достаточно взрослым парнем. Ни лиц, ни имен этих людей я не
помнила. Но того пожилого мужчину...
-- Он был высокий, седой и очень крупный, наверное,
полный. У него было суровое лицо и жесткие руки... И ветвистый
шрам на запястье...
Виллен нервно дернулся, хотя лицо его стало разве что чуть
более сосредоточенным. Он подался вперед и поторопил:
-- Ну, ну, дальше...
-- Его звали Варскель.
Виллен в задумчивости провел рукой по подбородку и коротко
бросил:
-- Кто он был тебе?
-- Я не помню. Может быть, я и не знала этого никогда,
ведь я была безумна и слишком мала. Но этот мужчина не хотел,
чтобы я забыла свое имя. Я -- Рэста.
Эффект оказался поразительным. Виллен вскочил на ноги,
прошел к своему месту за столом, протянул руку к пульту,
отдернул ее, снова протянул, опять отдернул и повернулся ко
мне. Он был... да, он был смущен и растерян. Я видела его всего
лишь в течение нескольких, пусть насыщенных, минут, но успела
убедиться, что верховный иерарх -- человек, теряющий
самообладание только в исключительных случаях.
-- Мое известие оказалось некстати? -- уточнила я.
Вместо ответа Виллен бросился ко мне и, крепко схватив
меня за плечи, поднял и поставил на ноги. Я взглянула на него и
поняла, почему мне знакомы эти карие глаза. Это были глаза Юры.
Сейчас Виллен смотрел на меня так, как смотрел Юрка в те
минуты, когда я подвергалась опасности.
-- Рэста... Никому пока не называй свое имя. Особенно
Даррине. Ты поняла? -- он тряхнул меня.
-- А в чем все-таки дело? -- я попробовала высвободиться,
но он держал меня железной хваткой.
-- Дело в том, что мне очень повезло. А тебе наоборот.
Остальное я расскажу тебе позже.
Он внезапно оставил меня, прошел к пульту на столе и нажал
какую-то кнопку. В зал вошел один из дежуривших в холле
телохранителей.
-- Слушаю, Виллен, -- телохранитель почтительно склонился.
Это был крепкий, немного флегматичный на вид мужчина,
совершенно бесстрастно готовый выслушать любой приказ хозяина.
-- Вот за эту женщину, -- Виллен показал на меня рукой, --
отвечаешь головой с этой секунды и навсегда. Ничто другое
отныне тебя не касается.
-- Да, Виллен, -- кивнул телохранитель.
-- И горе тебе, если она подвергнется хоть малейшей
опасности. Или вдруг исчезнет из твоего поля зрения. Я выбрал
тебя, Марсен, потому что ты лучший из всех моих людей.
-- Да, Виллен, можешь быть спокоен.
-- Сейчас ты выведешь ее через второй выход, мимо Даррины.
Отведешь ее пока в то помещение, где она содержалась раньше.
Затем проследишь, чтобы были готовы комнаты в моем крыле...
Отдашь распоряжение, чтобы женщину осмотрел врач и привел в
порядок. Вечером доложишь.
Марсен ничего не ответил, только склонился перед Вилленом.
-- Идите, -- коротко приказал Виллен и отвернулся от нас.
Марсен подошел ко мне и положил руку на плечо. Я уже была
готова склониться под тяжестью этой руки, но она оказалась
мягкой и легкой.
Несильно нажимая на мое плечо, Марсен повел меня
совершенно в другую сторону от входной двери и подтолкнул к
небольшому проему в дальней части зала. Я послушно шагнула
туда, поняв, что мне действительно пока нечего бояться.
Марсен вывел меня в коридор, и снова началась бесконечная
прогулка среди разноцветных стен. Марсен молчал, легкими
пожатиями руки направляя меня. Я видела только неподвижный
профиль телохранителя: высокий, слегка покатый лоб, низкие
густые брови, глубоко посаженные глаза неопределенного цвета,
упрямо сжатые губы. Несимпатичный человек. Хотя это не
препятствие к тому, чтобы быть лучшим среди прочих.
-- Что это за здание? -- спросила я.
Он не ответил.
-- Я задала вопрос.
-- Я не получал распоряжения отвечать на твои вопросы, --
ответил он.
-- Но ты не получал распоряжений, запрещающих тебе делать
это, -- возразила я.
-- В этих стенах лишняя информация -- дополнительный риск,
-- отрезал он.
Больше он не произнес ни слова. Когда мы пришли, наконец,
на тот этаж, где хозяйничал Кельстер, я уже еле держалась на
ногах. Рыжий Кельстер распахнул перед нами дверь моей
комнаты-камеры. Грязи и битого хлама там уже не было, постель
была чисто застелена. Войдя следом, Кельстер оглядел меня и
сказал:
-- Добро пожаловать, все, как велела Даррина. Теперь ты
должна быть довольна... Могла бы и отблагодарить меня за мои
старания, как раньше! А?! -- противно хохотнул он, не обращая
внимания на Марсена.
Мне неожиданно четко вспомнились грязные потные лапы этого
рыжего толстяка, от которых безумной Рэсте негде было спастись,
его противное, тяжелое жирное пузо...
-- Теперь-то ты будешь поласковее, а? -- продолжал
хихикать Кельстер и сдернул с меня одеяло, которое я уже едва
удерживала на плечах.
Одним рывком Марсен схватил Кельстера за пучок жидких
рыжих волос и смаху бросил его на стену. Толстяк беспомощно
захрипел и сполз по стене на пол.
-- Что ты позволяешь себе в присутствии офицера иерархии?
-- спокойно произнес Марсен и резко ударил Кельстера ногой по
ребрам. -- Если подобное повторится, убью на месте.
-- Я тоже офицер иерархии, -- простонал Кельстер,
поднимаясь. -- И что я такого сделал?
-- Убью на месте, -- повторил Марсен. -- Эта женщина
находится под личным покровительством Виллена.
По лицу Кельстера стало ясно, что дальнейших вопросов у
него не появится. Я с облегчением поняла, что с постоянными
домогательствами тюремщика покончено навсегда. Я сделала
попытку набросить на плечи упавшее одеяло, но смешанная волна
боли, холода, жажды накрыла меня с головой.
-- Мне нужен врач, -- пробормотала я, падая на руки
Марсена.
Глава 12.
-- Ты уверена, что можешь ходить? -- Марсен словно нехотя
подал мне руку, помогая встать с постели.
-- Конечно. Можешь сказать об этом Виллену, если это его
интересует.
Я оперлась на его руку и сделала несколько шагов. Да, все
было в полном порядке. Несколько дней потребовалось врачам
Первого мира, чтобы в истощенное тело Рэсты вернулись силы. На
мне уже не было грязных неловко наверченных бинтов, но всю
левую сторону лица покрывал эластичный лейкопластырь. Все, что
мне сейчас хотелось -- это взглянуть на себя в зеркало, которое
висело на противоположной стене.
Я оттолкнула пуку Марсена и подошла к зеркалу.
Боже мой, это оказалось сомнительным удовольствием. Я была
худой, заморенной и жалкой. Острые ключицы торчали в
расстегнутом вороте, руки тощие и узловатые, как у подростка.
Лицо, от природы скорее всего скуластое, было настолько узким и
прозрачным, что черты стали гипертрофированно невесомыми и
словно небрежно нарисованными на белом мелованном листе.
Белесые брови тонкой ниточкой. Узкий, чуть вздернутый нос.
Морщины у губ и глаз И... боже! Жидкие, тонкие, разлетающиеся,
мягкие от недавнего мытья волосы, сначала бывшие просто грязной
бесцветной паклей, оказались совершенно седыми. Ярко-белыми.
Только глаза, по-прежнему темно-серые с желтыми прожилками
на радужке. Глаза Екатерины Орешиной.
Ну и "красавицей" же я стала...
Слезы навернулись совершенно по-предательски. Я вытерла их
и повернулась к Марсену. Его равнодушное скучающее лицо было
практически единственным, что я видела за последние два дня. Я
даже успела к нему привыкнуть как к не очень удобному, но
необходимому элементу интерьера.
-- Я готова, можно идти.
-- Не в этом. Тебе нужно переодеться. Виллен прислал тебе
костюм.
Марсен поднял с пола блестящий пакет и протянул мне.
-- Что это?
-- я никогда не вскрываю упаковки, мне не предназначенные,
-- он повел плечами, отметая мои дальнейшие вопросы. Этот
невозмутимый парень выводил меня из себя, пресекая любые мои
попытки перейти на более неформальный уровень общения.
-- Хорошо, тогда выйди.
Он послушно исчез за дверью. Я разорвала мешок. Серая
материя, отливающая металлическим блеском, полувоенный фасон.
Больше ни на ком за дни, прошедшие с момента моего
"преображения", я не видела одежды из ткани такого цвета и
фактуры. Она была мягкой и легкой, гладкой на ощупь, как шелк.
Замысловатый крой, четкие строчки, а на левой стороне груди --
металлическая эмблема в виде кошки, приготовившейся к прыжку.
Я оделась и подошла к зеркалу. Стараясь не обращать
внимания на лицо, я оглядела себя со всех сторон и осталась
довольна. Узкие брюки и куртка сидели удобно, и в других
обстоятельствах я, возможно, понравилась бы сама себе.
Марсен постучал в дверь.
-- Можно, -- отозвалась я, убирая прежнюю одежду в стенной
контейнер.
Услышав сзади его шаги, я обернулась. Марсен бросил на
меня взгляд, его смуглое лицо побледнело, он поспешно прижал
правую руку к левому плечу, низко склонился и замер.
-- Что с тобой? -- испугалась я. -- В чем дело?
-- Виллен просит поторопиться. Заседание совета начнется
через пять минут, -- не разгибаясь, проговорил Марсен.
-- Хорошо, пойдем, но ты скажи мне сначала, почему ты...
-- Пусть Виллен сам объяснит тебе. Я не имею права
рассуждать на темы, не входящие в мои обязанности.
-- Ладно, пусть объяснит Виллен, -- сказала я и пошла
впереди Марсена к выходу из моих новых апартаментов.
Отсюда до зала, в котором я впервые встретилась с
Вилленом, было совсем недалеко. Да и обитель самого верховного
иерарха была где-то поблизости. И все-таки мы опоздали. Когда
Марсен открыл передо мной входную дверь в зал Виллена, вокруг
стола уже сидели десятка два человек, мужчин и женщин разного
возраста, одетых в костюмы черного и фиолетового цветов. Виллен
поднялся из-за стола, и все общество тотчас же вскочило на
ноги. Среди остальных я заметила Даррину. Она была чем-то
рассержена и обижена, это сразу бросилось мне в глаза. Все
присутствующие молчали и до моего появления, но сейчас тишина,
казалось, звенела от напряжения. Все взгляды были обращены на
меня. Я видела, как лица людей вытягиваются одно за другим,
бледнеют, как беспомощно отвисают челюсти, беспокойно ищут себе
занятие дрожащие руки. Все переводили глаза с моего лица на мое
одеяние.
Виллен быстро вышел ко мне навстречу. На нем был точно
такой же костюм из серо-серебряного шелка с кошкой на груди.
Его лицо было серьезным и сосредоточенным. Он одной рукой взял
меня за плечи, другой широко повел, указывая на всех сразу:
-- Мы на заседании иерархического совета Первого мира...
Представляю всем, кто еще не знает, кого мы дожидались... Моя
сестра Рэста!
Тишина, казалось, еще явственнее напряглась. Через секунду
она была разорвана дружным шуршанием: все два десятка человек
исполняли ритуальный поклон, и многие вкладывали в него такое
рвение и подобострастие, что я сразу же осознала, в какие
заоблачные дали на иерархической лестнице Первого мира меня
закинуло. Я была уверена, что Виллен не стал бы сходу
представлять меня без достаточных оснований, не будучи
уверенным, что прав на мой счет. Да и почему бы Рэсте и вправду
не быть сестрой верховного иерарха? Зама-анчиво. И, кажется,
опасно. Это имел в виду Виллен, говоря, что мне не повезло?
Люди не шевелились, согнувшись в поклоне. Я бросила взгляд
на Виллена. Он придирчиво разглядывал членов совета, словно
проверял их лояльность.
-- Займи свое место рядом со мной, Рэста, -- он взял меня
за руку и повел туда, где рядом с его креслом пустовало еще
одно. Люди медленно поворачивались, следуя за нашим
