Джил и Ингольд шли через мир, где единственными стихиями были холод,
скалы, ветер и далекий рев воды, тут они не смогли бы при желании
остановиться, ибо нигде не было никакого убежища. Если бы не нити
колдовского света, которые излучал Ингольд, чтобы очертить карниз, Джил
была уверена, они бы не пережили подъема. Вспоминая обо всем позже, Джил
удивлялась, как выдержала это.
В конце концов они заночевали в расщелинах голых каменных плит,
прижавшись друг к другу, чтобы согреться; Джил уснула сразу после двух
суток бессонницы. В разгар ночи она почувствовала, как изменилась погода,
и там, в своих снах, уловила запах далекого надвигающегося снегопада.
Утром путь был легче. Ингольд нашел что-то вроде тропы и проследовал
вниз по ней до крутого, покрытого деревьями западного склона Крепостного
Вала, достигнув к полудню холодной ветреной долины Ренвет.
Джил прикрыла глаза ладонью от солнца и посмотрела в яркую даль.
- Что за черт? - Холодные ветры, извивающиеся по долине, рвали ее
дыхание в клочья и мчались, подобно воде, быстро разливающейся над фиордом
из бесцветного стекла. - ЧТО ЭТО?
- Это Убежище Дейра, - ответил Ингольд, улыбаясь и скрестив руки,
чтобы сохранить тепло, но тем не менее дрожа. - А что ты ожидала?
Джил не знала толком, чего ожидала. Во всяком случае чего-нибудь
меньшего. Чего-нибудь более средневекового. Но только не этот
трапециевидный монолит из черного камня, который вздымался, плоть от плоти
гор, на огромном холме у подножия тех далеких утесов с черными вершинами.
Его крыша была выше сосен, росших на хребте за ним. Слабый рассыпчатый
снег сдувало облаками с плоской крыши Убежища, но он не задерживался нигде
на его стенах, голых и гладких, как стекло без трещин.
- Кто построил это, черт возьми? - шептала Джил с благоговением. -
Какой это высоты? - теперь она могла поверить, что в нем человечество
выстояло против Тьмы. Могущество Дарков, способное разбивать камень и
железо, найдет эту крепость неприступной.
- Это построил Дейр из Ренвета, - раздался рядом с ней голос
Ингольда, - используя остатки технологий и могущества древних Королевств,
чья мощь намного превышала наши нынешние средства. В нем он укрыл тех из
своего народа, кто пережил первый удар Тьмы, и оттуда он и его род
управляли долиной, перевалом Сарда и всем, что осталось от империи, чье
название, границы и устройство целиком стерлись из людской памяти. Что же
до размеров Убежища... - он взглянул вдаль, обозревая черный монолит,
охранявший изгибающееся пространство долины по ту сторону. - Оно невелико.
Оно может вместить всего около восьми тысяч душ. А в долине можно
выращивать урожай для примерно вдвое большего количества людей. Не
сохранилось записей, если они вообще существовали, о том, сколько оно
действительно укрывало в одно время.
Пока они шли по чавкающей траве долины, строение, казалось,
увеличивалось в размерах, лишенное тени в холодный пасмурный день. Джил
смотрела на долину, окруженные стенами цепочки возвышенных лугов, по
которым были разбросаны островки осин, берез и тополей, их листья все
время сверкали на ветру. Какая-то тяжелая яркая красота была в этом месте,
первом ядре Королевства и последнем, колыбели и могиле. Джил чувствовала
себя крайне утомленной.
Для места, где придется провести остаток дней, подумала она, это
совсем недурно.
Хотя, будучи знакомой с мелкими ссорами соседей, она уже узнала их
семена в сплетнях, которые разрастались в обозе беглецов, даже несмотря на
круглосуточные угрозу и напряжение. И она видела, к чему это приведет -
маленький город, сжатый до размеров неприступного форта, с одними и теми
же людьми, живущими по соседству друг с другом годы и годы без всякой
возможности уединиться. Это маленький ад.
- Убежище стояло долго, - сказал Ингольд, когда они наконец вышли на
дорогу, ведущую за Убежище к перевалу Сарда, ту же дорогу, по которой,
много миль ниже, Алвир вел своих людей в поисках полумифического спасения.
- Хотя Руны Власти все еще на дверях Убежища, поставленные там колдунами,
которые помогали в постройке его - Йед на левой и Перн на правой - Руны
Охраны и Закона. Только колдун может видеть их, как мерцающий серебряный
узор в тенях. Но и после всего прошедшего времени чары строителей все еще
имеют силу.
Джил отвела глаза от башнеобразных громад скал, которые вздымались,
стена на стене черных, поросших лесом ущелий, прорезанных отчетливой
неглубокой расселиной перевала Сарда, чтобы опять взглянуть на нежно
мешающую тень Убежища. Она не видела никаких Рун, только огромные железные
панели, висящие на петлях и стальных скрепах, не тронутые столетиями.
Огромные ворота были открыты. Маленький гарнизон, который Элдор
отправил сюда несколько лет назад, чтобы подготовить место к возможному
отступлению, когда Ингольд в первый раз заговорил о вероятности нашествия
Тьмы, был готов к встрече. Капитан гарнизона, маленькая белокурая женщина
с проницательным взглядом, приветствовала Ингольда с преувеличенным
уважением и явно не была удивлена новостями о том, что Гей пал и беглецы
были уже в нескольких днях пути отсюда.
- Я опасалась этого, - сказала она, глядя на колдуна; ее пальцы в
перчатках покоились на рукояти меча. - Мы не получали посланий уже с
неделю, и мои парни доносили, что видели Дарков у передней части долины
почти каждую ночь, - она скривила губы. - Я рада, что уцелело много людей.
Помню, когда была в Гее, люди смеялись над вами на улицах из-за ваших
предупреждений, называли вас чокнутым паникером и сочиняли песенки.
Джил заметила нотку негодования в ее голосе, но Ингольд лишь смеялся.
- Я помню это. Всю жизнь я мечтал быть увековеченным в балладах, но у
этих стишков был такой ужасный стиль, что они совсем не поддавались
запоминанию.
- И, - цинично сказала капитан, - большинство тех, кто сочинял их, -
мертвы.
Ингольд вздохнул.
- Я бы предпочел, чтобы они были живы и продолжали петь о том, какой
я дурак, каждый день моей жизни, - сказал он. - Мы остановимся здесь на
ночь. Вы можете нас накормить?
Капитан пожала плечами.
- Конечно. У нас есть запасы... - она указала на множество загонов из
жердей, протянувшихся за холмом, где табун лошадей и полдюжины молочных
коров стояли и терлись спинами о верхнюю перекладину изгороди, глядя на
пришельцев добрыми тупыми глазами. - У нас даже есть винокуренный завод в
той роще, некоторые парни варят Голубую Руину из коры и картофеля.
Ингольд слабо поежился.
- Временами я понимаю идею Алвира насчет ужасов одичания. - И он
последовал за ней вверх по истертым ступеням к воротам.
- Между прочим, - сказала капитан, когда остальные воины гарнизона
сгрудились за ними, - у нас тут действует Закон Убежища.
Ингольд кивнул.
- Я понимаю.
Они вошли в Убежище Дейра, и Джил замерла в благоговейном молчании.
Снаружи Убежище и так казалось достаточно пугающим. Внутри же оно
было давящим, устрашающим, темным, чудовищным и невероятно громадным; эхо
шагов стражников отдавалось в его огромной звонкой палате, как далекий шум
падающих капель воды; факелы, которые они несли, уменьшились до размеров
светлячков. Чудовищная архитектура с ее сочетанием голых плоскостей не
имела ничего общего с человеческим масштабом.
Технология, сотворившая это из камня и воздуха, явно была превыше
чего угодно в этом мире, а также, догадывалась Джил, и в ее собственном.
Она взглянула на протяженность этой бесконечной центральной пещеры, где
маленькие, качающиеся язычки факелов отражались на черной глади каналов с
водой, и трепетала от холода, размеров и пустоты.
- Как построили это здание? - шепнула она, и слова ее загудели во
всех углах высокого зала. - Какой стыд, что память главного архитектора не
могла предаваться по наследству, как память королей.
- Она передается, - сказал Ингольд, его голос тоже слабо гудел в
невидимых сводах потолка. - Но наследственная память не управляется по
выбору - в самом деле, у нас нет ни малейшего представления, _ч_т_о
управляет ей, - он двигался, как тень, сбоку от Джил, следуя за
уменьшающимися факелами. Озираясь по сторонам, Джил видела, насколько
позволял свет факелов, как вздымающиеся стены центрального зала были
изрешечены темными маленькими дверными проемами - ряд за рядом, иногда они
соединялись каменными балконами, иногда - шаткими подвесными мостками,
которые оплетали стену, как паутина пьяных или безумных пауков. Эти темные
дверцы вели во множество камер, лестниц и коридоров, чьи неожиданные
изгибы были мрачны, как подземные лабиринты.
- Что же до того, как это построили - Лохиро из Кво, Глава Совета
Магов, изучал достижения того времени по сохранившимся документам, и он
говорит, что стены возводились силами как магии, так и техники. Люди в те
дни обладали умением, намного превосходящим наше; мы никогда не сможем
создать что-нибудь вроде этого.
Они пересекли узкий мост над одним из многих прямых каналов, которые
связывали пруд за прудом на протяжении гулкого зала. Джил на секунду
задержалась на лишенном перил пролете, глядя на быстрый черный поток
внизу,
- Именно поэтому он провел такое исследование? - тихо спросила она. -
Потому что знал, что их мастерство может пригодиться снова?
Ингольд покачал головой.
- О нет, это было много лет назад. Как все колдуны, Лохиро ищет
понимание ради него самого, рада своего развлечения. Иногда я думаю, что
все колдовство - это страсть к знанию, жажда понять. Все остальное -
иллюзии, превращения, гармония духа и стихий вокруг нас, способность
спасти, изменить или разрушить мир - это побочные явления, и они приходят
после основной потребности.
- Проблема в том, - ворчал Ингольд много позже, когда они поужинали
со стражниками и им показали маленькую комнату рядом с помещениями
гарнизона, - что я могу повлиять лишь на то, что знаю. И совершенно
бесполезно спорить, если чего-то не знаю, - он взглянул мимо Джил,
треугольные искры света, отброшенные его магическим кристаллом,
рассыпались, как звезды, на фоне его грубого, покрытого шрамами лица. Они
разожгли небольшой огонь в очаге, чтобы согреть помещение. К удивлению
Джил, в комнату не попало дыма - тут должна была быть вентиляция, как в
высотном доме. Ее уважение к строителям возросло.
Ингольд некоторое время разглядывал кристалл. Джил, подкрепленная
кашей и теплом, сонная и довольная присутствием колдуна, сидела, усердно
натачивая свой кинжал методом, который показал ей Ледяной Сокол. С самого
начала она чувствовала, будто знала Ингольда всю жизнь. Теперь невозможно
было представить себе время, когда это было не так.
Она поднесла лезвие к свету и провела по нему большим пальцем.
При всем ужасе, который она испытывала, при всей тяжести постоянной
физической усталости и непрекращающейся боли в полузажившей левой руке,
при том лишении единственного мира, который она знала, и единственного
дела, которым честно хотела заниматься, она осознавала, что получила
какое-то возмещение. Она никогда не ощущала тяжести изгнания, если он был
с ней.
И скоро он уйдет. Она останется здесь на долгие бесконечные недели, а
он будет прокладывать свой одинокий путь через равнины в Кво в поисках
колдунов, своих друзей, единственных людей, по-настоящему понимавших его.
Джил спрашивала себя, что он там найдет, вернется ли вообще.
"Он вернется, - говорила она себе, глядя на неподвижный профиль и
