расплатился, получил в награду дрянной сувенир, вышел из ресторана и решил
не торопиться к себе - я и так просидел взаперти целый день. Неподалеку
был кинотеатр, из тех, где показывают несколько фильмов сразу, и я свернул
к нему. Однако, глянув в афиши, я потерял всякий интерес. Откровенная
порнография! Раздетые женщины. Естественно, ничего подобного мне смотреть
не хотелось, но только я собрался уйти, - не поверишь! - ко мне подошел
мальчишка лет десяти и предложил денег, чтобы я провел его внутрь и
поменялся очками, позволив смотреть так называемые фильмы для взрослых!
- Ну, и что же ты сделал? - боязливо спросил Мирр, вспомнив прежние
сексуальные страхи.
- А что мне было делать? Я схватил этого ублюдка за ухо и сказал, что
отведу его прямо к родителям!
- Отлично! - воскликнул Мирр, физически ощущая, как сваливается с его
совести тяжкий груз. - Ты поступил совершенно правильно!
- Я тоже так думал, но этот грязный поросенок устроил чудовищный
скандал! - При воспоминании об этом инциденте лицо Нормана перекосила
гримаса отвращения. - Ты не поверишь, он стал кричать, что я пристаю к
нему.
- О, Боже!
- Сущая правда. Он знал, что нужно орать. Возможно, это у него уже
было не в первый раз. На его истошный вопль из кинотеатра выскочила
администраторша, набросилась на меня с упреками и принялась дуть в
свисток. Скажу откровенно, я пережил мерзкие минуты. Зная, что за тобой
охотятся и тому подобное, самое лучшее, что я мог придумать, так это
побыстрее исчезнуть. И только я собрался рвануть, как откуда ни возьмись
появились эти оскары. Их было двое, и они попытались сцапать меня. Я
увернулся и изо всех сил помчался по аллее.
Мирр почувствовал, что забытый страх вновь вернулся к нему.
- Как же ты убежал от них?
- Это тоже похоже на фантастику. Я думал, что бегу достаточно быстро,
но оскары избрали более короткий путь и сумели нагнать меня. Они уже
приготовились меня схватить, но тут я заметил дверь, ведущую в здание
какой-то мастерской, куда, не раздумывая, нырнул и побежал вверх по
лестнице. Там было темно и я угодил в туалет... Споткнулся, упал на унитаз
и... Ты никогда не догадаешься, что произошло потом.
- Ты отправился в про... - Мирр, переживавший события так же остро,
как и рассказчик, вынужден был прикусить язык. Норман посмотрел на него с
подозрением.
- Что ты сказал?
- Я сказал, что ты отправился... ну, провалился.
- Вовсе не так, - сердито сказал Норман, обиженный тем, что его
рассказ прерывают на самом драматичном месте. - Послушай, ты хочешь
узнать, что было дальше, или нет?
- Прошу прощения. Пожалуйста, продолжай.
- Хорошо, но не вздумай меня прерывать.
- Обещаю.
- Так, о чем же я говорил? Ах, да. Ты никогда не сможешь догадаться,
что произошло потом.
- Никогда не смогу, - подтвердил Мирр и тут же добавил: - Я тебя не
прерываю. Просто я хотел согласиться с тобой, что никогда не смогу
догадаться.
- Я знаю, что не сможешь, - безапелляционно сказал Норман, - потому
что туалет оказался машиной времени - экстравертором! И когда я упал на
унитаз, то отправился в прошлое.
- О, Боже!
- Честное слово. Я попал в 2290 год. И то здание, в котором я
находился, занимала мастерская по изготовлению дождевиков. Но там обитал
один сумасшедший по имени Леже. Он арендовал у владельца верхний этаж.
Смешной коротышка. Он был... он был такой круглый, краснощекий - ну
вылитый гуттаперчевый гном. Когда говорил, всегда дважды повторял
заключительное слово во фразе, как трещотка. Я не принимал его всерьез, но
меня поразило, что он пытается заработать на жизнь, занимаясь
изобретательством в области электроники.
Понимаешь, я всегда мечтал заниматься этим. У меня есть способности к
фундаментальным и прикладным наукам. Для меня схема какого-нибудь прибора
- все равно, что космическая карта для пилота. Однако мои родители хотели,
чтобы я сосредоточился только на всяких военных штучках, вроде
пилотирования звездолетов и снайперской стрельбы. Как я понял чуть позже,
у Леже не было никаких способностей к изобретательству машины, которая
будет заставлять людей говорить правду, но он сразу увидел, что у меня
есть кое-какие полезные идеи, и мы с ним стали своего рода партнерами.
Можно сказать, что в то время я был почти счастлив, если бы не гнетущее
чувство вины и не присутствие Сисси.
- Это его дочь?
- Да. Как ты догадался?
- Ну... у сумасшедших изобретателей всегда есть дочери, - ответил
Мирр, мысленно ругая себя последними словами. - Прелестная крошка,
наверное?
- Ты бы не спрашивал, если бы видел! - горячо ответил Норман, и в
глазах его появилось выражение, как у загнанного зверя. - Она приставала
ко мне, я отбивался, как мог; но хуже всего было то, что старик Леже все
перепутал. Он вообразил, что я сексуальный маньяк и единственная моя цель
- украсть невинность его дочери прямо из-под его носа!
- Странное место для хранения невинности, - с отсутствующим видом
заметил Мирр.
- Не будь вульгарным! - Норман посмотрел на него с неодобрением. -
Надеюсь, служба рядовым не испортит меня до такой степени, друг мой...
- Я уверен, что этого не произойдет, - ответил Мирр, давая себе
последнее обещание держать рот на замке.
- Я уже говорил... воспоминания терзали... и это натолкнуло меня на
чудесную, как мне тогда казалось, идею. Теперь-то я понимаю, что это было
чудовищным святотатством, потому что раскаяние - от Бога. Но в слепом
невежестве я дошел до конца и построил эту адскую машину!
Мирр ухватился за край стола - инстинкт и обрывки возвращающихся
воспоминаний предупредили его о том, что сейчас произойдет. Мрачные
бездны, о существовании которых он и не подозревал, открывались в его
сознании.
- Мне потребовалось меньше недели, чтобы соорудить прототип стирателя
памяти, - продолжал Норман замогильным голосом. - Я хотел воспользоваться
им сам - очистить душу от вины, а потом уничтожить. Но у Леже были свои
планы! Только я припаял последний провод, как явился он, в руках - пирог
со свининой, он только одними ими и питался, и предложил мне кусочек. Мне
следовало догадаться, что он замыслил недоброе, потому что у этого жадюги
раньше и крошки было не выпросить... Он жрал их прямо с газеты,
представляешь! Отвратительная привычка! Я всегда говорил ему, чтобы он
пользовался хотя бы тарелкой, но...
Норман посмотрел Мирру в глаза, и то, что он там увидел, заставило
его прервать описание привычек профессора.
- Да, друг мой, я вижу, ты и сам обо всем догадался... Это правда: я
изобретатель машины, которая установлена сейчас во всех призывных пунктах
Космического Легиона по всей Галактике!
В попытке прервать поток красноречия Нормана, Мирр схватил его за
руку, но не преуспел.
- Пирог был, конечно, напичкан снотворным, и как только у меня стали
слипаться глаза, этот негодяй Леже стащил меня вниз, открыл дверь туалета
- женского туалета, смею добавить! - и впихнул меня внутрь. Я упал на
унитаз - и вот я снова в Пионер-сити, но в 2386 году. Я перемахнул точку
отправления на целых три года; наверное, машина времени работала тогда в
режиме возрастающих колебаний.
- Не затухающих, значит, - пробормотал Мирр.
- Я сказал "возрастающих"! Ты что, оглох? - Однако раздражение
мгновенно улетучилось из голоса Нормана. - Прости, я понимаю, что все это
для тебя так необычно... Конечно, ты не ожидал встретиться лицом к лицу с
изобретателем той самой машины, на которой в свое время обработали и тебя.
- Не совсем... - промямлил Мирр.
- Конечно, не ожидал. Пойми теперь мои чувства, когда я узнал правду.
Поначалу я был счастлив в 2386 году - война кончилась, полиция забыла про
меня - и решил полюбопытствовать, чем кончил Леже. Я пошел в редакцию
местной газеты и просмотрел их картотеки. Все они на микрофильмах,
конечно, мне даже сказали, что оригиналы газет того времени продаются на
вес бриллиантов... Короче, я раскопал всю биографию Леже.
- И что же?
- Он разбогател, приобрел известность как изобретатель злосчастной
машины и умер в 2321 году. Больше он ничего не изобрел - у этой жабы не
было ни капли таланта, но за старатель он получил кресло в Аспатрианской
Военной Академии. Академик Леже, представляешь!
- Минутку, минутку... - Мирр отчаянно старался приспособиться к новой
ситуации. - Ты не можешь винить себя за... Я хочу сказать, что им всюду
пользовались в 83-ем году, и ты не мог не знать про него, отправляясь в
прошлое... Так что...
- Это ничего не меняет. Конечно, я знал про него, но не знал, когда
его изобрели. Очутившись в 2290-ом, я был слишком поглощен собственными
переживаниями и не догадался проверить, знают ли о нем в этой эпохе. Леже,
наверное, чуть удар от радости не хватил, когда я подбросил ему эту идею,
но у него хватило хитрости не показать этого. Часть ответственности лежит
и на нем, но сверхпреступник - я!
- Ты изобрел машину, чтобы облегчать страдания людей, - не сдавался
Мирр. - Само по себе это еще не преступление.
- Разве? - Губы Нормана скривились в слабой улыбке. - И как же ей
воспользовались? Тысячи юношей заманили в Легион обещанием очистить
совесть, и где они все? Их убили. Они умерли молодыми, и теперь я не могу
даже притвориться, что погибли они во имя Добра. Я был воспитан с верой в
то, что Легион олицетворяет все самое лучшее и благородное в нашем
обществе. Ребенком я мечтал, как буду летать по Галактике в золотых
сверкающих звездолетах и освобождать угнетенные народы... Я не понимал
тогда, что главная задача Легиона - заставлять жителей других миров
покупать излишки земных телевизоров и электрических зубочисток!
- Это ужасно! - выдавил из себя Мирр, впавший в столь глубокое
уныние, что все предыдущие состояния его души можно было считать
безоблачными.
- Ну, ты-то не очень ломай себе голову, - продолжал Норман. -
Вообрази, как чувствовал себя я, зная, что сам во всем виноват. Я понимал,
что можно жить с нечистой совестью или принять заслуженное наказание, но
это не для меня! Как только я узнал, что именно натворил в прошлом, и
добавил это к преступлениям настоящего, то понял, что единственный выход -
вступить в Легион. Чтобы забыть. Забавно, не правда ли?
- И это ты говоришь мне... - Голова Мирра раскалывалась от боли -
возвращались воспоминания. Почти все его прошлое лежало сейчас перед ним,
и оказалось оно куда более ужасным, чем он ожидал, но зияла в нем еще одна
черная зловонная дыра, в которую только предстояло влезть Норман отказался
разговаривать на эту тему, но пятна ржавчины расползались от этой дыры по
всем закоулкам мозга Мирра.
- Это было два дня назад, - продолжал Норман. - Я не хотел вступать в
Легион на Аспатрии, потому что на призывном пункте меня обязательно
кто-нибудь узнал бы, и купил билет на Землю.
- Оскары тебя не тревожили?
- На этот раз нет. Мне повезло. - Норман прикоснулся к деревянной
столешнице. - Наверное, они в это время гонялись за другим бедолагой. Не
завидую я ему.
Мирр, почти не слушая, кивнул. Два имени внезапно возникли в его
памяти - Оззи Дрэбл и Хек Мэгилл. Вместе с необычными именами всплыли и
два лица. Это были изможденные, обветренные лица, проштемпелеванные унылой
печатью рядового-легионера. Но были в них и юмор, и чувство собственного
достоинства. Эти лица, твердо знал Мирр, были очень важны для него на
каком-то определенном этапе жизни... и этим этапом могло быть только
