снова перешел в нормальное пространственно-временное измерение, оказалось,
что корабли блокады уже занимают свои места на орбите. Начали действовать
радары и радиосвязь. Из приемника донесся раздражающе визжащий голос:
- "Ихитник" "Кирсири", гитиивьтись випилниить киминди...
Элла Кубински, готовая к этому, подтвердила правильность приема.
Гримс смотрел в иллюминатор на огромный золотой шар Стрии и далекие
крохотные звездочки других, блестевших под солнцем кораблей. Он перевел
взгляд на Уильямса, который старался перевести корабль на низовую орбиту.
При этом помощник с большим удовольствием, по приказу Гримса, старался
показать своими маневрами, что за пультом управления неопытный и неумелый
пилот.
- "Ихитник" "Кирсири". Пичими нит видии изибрижинии?
Элла ответила, что нахалтурили работники при ремонте на Тарне, и от
себя добавила, что качество работ, которые выполняют люди, всегда
оставляет желать лучшего. Кто-то тихо пробормотал - Гримс, к сожалению, не
понял, кто - что можно было бы передать крысам изображение Эллы, чтобы их
успокоить. Некрасивая девушка покраснела, ко спокойно продолжала работать.
Под умелым управлением Уильямса корабль опускался все ниже и ниже к
поверхности планеты. Но их маневры не остались незамеченными. Зазвучал
новый, рассерженный голос:
- Гивирит идмири-ил. Чти ви, чирт визьми, дилиити, "Кирсир"?
Элла рассказала о халтурном ремонте ракетного двигателя и снова
пожаловалась на плохое качество доковых работ на Тарне.
- Гди виш кипитин? Ви-изивити-и кипитини!
Она ответила, что капитан занят управлением. Корабль, оставленный без
управления, сказал адмирал, это лучше, чем с экипажем, понабравшимся
пошлого человеческого акцента в разговоре.
- Ого, - услышав это, произнес Уильямс, - кажется, сейчас наша
экспедиция накройся.
В приемнике раздался третий голос:
- Гириит Ихитники. Кикии нииспрквкисти и "Кирсири"?
- Ну, ладно, - сказал Гримс. - Общая тревога. Жмите вниз, Уильямс, со
всей скоростью, на какую способны.
Корабль резко развернулся, уставившись носом прямо к планете.
Взревели реактивные двигатели, и "Корсар" рванулся вниз, оставляя за собой
хвост металлических осколков, которые должны были его спасти от лазерных
ударов. Один за одним он выплевывал ракетные снаряды, запрограммированные
на поражение кораблей противника. Не то, чтобы Гримс надеялся подбить хоть
один корабль, но это должно было отвлечь лазерные пушки от их собственного
корабля и дать им уйти.
На огромной скорости "Корсар" врезался в верхние слои атмосферы, и
температура обшивки начала быстро, очень быстро расти. Уильямс сумел
развернуть корабль носом кверху и отключил двигатели. Теперь они просто
падали к поверхности планеты. Картер бешено орудовал за своим пультом
управления, сбивая лазерными пушками один за одним пущенные им вдогонку
ракетные снаряды.
Они стремительно падали, а температура обшивки продолжала расти, и
Гримс приказал начать торможение. Теперь им грозила другая опасность - не
суметь вовремя остановиться и разбиться о планету. Уильямсу пришлось
включить двигатели на полную мощность. Никогда еще Гримс не испытывал
такого безумного сочетания огромных перегрузок и бешеной тряски.
Быстро, один за другим, в иллюминаторе промелькнули несколько слоев
облачности, изменив свой цвет от серебристо-голубого до золотистого внизу.
Тряска быстро уменьшалась, и Гримс уже видел сопровождающие их огромные
тени на фоне золотистых облаков.
Он узнал их. В конце концов, в своей Вселенной он был первым
человеком, ступившим на Стрию. Это были огромные летающие ящеры, отдаленно
напоминающие некогда существовавших на Земле птерозавров, с той лишь
разницей, что земной вариант этих существ никогда не достигал таких
размеров.
Ящеры, хоть и кружились вокруг, но корабль не трогали. Стоило хотя бы
одному из них задеть "Корсара" крылом, как тот сразу же потерял бы
равновесие и рухнул вниз, и даже почти сверхчеловеческое мастерство
Уильямса не спасло бы их от гибели.
В окружении ящеров корабль медленно опускался. Вокруг расстилался
привычный пейзаж - низкие холмы, широкие реки, буйная растительность. Но
пейзаж был не просто привычным - он был знакомым. Это было невероятно, но
их занесло именно в ту точку планеты, где Гримс приземлился в первый раз.
Он увидел внизу ту самую, похожую на огромную лошадь поляну. И, как и в
первый раз, он вспомнил поэму, которую в молодости читал и даже заучивал
наизусть - "Балладу о белой лошади" Честертона. "Вот Судный День прошел, а
мы остались на Земле..." - вспомнил он строчки поэмы.
Для жителей Приграничных Планет этой Вселенной Судный День
действительно прошел. Мог ли Гримс повернуть?
18
Медленно и осторожно "Корсар" опускался на поляну, сжигая пламенем
толстые листья растений и поднимая густые клубы дыма и пара. На этот
случай каждый построенный человеком корабль оборудовался пенными
пламегасителями, но строители "Корсара", вероятно, сочли подобное
устройство бесполезным излишеством. Выдвинулись широкие посадочные лапы, и
корабль мягко опустился на них. Слабый ветер медленно рассеивал черный
дым, смешавшийся с паром. Пожара можно было не опасаться - за исключением
двух-трех пустынь, вся поверхность Стрии была очень сырой.
Гримс попросил Мэйхью, как он выразился, начать пси-прослушивание
эфира. По своему прошлому опыту он знал, что такое прослушивание может
долго оставаться безрезультатным. Было очевидно, что жители Стрии
связываются телепатически только друг с другом, и держали свои умы
закрытыми для пришельцев. Но ящеры должны были видеть приземление корабля,
а поднявшийся высоко в небо столб дыма наверняка был заметен на милю
вокруг.
Когда дым окончательно рассеялся, сквозь покрытые копотью
иллюминаторы можно было увидеть самый край джунглей - огромные
папоротникообразные растения, перепутанные чем-то вроде лиан. Что-то с
треском проламывалось сквозь джунгли, поднимая стаи сидевших на огромных
растениях крошечных летающих ящеров. И это что-то шло в их сторону...
Гримс встал со своего кресла и вместе с Соней спустился к выходному
люку, в самом низу корабля... Он улыбнулся, вспомнив свое первое
путешествие на эту планету. Тогда он выглядел как надо: черная форма с
золотыми пуговицами и нашивками, фуражка с кокардой и даже ритуальная
сабля на боку. Тогда вместе с ним шла его команда, наряженная, как на
парад. Теперь же он был в рваном, грязном тряпье, и вместе с ним была
женщина, одетая так же неряшливо (правда, стрияне в тот раз скорее
забавлялись, глядя на него - сами они никогда одежды не носили).
Они открыли дверь и выдвинули вниз трап. Командор и его жена смотрели
на все еще дымившуюся, обгоревшую землю вокруг корабля. Явным
преимуществом их нынешней одежды, думал Гримс, били высокие солдатские
ботинки. Неподалеку, как тоннель в сплошной зеленой стене, виднелось
уходившее вглубь отверстие.
Из него показался стриянин. Человек, далекий от палеонтологии, вполне
мог его принять за маленького динозавра из Земного прошлого. Одна лишь
разница резко бросалась в глаза - развитие формы черепа. Существо явно
обладало мозгом, причем довольно крупным. Маленькими блестящими глазками
оно рассматривало людей. Наконец, шипящим, сиплым голосом око сказало:
- Приветствую.
- Приветствую, - ответил Гримс.
- Ты снова пришел, человек Гримс, - скорее, это была констатация
факта, чем вопрос.
- Я никогда раньше не был здесь, - сказал Гримс и добавил: - В этом
пространственно-временном измерении.
- Ты был здесь раньше. Твое тело было покрыто одеждой и бесполезным
металлом. Но это неважно.
- Откуда вы это знаете?
- Я не знаю, но наши Мудрейшие знают и помнят все. Что было, что
будет, что могло произойти и что может случиться. Они велели
поприветствовать вас и привести тебя к ним.
Гримс не выразил никакого энтузиазма. В его прошлый визит Мудрейшие
жили не в Джунглях, а в крохотной пустыне далеко к северу. На "Искателе" у
них был вертолет, и полет туда и обратно занял целый день. Теперь же
летательным аппаратом он не обладал, а более нелепое занятие, чем перелет
за несколько десятков миль на космическом корабле трудно было себе
представить. И совсем ему не улыбалась перспектива пару дней продираться
пешком или даже на спине какого-нибудь вьючного ящера сквозь густые
заросли джунглей.
Динозавр хихикнул (стрияне не были лишены чувства юмора).
- Мудрейшие сказали мне, - просипел он, - что вы неподходяще одеты
для путешествия. Мудрейшие приглашают вас в поселок.
- Это далеко?
- Там же, где и в прошлый раз, когда ты приземлил именно здесь свой
корабль много времени назад.
- Примерно полчаса пешком, - сказал Гримс Соне и вдруг заметил, что
зелень растительности теперь стала немного более яркой и отливала теперь
синевой. Непроизвольно подняв глаза, он увидел, что большие белые облака
по-прежнему закрывают небо. Зато под ними висела маленькая черная тучка, а
из нее сыпались вниз горящие искры... Тут же он увидел и второй яркий
взрыв, осветивший все вокруг в бело-голубой цвет. Через несколько минут
раскаты мощного грома сотрясли все вокруг.
- Ракеты, - прошептал Гримс, - они послали ракеты.
- Не беспокойся, человек, - своим свистящим голосом заговорил ящер. -
Мудрейшие знают, как надо от них защищаться.
- Но у вас же нет науки, технологии! - закричал Гримс, и тут же
осознал глупость собственных слов. Но уже было поздно.
- У нас есть наука, человек Гримс. У нас есть машины, которые
сражаются с машинами ваших врагов. Но наши машины, в отличие от ваших, из
плоти и крови, а не из металла. Правда, они не слишком отличаются друг от
друга по степени интеллекта...
- Джон, ты забыл, что они замечательные биоинженеры, - укоризненно
сказала Соня. - Я не сомневаюсь, что их воздушный заслон из птеродактилей
надежно защитит нас от ракет, и предлагаю нанести визит Мудрейшим. - Она с
сомнением взглянула на джунгли и крикнула внутрь корабля:
- Пэгги! Принеси вам пару мачете!
- Они вам не понадобятся, - сказал стриянин, - пусть даже у вас
слишком нежная кожа.
Мачете действительно не понадобились. Хотя ящер шел впереди, как
танк, прокладывающий дорогу для пехоты, гибкие ветви растений смыкались
сразу за ним, хлеща Соню и Гримса. Им быстро надоело вырубать бесконечную
череду лиан и папоротников, и они шли прямо так, уже не обращая внимания
на колючки и шипы. Пот заливал ссадины и царапины, принося невыносимую
боль. Вконец измотанные и уставшие, они добрались до крохотной поляны,
почти полностью укрытой, как крышей, огромными листьями папоротников.
На поляне было несколько хижин, сплетенных из живых вьющихся
растений. Дымящиеся компостные кучи служили инкубатором для яиц. Ящеры,
большие и маленькие, занимались своей обычной работой - сооружали что-то
из деревьев, рыли, копались в земле... Самые молодые, похожие на
общипанных цыплят, вытаращились на незнакомцев, но старались держаться от
них подальше. Взрослые, с любопытством оглядываясь, разгоняли детей,
освобождая людям проход к самой большой и красивой хижине. Из ее отверстия
шли клубы ароматических курений, запах которых подействовал на людей почти
удушающе. Гримс знал, что дышать дымом сжигаемых священных трав
позволялось лишь Мудрейшим.
Внутри, вокруг треножника, к которому была подвешена над огнем
