цветов. Можно заметить, что по мере увеличения интеллигентности
все чаще появляются зеленые цвета. Люди очень умные, но занятые
всецело удовлетворением своих животных побуждений, имеют много
зеленого цвета в своей ауре. Но этот зеленый цвет будет всего в
большей или меньшей степени иметь налет коричневого или
коричнево-красного цвета. У неинтеллигентных людей большая
часть их ауры пронизана коричнево-красными или даже
темно-кровавыми потоками.
Существенно иной, чем у натур, склонных к аффектам,
является аура спокойных, все взвешивающих, вдумчивых людей.
Коричневатые и красноватые тона отступают, и наружу проявляются
различные оттенки зеленого. У натур мыслителей аура имеет
успокоительно действующий зеленый основной тон. Так выглядят
преимущественно те натуры, о которых можно сказать: они умеют
найтись при всяком положении жизни.
У самоотвеженных натур выступают синие красочные тона. Чем
больше жертвует человек своим "Я" для служения какому-нибудь
делу, тем определеннее становятся синие оттенки. Здесь тоже
встречаются два совсем различные рода людей. Есть натуры с
ограниченной силой мышления, пассивные души, которые как бы не
имеют ничего, что они могли бы бросить в поток мировых событий,
кроме своего "доброго чувства". Их аура сияет прекрасным синим
цветом. Такова же она и у многих самоотверженных религиозных
натур. Подобную же ауру имеют сострадательные души и те, кто
охотно проводит жизнь в благотворительности. Если же эти люди
сверх того еще и интеллигентны, тогда чередуются синие и
зеленые потоки, или же синее само принимает зеленоватый
оттенок. Отличительное свойство активных душ, в
противоположность пассивным, состоит в том, что их синева
изнутри наружу пропитана светлыми тонами. Изобретательные
натуры, те, которые имеют плодотворные мысли, излучают, точно
из некоторого внутреннего центра, светлые красочные тона. В
высокой степени это наблюдается у тех личностей, которых
называют "мудрыми", и именно у тех, которые исполнены
плодотворных идей. Вообще все, что указывает на духовную
активность, имеет скорее вид лучей, распространяющихся изнутри,
тогда как все, что берет начало из животной жизни, имеет форму
неправильных облаков, которые проходят сквозь ауру.
Сообразно тому, служат ли представления, исходящие из
активной души, своим собственным животным порывам или идеальным
положительным интересам, -- соответствующие аурические
образования являют различные окраски. Изобретательная голова,
все свои мысли употребляющая на удовлетворение своих
чувственных страстей, являет темно-иссиня-красные оттенки;
напротив, та, что бескорыстно отдает свои мысли положительным
интересам, дает светло-красно-синие тона. Жизнь в духе,
сопутствуемая благородной самоотверженностью и способностью
самопожертвования, сказывается розово-красными или
светло-фиолетовыми цветами. Но не только основное настроение
души, а и мимолетные аффекты, настроения и иные внутренние
переживания проявляют в ауре свои красочные волны. Внезапный
взрыв сильного гнева порождает красные волны; оскорбленное
чувство чести, которое проявляется во внезапном возмущении,
можно воспринять в виде темно-зеленых облаков.
Но цветовые явления возникают не только в виде
неправильных облачных образований, они проявляются также в виде
определенно очерченных, правильно сформированных фигур.
Например, замеченные в человеке приступ страха виден в его ауре
сверху донизу, как волнистые волосы синего цвета с красноватым
отсветом. У лица, в котором заметно напряженное ожидание
какого-нибудь события, можно видеть беспрестанно проходящие в
ауре красно-синие полосы в виде радиусов, идущих изнутри
наружу.
При наличности точного духовного восприятия заметно каждое
ощущение, приходящее к человеку извне. В ауре людей, которые
сильно волнуются от каждого внешнего впечатления, постоянно
вспыхивают маленькие красноватые точки и пятнышки. У людей, не
обладающих живостью чувства, эти пятнышки имеют оранжево-желтую
или же красивую желтую окраску. Так называемая "рассеянность"
людей выявляется в синеватых пятнах более или менее изменчивой
формы.
Для более высоко развитого "духовного видения" в этой,
окружающей и обволакивающей человека "ауре" различимы три рода
красочных явлений. Сначала здесь видны такие цвета, которые
более или менее носят характер непроницаемости и тусклости.
Однако, если мы станем сравнивать эти краски с теми, которые
видит наш физический глаз, эти краски покажутся скользящими и
прозрачными. Внутри же самого сверхчувственного мира они
создают пространство, которое заполняют сравнительно
непроницаемым, они заполняют его как бы туманными
образованиями.
Второй род цветов -- это те, которые как бы всецело
являются светом. Они просветляют пространство, которое они
заполняют. Благодаря им, это пространство само становится
световым пространством.
От этих обоих совершенно отличен третий род цветовых
явлений. А именно, они имеют сияющий, сверкающий, искрящийся
характер. Они не просто пронизывают сиянием пространство,
которое они заполняют, они заливают его лучами и сиянием. В
этих цветах есть нечто деятельное, в самом себе подвижное.
Другие имеют нечто в самом себе спокойное, лишенное блеска. Эти
же, напротив, как бы постоянно родятся вновь из самих себя.
Первые два рода красок как бы заполняют пространство
тонкой жидкостью, которая спокойно в нем пребывает; третий
заполняет его постоянно воспламеняющейся жизнью, неустанным
движением.
Эти три рода красок не расположены в человеческой ауре
непременно одна возле другой, они не находятся исключительно в
отделенных друг от друга частях пространства, но они проникают
друг друга самым разнообразным способом. В одном месте ауры
можно видеть все три рода красок, перемешивающихся друг с
другом, как возможно одновременно видеть и слышать какое-нибудь
физическое тело, например, колокол. Оттого аура становится
необычайно сложным явлением. Ибо, собственно говоря, приходится
иметь дело с тремя находящимися одна внутри другой,
проникающими одна другую аурами. Но в этом можно разобраться,
если попеременно устремлять свое внимание на одну из этих трех
аур. При этом в сверхчувственном мире делают нечто подобное
тому, как, например, в чувственном мире закрывают глаза, чтобы
вполне отдаться впечатлению музыкальной вещи. "Видящий"
соответственно имеет троякие органы, для трех родов цветов. И
для того, чтобы наблюдать без помехи, он может открывать для
впечатлений один или другой род органов и закрывать остальные.
У "видящего" может быть вообще сперва развит лишь один род
органов для восприятия цветов первого рода. Тогда он может
увидеть лишь одну ауру; две другие остаются для него
невидимыми. Точно также кто-нибудь может обладать способностью
восприятия первых двух родов, третьего же не воспринимать
совсем.
Более высокая ступень "дара видения" состоит в том, что
человек может наблюдать все три ауры и, в целях изучения,
направлять свое внимание попеременно на одну или другую.
Троякая аура -- есть сверхчувственно видимое выражение
существа человека. В ней находят свое выражение три члена:
тело, душа и дух.
Первая аура есть зеркальное отражение влияния, которое
оказывает на душу человека тело; вторая обозначает собой
собственную жизнь души, которая поднялась над тем, что
непосредственно раздражает чувство, но еще не посвятила себя
служению вечному; третья отражает в себе то господство, которое
приобрел над преходящим человеком вечный дух. Когда, как здесь,
даются описания ауры, то нужно отметить, что эти вещи трудны не
только для наблюдения, но, главным, образом, для описания.
Поэтому никто не должен в этих описаниях видеть что-либо иное,
кроме понуждения.
Таким образом, "видящий" может судить о степени развития
человека по свойствам его ауры. Если ему встречается неразвитый
человек, который всецело предан преходящим чувственным порывам,
вожделениям и мгновенным внешним возбуждениями тогда он видит
первую ауру в самых кричащих красочных тонах; напротив, вторая
лишь слабо образована. В ней видны лишь скудные красочные
образования; третья же едва намечена. Лишь то там, то здесь
появляется сверкающая цветовая искорка, указывающая, что и в
этом человеке уже живет вечное, как зачаток, на что понадобится
еще долгий путь развития, -- через многие воплощения, -- прежде
чем оно сможет достигнуть преобладающего влияния на внешнюю
жизнь своего носителя.
Чем больше человек отстраняет от себя свою преданную
порывам натуру, тем менее навязчивой становится первая часть
ауры. Вторая часть ауры все более и более увеличивается и все
совершеннее наполняет своей сияющей силой цветовое тело, внутри
которого обитает физический человек.
А высоко развитые люди, "слуги вечного", являют дивную
третью ауру, ту часть, которая свидетельствует о том, в какой
мере человек сделался гражданином духовного мира. Ибо
Божественное "Я" изучается через эту часть человеческой ауры в
земной мир. Люди, у которых образовалась эта аура, -- светочи,
посредством которых Божество освещает этот мир. Они научились
жить не для себя, но для вечной истины, благородной красоты и
добра; победой над своим ограниченным "Я" они достали
возможности принести себя в жертву на алтарь великой мировой
деятельности.
Так отражается в ауре, что сделал из себя человек в
течение своих воплощений.
Во всех трех частях ауры находятся цвета самых
разнообразных оттенков. Но характер этих оттенков меняется
сообразно степени развития человека.
В первой части ауры неразвитого, импульсивного человека
можно наблюдать все оттенки от красного до синего. У него эти
оттенки имеют мутный, грязный характер. Навязчиво красные
оттенки указывают на чувственные вожделения, на плотские
похоти, на жажду наслаждения неба и желудка. Зеленые оттенки
появляются преимущественно у тех низших натур, которые склонны
к тупости, к равнодушию, которые жадно предаются каждому
наслаждению, но все же боятся усилий, необходимых для их
удовлетворения. Там, где страсти сильно стремятся к какой-либо
цели, для достижения которой еще не хватает приобретенных
способностей, выступают коричневато-зеленые и желтовато-зеленые
аурические цвета. Некоторые условия современной жизни особенно
способствуют развитию ауры именно этого рода.
Личное чувство самости, коренящееся всецело в низших
влечениях и представляющее, таким образом, самую низшую ступень
эгоизма, выражается в мутно-желтых, вплоть до коричневого,
оттенках. Но ясно, что и преданная инстинктам животная жизнь
тоже может принимать радостный характер. Существует чисто
природная способность к самопожертвованию, уже в высокой
степени встречающаяся в животном царстве. В природной
материнской любви это проявление животного инстинкта находит
свое прекраснейшее завершение. Эти самоотверженные природные
порывы выражаются в первой ауре в светло красноватых до
розово-красных цветовых оттенках. Малодушный страх, пугливость
перед чувственными впечатлениями проявляются в ауре
коричнево-синими или серо-синими цветами.
Вторая аура снова обнаруживает самые различные красочные
ступени. Коричневые и оранжевые образования указывают на сильно
