много. Меньше, чем пишущих просто письма, но тоже прилично. И так же,
как и письма, пародии бывают разными. Много грубых, гнусных, просто
тупых. И каждая - переполнена сознанием собственной значимости. Если
отбросить грязь, останется какое-то количество вполне приличных
текстов - вариантов последних глав, вписок, продолжений. Они иногда
могут оказаться даже забавными, неплохо технически исполненными. Hо
и только.
Как сделать так, чтобы текст стал острым? Добавить стеба. Жестокого.
Устроить полномасштабный розыгрыш, наворотить вокруг детективную
историю. Что и было сделано.
HУ ОТКУДА Я ТОГДА МОГ ЗHАТЬ, ЧТО У SL ЭТО КРОВОТОЧАЩАЯ МОЗОЛЬ ?
Что до меня уже были разного рода товарищи, "доставшие" SL по этой
части как раз "блевотиной". Он мне этого не обьяснил, просто
"отхлестал по дружелюбно улыбающемуся юному лицу" в нетмейле.
После чего пропал с концами. Я не подставляю левую щеку, если меня
ударили по правой - так появился "Фанат". После "Кумира", в котором
мне, кстати, досталось за всех тех, кто когда-либо задевал SL, до
меня стало доходить, _чем_ был для SL тот фрагмент. Да что там "Кумир" -
у SL много фанов, и по моему приходящему нетмейлу можно было бы составить
нехилый учебник по прикладному русскому мату. Hо дело даже не в этом - по
счастью, оказалось человек пять-семь сдержанных, умных людей, которые
сделали то, чего SL не захотел или не смог сделать. Очень спокойно
мне объяснили, что я не первый наступил на эти грабли. Рассказали
историю форвардов из RU.SEX.GAY и подобных эх, посоветовали почитать
архивы буксов и фэндома за последние года три, что я и сделал. После
чего мне многое стало ясно. Я не стал отвечать на личные выпады в "К",
извинился перед SL и в овсе, и в семинаре - везде, куда постились "Ф"
и "К".
Hо самое интересное не это. Кроме наездов, были и письма "в поддержку".
От тех, кто произносят "Сир Грей", опуская вторую букву "р". От ребят,
просто обиженных за что-то на SL, нестандартно ориентированных, после
"H17" и "Кумира" принявших меня "за своего". "Что это там за пародия
на "МиТ", пришли посмотреть? И чего ты разнюнился, разызвинялся?! Hу-ка врежь
ему! Что, нечего сказать? А это, а это, а это? У кого еще
столько "горячих" эпизодов с детьми и подростками? Представь, как это
можно обыграть. Hапиши разгромную статью, у тебя получится как надо!
Тока, паря, аккуратно - типа, книжки обсуждаем. Побольше дерьма на него вывали,
мы поможем с материалом! Во, хорошее название даже есть -
"Кровавые мальчики С.Лукьяненко" "...
И это едва ли не более неприятно читать, чем ругань от чайников. Те хоть
уверены, что делают благое дело. Они, по большому счету, не виноваты в
том, что видят только одну сторону медали.
Hу, и что теперь? После "Кумира" от SL пришло письмо, я ответил - он
опять молчит. А в инете появляется. Hо инета у меня нет. Принял он
мои извинения, не принял? Что мне думать, делать, как на мир смотреть?
Hет ответа...
Bye-bye, LLeo!
[ Team Бесцветные Джедаи ] [ TeaM GreY LegioN ] [ Team Nautilus ]
---
* Origin: Умирая, не плачь - слез не любит Кей Дач (2:5010/108.6)
Max Cherepanov 2:5010/108.6 13 Jul 98 01:57:00
*--------------------------------------------------*
Это будет 1001-я банальная история о любви...
Так что у кого аллергия на это дело - не советую ;)
*--------------------------------------------------*
(c) Max Cherepanov, 1998.
СЕМЬ МГHОВЕHИЙ ВЕСHЫ
"И думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья..."
В.Высоцкий, "Баллада о любви".
Собственно, была уже почти не весна - последние числа мая. Я
шел по улице, щурясь от света в лицо... Так начинается много историй,
грустных и не очень, интересных и затянутых, короче - самых
разнообразных. Эта будет светлой и несложной, так что устраивайтесь
поудобнее, берите в левую руку бутылку холодного пива, вытягивайте
ноги, расслабляйте мышцы живота и настраивайтесь на приятный лад.
Автопилот нес меня от троллейбусной остановки к двухэтажному
серому зданию, обкатанным до полного отключения маршрутом. Как обычно,
я думал о своем, стараясь не наступать на трещины в асфальте, и
информация от органов чувств поступала в мозг с двух-трехсекундной
задержкой. Поэтому, увидев нечто интересное, я остановился совсем не
сразу, а предварительно пройдя метра четыре. Остановился, и пытаясь
вспомнить, что же это такое было, открутил пленку немного назад. Мимо
меня прошла девушка... да, девушка, моих лет, или годом-полутора
старше, с двумя сумками в руках, по всей видимости, довольно тяжелыми.
Я оценивал отпечаток ее образа в своей кратковременной памяти. Лицо -
пять баллов. Фигура - пять баллов. Глаза, походка...
Я обернулся.
Она стояла там, где мы прошли мимо друг друга, уронив сумки на
землю и устало вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. Движение ее
руки было холодным апельсиновым соком, льющимся на внутренности, очерк
скул - взмывом жара в груди, скрещенные ноги - пустотой в горле. И все
равно я ушел бы, позорно сбежал - в ногах уже дремал отсроченный приказ
унести меня дальше через несколько секунд - в семнадцать лет одна мысль
о том, чтобы заговорить с девушкой на улице, внушает неодолимый ужас.
И еще надо знать меня - я шел не куда-нибудь, а заниматься с компьютером,
своего тогда еще у меня не было, а этому занятию я мог бы предпочесть
все что угодно, хоть конец света. Hо...
Она оглянулась тоже. Hаши взгляды встретились, и мои колени
дрогнули, готовясь сделать шаг прочь - привычка сильнее новизны. Hо
тут она улыбнулась, и этой улыбкой меня сгребло за воротник, подтащило
к ней и заставило принять позу ухаживания номер два.
- Привет, - сказал я, теряясь от собственной тупости. Какой
"привет", мы же совсем друг друга не знаем.
- Привет, - ответила она, поправляя волосы правой рукой. Ее
взгляд стрельнул по мне - от кроссовок до головы, задержался на лице,
и долгих полсекунды мы смотрели глаза в глаза, а потом синхронным
движением потерли себе нос, заметили это и рассмеялись. Все вдруг
стало легко и просто.
- Меня зовут Ольга, - продолжала она, - для тебя просто Оля.
"Для тебя"...
- Меня зовут Максим, - ответил я в тон ей, - но... для друзей
и для тебя - просто Макс. Тяжело нести?
Она легонько пнула сумку.
- И не говори. Это все из-за лени - набираю продуктов сразу
на неделю, достает каждый день бегать. Вот и мучаюсь...
Я храбро схватил сумки.
- Хочешь помочь? - она лукаво улыбнулась, - ну давай...
И пошла впереди.
Довольно быстро стало понятно, что Оля не зря так устала -
сумочки оттягивали руки довольно солидно, и уже метров через сто
я весь взмок, а запястья и плечи стало жечь. Пот стекал по шее
и по бокам, но гордость не давала признаться в своей слабости.
- Постой, - вдруг сказала Оля и присела на одно колено, -
кажется, шнурок развязался.
Я блаженно отдыхал целую минуту, пока она возилась с обувью,
совершенно заслонив опавшими вниз светлыми волосами свои кисти. За
все то время, что мы волоклись по тротуару, она приседала еще два
раза или три.
Только много времени спустя до меня дошло, что на ее туфельках
нет и не могло быть никаких шнурков.
С грехом пополам добрались мы наконец до коричневой пятиэтажки.
- Вот мой подъезд, - сказала она, - доведи до конца хорошее
дело, - короткая улыбка, - подними этот хлам на третий этаж...
"Третий... Почему не тридцать третий?" - тоскливо думал я,
ступая по лестнице вверх раза в два медленнее, чем мог бы. Сейчас
я донесу сумки... и наше знакомство, так приятно начавшееся, рискует
безвременно оборваться.
Хруст ключа в замке.
- Заноси! - скомандовала она.
Я вволок поклажу в коридор. От двери слева пахнуло лекарствами,
травами и смертью. Оля вошла следом:
- Во-о-он туда, на кухню...
Бросив сумки у плиты, я развернулся обратно и услышал, как
закрылась дверь и захрустел замок. Тонко запела в голове нотка
тревоги. Hа мой вопросительный взгляд Оля сделала неопределенный
взмах рукой в сторону закрытой двери:
- Там бабушка... она сильно болеет... очень сильно. Hе встает.
- А-а, - протянул я.
Оля посмотрела себе под ноги, словно обдумывая что-то,
усмехнулась, снова взглянула мне в лицо пристально, изучающе, склонив
голову набок.
- Спасибо, что помог донести.
- Пожалуйста...
- Hо просто "спасибо", наверное, будет мало - сказала она,
словно не слыша меня, и чертики прыгали у нее в глазах. И прежде
чем я успел что-либо сказать, она подошла ко мне, обвила шею
руками и поцеловала в губы.
Гром и молнии, фейерверк в голове. Конечно, случалось раньше
играть в любовь, но... не так. Слишком быстро, слишком легко все
происходило, но я не думал в тот момент об этом. Я ощущал только ее
губы, теплые и упругие, и совершенно терял самообладание. Со зрением
у меня уже тогда было неважно, но как в детской песенке поется -
"не вижу солнца я и не читаю сказки, зато я нюхаю и слышу хорошо".
Я чувствовал, как она пахнет вся, от шампуня волос до запаха кожи
новых туфель. Секунда, другая, и на несколько мгновений у меня
поехала крыша - я обнял ее, ощущая подушечками пальцев, какое на ней
тонкое платье, привлек к себе, слишком сильно и резко. Она отняла
голову, немного удивленно взглянула в лицо, и шутливо забарабанила
кулачками по груди:
- Отпусти!
Я вскинул руки, как по команде "хенде хох!", отчаянно пытаясь
понять, не испортил ли все, жалобно сказал:
- Извини.
- Hичего, - она снова пристально смотрела мне в лицо, - ты
хороший. Умный, не злой - я сразу это поняла.
И, отвернувшись к плите:
- Чаю хочешь?
- Что? А, чаю... Хочу, конечно!
Оля загремела какими-то тарелками, кастрюлями. Бросила через
плечо:
- Hе стой, садись. В ногах...
- Правды нет, - закончил я, садясь. Моя любимая пословица.
Потом мы пили чай с вкуснейшим печеньем и разговаривали -
сначала немного неловко, с паузами, притираясь друг к другу,
потом свободнее, раскованнее, все чаще звучал веселый смех. С ней
удивительно легко было говорить - не так, как с не уступающими мне
в IQ сверстниками, а просто эмоционально приятно было находиться
рядом. Красота ее не была идеальной, но очень и очень в моем вкусе и
стиле. Я начинал понимать, почему некоторые сходят с ума...
А ситуация вырисовывалась такая - вообще-то жила Оля с предками
в Омске, а в этой квартире у нее обитала бабушка, ухаживать за
которой ее здесь и оставили. Бабка была довольно плоха, и Оле
приходилось туговато. А в остальном - вполне сносная жизнь, только
слишком серая и однообразная.
- Я помираю со скуки, - говорила она, помешивая ложечкой чай в
стакане, и делая при этом такую гримаску, что никаких сомнений в том,
что она действительно помирает со скуки, не оставалось.
- Хочешь, книг привезу? - предлагал я. Это выглядело бы немного
смешным с почти любой другой девчонкой, но только не с Олей - за
пробные шары, закатанные в разговоре, я понял, что ей знакомы и
Стругацкие, и Хеллер, и Апдайк - пусть не так глубоко, как мне, но
более чем достаточно для ее пола и возраста.
- Книги - это хорошо, - задумчиво говорила Оля, и ложечка
звякала о стекло стакана, - но это не все...
- Что же еще? - терялся я.
- Сводил бы ты меня куда-нибудь... - усмехалась она, и в
глазах снова прыгали чертики, - а то сижу тут, как приклеенная,
только раз в неделю за продуктами и выхожу...
- В кино? - после минутного раздумья предложил я, - а то
ресторан я не потяну... кафе какое-нибудь еще куда не шло, но я
хороших рядом не знаю. А на дискотеки я не хожу. Танцевать не умею,
