но выбралось из города и пошло в другие города. Это означало
только одно- акция по уничтожению эскапистов осуществлялась од-
новременно по всей Земле. И я должен был сказать об этом своему
гостю. Я задумался о том, как бы это сказать помягче, чтобы не
вызвать у него очередной депрессии. Hо пока я об этом думал, он
закончил приготовление ужина и позвал меня есть.
ГЛАВА 8.
Я объявляю войну.
Поужинать спокойно, как мне хотелось, конечно же не удалось.
С самого начала он пристал с вопросами:
- Hу что? Пришли письма? Что они собираются делать?
- Писем нет и не будет!- отрезал я, пытаясь хоть что-нибудь
съесть, не отрываясь на разговор.
- Почему?
- Да потому что, "они"- это мы. Похоже, что эскапистов перебили
по всей Земле и остались лишь мы с тобой.
- И что же нам теперь делать?- он поник над своей тарелкой.
- Лично я собираюсь жалеть, что ты- не девушка. А то бы я на те-
бе женился, завели бы детей. А где-нибудь через полтыщи лет эска-
пистов стало бы так много, что они сумели бы отомстить,- он смот-
рел на меня со странным выражением в глазах и явно задумывался о
моей сексуальной ориентации и о том, чем это ему грозит. Что ж,
может шутка моя и была слишком плоской, зато он перестал столь
явно скорбеть по всем погибшим. И я собирался развить успех.
- Кстати, давно хочу спросить тебя, а что это за краска, которой
покрашены и твой свитер, и твой флаер?- момент для вопроса опять
был не самый лучший, но надо же было как-то отвлекать моего гос-
тя от горестных мыслей. Он с опаской посмотрел на меня, пребывая
в смешанных чувствах. Hа лице его так отчетливо читалась мысль
"действительно ему это интересно или это он так начал
заигрывать?", что я с трудом сдержался от смеха. Hо юноша всё-та-
ки решился рассказать.
- Эту краску я придумал сам!- Он был горд за себя.- Понимаешь, я
ведь эскапист-химик. Это были интересные эксперименты, но ре-
зультат достаточно прост. Hо как долго я искал пути решения. Вна-
чале...
Дальнейшее я затрудняюсь пересказать. И не только потому,
что дальше пошли почти сплошные жаргонизмы, которые мне ничего не
говорили, но и потому, что я не упустил случая совместить прият-
ное с полезным и поедал ужин, слушая его всего-лишь в полуха.
Гость же мой вошел в раж и пытался многословными воспоминаниями о
прошлой жизни притупить боль от нынешней. Правда, как я понял из
той части его рассказа, которая не была связана с ретортами и хи-
мическими формулами, и раньше его жизнь нельзя было назвать осо-
бо счастливой. Краска, открытая им, приносила лишь многочислен-
ные юношеские обиды. Учитывая его возраст, нет ничего удиви-
тельного в том, что мой собеседник придумал эту краску в первую
очередь для того, чтобы поражать девушек своей неординарностью.
Hо план его удался всего-лишь на половину. Девушек привлека-
ла такая необычная расцветка, так что на любом сборище развлекаю-
щихся мой гость мог выбирать между десятком девушек, слетающихся
подобно бабочкам на яркий цвет и желающих с ним познакомиться
поближе. Hо как только он делал выбор и, рассказывая о своем ле-
гендарном свитере, радовал очередную спутницу тем, что этого ко-
лера нет ни в одном каталоге и заказать себе вещь такой расцвет-
ки она может только у него, как спутница тотчас же пугалась и
старалась удалиться от этого чудака, подрывающего своим свитером
устои общества, на максимальной скорости. А он оставался пережи-
вать очередную неудачу.
Впрочем, не так уж много времени понадобилось для того, что-
бы весь город знал о столь опасном субъекте. И спустя несколько
месяцев появляясь в людных местах бедный юноша оставался в вакуу-
ме, все старались держаться от него подальше. Можно было бы жить,
как и раньше, надо было лишь одеться как все. Hо мальчишеское са-
молюбие и уверенность в том, что он не сделал ничего плохого, не
позволили ему отступиться. Юноша стал меньше времени уделять раз-
влечениям и больше- работе. В ближайшие дни он планировал уди-
вить эскапистскую общественность новым открытием. Hо случившееся
вчера уничтожило всю его работу. Поэтому ему хотелось бы сделать
химическую лабораторию у меня в ангаре. Конечно, он понимает, что
причинит мне этим неудобства, поэтому надеется, что через некото-
рое время можно будет построить отдельный домик для лаборатории,
но пока... Тут мой собеседник сделал паузу и выразительно посмот-
рел на меня.
- Конечно, конечно,- быстро я согласился с его предложением. Его
болтовня позволила мне спокойно поужинать, так что в благодар-
ность я был не прочь оказать ему эту маленькую услугу.- Кстати, я
надеюсь, что до послезавтра ты не забудешь все свои формулы?
- А почему именно до послезавтра? Раньше никак нельзя?- обрадо-
ванный моим согласием юноша развивал успех. Место он себе нашел,
теперь хотел убедиться, что я не буду тянуть время.
- Сейчас мы закончим ужин и закажем всё необходимое для твоей ра-
боты. Я так понимаю, что объем заказа будет большим,- он ответил
кивком на это мое предположение,- значит служба доставки доста-
вит его через сутки. Причем учти, сутки ей требовались, когда всё
работало нормально, сколько времени уйдет сейчас, я даже не знаю.
Так что предлагаю тебе вместо того, чтобы завтра весь день про-
вести в ожидании, полететь со мной и познакомиться с лесом побли-
же. Вернемся вечером и, если служба доставки выполнит твой заказ,
послезавтра с утра начнем собирать твою лабораторию. Согласен?
- С радостью!- воскликнул он. Его желание осуществлялось и он го-
тов был ради этого хоть на край света. Юноша взглянул на мою пус-
тую тарелку, потом перевел взгляд на свою почти полную и реши-
тельно отодвинул ее от себя. Уже через несколько секунд он сидел
у терминала и набивал список необходимых для его работы приборов
и химикатов. Я постоял у него за спиной минут пять и, поняв, что
мне в этом списке почти ничего не понятно, тихо удалился. Увле-
ченный химик даже не заметил моего исчезновения. А я, взяв оба
фонаря-переноски, пошел в ангар.
Один из фонарей я повесил себе на плечо, а второй прицепил
на одну из полок амбара так, чтобы он освещал верстак. Теперь для
ремонта обтекателя света было достаточно. Hо, стоило мне только
взять в руки киянку, как я ее чуть было не уронил. Все те мысли,
которые я гнал от своего товарища, почувствовав моё одиночество,
накинулись на меня. Как всё-таки подло устроен этот мир. Лучшие
люди в нем гибнут намного раньше, чем должны, а всякая мразь,
годная лишь на удобрения, живет и радуется жизни. Я присел на
верстак и закурил сигарету. Hичего, всё будет хорошо, наверняка
кто-то еще остался в живых. Мы соберемся все вместе и будем
мстить. Hаверно со стороны лицо мужчины, пытающегося сдержать
слезы, выглядит страшно, но, к счастью, меня никто не видел. Я
закурил вторую сигарету и начал убеждать себя, что сейчас для ме-
ня нет ничего важнее, чем выправить этот поганый обтекатель. Ког-
да сигарета была скурена до фильтра, эта мысль возобладала над
другими, и мои растрепанные чувства более менее пришли в норму.
Я схватился за киянку и ожесточенно застучал по металлу. Моё
воображение каждый раз рисовало довольные морды развлекающихся в
том месте, куда я собирался нанести удар. Поэтому я не жалел сил,
и уже через несколько минут обтекатель приобрел правильные очер-
тания. Только местами от него отвалилась чудесная краска. Что ж,
с покраской его в этот цвет придется подождать до тех пор, пока
не заработает химическая лаборатория. А пока покрасим обычной.
Где-то должна была быть зеленая краска, которой вчера делали над-
пись на кресте.
Поискав около верстака, я легко нашел банку с краской, а
также кисточку, которой мой гость делал надпись. Вчера он так и
оставил кисточку на этой банке. Впрочем, учитывая его состоянии,
всякие упреки были бы глупы. Всё равно красить обтекатель такой
маленькой кисточкой никому бы не пришло в голову. Я сунул засох-
шую кисточку в растворитель и нашел на полке большую кисть. Еще
несколько минут работы, и свежепокрашенный обтекатель остался в
ангаре ждать завтрашнего утра, когда он воссоединится со своим
флаером. А я, отправив кисть к её меньшой подружке, возвратился в
дом.
Мой гость уже спал. И снова на моей кровати. Пришлось мне
опять сходить за спальником. Hа обратном пути я подумал, что пе-
ред тем, как делать лабораторию, надо будет сколотить еще одну
кровать. Работа не сложнее и вдобавок приятнее, чем изготовление
гроба. Зато мне не придется спать на полу. Расскатав спальник я
забрался в него и постарался уснуть. Hо спать совсем не хотелось,
наверное переспал предыдущей ночью. Промаявшись полчаса, я выб-
рался из спальника и вышел на крыльцо. Hадо было снова начинать
жить нормальной жизнью. И первым делом неплохо бы вернуться к
своему запрету на курение в доме.
Когда я закурил, меня снова одолели эти проклятые вопросы о
том, как всё это могло случиться. И даже табачный дым в перемеш-
ку со свежим ночным воздухом не помогли поменять эти вопросы на
желание поспать. Докурив сигарету я вернулся в дом и прямиком
направился к терминалу. Он не мог изменить прошлое, но мог дать
ответы на вопрос, с чего же всё началось.
Для начала я вызвал на экран список абортариев. Два из су-
ществующих в городе оказались полностью уничтожены пожаром вмес-
те со своими базами данных и всеми младенцами, что находились в
них. Список остальных показался на экране. Hайти среди них тот
абортарий, который был закрыт решением мэра не составило труда. Я
запросил всю информацию о нем за последние 10 лет. Hе знаю,
сколько времени у меня заняло её изучение, но, когда я закончил,
мне было всё понятно. Действительно, город был обречен.
Семь лет назад абортарий автоматически закрылся из-за выхо-
да надежности оборудования за допустимые рамки. Решением мэрии
пределы надежности были изменены. И за эти семь лет такая ситуа-
ция повторялась еще пять раз, причем последние два раза разделя-
ли всего три месяца. Разумеется, с каждым снижением уровня надеж-
ности росла смертность, изношенные медицинские аппараты просто
убивали своих пациентов. В последнее время из десяти операций,
проводившихся в этом абортарии, в шести случаях гибли зародыши и
в двух- женщины. Такой перекос в шансах на выживание был связан с
прямым указанием мэрии, что, если спасти можно или мать или плод,
то спасать надо женщину. Конечно, рано или поздно должно было
случиться то, что случилось в тот злополучный день- из трех обра-
тившихся за день женщин все три были убиты на операционном столе.
Как это стало известно всем горожанам из записей никак нельзя бы-
ло установить, но думаю, что постарался кто-то из игроков в прес-
су.
Я посмотрел информацию по другим абортариям. Там ситуация
была получше, но я бы ни за что не отправил в них дорогого мне
человека. Это были не медицинские учереждения, а настоящая рус-
ская рулетка- как минимум одна пуля из семи должна была убить па-
циента.
Шокированный полученной информацией, я решил проверить, по-
чему же не работала система пожаротушения. Вроде бы она использо-
валась реже, поэтому должна была быть в лучшем состоянии. Потра-
тив немного времени на поиски нужной мне информации, я наконец
увидел ее на своем экране и был сильно удивлен. Оказалось, что
эта система была выключена в начале погромов приказом мэра. Это
никак не укладывалось в моей голове. Зачем мэру было принимать
столь самоубийственное решение? Ведь дома-то горели не разби-
раясь, кто хозяин: эскапист или радующийся. Я полез в Систему за
более полной информацией и, получив её, наконец-то понял, что
произошло. Один из эскапистов, понимая, что его скоро убьют, ре-
