Л. вопросительно посмотрел на Хейза. Подыграем, господин президент.
- Русские отсутствуют в Атлантике, сэр.
- Подводная лодка. Днем она на глубине, поэтому обнаружить ее
практически невозможно.
- Подводная лодка? Вряд ли одна подводная лодка способна угрожать
Нью-Йорку.
- Может, - заверил президента молодой. Мне начинает нравиться этот
нахал, подумал Хейз.
- На борту подводной лодки - секретное оружие русских. Атомарная
бомба. И средство доставки - реактивный снаряд. Выстрел будет
произведен с расстояния в пятьдесят-шестьдесят миль.
- Атомарная бомба? Что-то новенькое, не так ли?
- Бомба, использующая энергию атомного ядра, пояснил седовласый
ученый.
- Что ж с того?
- Это очень мощная бомба.
- Все же одна бомба - и Нью-Йорк. Несопоставимые величины, вам не
кажется, господа?
- Взрыв этой бомбы будет соответствовать взрыву ста тысяч тонн
динамита. Возможно, даже больше.
- Теперь я понимаю, что вы называете нескромным достижением, - в
голосе президента прозвучала горечь. - Спасибо за информацию, господа.
Надеюсь, с помощью вашей машины мы сможем точно установить
местонахождение этой проклятой подводной лодки, и потопить ее вместе
со всеми атомарными штучками.
- Боюсь, что нет, сэр, - извиняющимся тоном проговорил седовласый.
- Мы можем наблюдать объект, зная, где он и когда он. Но найти...
- Жаль. Весьма жаль.
- Но нам известен район, где она будет - из документов, которые мы
наблюдали. И, думаю, мы можем предотвратить атаку города.
- Каким же образом?
- Точность прицела реактивного снаряда невелика, и на нем
расположено дополнительное устройство. Оно наводит снаряд на источник
радиоволн, антенну, расположенную на "Эмпайр Стейт Билдинге". Мы
предлагаем прервать передачу на Нью-йоркской волне с передатчика на
небоскребе, а вместо этого вывести в океан судно с мощной
радиостанцией, которое поведет передачу на той же волне. При
правильном расположении судна снаряд изменит свой курс и атакует
ложную цель - это судно.
- Я незамедлительно передам ваше предложение нашим морякам.
Уверен, они сумеют подготовить судно должным образом. Время торопит,
господа...
- У нас есть такое судно, - молодой нахал не понял намека и
уходить не спешил. - Мы пробовали использовать энергию молний, и для
этого переоборудовали рыболовецкий траулер. На нем весьма мощная
радиостанция, а также работающий образчик Машины.
- Вы что, хотите подставить свое судно под удар этой, как ее...
атомической бомбы? И не жалко?
- Я считаю, что удастся вообще предотвратить взрыв, вернее,
трансформировать энергию взрыва при помощи Машины и переместить
вещество в системе координат.
- Простите?
- Машина сыграет роль громоотвода, понимаете? По моим расчетам,
удастся перебросить пять-шесть граммов вещества. Экспериментальное
подтверждение исключительно важно для дальнейших разработок, а другого
источника такого количества энергии просто нет...
- И вы хотите провести опыт за счет русской казны? - Ф. Д. Л.
пристально посмотрел на ученого. Тот кивнул:
- Именно.
- Но вы рискуете погибнуть.
- Нет, я уверен в своих расчетах.
Ф. Д. Л. помедлил, принимая решение, потом кивнул:
- Хорошо, но мы, разумеется, примем и свои меры. Надеюсь,
следующая встреча пройдет не в столь драматической ситуации, и мы
обсудим подробнее все аспекты вашей работы. Исследования истории,
вселенной, нет, это поразительно!
Хейз не торопился возвращаться в кабинет. Проводив ученых, он
перемолвился парой слов с референтом, проверил расписание
протокольного отдела, договорился с сенатором из Кливленда о переносе
встречи с президентом на завтра и только потом вернулся к Ф. Д. Л.,
надеясь, что пар остыл.
- Я вам признателен, Хейз. Такого дерьма я не видывал давно, с тех
пор, как вкалывал на дядюшкиной ферме. Восемьсот свиней. А эта парочка
клоунов превзошла их играючи.
- Сэр?
- Господи, да в Голливуде их вышвырнули бы за дверь до обеденного
перерыва, а тут они морочили голову столько лет! - Ф. Д. Л. взял в
руки фотографию. - Убожество! Оборотная сторона Луны, да? Простаки из
Вашингтона, куриные мозги! Кулидж оставил нам прекрасную работенку -
разгребать все это дерьмо с веселой песенкой и церемонными поклонами,
просто китайская опера.
- Вы считаете, что Машина...
- Надувательство чистой воды! Постойте, - он внимательно посмотрел
на Хейза. - Дружище, вы... Да нет, не может быть! Вы и впрямь верите в
эту галиматью?
- Я не ученый, сэр, но наш подкомитет по научным исследованиям
считает данное направление весьма перспективным...
- Послушайте, Хейз! Я человек простой и не хочу притворяться, что
разбираюсь во всяких там формулах и химических теориях. Но в людях я
знаю толк. Не спорю, может, на бумаге все выглядит и убедительно, но
здравый смысл есть здравый смысл. Я где-то слышал, что по этим
формулам и шмель не должен летать, а вот ведь летает! Господа из
научного подкомитета просто боятся посмотреть правде в глаза и
признаться, что их провели. А этот фокус с супербомбой! Дескать, если
она не взорвется, значит, сработала их великая и могучая Машина.
Беспроигрышная игра. Слава, слава яйцеголовым!
- Но, сэр... а если она взорвется?
- Вы сами понимаете, что говорите чушь, Хейз! Даже если треклятая
бомба и существует, то уж не в тысячу тонн силы. И потом, разве может
Россия воевать на два фронта? Зачем? Бессмысленно даже в
геополитическом смысле, не говоря о военном. России хватит Китая до
конца века, да еще Коминтерн... Нет, это безумие - предполагать, что
Россия может на нас напасть. И потом, пусть у нас нет супербомбы, зато
много других.
- Значит, вы не собираетесь что-либо предпринимать, сэр? Должен
заметить, что сведения о какой-то намечаемой акции в Нью-Йорке мы
получили и из традиционных источников.
- Я не говорю, что такой акции не может быть вовсе. Авантюристов
предостаточно. Вывести из строя передатчик на Эмпайр Стейт Билдинге -
заманчивая цель для какого-нибудь лунатика. Что ж, в этом случае
предложение нашей парочки имеет смысл.
- Может быть, стоит принять дополнительные меры?
- Разумеется. Пусть этим займутся в Пентагоне - поднимут в воздух
противолодочные дирижабли, бомбят все подозрительные цели, устроят
учебную тревогу, ну, и остальное, что полагается. Да, и пусть сегодня
ньюйоркцы поскучают без радио. Профилактические работы, придумайте
сами.
- Да, сэр.
- Выше голову, Хейз! В конце концов, сегодня мы сэкономили
налогоплательщикам пятнадцать миллионов долларов. Не так уж плохо,
верно?
20
- Дюжина пластинок. Надеюсь, испорченных не будет, - Константин с
гордостью протягивал стопку кассет. Ни одной пластинки не испортил,
все удалось с первого раза. Как всякий человек умственной работы, он
особенно радовался, когда получалось что-то сделанное собственными
руками, и получалось хорошо. Впрочем, удивляться нечему. Оборудована
лаборатория у принца добротно, и он выполнял процедуру нанесения
эмульсии на пластины почти автоматически, думая только, зачем это все
Петру Александровичу. Фотопластины с новой эмульсией, теперь еще Лейба
с волшебной лампой. Одно с другим вообще-то вяжется: подсвечивать
невидимыми лучами и фотографировать. Нужно срочно брать патент на
эмульсию, такую, какая есть. Шпионские фотографии. Или прожектор
невидимых лучей установить на цеппелине и снимать, снимать... Но зачем
пластины сегодня? Лампы-о нет. А вдруг принц Ольдбургский - немецкий
шпион, и образцы эмульсии передаст по ту сторону фронта? Полная,
совершенная ерунда лезла в голову. Просто - причуды стариковские.
Никакого сумасшествия, разумеется, просто обыватель не любит, когда
кто-то непохож на него самого. Границу правильности, нормы обыватель
проводит в непосредственной близости от себя.
- Я хочу сфотографировать звезды, - отвечая на невысказанный
вопрос, принц аккуратно складывал пластины в специальный сак. - Есть
красные звезды, почему бы не быть и черным? Я тебе не показывал - этой
весной я приобрел десятидюймовый рефлектор ньютоновской системы. Он не
здесь, в Ольгино. Купол поставил небольшой, часовой механизм. Не
Пулково, конечно, но если дело пойдет, я в нашем имении в Гаграх
построю настоящую обсерваторию, поближе к низким широтам. Или, - он
усмехнулся, - на новых землях.
- Астрономия? Я не думал об этой области применения эмульсии.
Замечательная идея, - сказал с воодушевлением Константин.
Воодушевление было несколько нарочитым, но все-таки... Звезды - это
объяснимо. Раньше у принца тоже был телескоп, не десятидюймовый, а
поменьше, любительский, на массивной треноге, с объективом-линзой, он
помнит, как впервые увидел огромную луну, испещренную кратерами,
кольца Сатурна, мириады звезд млечного пути. Казалось, век не
налюбуешься. Но в городе с его вечно блеклым небом фантазии насчет
ночей звездочета забывались. Многое забывалось.
- Время позднее, ты, полагаю, устал? - принц не спрашивал -
утверждал. - Отдыхай. Генрих говорит, ты спозаранку ему рыбалку
обещал?
- Обещал, - Константину завтрашняя рыбалка казалась уже излишней,
но слово есть слово. - Утро теперь позднее, не июнь. Половим рыбку, не
опоздаем.
- Надеюсь. Давно не ел казацкой ухи. Ах, досадно, - принц с
огорчением посмотрел на часы. - Совсем мы тут обо всем забыли.
- О чем? - Константин недоуменно смотрел на Петра Александровича.
Никаких дел на нынешний вечер сегодня не планировалось. Ни игр на
свежем воздухе, ни шарад, ни постановки живых картин. Все осталось
далеко-далеко.
- Сегодня же Вабилова награждают. Нет, никак не успели, пропустили
безнадежно.
- Завтра в газетах прочитаем, - Константину стало совестно. Вот
Петр Александрович, немолодой человек, а радуется за Вабилова,
гордится, а он? Завистлив, завистлив человек, он и вспомнив, стал бы
включать радиоприемник - вопрос.
- Газеты... Газеты напишут...
Константин разделял нелюбовь принца к нынешней прессе. Сплошной
официоз, ни одного живого слова. Величие русской души, миссия
освобождения славян, благоденствие народа при неусыпном попечительстве
мудрой власти. Победные реляции с фронтов. И о погоде. О погоде тоже
врали безбожно, но без той угодливости и раболепия, как об остальном.
Менее гнусно.
- Ее, наверное, на граммофон записали, речь. Услышим, думаю. И
синема - хроника...
- Консервированные новости, - принц закрыл сак. - Ты иди, что тебе
меня ждать. Я, может, совсем эту ночь спать не стану. Значит, проявить
пластины следует до завтрашнего полудня?
- Чем скорее, тем лучше. Раствор для проявления я приготовил, он
двойного действия - сразу и фиксирует. На десять минут нужно погрузить
пластинку.
- Я помню, Константин, спасибо, - принц составил точную, по
пунктам, инструкцию для себя, Много, много на небе звезд. И места
много для черных, невидимых. Опять же, пылевые туманности...
- Реактивов хватит на двадцать дюжин. Экономить бессмысленно, даже
и в сухом виде храниться долго не сможет - месяц максимум.
- Месяц - срок большой. Ну, хорошо. Ты порыбачь, отдохни, думаю,
сейчас здесь куда безопаснее, чем в столицах.
- Безопаснее?
- Ты, похоже, и позабыл, что идет война.
- Я не совсем вас понимаю, Петр Александрович, война войной, но -
