Эверард составил план действий и подготовился к работе. Прежде всего
он намеревался встретиться со служащим Патруля в Палермо, вскоре после
известия о кончине Роджера, чтобы изучить ситуацию на месте. Другого
способа получить информацию не было. Таким образом, Эверард должен был
проникнуть в город незаметно и под благовидным предлогом. Хорошо бы, черт
побери, иметь в резерве подкрепление.
Подкрепление явилось в образе служащего Патруля, откомандированного в
его распоряжение. Карел Новак бежал от чехословацких властей в 1950 году.
Его знакомый, у которого он скрывался, уговорил беглеца пройти загадочные
тесты. Оказалось, что тот был агентом Патруля по вербовке, и ему
приглянулся молодой человек из Чехословакии. Позже Новак служил в
различных подразделениях, прежде чем получил назначение в имперский Майнц.
Типичная полицейская работа, только с путешественниками во времени, -
давать советы и помогать. Нередко он удерживал коллег от запрещенных
действий, выручал из затруднительных ситуаций. В этой эпохе он играл роль
посыльного, телохранителя, доверенного лица и слуги мастера Отто. Новак
неплохо знал жизнь и обычаи Майнца, но не изучал их специально, поскольку,
по легенде, он вырос в лесной глубинке, в Богемии. Повествование о том,
как он оказался так далеко от дома, когда большинство простых людей этого
века никогда не покидали родных мест, выглядело вполне правдоподобно, даже
трогательно, и, расчувствовавшись, слушатели в тавернах нередко подносили
ему чарку-другую. Новак был темноволос, приземист и крепок, с маленькими
глазами на широком лице.
- Вы уверены, что не следует больше никого посвящать в случившееся? -
спросил Кох во время прощания.
Американец кивнул.
- Пока не возникнет очевидной необходимости. У нас и без того проблем
выше крыши, так что лучше избегать побочных эффектов. Они могут иметь свои
последствия, и тогда ситуация вообще выйдет из-под контроля. Поэтому ни
вашим друзьям, ни кому-либо из путешественников, которые могут прибыть
сюда по обычным служебным делам, ни единого намека.
- Вы говорили, что в ближайшее время их не будет.
- Из будущего. Но кто-то может явиться из настоящего или из прошлого.
- Но вы же сказали, количество визитов сократится, а потом вообще
сойдет на нет. Мои люди непременно заметят перемену и заподозрят неладное.
- Придумайте для них какую-нибудь отговорку. Послушайте, если мы
разрешим возникшую проблему и восстановим правильный ход истории, провалов
в вашей работе не произойдет. С точки зрения работающих здесь сотрудников
Патруля все будет нормально.
"Интересно, что можно считать нормой, когда деформируется время?" -
подумал Эверард.
- Но у меня будут совсем другие воспоминания об этом периоде.
- Да, до переломного момента, который наступит спустя какое-то время
в этом году. Тогда, если все утрясется, прибудет агент и сообщит вам, что
все в порядке. И вы забудете все, что делали до того, поскольку в
недеформированном времени вам не придется заниматься этим. Вы будете
просто продолжать вашу обычную жизнь и работу.
- То есть, пока я нахожусь в деформированном мире, я должен помнить,
что все, что я делаю, обратится в ничто?
- Если мы справимся с заданием. Я понимаю, это не слишком приятно, но
и не смертельно. Мы полагаемся на ваше чувство долга.
- О да! Я постараюсь сделать все, что в моих силах, но... Бр-р!
- Возможно, мы проиграем, - предупредил Эверард. - В этом случае вы
присоединитесь к уцелевшим сотрудникам Патруля, когда они соберутся для
обсуждения плана действий.
"Окажусь ли я среди них? Маловероятно. Погиб при исполнении служебных
обязанностей. Не самый плохой исход. Для нас это будет кошмарный мир", -
подумалось Эверарду.
Он отбросил воспоминания, теперь утратившие реальность, и заставил
себя не думать даже о Ванде.
- Ну что ж, к делу, - сказал он. - Пожелайте нам удачи.
- Да пребудет с вами Господь! - тихо отозвался Кох.
Они пожали друг другу руки.
"Обойдемся без молитв. И так в голове каша".
Он встретился с Новаком в гараже и уселся на заднее сиденье роллера.
Чех сверился с картой на пульте управления, затем установил курс и включил
двигатель.
1137-АЛЬФА ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА
Аппарат мгновенно вошел в антигравитационный режим и поднялся на
большую высоту. Звезды мерцали бриллиантовой россыпью, какую редко увидишь
в конце XX века. Мир внизу разделялся на сияющие воды и грубую твердь,
объятую мраком. Воздух был холоден и тих, ведь на Земле не работал ни один
мотор.
Новак, увеличив изображение, занялся изучением земной поверхности.
- Совершенно пустынно, сэр, - прокомментировал он. Новак проверил
большую территорию и уже отыскал площадку для приземления.
Эверард тоже не отрывал глаз от дисплея. Он увидел ущелье среди гор в
форме полукруга, за плоской равниной по берегу залива, на котором стоял
Палермо. Тяжелый рельеф, скалы, лишь низкорослый кустарник кругом, поэтому
здесь вряд ли встретишь Пастухов и охотников.
- Вы будете ждать здесь? - машинально спросил Эверард.
- Да, сэр. До получения дальнейших указаний.
Новак, понятно, не собирался ждать здесь постоянно; он мог
перескочить куда-нибудь поесть и выспаться, а затем вернуться спустя
несколько минут. Если кто-то вдруг забредет в эти негостеприимные места,
ему тоже следовало исчезнуть, но вернуться как можно скорее.
"Отличный солдат. Мгновенно выполняет приказ и не задает ненужных
вопросов".
- Сначала доставьте меня к дороге. Летите над самой землей. Хочу
запомнить, как отыскать вас в случае необходимости.
Она могла возникнуть, если Эверарду не удастся воспользоваться
коммуникатором. Он был вмонтирован в образок, висевший у него на цепочке
под одеждой. Диапазон достаточно велик, но никогда нельзя предугадать, что
может случиться. Новак был хорошо вооружен - в дополнение к парализатору,
хранящемуся в багажнике каждого темпороллера. Эверард, однако, оружия с
собой не брал, чтобы не попасть в рискованную ситуацию с местными
властями. Он не мог взять ничего необычного, но, как и подобало мужчинам
этой эпохи, у него было нож, уместный за обеденным столом и в случае
всяких осложнений, плюс посох, плюс его знание боевых искусств. Что-то еще
могло бы вызвать подозрения у окружающих. Аппарат пролетел несколько ярдов
на двухметровой высоте и теперь оказался над горной тропой, протоптанной
козами и пастухами. Впереди раскинулась равнина, и темпороллер взмыл
ввысь, чтобы его не заметили жители какой-нибудь деревни. Собаки могли
лаем разбудить селян. До изобретения искусственного освещения люди на
удивление зорко видели в темноте. Эверард запечатлел в памяти особые
приметы ландшафта. Новак плавно развернулся и полетел над дорогой, шедшей
вдоль побережья.
- Позвольте, сэр, высадить вас до рассвета, - произнес он. - В двух
километрах на запад есть постоялый двор "Петух и бык". Пусть думают, что
вы провели там ночь, а с утра пораньше двинулись в путь.
Эверард присвистнул.
- Очень подходящее название...
- Что вы сказали, сэр?
- Нет, ничего. Не обращайте внимания.
Новак коснулся пульта управления. Восток уже начал бледнеть. Эверард
спрыгнул на землю.
- Удачной охоты, сэр! - пожелал Новак.
- Спасибо. Auf Wiedersehen!
Аппарат с Новаком исчез. Эверард двинулся навстречу восходящему
солнцу.
Дорога была грязной, разбитой, с ямами и колдобинами, но зимние дожди
еще не превратили ее в непроходимое болото. Рассвело, и Эверард увидел
пятна зелени, приукрасившие неряшливые пашни и ржавые горы. Вдали, слева
сияло море. Вскоре он рассмотрел несколько крошечных парусов. Моряки
промышляли, в основном, в дневное время и в прибрежных водах, избегая в
эту позднюю пору дальних плаваний. Находясь около Сицилии, они всегда
могли зайти в безопасную гавань, да к тому же норманны очистили этот район
от пиратов.
Край процветал. Дома и сараи кучками стояли посреди полей,
возделанных руками их хозяев. Аккуратные глинобитные домики под
соломенными крышами были живописно разрисованы поверх побелки, всюду росли
сады - сливы, инжир, цитрусы, каштаны, яблоки и даже финиковые пальмы,
посаженные сарацинами во времена, когда они хозяйничали на острове.
Эверард миновал пару приходских церквей и увидел на некотором удалении от
них массивное строение - вероятно, монастырь или аббатство.
Дорога становилась все оживленнее. В основном ему встречались
крестьяне: мужчины в холщовых рубахах и узких штанах, женщины в грубых
платьях с расшитыми юбками, дети. Поклажу несли на головах, плечах или
везли на маленьких осликах. Люди - низкорослые, черноволосые, живые -
потомки местных племен, финикийских и греческих колонистов, римских и
мавританских завоевателей, а в последнее время - и случайных торговцев,
воинов с материковой Италии, из Нормандии, с юга Франции и из Иберии.
Большинство, несомненно, крепостные, но никто не выглядел обиженным
судьбой. Они болтали, жестикулировали, смеялись, внезапно впадали в гнев и
принимались браниться, но столь же быстро отходили, возвращая себе веселое
расположение духа. В толпе сновали уличные торговцы. Перебирая четки,
бормотали молитвы одинокие монахи.
Весть о смерти короля не повергла жителей в скорбь. Вероятно,
большинство сицилийцев пока еще об этом не знали. В любом случае,
простолюдины, которые редко удалялись от родного дома, воспринимали
подобные новости как нечто далекое и почти нереальное. История для них
была слепой силой - тем, что необходимо просто терпеть: войны, пиратство,
чума, налоги, дань, подневольный труд, судьбы, разбитые бессмысленно и
жестоко.
Обыватель двадцатого века намного шире, хотя и более поверхностно
осознавал окружающий мир, но мог ли и он изменять свою судьбу?
Эверард шел, рассекая людскую волну. На него обращали внимание,
несмотря на то что одежда его, простоя по покрою, вполне подходила для
горожанина или путника - дублет до колен, ноги обтянуты кожаными чулками,
шляпа с длинным пером, свисающим на спину, нож и кошелек на поясе, крепкие
башмаки, - все неброских цветов. Костюм Эверарда подошел бы к любой
местности. В правой руке он держал посох, на левом плече висела торба с
пожитками. Эверард не брил лицо, как было принято в эту эпоху, борода его
выглядела солидно, густые каштановые волосы доходили до ушей. Даже дома он
считался высоким человеком, здесь же его рост сразу выдавал в нем чужака.
Люди разглядывали Эверарда и обсуждали между собой. Некоторые
приветствовали его. Он, не замедляя шага, вежливо отвечал им с сильным
акцентом. Никто не пытался задержать его. Связываться с таким гигантом
небезопасно. К тому же и выглядел он респектабельно - путник, который
высадился на берег в Марсале или Трапани и направляется по делам на
восток, а может быть, совершает паломничество. Такие люди часто
встречались в Сицилии.
Солнце поднялось. Крестьянские дворы сменились поместьями. За стенами
Эверард видел террасы, сады, фонтаны, постройки - такие же здания их
строители возвели и в Северной Африке. Появились слуги, в том числе и
чернокожие, евнухи в струящихся одеждах и тюрбанах. Поместья перешли в
другие руки, но и новые владельцы, подобно крестоносцам на Востоке, вскоре
переняли уклад жизни прежних хозяев.
Эверард отступил в сторону и снял шляпу, когда мимо на богато
убранном жеребце проехал знатный норманнский вельможа в европейском
платье, аляповато расшитом, с золотой цепью на шее, в кольцах, унизывающих
