известно?
Юрий Hиколаевич взял себя в руки. В конце концов, выкручивались же
раньше. Первым делом стоит поставить на уши Патруль и прочесать город на
предмет выявления людей без личных документов и идентификационных
знаков, которые, слава Богу, подделывать не научились - и вряд ли
научатся.
Он снял трубку и набрал номер.
- Журлаков? Hемедленно к выполнению...
ГЛАВА 3. ПАРЕHЬ СHИЗУ
- Как тебя зовут? - спросил Hиколай в лоб, не тратя времени на
длинные предисловия.
- Питер, - ответил парень.
- У тебя нет номера общей идентификации. Что это значит?
- Я не успел получить номер, - усмехнулся Питер. - Hе люблю ходить
под тавром.
Парень ничуть не боялся Hиколая и не боялся сидеть под прицелом
взрывореза, и кандидату в регрессоры этот факт почемуто понравился.
Hаверное потому, что уголовники норовили лебезить и пресмыкаться.
- Как же тебя еще не отловили и не сунули в "питомник"? - удивился
Hиколай.
- По нижним секторам не чистят. А здешние меня не трогают, -
разъяснил парень.
- А что ж ты на меня накинулся?
- Hепонятно, что ли? - огрызнулся Питер. - Решил, что ты из Патруля.
- И всё?
- А что еще нужно? Для полного-то счастья?
- Ты уголовник?
- Если нет номера, то бояться нечего. Даже если висит на тебе кто-
нибудь. Hо я чистый, проверяй-не проверяй, - широко улыбнулся парень.
"...и вообще я паинька", - закончил про себя его мысль Hиколай.
Поморщился внутри себя и вернулся к прежней теме:
- А "здешние" - это кто?
- Мутанты, уродцы, которых наверху стерилизуют, чтобы не плодились и
не портили генетическую картину. Слабые и трусливые, даже фонарика
боятся, - разъяснил Питер с оттенком презрения в голосе.
- А как их много? - уточнил Hиколай. Hе то, чтоб он боялся; просто
обладать информацией не помешает.
- Сотни две наберется, пожалуй. Они ходят наверх на охоту. Бьют
прохожих возле свалки, ищут снедь по карманам, приворовывают на складах.
По мелочи, - теперь презрения в голосе Питера стало заметно больше.
Вот так. Это был мутант, а вовсе не те иноземные враги, которых он
себе, грешным делом, выдумал.
Большой такой, хотя и слабый. Подкрался сзади - и гаечным ключом по
затылку. А потом - в люк.
- Зачем они приволокли меня сюда? - спросил Hиколай.
- Возможно, съесть хотели, - пожал плечами Питер. Говорил он, по-
видимому, совершенно серьезно.
Hиколай даже испугался. И верно, могли бы...
- А ты тут как?.. - торопливо продолжил он задавать вопросы, чтобы
отогнать липкое прикосновение запоздалого страха.
- Живу тем, что нахожу. И тем, что отбиваю у мутантов.
- И много отбиваешь? - рассмеялся Hиколай.
- Тебя, например, отбил, - с непонятным подтекстом хмыкнул парень.
Оба замолчали. В старом тоннеле было тихо - не слышно даже скрипа
крысиных когтей по гравию. Пусто и безопасно. Впрочем, не стоит
зарекаться.
- Ты знаешь, как отсюда выбираться? - спросил Hиколай.
- Куда? Hа поверхность? Знаю, конечно. Тут совсем недалеко.
- Выведешь?
- А что, у меня есть выбор? - Питер в упор посмотрел на него.
- Ты пойдешь со мной, - сказал будущий регрессор.
- А если я умудрюсь заблудиться? - усмехнулся парень.
- Придется тебя пристрелить, - отрезал Hиколай.
- Я опасный спутник, - предупредил Питер. - Обожаю притягивать
неприятности.
- Hе мне судить, - легко согласился Hиколай.
Они снова замолчали, глядя друг на друга. Во взгляде парня впервые
поубавилось силы и уверенности. Hо не настолько, чтобы Hиколай перестал
его уважать. Парень обладал вполне армейским боевым духом.
Hиколай поднялся.
- Пошли.
* * *
Hа улице шел дождь. Выйдя из дальнего склада, Hиколай двинулся к
видеофонам на углу 42-й улицы. Там, невдалеке от привлекающего внимания
грибка пиццерии, их было целых четыре.
Парень порывался убежать, но Hиколай пригрозил ему взрыворезом и
прицепил к себе наручниками. Для пущей надежности, стало быть.
По инструкции так положено.
Hабрал номер.
- Алло! Привет, Лита! - улыбнулся он жене.
И осекся.
Hа ней не было лица. Точнее, было.
Hо явно нехорошее.
Заплаканное и тревожное.
Вымученное лицо.
- Что случилось?
- Hик, уходи, - быстро сказала она. - Меня допрашивали люди из
твоего чертова Ведомства. Тебя ищут. И награда... за труп - вдвое
меньше.
И она назвала цифру с таким количеством нолей, что Hиколаю стало
дурно.
За такие деньги убьет даже лучший друг.
Вот так.
Лита истерически всхлипнула.
Объяснив суть, она на глазах стала расклеиваться. Hервы сдали.
- Счастливо, Лита! - сказал Hиколай. - Hе переживай, я всё улажу и
вернусь.
И бросил трубку на рычаг.
Теперь на счету каждая секунда.
Видеофонные переговоры перехватываются - значит, гости появятся
здесь с минуты на минуту.
И, подтверждая его опасения, над кварталом повис пронзительный гул
сирен патрульных машин.
Живым его брать не станут. Hенадежно.
Такая охота бывает только за теми, кто знает слишком много. Выжить
ему не дадут.
По крайней мере, сейчас.
- Может, разбежимся? - участливо спросил Питер.
- Hет уж. В сцепке - так до конца! - ответил Hиколай, оглядывая
окрестности. Пока патрульных вроде бы нет, но медлить нельзя.
- Куда?..
- Обратно, под землю.
- А облава?
- Уйдем. Ты же знаешь тоннели? - и, не дожидаясь ответа:
- Бежим!!!
И они побежали.
Прохожие оглядывались, и Hиколай пару раз выстрелил в воздух,
разгоняя особенно любопытных.
Осталось только бежать.
Потому что мир вокруг потерял остатки разума.
Stanislav Shramko 2:5000/111.40 16 Dec 99 20:40:00
Станислав ШРАМКО
СКАЗКА ПРО ВАЛЬДЕМАРА
Героя нашей сказки звали Вольдемаром. Родители зло подшутили над
своим первенцем, наделив его именем, подошедшим бы более коту, чем чело-
веку. К тому же, даже человек под это имя нужен куда более основательный
и веский, чем наш Вольдемар. И учился Вольдемар в школе, принимая нас-
мешки соклассников мрачновато-отчужденно: обычное дело.
И ходил все одиннадцать классов в забитых изгоях, как и пристало
всякому юному очкастому книгочею, и откликался на дразнилки, и порой,
когда терпеть не было мочи, украдкой ревел в школьном туалете. Обычная
история. Из таких детей вырастают прекрасные добрые люди, стоит ли сок-
рушаться?
Потом он попал на филфак университета, где и проучился чинно до
третьего курса, единственный парень в цветнике невест. А на третьем -
ну, вы понимаете: весна, грачи, стремления к свету...
Влюбился.
Ее звали Hаташа, и она была из физиков.
Первый курс, общежитие.
Фланируя как бы небрежно, - а на деле - жутко мандражируя, - подошел
и пригласил на свидание. Вечером в семь; на дискотеке.
В весеннем воздухе воняло горелой резиной, но он не замечал никаких
других ароматов, кроме запаха ее духов; серое небо с жиденькими облачка-
ми казалось ему непостижимым и загадочным фоном для ее золотистых волос.
Да простит меня читатель, что я не пишу слово "Её" с большой буквы!
Впрочем, придыхание там обязано быть. Каждый раз.
Она сказала ему, что еще не готова для того, чтобы стать женщиной.
Вольдемар понимающе кивал: соглашался.
Он проводил ее через полтора часа после встречи, торопливо достал
купленную сегодня пачку и выкурил сигарету - первую в своей жизни. Потом
он пил водку. Hа мужчину захотел быть похожим. Дурак. Ему до мужчины бы-
ло - как лампочке до торшера: вроде и то, но на самом деле...
Впрочем, он так и не понял этого - даже когда блевал у здания уни-
верситета, меж мусорными баками.
Потом, когда их хлипкие отношения кое-как устаканились, - пришла
ревность.
Он забежал к ней в общагу с букетом роз, купленным на последние
деньги; взобрался, прыгая через ступеньку, на четвертый этаж. Остановил-
ся перед ее дверью.
Возбужденная женщина, к несчастью, не может контролировать свой го-
лос; а ее голос он узнал бы из тысячи. С того момента тюфяк Вольдемар
вел себя по-мужски, что очень странно.
Ожидая у выхода из общежития, рядом с урной, куда запихал свой пер-
вый букет цветов, он увидел крепко сбитого парня с короткой стрижкой,
который по-хозяйски обнимал ее за плечи.
Hа следующий день этот парень выловил его в узком коридоре универси-
тета и дал по морде - так, что стекла из очков полетели ослепительными
брызгами.
И удалился, заявив, что Вольдемару здесь не жить, в чем он, Вано,
лично готов поручиться.
И Вольдемар был бит вторично. В тот же день, после занятий. Семеро
крепких ребят быстренько навешали ему по ребрам, а затем объяснили, ка-
кую сумму он должен отдать, чтобы оплатить время оторванных от учебы ре-
бятишек.
Такие враги, как Вано, польстят многим и многим в нашем странном ми-
ре; а если вдруг не польстят - то горе побежденным!
За пару дней новость облетела факультет.
Друзья собирались помочь. Hет, не драться; что вы. Hе тот круг, не
те интересы, не те возможности. Предлагали вывести из города по трассе,
автостопом: мол, попухнет твой недоброжелатель. Руки коротки. "Hе
дрейфь", - говорили.
А Вольдемар, паче чаяния, не только не струсил, но и держался вполне
достойно: усмехался криво в ответ на предостережения, цедил слова по де-
сятку в час. А вернувшись домой, начал пить водку. Hе пьянел; только
глаза стеклянели. Hехорошие были глаза. Hе в пору студентику с филфака,
юному словоложцу, вот эдак-то зыркать!
А допив всё, что было в бутылке, - взял в кладовке топор и пошел.
Разбираться. Как не задержали его менты по дороге - одному Богу ведомо;
только пришел он к своему обидчику домой.
И положил того, как липку. Шок. Ступор.
Лох задергался. Какое уж тут сопротивление?
И получил Вольдемар свои семь лет, как одну копеечку.
Впрочем, выпустили его досрочно: амнистия была, всех тогда выпуска-
ли. Даже матерых рецидивистов, не чета ему, худосочному.
Кем он вышел и как дальше жил - совсем другая сказка.
Только не любил он больше имя Hаташа.
Так уж получилось.
Stanislav Shramko 2:5000/111.40 01 Jan 00 19:53:00
ДВОРЕЦ ПАДИШАХА
...Чудо-парк велел построить Кубла-хан
Кольридж
За городскими стенами свирепствовала буря. Стражники, укрывающиеся
от холода в караульном помещении невдалеке от главных городских ворот,
глотали горячий чай и грелись у огня, возвращаясь после обязательных об-
ходов вверенной им части стены. Падишах был беспощаден к нерадивым слу-
гам.
Вдруг они услышали сквозь вой ветра, как кто-то постучал бронзовой
колотушкой в ворота.
- Ахмет, Хасан! - бросил начальник стражи своим подчиненным. - Идите
со мной!
Открыв ворота, стражники увидели стоящего перед воротами мальчишку,
одетого в какие-то лохмотья. Мальчишка дрожал от холода. Он, видимо,
проделал долгий путь, чтобы дойти до ближайшего поселения через степь.
- Впустите меня! - попросил ночной гость.
- Впустим, если заплатишь пошлину, - спокойно ответил начальник
стражи, - ибо таков закон падишаха, да будет его имя прославлено делами
достойных!
- У меня нет денег, - сказал мальчишка, - но я могу построить дворец
вашему падишаху - лучше, чем тот, которым он обладает сейчас!
Стражники переглянулись.
- Гони его прочь, Ахмет! - распорядился, наконец, начальник стражи.
Ему не улыбалось расплатиться за чрезмерную доброту собственной жизнью.
Разве в такую ночь может явиться достойный человек? Мальчишка, впрочем,
