поначалу необъяснимыми совпадениями, на самом деле закономерны и объяснимы.
Надо только настойчиво и быстро искать ту невидимую нить, которая
впоследствии увяжет все "случайности" в единую логическую цепь.
- Не Сашку ли Бабенко успокаивал Иван Степанович, когда руку поранил? -
неуверенно произнес Голубев.
- Может быть. Еще?..
- У Тузковой и Екашева на квартирах есть телефоны. С любого из них Майя и
Иван Степанович, сговорившись, могли без свидетелей "разыграть" Барабанова
с покупкой машины.
- Сколько лет Тузковой?
- Не больше тридцати.
- Ивану, насколько знаю, далеко за сорок. Сомневаюсь в их альянсе... -
Антон придвинул к себе телефонный аппарат, задумался; - Сейчас, Слава,
проведем психологический эксперимент. Я звоню Тузковой и спрашиваю, знает
ли она Андрея Барабанова...
- Что это даст?
- Во-первых, по тому, как отреагирует Тузкова, можно узнать, насколько
близка она была с Барабановым. Во-вторых, если только Майя принимала
участие в розыгрыше, она от неожиданности должна растеряться или хотя бы
замешкаться. Согласен?
- Логично... Но как ты назовешься? Скажешь, что говорят из уголовного
розыска?
- Я ничего не скажу, я спрошу.
- А дальше?..
- Будем действовать в зависимости от того, ках отреагирует Майя.
- Дерзай, Игнатьич!
В телефонной трубке долго раадавались длинные гудки, словно - в квартире
никого не было. Бирюков совсем уж было хотел разочарованно положить трубку,
но в это время гудки смолкли, и, похоже, нетрезвый женский голос нараспев
протянул:
- Да-а-а...
- Майя? - быстро спросил Антон.
- Да-а-а...
- Вы знаете Андрея Барабаноза из Серебровки?
- Андрея? - голос как будто протрезвел, в трубке громко треснуло и сразу
запикал сигнал отбоя.
Голубев вскочил из-за стола.
- Что?!
- Она бросила трубку, - поднимаясь, сказал Антон. - Вот так. Слава! Я
немедленно еду к Тузковой, а ты звони ей. Ответит - говори, что хочешь. Не
ответит - все равно набирай ее номер, Пусть думает, что тот, кто только что
звонил, не отходит от телефона.
- Слушай, Игнатьич, - заволновался Голубев. - Если у Тузковой окажется
Бабенко, он может много шуму наделать.
- Постараюсь сработать тихонько, - пошутил Антон. Оперативный милицейский
"газик" стремительно промчался по сумеречному райцентру. Минут через пять
Бирюков уже надавил кнопку звонка возле дверей Майи Тузковой. В ответ - ни
звука. Где-то внизу, под лестницей, тягуче промяукала кошка. Антон, оглядев
пустующий тихий подъезд, нажал на кнопку еще раз и долго ее не отпускал. За
дверью послышались осторожные шаги словно к двери кто-то подкрадывался.
Вроде бы тот же женский голос, что отвечал по телефону, протянул:
- Кто-о-о?..
- Уголовный розыск. Откройте, пожалуйста. -
- Бросьте разыгрывать! Я сейчас в милицию позвоню!
- Если не верите, приглашу соседей.
Шаги за дверью удалились, но вскоре опять послышались вблизи. Все тот же
голос заспанно проговорил:
- Подождите. Мне одеться надо.
Ждать пришлось долго. Наконец за дверью раздался тяжелый вздох. Замок
щелкнул, дверь медленно отворилась на длину запорной цепочки, и в
образовавшейся щели Бирюков увидел невысокую молодую женщину в коротком
халатике, внешне очень похожую на пани Монику из популярной в свое время
телепередачи. В том, что перед ним Майя Тузкова, Антон не сомневался,
однако для порядка спросил:
- Ваша фамилия Тузкова?
- Да-а-а.
- Мне необходимо с вами поговорить.
- Покажите документы.
- Пожалуйста.
Бирюков раскрыл удостоверение, Тузкова изучала его слишком долго. Затем
вялым движением сняла с двери цепочку.
- Входите.
Антон вошел в узкую прихожую, по укоренившейся профессиональной привычке
огляделся. Слева была кухня. Хотя лампочка в ней и не горела, но на
кухонном столе можно было различить остатки недавнего пиршества и массивную
пепельницу с грудой белых папиросных окурков. Справа - небольшая квадратная
комната, ярко освещенная люстрой со стеклянными подвесками. Из комнаты -
дверь в спальню, где виднелась кровать с вроде бы наспех разобранной
постелью. В квартире сильно пахло свежим табачным дымом, а под потолком,
как показалось Антону, даже еще не успели раствориться сизоватые дымные
полосы. В спальне настойчиво звонил телефон.
- Вы одна? - спросил настороженную Тузкову Антон.
- Да-а-а. Что вам надо?
- В первую очередь - присесть.
- Говорите на ногах.
- Разговор серьезный.
- Да-а-а?.. - Тузкова с неохотой повернулась к Антону спиной и пошла в
комнату. - Проходите.
Пройдя за ней, Бирюков, опять же по привычке, прежде всего
сориентировался. В спальне так же, как в кухне, света не было. Балконную
дверь и широкое окно в комнате прикрывала плотная красная штора. Справа -
диван-кровать, на которой таращил глаза-пуговицы большой плюшевый
медвежонок, и в углу - телевизор на высоких черных ножках. Слева -
полированный шифоньер, а рядом с ним - выкрашенная в голубой цвет
двухстворчатая дверь, прикрывающая нишу платяного шкафа, где, по рассказу
Голубева, повесился Тузжов. Посреди комнаты - квадратный стол, возле него
четыре стула.
Тузкова поставила один из стульев так, чтобы усадить Бирюкова спиной к
двери и к платяному шкафу. Сама села на диван-кровать, обхватила ладонями
локти. Тускло сказала:
- Садитесь...
Бирюков сам выбрал место. Слева от него оказалась Тузкова и открытая
дверь в спальню, справа - полированный, как зеркало, Шифоньер и голубая
дверь шкафа, а прямо - выход в прихожую.
Притихший на несколько секунд телефон зазвонил снова. Тузкова не
шелохнулась. Бирюков встретился с ней взглядом:
- Кто так настойчиво звонит?
- Хулиган какой-то.
- Разрешите успокоить?..
- Зачем?
- Он же поговорить нам не даст.
- На лице Тузковой не дрогнул ни один мускул. Несколько затянув ответ,
она пожала плечами:
- Успокойте, если сможете,
С самой первой минуты, как только Антон вошел в квартиру, его не покидало
предчувствие, что здесь, кроме самой хозяйки, присутствует еще кто-то.
Поэтому, входя в спальню, он приготовился ко всему. Однако спальня
оказалась пустой. Антон поднял телефонную трубку:
- Бирюков из уголовного розыска...
- Игнатьич, она ни разу мне не ответила, - протараторил Голубев.
- Вы не туда попали... Будешь хулиганить - я тебе позвоню! Понял меня?..
- Понял, жду, - мигом догадался Слава.
Положив трубку, Бирюков мельком глянул на расправленную, но совершенно не
измятую постель. Когда он вернулся в комнату, Тузкова сидела в прежней
позе, обхватив ладонями локти, и тряслась, как в приступе малярии. Видимо,
стараясь унять эту лихорадочную дрожь, она крепко прижала к груди
лупоглазого медвежонка. Халат при этом высоко задрался, юбнажив полноватую
загорелую ногу, но Майя будто этого и не заметила.
- Температурите? - спросил Антон.
- Не-е-ет... - протянула Тузкова. - Знакомые приходили, посидели
компанией. Только спать улеглась - тут вы...
Вид у нее был не то больной, не то чуточку пьяный, - Бирюков решил не
тянуть время:
- Майя, знаете Андрея Барабанова?
- Конечно, - спокойно ответила Туэкова. - Бывший муж одной нашей
лаборантки.
И замолчала, словно никакой Барабанов не интересовал и не мог ее
интересовать. Пришлось Антону опять проявить инициативу;
- Когда вы с ним последний раз встречались?
- С чего бы мне с ним встречаться? Я с Барабановым вообще не встречаюсь.
- А ведь дедавно вас с ним видели.
- Интересно, где?..
- В ресторане.
Тузкова замешкалась, однако, видимо, решив перейти в наступление,
иронично усмехнулась:
- Там не один Барабанов был.
- Кто еще?
- Полный зал народу.
- Но вы-то с Андреем в ресторан пришли,
- А вы-то за нами следили?! - передразнив, неожиданно вспыхнула Туэкова.
Бирюков сдержался:
- Мы, Майя, слежкой не занимаемся. Других забот хватает. Не пойму - что
вас обидело?
- На каком основании я должна перед вами отчитываться? С кем пошла, куда
пошла... Вы разве муж мне?..
- Я сотрудник уголовного розыска... - начал было Антон, но Тузкова грубо
оборвала:
- И это дает вам право задавать интимные вопросики?
- Не раздувайте из мухи слона. Я пришел не ради амурного разговора.
Тузкова, вероятно, осознав беспочвенность своего возмущения, тихо
проговорила:
- Ну, а чего Барабанова мне клеите...
- В тот вечер, когда вы были с Андреем в ресторане, его крепко ударили.
Не знаете, кто?
- Не знаю, - поспешно ответила Майя. - Барабанов вышел из ресторана
раньше меня. Когда я подошла к нему, у него уже был синяк под глазом.
- И вас это не заинтересовало?
- Андрей сказал, что не разглядел, кто ему кулак припечатал. Все?
- Нет, Майя, не все. Не слышали, как серебровский шофер Тропынин хотел по
телефону подшутить над Барабановым насчет покупки машины?
Тузкова отвела взгляд в сторону:
- Не слышала.
- Ложный ответ.
- Хотите сплетницей выставить?
- Хочу знать правду.
- А потом скажете Тропынину, что я на него наговорила...
- У меня нерушимое правило: собирать информацию, а не распространять.
- Честно, Тропынин о нашем разговоре не узнает?..
- Не будем торговаться, не на базаре...
Майя нахмурилась, прикрыла полой халата обнаженную ногу и стала
рассказывать, как лаборантка Вера и шофер из Серебровки Тропынин
безжалостно разыграли Барабанова. Сейчас Тузкову прямо-таки нельзя было
узнать. Антону даже показалось, что она всерьез подражает телевизионной
пани Монике.
Слушая, Бирюков не мог избавиться от тревожного предчувствия и краем уха
стал ловить посторонние звуки. За стенкой крутили магнитофон, в подъезде
тоскливо мяукала кошка, на кухне тихонько журчала вода, бегущая из крана.
- Вера и Тропынин звонили при вас? - спросил Антон, когда Тузкова
замолчала.
- Не-е-ет. Сергей снял трубку, чтобы звонить, а я закончила анализ и ушла
из лаборатории.
- Но вы вроде как уверены, что они звонили...
- Само собой, уверена, Верка на каждом шагу мстит Андрею.
Бирюков хотел задать очередной вопрос, и вдруг показалось, будто то ли у
шифоньера, то ли у платяного шкафа скрипнула дверца. Он чуть-чуть скосил
глаза вправо и заметил, как одна из голубых створок ниши, начавшая было
раскрываться, медленно прижалась на прежнее место. Тузкова, видимо,
стараясь отвлечь внимание, капризно вздернулась:
- Собственно, что вам от меня надо?
- Шурупа знаете? - неожиданно спросил Антон.
На лице Тузковой мелькнуло похожее на испуг недоумение:
- Кого-о-о?
- Бывшего "Шуровоза", Сашку Бабенко.
- Сто лет не видала, - с усмешкой ответила Майя, но от Антона не
ускользнуло, какой силы воли стоило ей ответить спокойно. Придерживаясь
намеченного принципа неожиданности, он опять спросил;
- Кто у вас прячется в квартире?
Лицо Тузжовой вспыхнуло так, словно ей влапили хлесткую
пощечину. На несколько секунд Майя даже онемела, затем ярост-
но швырнула медвежонка на пол и подскочила, как ужаленная:
- Перестаньте оскорблять!
Бирюков тоже поднялся:
- Откройте шкаф.
- Хотите на мои платья поглазеть?
- В женских платьях я плохо разбираюсь. Хочу увидеть Сашку Бабенко.
- Это произвол!
- Сейчас приглашу понятых...
- Вы рехнулись?
- Нет, я в здравом уме и трезвой памяти, - Антон быстро прошел к
телефону. Краем глаза присматривая за дверью шкафа, набрал номер Голубева:
- Слава, срочно с опергруппой - на Целинную! Не забудьте санкцию прокурора
на обыск у Тузковой...
- Через десять минут жди! - выпалил Голубев.
Бирюков бросил телефонную трубку и, по-прежнему не выпуская из вида шкаф,
громко оказал:
- Выходи, Бабенко, говорить будем!
Около минуты в квартире царило гробовое молчание. Затем дверные створки
шкафа с треском, словно их ударили изнутри, распахнулись, и оттуда, из-за
развешанных на плечиках женских платьев, неуклюже вылез похожий на цыгана
здоровенный детина с финкой в руке. Явно бравируя перед Тузковой, он
ощерился в улыбке:
- Амба, начальник, добровольно сдаюсь. Пока твои не подъехали, давай
