это он некоторое время тому назад отворял дверь и осторожно выглядывал
из-за нее. Он не мог не обратить внимания на приближение молодого шавано
и, вероятно, обратил на этот предмет внимание и других индейцев, которые
все сидели, скорчившись, вокруг огня.
Первое и самое естественное движение Оленьей Ноги, как только он
вошел, было рассмотреть раскрашенные лица, насколько он мог, при свете
слабого огня. С первого же взгляда он увидал, что эти четверо краснокожих
были ему незнакомы: он никогда их не встречал, и они не могли ничего о нем
знать.
Потом он сделал три или четыре шага вперед, на середину комнаты. На
это потребовались только одна или две секунды, но как ни коротко было это
время, он воспользовался им, чтоб всмотреться в четырех виннебаго, которые
предпочитали сидеть на земле, а не на любимой скамейке охотников.
Остановившись, шавано медленно повернул голову и взглянул на
краснокожего, стоявшего сзади. Он хотел узнать, встречал он его раньше или
нет, но это ему не удалось по самой простой причине.
Так как дверь была заперта - ее закрыл сам Оленья Нога - то в комнате
ничего не было видно, кроме тех лиц или предметов, которые находились
около огня. Он мог немного разглядеть фигуру виннебаго, неподвижную и
прямую, на лицо его, правда, тоже падал слабый отблеск огня, но этого было
недостаточно, чтобы разрешить Оленьей Ноге его вопросы. Это можно было
сделать только одним способом - отворить дверь и открыть доступ дневному
свету, но цель такого движения была слишком ясна, и она могла бы навлечь
неприятности.
Оленья Нога быстро сообразил это и затем стал искать доказательства,
которое говорило бы о присутствии в хижине трех охотников. Если они
подверглись нападению внутри строения, то, вероятно, дело не обошлось без
отчаянной борьбы, после которой, наверное, здесь остались бы красноречивые
следы.
Шавано не мог найти ничего такого. В углу лежали шкуры, слабо
освещенные огнем, скамейка стояла на том же месте, где он видел ее
несколько дней тому назад, и темный земляной пол не был взрыт или
испорчен.
На основании этого у Оленьей Ноги сложилось одно несомненное
убеждение: если охотников постигла злая смерть, то наверное она постигла
их не здесь, а где-нибудь в другом месте.
Далее сами виннебаго не подавали никаких признаков того, что
присутствовали при гибели белых людей. У них не было лишних карабинов, и
на их поясах не было видно скальпов. Все это принесло индейцу большое
облегчение.
Но что же такое случилось с охотниками, и каким образом очутились в
хижине эти раскрашенные виннебаго, что они тут делали - вот были вопросы,
которые беспокоили Оленью Ногу, и которые надо было разрешить немедленно,
так как каждая минута была дорога.
6. ГОСТЬ И ХОЗЯЕВА
Теперь нам придется вспомнить несколько фактов, без которых
дальнейшее может оказаться непонятным.
Маленький пограничный городок Гревилль, в котором жило не более
двадцати семейств, находился в юго-западной части теперешнего штата
Миссури, сто лет тому назад составлявшего часть обширной территории
Луизианы. Каждую осень белые охотники отправлялись из этого города в
Озаркские горы, где проводили зиму в охоте на бобров, лисиц, выдр, куниц и
прочих пушных зверей, изобиловавших здесь в это время года. Они
возвращались домой весной, нагрузив добычей своих вьючных лошадей, и
продавали меха агентам Западной и Миссурийской меховых компаний,
странствовавшим по пограничным селениям и скупавшим пушной товар.
Трое охотников, живших в хижине, были Джордж Линден - отец Фреда, Руф
Гардин и Джеймс Боульби. Вскоре после их прибытия сюда, Боульби так сильно
вывихнул себе ногу, что не мог бы даже добраться до хижины, если бы его не
выручил Оленья Нога, которому как раз в это время посчастливилось
очутиться в тех местах.
Так как Оленья Нога должен был идти в сторону Гревилля, мистер Линден
дал ему записку к Фреду, прося его посетить хижину в горах и остаться
здесь в течение охотничьего времени года.
Фред отправился в обществе Терри Кларка. Много приключений случилось
с ними по дороге, но с помощью Оленьей Ноги, индейца из племени шавано, им
с честью удалось выйти из всех затруднений.
Оленья Нога умел говорить на наречии виннебаго, и вот что он сказал в
тот момент, когда очутился посреди хижины и взглянул на обращенные к нему
отвратительные лица:
- Шавано рад, что видит своих братьев, храбрых виннебаго!
Краснокожие что-то пробормотали в ответ на это приветствие, затем тот
из них, которого, судя по всему, можно было счесть за предводителя, и
который сидел у костра, прислонившись спиной к бревенчатой стене дома,
встал:
- Шавано - храбрые воины, но их охотничьи земли находятся за Великой
Рекой: виннебаго не ищут своих братьев шавано по эту сторону реки!
- Виннебаго говорит одним языком. Он говорит правду. Охотничьи земли
шавано лежат по ту сторону Великой Реки, но точно также и охотничьи земли
виннебаго лежат около Великих Вод!
Это был ловкий ответ. Виннебаго жили далеко, к северо-востоку отсюда,
около озера Мичигана, и, появляясь в здешних местах, были так же далеки от
своих наделов, как Оленья Нога от камышовых лугов Темной и Кровавой земли.
Вождь виннебаго почувствовал, что должен дать какое-нибудь объяснение
красивому молодому воину, который, не думая об опасности, спокойно стоял и
смело смотрел ему в лицо.
- Мой брат шавано тоже говорит одним языком. Селения виннебаго
находятся там, где текут Большие Воды, но вся страна - прибавил туземный
оратор, сделав жест рукой, - принадлежит красным людям, и Огненная Стрела
(он подразумевал себя) пришел со своими воинами искать другие охотничьи
земли!
- Оленья Нога, шавано, поступил так же, как его брат Огненная Стрела.
Он желает найти новые охотничьи земли. Он странствует за Большой Рекой,
чтобы увидеть их своими глазами!
Этот ответ слишком ясно означал, что в том направлении, в котором
начал свои вопросы Огненная Стрела, больше спрашивать нечего. Но виннебаго
не удовлетворился этим, так как это не объясняло ему, отчего шавано
путешествовал совершенно один, тогда как виннебаго, осматривавших новые
места, было несколько человек, что казалось более разумным.
Пусть читатель обратит внимание на то, что Оленья Нога назвал себя по
имени. Сделав это, он посмотрел, какой эффект производит это признание на
слушателей. Он знал, что известен по слухам многим, кто его никогда не
видал, но, очевидно, четверо индейцев, сидевших вокруг огня, не были из их
числа: по крайней мере они не выразили никакого волнения, услышав его имя.
- Они никогда не слыхали имени Оленьей Ноги! - заключил он.
Но он не был так же спокоен относительно пятого воина. По какой-то
непонятной причине, этот краснокожий продолжал стоять вдали от огня, дым и
темнота не позволяли разглядеть его черты. Было ли это сделано с
намерением, или без намерения, мы узнаем впоследствии.
Многочисленные опасности, с которыми не редко приходилось встречаться
Оленьей Ноге, и из которых он постоянно выходил с честью, развили в нем
почти непонятную для нас остроту чувств. Он бессознательно чуял, что
единственный человек, на которого ему следует обратить внимание, был
молчаливый воин у двери.
Оленья Нога решил с самого момента своего входа в хижину, что он не
позволит этому дикарю стать позади себя. Он чувствовал себя в безопасности
до тех пор, пока мог его видеть, хотя в комнате было еще четверо
вооруженных индейцев. Итак, Оленья Нога самым естественным образом
переменил свою позицию, и, вместо того, чтобы стоять посредине комнаты,
очутился ближе к другому концу. Он стоял, так сказать, на вершине
треугольника, а группа у огня и воин у дверей составляли другие два угла.
Ни один индеец не мог незаметно очутиться позади вошедшего.
Конечно, Оленья Нога подвергался очень большой опасности, если бы все
пятеро воинов вздумали напасть на него, но и виннебаго, наверное,
чувствовали в этом случае, что им придется выдержать очень трудную борьбу.
- Так, мой брат, шавано, странствует по лесам один? - спросил
Огненная Стрела после небольшой паузы.
- Почему Оленья Нога должен бояться странствовать по лесам без
сопровождения своих товарищей? Он старается жить так, чтобы заслужить
благоволение Великого Духа, он любит спать, когда над головой сверкают
звезды, потому что над ними он видит лицо Великого Духа. Оленья Нога
слышит Его голос в ночном шепоте ветра между деревьями, а также в
завывании бури, вырывающей с корнем дубы. Он слышит Его в громе, когда
молния рассекает скалы; в журчаньи ручья, утром, в полдень, ночью, в самой
темноте лесов, когда все кругом спит. Чего бояться Оленьей Ноге в лесу,
где никого нет, кроме него и Великого Духа?
Вряд ли Огненная Стрела ожидал такую речь, тем не менее он быстро
ответил:
- Огненная Стрела не думает, что шавано не достает мужества, и что он
боится путешествовать один, но красные люди любят своих товарищей, свою
скво (жену) и наннузов (детей), своих братьев воинов и тех, к кому их
сердце давно стремится!
Кровь бросилась в лицо молодому шавано, которому, казалось, не
понравился разговор. Он, очевидно, остался недоволен тем оборотом, который
он приобрел, и, скрывая свое неудовольствие, насколько возможно,
постарался переменить тему.
Огненная Стрела, вероятно, заметил при свете огня, как изменилось
лицо его собеседника. Возможно, что он заподозрил причину, но как бы там
ни было, не рискнул помешать разговору перейти на другую тему.
7. РАЗЪЯСНЕНИЕ
Оленья Нога до сих пор не выказал еще ни малейшего намерения
коснуться причины, которая привела его сюда. Как настоящий индеец, он,
несмотря на сильное нетерпение, сумел удержаться от дальнейших расспросов.
Прежде всего шавано взглянул на крышу хижины, сложенную из длинных
жердей, прикрытых сухими и грязными листьями, потом обвел глазами грубо
обтесанные бревна стен.
- Оленья Нога находит виннебаго в хижине белого человека! - сказал
он.
- Мой брат, шавано, ошибся. Виннебаго встретили бледнолицых в лесу и
убили их. Они сняли с них скальпы и тогда пошли в дом ожидать друзей
бледнолицых, чтоб взять и их скальпы, отнести домой и повесить на кольях
своих вигвамов!
В этих словах заключалось все, что Оленья Нога хотел знать.
Предводитель виннебаго прямо объявил, что охотники убиты, и что его отряд
ждет их друзей, чтобы подвергнуть и их той же экзекуции.
Оленья Нога так удивительно умел владеть собой, что не выказал ни
малейшего признака душевного волнения.
Он не вполне верил ужасному сообщению. Всякое сомнение относительно
намерения виннебаго обмануть друзей охотников было теперь устранено, но
шавано не верил, что они убиты.
Тот факт, что они долго охотились и собирали меха в этих местах, не
подвергаясь никаким нападениям со стороны индейцев, может быть, и сделал
их беспечными и самоуверенными, но вряд ли они пали бы жертвой первого
нападения.
Тем не менее, было ясно, что Линдена, Боульби и Гардина не было в
доме, что они даже, по всей вероятности, были довольно далеко от него. На
них вовсе не было похоже, чтобы они попались в такую ловушку, какую им
теперь расставили. Они скоро догадались бы, что значит дым, выходящий из
отверстия в крыше, и, вероятно, постарались бы рассеять или уничтожить
шайку, завладевшую их временным жилищем.
- Оленья Нога не видит скальпов и ружей бледнолицых! - заметил
