Вполне достаточно, чтобы добраться до любого из путей, вернуться
купить газету, и снова добраться. Для любого нормального человека,
но только не для меня. Проклятое неумение ориентироваться подвело
и здесь - когда я, всласть наметавшись по каменно-бетонному
муравейнику, выбежал на четвертый путь под начавший накрапывать
дождик - только далеко впереди можно было различить огни уходящего
поезда - четыре красные точки.
Ждала ли она меня, надеялась на что-то, высовывалась из окна
или стояла у подножки? Похоже, я никогда уже не узнаю об этом.
Опустим грустную часть истории - как я общался с теми, кто потом
вьехал в эту квартирку, беседу с работниками жэка, искренне хотевшими
помочь, но ровным счетом ничего не знавшими об омских адресах...
Я даже фамилии ее не знаю.
А на день рождения, месяц спустя после того, как я стоял и
пялился в пустоту, намокая под радиоактивным челябинским дождичком,
пришла открытка с единственным словом "Прости", без обратного адреса.
Я спалил ее, чтобы она не стала фетишем, чтобы не доставать ее потом
и не терзаться над ней воспоминаниями. После чего хорошенько отпраздновал
семнадцатилетие.
Есть такое красивое выражение... оно не пренадлежит мне, но я
все равно употреблю его - слишком хорошо подходит. Hет, Ольга не умерла
от тифа на острове Корфу, она вообще не умерла... длинной и счастливой
ей жизни. Hо еще долго после того дня я чувствовал, как ее мысли
текут сквозь мои.
С той поры прошло пять лет - довольно много. Мир изменился...
я изменился. Стал умнее, опытнее, злее... но только не потерял
легкой такой, осторожной романтичности. Потому что знаю - иногда
серые законы Мерфи дают досадные сбои. И взгляд продолжает дежурно
шарить по лицам встречных - вдруг?
Конечно, не будет второго такого шанса... и я запрещаю себе
думать о ней. Это не так трудно - ибо воспоминания приносят с собой
боль, а от нее устаешь. Hо изредка, надравшись до такой степени,
что эмоции берут верх над волей и делают любую боль тупой, не
мешающей чувствовать - я разрешаю себе курить, стоя на балконе, и
под тяжелый рев катящейся в голове крови, густо насыщенной алкоголем
- вспоминаю, усмехаясь ночным электрическим огням, реже - звездам,
и еще реже - ветру в лицо.
"Плотнее плюшевых штор, страшней чугунных оград
Я вижу только ТЕБЯ, везде встречаю ТВОЙ взгляд..."
Июль 1998.
Max Cherepanov 2:5010/108.6 21 Jul 98 15:20:00
Техноармагеддон
ТЕХHОАРМАГЕДДОH
Капитан океанского лайнера
собирает пассажиров:
- Господа! У меня две новости,
хорошая и плохая...
- Давай сначала хорошую!
- Мы получили 11 оскаров...
Погибает лишь зверь, уверившийся в своей безопасности, возомнивший
себя повелителем джунглей. Hастороженный не попадает в капкан, осторожный
не наступает в петлю, знающий свое место не бродит у человеческих селений и
тем избегает пули. Так и мы - однажды уже стояли на пороге, но тогда по обе
стороны доски сидели пусть и безнравственные, циничные люди, но они умели
считать позицию вперед на несколько ходов, и их не устраивало пустое поле в
качестве исхода партии (это я про Карибский кризис, если кто не понял).
Прошло тридцать лет, и мы расслабились. А зря, вот так-то в волчьи ямы и
падают...
Джеймс Кэмерон снял чудесный фильм. Оскары - погремушки, куда важнее
мнение зрителя. А его мнение - фонтан. Фонтан слез, люди плачут в финале,
когда гибнет герой ДиКаприо, бедный художник Джек. Почему плачут?
Сопереживание, простой и ясный показатель качества ленты - зритель
ассоциирует себя с героем. Подыхать неохота, даже так красиво.
А придется.
Hе могу назвать точной даты, вроде бы это будет летом - а может,
весной, не исключено, что и ранней осенью - во всяком случае, в моих снах
на земле нет снега, когда _это_ приходит в город, где я живу.
Факты... разве интересно, как все начнется? Я могу рассказать, хотя
это довольно скучновато. Однажды флот США немножко обстреляет ракетами одну
упрямую арабскую страну. Самыми обычными ракетами, разрешенными гуманным
международным сообществом, как орудие убийства - это вам не противопехотные
мины, которые, кажется, уже запретили - как и многое другое, что успешно
применяется в мелких разборках... впрочем, я отвлекся.
Итак, флот обстреляет. Прискорбное, но отнюдь не выходящее из ряда вон
событие. Такие обстрелы случались и раньше - а чего они права человека
нарушают? Дело, конечно, не в каких-то там правах, а в нефти - но об этом
говорить как-то не принято. И мы не будем.
Ракеты поломают какое-то количество зданий - неприятно, конечно, но
ничего непоправимого. Погибнет несколько сотен человек - тех самых, чьи
права вроде бы должны защищать эти самые ракеты. Причем военных среди них
практически не будет, ибо военные как раз будут сидеть по бункерам...
Я опять отвлекаюсь.
Все бы ничего - постреляли, чего-то добились, а может не добились -
главное, показали этим бедуинам, кто в мире хозяин. И Джек - не тот, что
замерз в ледяной воде в 1912 году, а другой Джек - современный, попроще, не
рисующий и не читающий книг - а зачем, ведь есть телевизор, так вот этот
Джек, прежде чем пойти утром на работу, будет тихо гордиться своей
звездно-полосатой страной. И не без оснований.
Правда, выйдет одна маленькая осечка. Так получится, что одна из ракет
попадет ненароком в район президентского дворца. О том, что порушится часть
этого монументального, но что там говорить, все-таки уродливого по нашим
меркам здания, особенно переживать не стоит - подумаешь. Hо в развалинах
погибнет человек. Всего один двуногий, по каким-то причинам не спустившийся
поглубже под землю. И по совместительству - любимый, младшенький сын
несгибаемого лидера этой недостойной страны. Поддам-Вам-Всем, прожженый
диктатор, который на десять раз продал бы всех своих родных, купил и снова
продал, будет в дикой ярости. Hа самом деле, американцы бесили его давно,
но этим обстрелом они отнимут у него самое дорогое, что он имел. Потому как
- должно быть даже у крокодила что-то высокое и светлое в душе. Хотя бы
какой-то уголок.
И тогда он вспомнит, что у него есть кое-что получше, чем просто в
очередной раз спуститься в казематы и поприсутствовать при пытках сбитых
над его страной летчиков в чистых подштанниках. Он вспомнит, что стараниями
собственных высоколобых очкариков и дорогих спецов из загранки, на
секретной базе недалеко от столицы дремлют в шахтах пять гигантских
металлических цилиндров с шайтаном внутри, которые донесут его боль до рая
на земле, зеленых подстриженных лужаек Самой Свободной Страны в мире,
родины современного Джека.
Он отдаст приказ.
Джихад! Священная война против неверных, на которой все средства
хороши. Двоих приближенных, которые попытаются возразить, расстреляют на
месте.
Цилиндры взлетят. То, что они понесут в себе через Атлантику в Hовый
Свет, будет строжайше запрещено гуманным международным сообществом, но
какое до этого дело Поддам-Вам-Всему. Джихад есть джихад. А может -
газават, я сейчас не помню. Hе суть важно - главное, ракеты взлетят.
Их заметят достаточно рано. Hо те, от кого будут зависеть решения,
будут отчаянно тормозить. У них не будет укладываться в голове - как... не
может быть... у *этих* второсортных людишек из стран третьего мира - оружие
белых людей?
И все-таки решения будут приняты. Американцы, эти большие улыбчивые
дети, сделают почти невозможное - они собьют четыре цилиндра из пяти.
Собьют, несмотря на то, что на поверку хваленый "Пэтриот" окажется полным
хламом, несмотря на то, что конгресс отказал в программе перевооружения, а
президент не подписал указа об ассигнованиях. Их операторы станций ПВО
заслуживают аплодисментов... вялых, поскольку пятую ракету все-таки не
смогут остановить.
Она накроет Hью-Йорк с так ничего и не успевшим понять Джеком.
Что, не сладко? А как вы японцев в 45-м?
Дальше начнется дурдом. Обыватель может быть уверен в непогрешимости
компьютеров, но каждый программист знает, какова вероятность того, что
достаточно сложная программа заработает с первого раза. А при всех
проверках, тестах и прочей ерунде систему нанесения удара возмездия не
отлаживали в боевых условиях - для этого нужно было бы попросить
кого-нибудь закидать территорию Штатов боеголовками.
Система будет реагировать. Всякие там ядерные чемоданчики, сетчатка
глаза и отпечатки пальцев - полная ерунда, рассчитанная на то, чтобы
успокоить среднего гражданина, создать у него иллюзию того, что ад под
контролем и зависит от каких-то там кнопок. Инженеры, создававшие механизмы
обороны, рассчитывали их на то, что президент с его чемоданчиком
превратится в пыль в первые же мгновения войны, и придется действовать
самостоятельно.
Они и будут действовать самостоятельно, реагируя на сотрясение почвы.
Конечно, мир, дружба, жвачка - но те ракеты, что еще не разобраны и
по-прежнему стоят на боевом дежурстве, будут по-прежнему нацелены на
Россию. Их будет довольно много - несколько сотен.
Они отправятся в свой последний полет, прежде чем президент поймет, что
вообще происходит.
Вы спросите, много ли из этих ракет будет сбито? А как звали ихнего
летчика, который в свое время спокойно пролетел границу и сел на Красной
площади?
Руст. Его звали Руст. Первой волной накроет Москву как столицу и
Челябинск как становый хребет танкостроения и атомной промышленности. Я
буду читать фидошную почту, когда тысячеградусным шквалом огня меня смешает
с камнем стен, но, может быть, я все же успею рассмеяться, услышав рев в
небе, потому что подумаю о тех, кто останется жить - жалея их и все-таки
немного завидуя... Для меня на этом война закончится, но только не для мира
- вторая волна сотрет с лица земли Петербург, Свердловск, Hовосибирск и еще
много других городов, вообще не имеющих отношения к оборонке. Спрашивается,
на кой нужно было их уничтожать?
Хм. А на кой во вторую мировую разбомбили Дрезден? Там оборонки тоже не
было. А щоб неповадно было.
Большинство встретит начало третьей мировой во сне - им, пожалуй, будет
легче всего, они просто однажды лягут спать, а утро не наступит. Смерть во
сне - это очень гуманно, это понравилось бы международному сообществу.
Кто-то встретит свое последнее утро, спеша на работу - в небе начнет
нарастать необычный гул, и вскинутые в недоумении вверх прищуренные глаза
еще успеют различить чертящие облака болиды, падающие на город. Hекоторые
даже успеют понять - они знали, они всегда знали, что так произойдет, но
страх дремал, задавленный, зажатый в темных углах сознания - и упадут на
землю, закрывая голову руками - нелепым, смешным жестом, и дурацкая мысль
успеет пронестись в головах, за зажмуренными глазами: "За что, Господи? За
что?".
И все же Россия ответит. Правда, больше половины ракет не взлетит, а из
взлетевших не все угодят куда надо - но это компенсируется мощностью
боеголовок. Хорошо покажут себя подлодки - наконец-то обретут смысл
страдания подводников, тонущих, задыхающихся, убитых реакторами собственных
субмарин. Америке придется немногим лучше, чем России.
Hаши случайные ракеты, сбившиеся с курса, попадают где попало - в
Европе, Африке, Китае - кстати, Китай ответит, но почему-то по Австралии, и
хотя основная масса попадает в океан, того что останется, хватит для
Судного Дня.
Hаш мир - титаник, и мы все - его пассажиры.
Гигантское электронное табло, что установили в Швейцарии, дабы наглядно
видеть, сколько там осталось до 2000-го года, так никогда и не покажет эту
круглую дату, на нем навсегда застынет другая - совсем некруглая,
неудобная, корявая даже дата 1999-го года, час, минута и секунда первого
