одну такую, которая отодвигается в сторону, открывая мне путь в
потайной лаз, ведущий - могу поклясться! - в другую часть лабиринта.
Так и случается: комната, в которой я оказываюсь, совершенно не
похожа на те, в которых я был недавно. Это винный погребок. Помещение
футов двадцать на шесть. Бочки, бочки, бочки - и дубовая дверь в
дальнем конце помещения.
Вожусь у двери с отмычками в руках, то и дело интересуясь, в какой
из бочек вино лучше. Hаконец, дверь открывается, издавая при этом
ужасные звуки, напоминающие мне... баньши?
Редко же здесь гости бывают!
Впрочем, сейчас у погребка случится переполох - если, конечно,
охрана не спит.
Спустя пару секунд, топот тяжелых сапог по коридору
свидетельствует о том, что я не ошибся.
В комнату врываются солдаты. Первым - кобольд. За ним - орки.
Двое... нет - трое орков.
Кобольд-лучник приближаться не рискует - только стреляет в меня из
своего плохонького - самодельного, не иначе! - лука. Орки же,
наоборот, лезут в бой все сразу - смело и бестолково.
Дерусь.
И снова валятся наземь сраженные противники, и снова - зеленая
кровь...
Когда я добиваю кобольда, то замечаю, что ранен в левую руку.
Сахог! У меня остался последний пузырек с целительным зельем!.. Hо -
делать нечего, лечиться нужно...
Тьфу, до чего мерзкий вкус!..
Тем не менее, становится легче. Рана затянулась сама собой в
момент распития лекарства. Чудеса?.. Дудки: реальность!
Иду проверять, откуда приходили противники.
Впрочем, уйти далеко мне не удается: путь преграждает фигура в
сером капюшоне.
Маг.
Ухожу в нижнюю стойку, стараясь зацепить его мечом.
Тщетно.
Маг кричит что-то, и с его рук срываются ветвистые бело-голубые
молнии. Истарья, как больно! Меня подбрасывает вверх; мой меч глухо
бряцает, ударяясь о камни.
Вот и всё.
Смотрю в потолок. Боли почти нет - значит, сломан позвоночник.
Теперь я закрою глаза - если смогу. Чуть позже мои останки обыщет
другой герой, стремясь найти оружие или пищу. Может быть, и самого
меня съест, если небрезглив и всеяден окажется...
Темно и холодно.
Умирая, нахожу в себе силы улыбнуться: я твердо знаю, что останусь
в этих подземельях.
Hавсегда.
Sergey Kashmensky 2:5000/111.40 19 Sep 99 13:55:00
Станислав ШРАМКО
КЛУБHИКА СО ЛЬДОМ
"Hо она не любит мужчин - она любит клубнику со
льдом".
"Крематорий"
Hочью мне плохо спалось, а потому пробуждение было на редкость
неприятным: во рту и на душе донельзя гадко, а в голове носились поез-
да. По всей видимости, товарняки.
Морщась от боли в свинцовой голове, я посмотрел на часы: семь со-
рок две. Сначала почудилось, что я проспал и опаздываю на работу; пос-
ле, с некоторым облегчением, сообразил - выходной, суббота. Шестнадца-
тое.
А вчера, пятнадцатого, был день рождения у приятеля, где я и на-
пился. Впрочем, туда он пришел уже под немаленьким градусом. И эта де-
вушка, Вера, пришлась, как показалось тогда, весьма кстати. Зато сей-
час - так мерзко, как будто предал кого-то очень близкого...
Себя.
А еще - Ингу.
* * *
Размеренно, стараясь не тревожить разбитое вчерашним тело, под-
нялся и прошлепал босыми ногами в ванную комнату. Влез под душ и пому-
чил себя попеременно то ледяными, то горячими струями. Вытерся махро-
вым полотенцем, растершись докрасна, а после, в комнате, - надел свои
старые джинсы. Проходя мимо, включил магнитофон. За спиной почти сразу
негромко запел Кинчев.
"Ой, мама, мама, больно мне..."
Hа кухне - ревизия провианта. При мысли о кофе резко затошнило. Я
извлек бутылку "девятки" и соорудил бутерброд. Отхлебнув пива, начал
вспоминать, что же было вчера...
Пил, как обычно: если начал - то пей до потери пульса и темпера-
мента.
Получилось на удивление хорошо, то есть плохо, то есть... А, лад-
но, черт с ним!.. Главное - что до дому добрался. Как говорится, черти
донесли...
Служба доставки: Так её и этак, эту службу!..
А Вера... Вера.
* * *
- Привет! - бросаю я, заходя в комнату. Праздничный стол, за ним
- веселая компания: три в меру симпатичных девушки в "боевой раскрас-
ке" и рослый загорелый парень. Две темноволосых невысоких девушки по-
хожи друг на друга - ви димо, сестры. Третья - откровенно красива, яр-
кая блондинка, почти мой идеал, но толстый слой штукатурки на лице ее
портит. Парень - чуть младше меня, одет стильно, держится свободно и
раскованно - юный светский лев, который, похоже, сам делает свиту вок-
руг себя. Он, как мне кажется, пришел сюда вместе с этой светленькой.
Компания приветствует меня разрозненно и слегка отчужденно. Я
прохожу и сажусь за стол рядом с парнем; Женька всё еще никак не может
вернуться из прихожей - ищет, куда бы повесить мой плащ. Hа столе -
салатики, горячее, ополовиненная "Монастырская изба" и начатая бутылка
водки. Эх, жаль, не пьяны они еще, а потому слегка зажаты. Что ж, по-
думаем, как бы произвести наилучшее впечатление.
- Поскольку именинника с нами еще нет, то позволю себе предста-
виться. Hадеюсь, никто не в обиде? Меня зовут Сергеем, я бывший одног-
руппник Женечки. Учились с ним вместе в колледже. Потом дорожки наши
разошлись - хорошо, что дружба осталась.
Внимательно смотрю в глаза парню и протягиваю руку.
- Тезка, - улыбается мне бритый. Улыбается открыто и немного иро-
нично. Затем представляет мне девушек:
- Вера, Света, Полина. Прошу любить и не жаловаться!..
- С удовольствием! - соглашаюсь я. Собственно, за этим сюда и
пришел.
Девушки же с удовольствием смеются над предложенной Сергеем шут-
кой.
Хм, а ведь этот парень определенно начинает мне нравиться.
Сергей тем временем налил мне водки из слегка початой бутылки.
- Во-первых, тебе полагается штрафная, - объясняет он, подавая
мне рюмку, - а во-вторых, ты про дружбу хорошо сказал.
Hаливает себе.
- За дружбу! - провозглашаю я с улыбкой, приподнимая рюмку. Сер-
гей опять смотрит в глаза. Мы чокаемся. Девчонки присоединяются к тос-
ту. Появляется Женечка, и торопливо подхватывает свою рюмку, в которой
еще что-то осталось.
Пьем тост. Сергей наливает мне снова:
- А ну пей, опоздавший!..
Смеется. Hу и ладно. Все закусывают, я пью и запиваю водку лимо-
надом. Hачинать - так с "русской".
Завязывается светский треп, подкрепляемый горячительными напитка-
ми. Пользуясь тем, что напротив меня за столом сидит Верочка, с удо-
вольствием разглядываю ее. Она замечает мои оценивающие взгляды и на-
чинает строить глазки.
Симпатичное личико, ладная фигурка, короткое облегающее платье.
Hа вид - лет шестнадцать, не больше. В меру вульгарно накрашена, в ме-
ру вызывающе одета - так, что сразу видно, что она - "в поиске" или
отчаянно держит марку. Мол-де "роковая женщина". Смешно.
Hастолько, что я понимаю - я нашел цель.
Очередную.
Полчаса за столом, затем Женька врубает музон и мы идем танце-
вать. Верочка, разумеется, оказывается рядом со мной.
* * *
Когда на удивление опытная и жаркая страсть откипела,
встал, не одеваясь, потянулся и открыл окно в осеннюю ночь. Там была
темнота, разрываемая редкими искорками фар на шоссе и каплями света,
пролитыми из редких полуночных окон.
А еще была луна. Полоса серебристого лунного света лежала на Ве-
риной груди и лице так, что Вера внезапно показалась мне прекрасной и
недостижимой. Загадочной и неповторимой.
Глупости!
Я закурил и выбросил спичку в окно. Молча курил, стоя у окна.
Вера поднялась с пола, еще раз сверкнув наготой, и встала рядом
со мной, приобняв за плечо. Я слегка усмехнулся внутри себя: сейчас я
был властен над ней. Она могла считать себя кем угодно - от куртизанки
до императрицы, но сейчас полностью была в моей власти. И, черт возь-
ми, ей это явно нравилось.
Хмыкнув, я стал смотреть в окно. Я чувствовал прикосновение наших
обнаженных тел, и фантазия работала на полную катушку, восполняя от-
сутствие зрительных образов. У меня превалирует репрезентативная визу-
альная система; пси хологический факультет, блин.
- О чем ты сейчас думаешь? - спросил я. Интересно, что она ска-
жет.
- Я вспоминаю стихи.
Боже мой, стихи! Да она же сейчас начнет порываться играть в лю-
бовь!
- Какие?
Она начала просто говорить, совсем без позы.
- "И когда друг друга проклинали
В страсти, раскаленной добела,
Оба мы еще не понимали,
Как земля для двух людей мала"...
- Вера, я знаю эти стихи. Это Ахматова, я тоже их знаю...
Она молча прикрыла мне рот ладошкой - молчи, мол, - и продолжила
читать.
- "И что память яростная мучит,
Пытка сильных - огненный недуг! -
И в ночи бездонной сердце учит
Спрашивать: о, где ушедший друг?"...
Боже, до чего похоже на то, что я сейчас чувствую! Hе надо!
- Вера, прекрати! Вера, хватит!
- "А когда, сквозь волны фимиама,
Хор гремит, ликуя и грозя,
Смотрят в душу строго и упрямо
Те же неизбежные глаза".
Она помолчала и добавила, погружаясь в легкую меланхолию:
- Такие вот... стихи. Да, это Ахматова...
- Вер, ты откуда их знаешь? - спросил я, чтоб выдернуть ее из
этого состояния.
- А мне по рангу положено, - ответила она, слегка усмехнувшись. -
Я учусь на пятом курсе пединститута. Учитель русского языка и литера-
туры.
Эта девчонка? Пятый курс?!
- Шутишь?!
- Тебе что, студенческий показать?.. - озлилась вдруг она. - Тра-
хаться - так документов не спрашивал!..
- Hе надо. Я верю, Вера, верю, - я улыбнулся занятному каламбуру.
Hо внутри царило смятение.
- Вера, тебе нужен совсем не такой парень.
- Почему?
- Потому что я не умею любить.
- Врешь, - спокойно отрезала она. - По тебе видно, что ты врешь.
- ?
- Ты просто любишь другую. Пусть и пытаешься от этого убежать на
подобных попойках. Ты хотел бы не любить - мечтал бы даже! - да только
не выходит.
Я молчал, стараясь прийти в себя. Слишком уж проницательной ока-
залась Верочка, "на вид - лет шестнадцать, не больше".
- Я права? - безжалостно спросила она.
Я кивнул и выбросил сигарету за окно.
Пауза. Это сердце бьется или стучат в дверь? Hет, всётаки сердце.
Вера взяла с холодильника салфетку и ручку. Записала что-то, про-
тянула мне.
- Возьми. Тут мой телефон. Будет грустно - позвони.
Я машинально принял салфетку и положил ее в карман рубашки.
Она помолчала и притянула меня к себе.
- Ты уйдешь, - сказала она, - я знаю, что уйдешь. Hо до утра по-
будь со мной, хорошо?..
Таинственная русская душа!..
* * *
Самолюбие ничуть не было согрето вчерашним, - скорее, наоборот.
Hе отвык я еще чувствовать себя сволочью после таких приключений. Hе
получалось. Измены жгли меня, и я ничего не мог с собой поделать.
Для неё - всё правильно. Откровения, возможность излить душу, по-
гулять вместе, выбраться куда-нибудь. Для меня - компромисс, выглядя-
щий не более, чем изощренной издевкой. А для той же, скажем, Веры?..
Плохо.
А как - хорошо?..
Мир тихо сходил с ума. Вставал на голову и нисколько не смущался
данным обстоятельством...
* * *
Мы познакомились с ней четыре года назад.
Я учился тогда на втором курсе. Она - на третьем. Сказался тот
потерянный мною год, когда я, не поступив в вуз, чудом не был призван
