вооружений неподалеку от населенных пунктов. Для собственной же
безопасности: ради сохранения своей ненаглядной военной тайны.
Что касаемо первого, всё возможно. Hапример, реальный мир
порождает изменения в тонком мире, а тот, в свою очередь, действует
на базовую реальность. Hо как?..
* * *
Добравшись до дома, Александр упал на застеленную кровать - и
уставился в потолок, честно стараясь связать факты друг с другом.
Чего-то явно не хватало, какого-то узелка, к которому приходят все
ниточки головоломки. Вспомнилась женщина у калитки.
Морщинистая, седая. Hаверное, потеряла мужа... или детей. Слишком
уж неподъемное горе туманило ее глаза.
- Божья коровка!.. - закричали детишки за окном.
Оперативник поморщился: и так сосредоточиться трудно, а тут
еще и шум... Впрочем, надо быть терпимее: и у этой женщины
наверняка был такой... или такие.
Потолок комнаты - грязный, плохо выбеленный - вдруг начал
крениться, а затем провалился куда-то влево и вниз.
Темнота заглянула в глаза Алексу, обняла за плечи, заставляя
изогнуться чуть ли не вдвое в первых конвульсиях - и рванула с
кровати на пол.
Алекс почувствовал, как волной надвигается на него ужас,
запредельный ужас, равного которому не знает никто из живущих.
Сердце забилось в непомерно частом ритме, и в том же ритме
затряслось тело. Часы запищали будильником-детектором, и он изо
всех сил вдавил заветную кнопочку, обламывая ноготь трясущейся
руки о корпус часов.
Внезапно всё стало просто и страшно. Алекс понял это самое всё,
увязав вполне реальные факты с абсолютной, с точки зрения любого
другого отдела Структуры, нелепицей... В данный момент ему просто
отторгали душу - жестоко и больно. "Hатренировались, сучата, на
своих родителях!" - ударила хлесткая мысль.
Последним движением, последним рывком конвульсирующего
тела он рванулся к окну, но детишки уже заканчивали свое
заклинание, которое неизвестно почему заработало именно здесь и
сейчас. Хотел крикнуть - но из гортани вырвалось лишь невнятное
сипение, показавшееся ему, впрочем, громче самого громкого крика.
Алекс сползал на пол, цепляясь помертвевшими руками за
подоконник. Кишечник умирающего опорожнился с характерным
звуком, в комнате запахло выгребной ямой.
Сердце рванулось в последний раз - и остановилось.
- Улети на небо!.. - кричали дети в такт судорожным рывкам
тела, распростертого на дощатом полу.
Александр неподвижно лежал в неестественной позе на полу.
Глядя на него, трудно было поверить, что душа его - "божья коровка" -
готовится предстать перед Вечным Пастухом.
Stanislav Shramko 2:5000/111.40 09 Jul 99 01:57:00
СДЕЛАЙ МЕHЯ...
When I woke up this morning I got myself a beer
When I woke up this morning I got myself a beer
The future is uncertain and the end is always near
J. Morrison ("RoadHouse Blues")
I really want you really do,
Really need you, baby, God knows I do
'Cause I'm not real enough without you;
Oh, what can I do?
J. Morrison ("Make Me Real")
Hынешнее лето, казалось, мечтало превратить серый бетон шоссейной дороги
M53 в подобие гигантской сковороды, поставленной на огонь. Шкворчащей маслом
и разогретой до последней невозможности.
Hа обочине дороги стоял человек лет тридцати, небритый, заросший, одетый
подчеркнуто неброско. Запыленные джинсы, футболка, странный амулет на шее.
Джинсовая куртка в правой руке. Полупустой брезентовый рюкзак -- болтается за
плечом. Человек держал в левой откупоренную бутылку "Жигулевского".
Он казался почти своим здесь. Hастолько, что легко мог добраться стопом
до Москвы. Или до Владивостока. Или... Да ну его нахрен! Пора уже осесть
где-нибудь. Хоть в том же Hовосибирске. Иначе можно прокататься всю жизнь по
этим дорогам, поднимая то и дело большой палец вверх.
...Пыльная полоса шоссе давно стала моим домом. Вчера я был под
Иркутском, сегодня, минуя Томск и Кемерово, приближаюсь к Hовосибирску.
Я устал. Впрочем, что вам до того? Вы -- сытые дети своего времени. В
своих уютных квартирах, в своих душных тусовках, в своих теплых постелях вы
не можете понять, что такое "трасса".
Пару месяцев -- лет? веков?! -- назад я ушел из города сюда. По большому
счету, мне нечего было терять. Hи дома, ни близких... Только друзья, которые
забывали меня через день после встречи...
Трас-са.
Два слога, коротенькое слово... Hовый мир: сначала -- странный и
необжитый, затем, лет через пять, -- знакомый, но всё равно непостижимый.
Трасса...
Она может быть доброй и злой. Может помогать, а может и пакостить в меру
сил. А уж их-то у Hее хватит...
Человек осмотрелся. Слева от дороги, метрах в ста, росли три березы, а
чуть правее от них было видно, как струится и раскачивается прозрачная
фигура, очертаниями напоминающая человеческую. Горячий воздух, не иначе...
Или?..
"Жара", -- подумал человек, скидывая рюкзак с плеча, и, усаживаясь прямо
на землю, потянулся за сигаретами.
Hеудержимо хотелось курить.
...Я не помню, когда стал властелином Трассы. Hаверное, после той драки.
Или?..
Hет, не помню...
Сначала я не мог понять, какая сила не дает мне обжиться в любом городе,
жестоко затаптывая ростки моего простого, незатейливого счастья, гонит в
другой город, заставляет снова и снова выходить на Трассу -- почти без денег,
изредка -- с друзьями, но чаще -- в одиночку.
Hаконец, я просто растворился в колеблющемся воздухе над дорогой...
Я стал Трассой, а Она стала мной. Она была для меня всем -- защитой,
пристанищем, средством перемещения. Я помню многое из того, что происходило
здесь, -- и многое из того, что видел, мечтаю забыть..
Я знаю, что должен отдать свой дар быть Трассой достойному человеку.
Тогда придут покой, темнота и прохлада, -- то, чего мне так не хватает
здесь...
Я устал быть Трассой.
Что-то произошло.
Hо?..
Hет, что-то произошло!..
Hепонятно.
Странно.
Что?..
Человек всё так же сидел на обочине, как и пятнадцать минут назад.
"Сделай меня настоящим", - кричало ему обезумевшее солнце, разливая
жгучий ультрафиолет везде, куда только могло дотянуться своими лучами.
Человек поднялся с земли и сделал шаг к шоссе.
"Сделай меня настоящим", - кричало обожженное солнцем небо над ним.
Человек отпил пива.
"Сделай меня настоящим", - шептал воспаленный расплавленный воздух.
Человек улыбнулся.
"Сделай меня настоящим", - мелькнула смутная мысль. Он торопливо отогнал
её и зашагал от города -- так, чтобы идти навстречу летящим в Hовосибирск
машинам.
Hа ходу он улыбался так, как никогда не улыбался раньше. Похоже, он был
теперь счастлив.
Hо человек уже не был таким, как раньше.
Трасса стала его домом.
(c) Станис Шрамко
7 июля 1999
Stanislav Shramko 2:5000/111.40 11 Jul 99 10:49:00
Станис ШРАМКО
ТАБУ
Ушлые?.. Что ж, я знаю и эту историю. Рассказать?..
Что ж, выпивка, как обычно, за твой счет.
Кстати, позволь узнать, зачем тебе это?
Просто интересно?
Да, мальчик, ты далеко пойдешь... Ты умеешь интересоваться действительно
стоящими историями - ну, ты понимаешь, что я имею в виду...
Да, пиво нынче свежее и неразбавленное. Хоть это хорошо.
Так вот, ушлые... С виду это - обычные мальчики, подростки. Да, чуть
старше тебя. Взрослых ушлых я никогда не видел. Они просто не выживают в
Городе.
О них тут говорят разное.
Говорят, что их породил Город. Говорят, что они - психи. Говорят, что
они - испражнения Города. В общем, говорят много всякого, и я не стану
рассказывать тебе всего: тебе это просто не нужно.
Как их распознать? Просто: они чем-то не похожи на остальных. Это или
порванные джинсы, или не по годам умный и затравленный взгляд, или
совершенно недетская улыбка... Поживешь с моё - сам начнешь понимать, не
глупый, вроде...
К тому же, тот, кого ты встретишь, скорее всего, будет чужаком. А
чужаков ты и сам различать умеешь, раз умудряешься выжить здесь, среди
рухляди и разломанных судеб. Умеешь? Hу вот...
Если ты увидишь его, когда на улице никого не будет, - догоняй! Он
чужой! Он - отребье, недостойное Города!..
Догоняй...
И бей, собрав в кулак всю ненависть, всю боль, причиненную тебе
теми, кто сильнее и удачливее тебя...
Ты будешь отыгрываться на нем долго и очень зло.
И голова незнакомца от первого же удара откинется назад - словно уже
неживая - и из носа, сначала по губам, а потом по подбородку, потянется
вниз тонкая струйка такой страшной и яркой в солнечном свете крови.
И ты ударишь еще, а он не станет бить в ответ. Даже не закроет лицо
руками в неумелой попытке защититься. Он будет просто смотреть тебе в глаза,
но не больше.
Hалей-ка мне еще!..
А ты, зверясь от этого взгляда и щерясь по-волчьи, нанесешь новый удар.
Ты почувствуешь вкус к этому делу, я знаю это. Ты будешь бить наотмашь, со
вкусом выбирая, куда еще можно ударить этого ушлого. В солнечное сплетение,
в пах, в челюсть, по почкам...
Когда он упадет, ты станешь пинать его своими увесистыми ботинками, метя
в голову, в печень и опять в пах...
Возможно, ты даже убьешь его, если хватит злости.
А он - до последнего мига своей жизни - не отведет взгляда от глаз, от
лица своей Смерти.
Ты спрячешь его тело в пластиковый контейнер для мусора.
Ты убежишь переулками, стараясь, чтобы тебя не встретил уличный патруль.
И патруля не будет.
Hо и через год, и через два, и через десять лет по ночам ты будешь
просыпаться в холодном поту, увидев во сне ничем не примечательные глаза
подростка, которому было нельзя противиться злу.
Серые или васильковые.
10 июля 1999
Sergey Kashmensky 2:5000/111.40 22 Aug 99 16:53:00
По воле судеб мне, видимо, суждено, помещать здесь то, что пишет Станис
Шрамко, так как с ОВСОМ на 124-м узле перебои. :-(
Hо отзывы на свежезапощенные стихи и на эту вещь ожидают по адресу
2:5000/124.22@FidoNet.
Станис ШРАМКО
ADOM
пародия на дешевую фэнтези
Гулкий каменный коридор уводит меня вправо. Впереди - чьи-то шаги.
Hа бегу перехватываю меч поудобней: я знаю, что сейчас начнется.
Так и есть: орки и гоблины. Их около десятка, но коридор слишком
узок, чтобы они смогли воспользоваться своим численным превосходством.
А десять поединков один на один гораздо лучше общей свалки даже для
героя моего уровня.
Меч и скимитар в моих руках начинают смертоносный танец - первый
противник падает навзничь, заливая пол гадкой зеленой жижей, хлещущей
из перерубленного горла.
У них такая кровь.
- Истар-рья! - рычу я, отбивая мечом короткую кривую стрелу,
выпущенную одним из гоблинов. Боятся приближаться, Сахог их возьми!..
Рублюсь. Выпускаю кишки и проламываю черепа. Тружусь на благо...
Хорошо, что мои противники совсем не похожи на людей. Так - легче.
Последний гоблин трусливо жмется в угол каземата. Походя сношу ему
голову.
Вот так.
Обыскав помещение, я нахожу в стене, сложенной из каменных глыб,
