Квинну, так что они могут наедине обсудить некоторые вопросы,
представляющие взаимный интерес. Сегодня он был так настойчив, что Квинн
не мог не пригласить его. Это было бы уже невежливо.
- Это что, так важно?
- Едва ли, мы думаем, Абрамс торопится только потому, что узнал о
завтрашнем возвращении своего шефа вместе с Владыкой Вах Инвори - нашим
великим защитником. У него еще есть надежда вмешаться в дипломатические
маневры. Это может быть его последний шанс увидеть Квинна.
- Я могу оставить корабль и последовать за ними, - предложил Двир.
- Не нужно, Квинн осмотрителен, и сам предоставит нам свой отчет.
Если Абрамс надеется собрать хоть крохи полезной информации, он будет
разочарован. Вполне вероятно, однако, что его интерес чисто академический.
Похоже, он отказался от своих прежних планов заниматься шпионажем.
- Он определенно не совершил ничего подозрительного за время моего
наблюдения, - сказал Двир, - в корабле, который, как ему кажется, идеален
для подготовки заговора. Я был бы рад его отъезду. Это было довольно
скучное задание.
- Честь и хвала тебе, что ты взялся за него, - сказал Дхек, - никто
бы не смог так долго выдержать. - Его насторожил неожиданно ворвавшийся
шум помех. - Что это?
- Да что-то неладное с селектором, - сказал Двир, внушивший эти
помехи. - Его надо бы проверить в ближайшее время. А то я могу потерять
связь с вами.
- Мы придумаем какой-нибудь предлог, чтобы послать техников через
день-другой. Удачной охоты.
- Удачной охоты, - Двир отключил связь.
С помощью электронной сети, которая включала в себя развертку
изображения, он осмотрел картину внутри и за пределами корабля. Судно
снижалось к месту своего назначения. Абрамс поднялся и надел официальную
форму. Двир включил переговорное устройство.
- Я соединился с подразделением "тринадцать", - сказал он. - Они
ничего не подозревают. Я внушил им мысль, что мой передатчик может и не
сработать в случае, если по каким-то причинам они попытаются связаться со
мной, пока меня не будет.
- Хорошо, приятель, - голос Абрамса казался спокойным, но он нервно
затянулся сигарой напоследок и с силой затушил окурок. - Помни, что я
останусь там на протяжении нескольких часов, у тебя будет достаточно
времени, чтобы сделать свою работу и вернуться назад, в этот гроб. Если
что-то случится, я повторяю: важна только информация. Поскольку у нас нет
надежного тыла и у моего сегодняшнего хозяина будет достаточно слуг, чтобы
арестовать меня, в экстренном случае ты свяжешься с энсином Флэндри и все
расскажешь ему. Помни, что он должен быть в апартаментах лорда Хоксберга
или в своей комнате, а план посольства я нарисовал тебе. Теперь вот еще...
надо, чтобы телефон был соединен с роботопилотом, чтобы ты или он могли
полностью доверять любому, кто скажет пароль. Ты помнишь пароль?
- Да, конечно, - "Мешугга". Что это означает?
- Не имеет значения, - проворчал Абрамс.
- А как быть с вашим освобождением?
- Ничего не надо, ты наверняка попадешь в беду. К тому же мои личные
шансы будут значительно лучше, если я обращусь к дипломатической
неприкосновенности. Я надеюсь, однако, что наш трюк пройдет без сучка, без
задоринки, - Абрамс осмотрелся. - Я не вижу тебя, Двир, и не могу пожать
твою руку, но мне бы, конечно, хотелось. И однажды я это сделаю. - Корабль
приземлился. - Желаю удачи!
Электронный взгляд Двира проводил коренастую фигуру, спустившуюся по
трапу и пересекшую небольшую посадочную полосу в саду. Двое членов клана
приветствовали землянина и проводили его к особняку. Вскоре они скрылись
за деревьями, больше никого не было видно. Корабль был окутан густой
тенью.
"Ну что ж, начнем", - подумал Двир. Ничто уже не могло повлиять на
его решение. Когда-то он испытывал страх, сердце его отчаянно билось,
напоминая любимые образы жены, детей и их дома на далеком Танисе. Он
проявлял отвагу, чувство высшего долга, радовался тому, что мог доказать
свое мужество, проскочив у смерти между рогами - только так можно было
почувствовать себя по-настоящему живым! Но все это ушло из его тела. Он
больше не мог вспомнить эти ощущения. Лишь одно желание никогда не
покидало его и ныло, как незаживающая рана - вновь ощутить все эти
чувства.
Сейчас у него их было немного. Мастерство приносило радость его
мозгу. Ненависть и ярость все еще могли обжигать его... Но только холодом.
Он часто спрашивал, не было ли это простой привычкой, запечатленной в
синапсах его мозга.
Он шевелился, лежа в небольшой кабинке, похожей на колыбель. Цепь за
цепью живая рука отсоединила от корабля механические части его тела. На
какое-то мгновение он был полностью отключен. Сколько часов понадобится
для того, чтобы потеря чувствительности разрушила его разум? Его
продолжали питать впечатления о мире, и, засыпая, он не видел снов. А если
предположить, что он остался бы там, где был, в этой бесцветной,
беззвучной, обесточенной пустоте? Если он начнет галлюцинировать, то
сможет ли снова представить себя на Танисе? И явится ли ему его жена
Сивилла? Ерунда! Его целью было самому явиться к ней целым и невредимым.
Он открыл панель и выскользнул. Системы, которые поддерживали его
жизнедеятельность, были поставлены на маленькие салазки. Его первой
задачей было сменить их на более универсальное тело.
Выбравшись наружу, он полетел низко, придерживаясь кустов и тени.
Звезды здесь были видны лучше, вдали от паутины города и огня маяка,
который расположился у подножия этих гор. Он заметил светило Таниса, где
мерсеяне устроили свои дома среди гор и лесов, где все еще жила Сивилла с
детьми. Она думала, он погиб. Ему сказали, что она не вышла второй раз
замуж и что дети быстро подрастают.
Было ли это еще одной ложью?
Проблема - как пробраться в город незамеченным - занимала лишь
незначительную часть внимания Двира. Его искусственные чувства были
приспособлены для задания такого рода. Главным образом он был занят
воспоминаниями.
- Мне очень не хотелось уезжать, - признавался он как-то Абрамсу на
Старкаде. - Я был счастлив. Чем было для меня завоевание Джанейра? Мне
говорили о славе расы, а я видел только другую расу, разбитую, сожженную,
порабощенную по мере того, как мы продвигались. Я бы так же сражался за
свою свободу, как они за свою. Вместо этого, призванный на военную службу,
я дрался за то, чтобы отнять у них их неотъемлемые права. Не поймите меня
неправильно. Я оставался лояльным по отношению к моему Ройдгуну и моему
народу. Они меня предали...
- Это так же верно, как и седьмой круг ада, - сказал Абрамс.
- Все случилось после разоблачения, которое развалило мою Вселенную
на куски.
- Что? - прорычал Абрамс, - ты не можешь быть регенерированным? Это
не так!
- Но радиация разрушила клетки.
- С таким радиационным поражением клеток ты давно был бы мертв.
Базисная генная структура управляет организмом на протяжении всей жизни.
Если бы все разом изменилось, жизнь должна была бы остановиться. А процесс
регенерации использует хромосомы для химического моделирования. Нет, они
увидели шанс сделать из тебя уникальный инструмент и солгали тебе. Я
полагаю, они также установили и мозговой блок, чтобы тебе никогда не
пришло в голову самому изучить основы биомедицины и избежать ситуации,
когда кто-то мог рассказать тебе об этом. Господи, всякие гнусные шутки я
видел на своем веку, но эта не знает себе равных.
- Вы можете меня вылечить? - закричал Двир.
- Наши биохимики-хирурги могут, но погоди, не так быстро. Давай-ка
немного подумаем. Я мог бы приказать, чтобы над тобой поработали, и
прикажу из соображений этических. Но ты все же будешь отрезан от своей
семьи. Что мы должны сделать, так это вывезти и твою семью. Мы могли бы
устроить вас на одной из Имперских планет. Но у меня нет власти, чтобы
организовать это. Пока ты сам не заслужишь. Заслужить ты можешь, если
поработаешь на нас как двойной агент.
- Значит, для вас я тоже не больше, чем игрушка?
- Спокойно, я этого не говорил. Я лишь сказал, что привезти твою
семью будет недешево. Это связано с некоторым риском для тех, кто доставит
ее. Ты должен заработать у нас это право. Ты хочешь?
Хочет ли он? Конечно же, хочет!
Стрелой промчавшись между башен, Двир вызывал не больше подозрений,
чем ночная птица. Он легко мог достичь места своего назначения на другой
высоте, где действовали только компьютеры, и контрольная станция его бы не
заметила. Так было сделано по личной команде Брехдана Айронрида. Тайна
существования Двира стоила того, чтобы сохранить ее... Он открыл
опознавательный замок и скользнул в комнату, наполненную своими телами и
приспособлениями. Больше там ничего не было, ампутированная личность не
могла иметь при себе даже маленьких сокровищ простых смертных.
Он уже выбрал, что взять. Отсоединившись от салазок, прицепил себя к
двуногому телу, которое лежало, вытянувшись как металлический труп. В
такие моменты у него не существовало никаких чувств, кроме зрения, слуха,
смутного осязания и кинестезии. Была острая боль, пронизывающая то, что
осталось от его тканей. Он обрадовался, завершив свои новые присоединения.
Поднявшись, он неловко походил по комнате, соображая, что еще может
ему понадобиться. Подумав немного, прикрепил к себе специальные
инструменты и датчики, гравитационные импеллер, бластер. Как он был слаб и
неуклюж! Он предпочел бы быть просто машиной или ружьем. Металл и пластик
были плохой заменой клеткам, нервам, мускулам и чудесной структуре,
каковой являлась кость. Но сегодня вечером неспециализированная форма.
В заключение он занялся маскировкой. Он вряд ли мог сойти за
мерсеянина (после того, что с ним сделали), но был похож на человека,
одетого в космический костюм, или на Искеледа. Эта раса давно смирилась с
господством его народа, и из нее вышло много лояльных личностей. Немногие
получили мерсеянское гражданство. Оно значило гораздо меньше, чем
соответствующая честь на Земле, но имело ряд ценных преимуществ.
Готово! Двир вышел из комнаты и вновь взмыл в воздух, на этот раз уже
не скрываясь. Перед ним выросло здание Адмиралтейства, мрачная гора с
освещенными пещерами. И маяк, словно вулкан, изливал свой свет. Рокот
машин слышался в небе, которое он рассекал. Двир чувствовал их излучение,
как накал, звук, поднимающуюся волну. В это время он приблизился к
запретной зоне и произнес пароль, данный ему Брехданом, - в нужном
направлении.
- Совершенно секретно, - добавил он. - Мое присутствие должно
сохраняться в тайне.
Когда он приземлился на площадке, к часовым подошел офицер.
- Что вы здесь делаете? - требовательно спросил мерсеянин. - Нашего
Владыки нет в Ардайге.
- Я знаю, - сказал Двир, - по его личному приказу я должен произвести
кое-какие дела внутри. Больше мне ничего не разрешено говорить вам. Вы и
эта охрана пропустите меня, через некоторое время я выйду, и вы навсегда
забудете, что я был здесь. Об этом нельзя напоминать никому и ни при каких
обстоятельствах. Это засекречено.
- Под каким кодом?
- Тройная звезда.
Офицер отдал честь:
- Проходите.
Двир спустился в коридор, в котором гулко отдавались его шаги. И
когда вошел в приемную, услышал шум работы в соседних офисах, однако он
был один у двери, ведущей в хранилище. Двир никогда не был здесь раньше,
но планировка не сохранилась в тайне, и ее можно было легко усвоить.
