зеленого цвета, все в пятнах йода.
- Илья, - позвал я, - слышишь меня? Юноша открыл глаза:
- Папа...
- Нет, это Иван Павлович, помнишь меня?
- Нет.
- Вы с Аленой вчера были у нас.
- Где она?
- Ты не знаешь?
- Нет.
- Зачем вы поехали в Луковск?
- На дачу, к Алене.
- Помнишь, как упал?
- Куда?
- В воду.
- В какую?
Я замолчал. Похоже, продолжать разговор бессмысленно.
- Где Алена? - монотонно спрашивал Илья. - Где? Позовите ее, Алена!
Где?
- Пожалуйста, не волнуйтесь, - совершенно спокойно ответил доктор, -
она сейчас спит в соседней палате. Проснется, и приведем ее к тебе.
Илья затих. Я уже хотел уходить, как дверь палаты распахнулась, и в
нее влетела полная женщина лет пятидесяти пяти в зеленой мохеровой кофте.
- Сынок! - завопила она, кидаясь к кровати. - Сыночек! Так и знала,
что эта дрянь тебя убьет! Мальчик мой!
- Мама, - прошептал парень и снова закрыл глаза.
- Гадина, - кричала женщина, - мерзавка! Утопила моего ребенка!
- Ляля, успокойся, - пытался остановить ее невысокий крепкий мужчина,
вошедший следом в палату.
Но жена продолжала неистовствовать:
- Сволочь! Чувствовало сердце, понимало, беда Илюше от этой.:, будет!
- Ляля!
- Молчи, - взвилась жена, - гадюка подзаборная!
- Илья, - заорала появившаяся на пороге Варя. Она быстро подлетела к
кровати и буквально упала на парня, - ты убил Алену!!!
- Сука! Утопила Илью! - мигом откликнулась Ляля.
- Все наоборот, - завизжала Варя, - это Илья виноват! Сначала с дороги
съехал, а потом сам выплыл, а мою бедную подружку бросил, мерзавец, чтоб он
сдох!!!
На секунду женщины замерли друг против друга. Потом Варя издала
пронзительный вопль, подскочила и вцепилась Ляле в волосы. Палата
наполнилась визгом. Мы со Степаном Аркадьевичем попытались растащить женщин
в стороны. Куда там! Царапающийся, орущий, колотящий ногами клубок катался
по относительно просторной палате.
- Делать-то что? - растерянно топтался доктор, наблюдая, как дамы
вырывают друг у друга пучки волос. - Не умею я с бабами разбираться.
Я тоже впервые присутствовал при драке нежных созданий и не слишком
хорошо понимал, как нужно действовать. Может быть, конфликт утихнет сам по
себе? Но баталия, похоже, разгорелась не на шутку.
- У вас есть охрана? - спросил я у Степана Аркадьевича, краем глаза
наблюдая, как отец Ильи быстрым шагом выходит в коридор.
- Так им платить надо, - заявил врач. - Деньги-то где взять? Местная
администрация не слишком нас балует...
И он начал песню о тяжелом положении медицины.
Я растерянно следил за катающимися по полу бабами. Мужская драка
выглядит омерзительно, а уж женская! Дамы моего круга никогда не выясняют
отношения в кулачном бою. Надеюсь, Варя и Ляля не покалечат друг друга.
Тут дверь распахнулась, появился отец Ильи с большим ведром. Не успел
я понять, что он собирается сделать, как мужик без лишних слов выплеснул
грязную жидкость на остервенело колотящую друг друга парочку. Вместе с
водой из ведра вылетела темно-коричневая тряпка и упала Ляле прямо на
голову.
- Идиот! - завопила жена, пытаясь стащить "платок". - Совсем..,
сраный!
- Сама... - спокойно ответил супруг, - драку в больнице затеяла!
- Она первая начала, - взвизгнула Ляля, тыча пальцем в Варю.
Я быстро встал между женщинами.
- Дамы, брэк! Успокойтесь, никто не виноват. Варя, вы пойдите в
