свидетелями.
- Привет! - Джерри выключил магнитофон. - Что это ты удумала? - Он
выскочил из машины.
- А на что похоже? - крикнула в ответ Энджела.
Фиона завизжала от смеха.
- На букет, конечно. Белый, в знак девственной невинности. Жутко
уместно!
Энджела отряхнула с платья сухие травинки.
- Рада, что ты так думаешь. Решила в последнюю минуту. Как и все
прочее. - Она усмехнулась друзьям, вдруг почувствовав себя немного глупо.
Джерри подбежал к Энджеле, обхватил, чмокнул, потом огляделся и спросил,
где же Шон.
- Шон? - взревел Джерри. - Невеста ждет.
В дверях, чертыхаясь, появился красный от напряжения Шон. Он сражался
с шелковым галстуком-бабочкой, который Энджела купила ему в минуту
безумия.
Церемония оказалась короткой. К 11:О8 они уже были женаты. Во время
выполнения формальностей со стены за столом судьи к ним склонялась
фотография Джимми Картера. Под конец судья торжественно пожал им руки и
пожелал счастья. Потом, как напроказившие школьники, они выскочили на
солнечный свет. Джерри завел машину и стал рявкать мотором, Фиона взорвала
над каждым из присутствующих хлопушку с конфетти, и, под звонкий смех и
записанного на пленку Бетховена, они снова выехали на дорогу.
Через двадцать минут они были дома. Все мероприятие заняло меньше
часа.
По наущению Джерри послушный долгу Шон перенес Энджелу через порог.
Потом, поскольку в браке должно было быть равноправие, Фиона помогла
Энджеле занести в дом Шона. Потом, чтобы Фиона не чувствовала себя вне
игры, все вместе внесли в дом Фиону.
Позже Шон отвез Энджелу в Бостон, где на Южном вокзале они встретили
сошедшую с вашингтонского поезда Иви Кейси, мать Энджелы. Иви никогда не
летала. Энджела заметила, что она, наконец, позволила седине пробраться в
свои волосы.
- Ты поправилась, - сказала Иви, клюнув дочку в щеку.
На Ньюберри-стрит они остановились, чтобы забрать лотки с
предназначенной для вечеринки лазаньей.
Когда они вернулись, Шон отнес сумку Иви в дом, оставив Энджелу
справляться с лазаньей. Она сделала две ходки к холодильнику, и,
вернувшись во второй раз, обнаружила, что Иви стоит и вглядывается в ветви
ели перед домом.
- Это не Перышко там, наверху? - спросила мать.
Кот наблюдал за ними со своего насеста - далекий, чужой.
- Перышко! - медовым голоском позвала Иви. - Как ты думаешь, он не
застрял?
Энджела покачала головой.
- С тех пор, как мы вернулись, он обращается с нами, как с чужими.
- Вероятно, наказывает вас. За то, что бросили его.
- Ну, мне хотелось бы, чтобы он перестал. Он ничего не ест.
- Начнет. Когда созреет. - Иви сделала большие глаза. - Ни за что не
догадаешься, что я купила вам обоим в подарок на свадьбу. Еле придумала.
Надеюсь, Шон одобрит.
Энджела взглянула на мать. Разве можно было хоть на минуту
понадеяться, что она исполнит их с Шоном просьбу "не беспокоиться"?
- Честное слово, не нужно было, - пробормотала она.
В ответ мать притворно-неодобрительно нахмурилась.
- Можешь воспринимать это не слишком серьезно, - сказала она. - но
позволь хотя бы мне всерьез относиться к таким вещам.
Энджела усмехнулась. Хотя временами они действовали друг другу на
нервы, она, по сути, любила мать.
- Ну, пойду распаковываться. Не то мое платье будет сегодня вечером
похоже на посудную тряпку, - сказала Иви и ушла.
Энджела еще раз посмотрела на ель. Последняя попытка.
- Перышко? - прошептала она.
Кот мяукнул. Горестно. Жалобно. Одиноко.
У Энджелы мороз пошел по коже. Крик кота затронул в ней что-то
глубоко спрятанное. Плохое воспоминание. Непрошенное ощущение. Дублин.
Ночь в гостиничном номере. Кошка за окном. Плачущая в ночи. Горестно.
Жалобно. Одиноко. Так, что становилось не по себе.
Кошка предупреждала ее. Что-то надвигается. То самое чувство!
Энджела потрясенно осознала, что вовсе не оставила свой страх в
Ирландии. Она привезла его с собой.
На один краткий миг новая, счастливая Энджела исчезла, и вернулась
прежняя, полная страхов. Потом, собрав всю силу воли, какую смогла, она
отбросила это чувство как нечто ядовитое или гнилое, закрыв ему свои
мысли, отрицая его право быть частью ее нового светлого и яркого мира.
- Энджела? - Голос Иви.
Энджела оглянулась. Мать с любопытством наблюдала за ней из дверей.
Энджела поспешила присоединиться к ней.
Вечером Энджела встречала гостей в скроенном по косой новом платье из
шелкового трикотажа цвета темного бордо. Оно льнуло к телу, как вода. Даже
ее мать, консервативная почти во всем, была вынуждена согласиться с Шоном:
в этом платье Энджела выглядела сказочно и ему предстояло приложить
немалые усилия, чтобы не прикасаться к ней.
- Позже, - пообещал он себе - и Энджеле.
Первым прибыл Стиви Осорио. Загорелый. Худощавый. Улыбающийся.
Энджела сразу поняла, что он уже выкурил косячок-другой. Вместе с ним
приехала тоненькая бледная молодая женщина с обвитыми вокруг головы
ржаными косами, которую он представил как Бонни Барнетт. Энджела рассеянно
пожала ее хрупкую руку, и тут заметила, что Бонни внимательно
приглядывается к ней со странным выражением в глазах, словно припомнив,
что где-то уже видела ее. Несколько раз за вечер Энджела поднимала голову
и перехватывала направленный в свою сторону неподвижный задумчивый взгляд
Бонни. Энджела подумала, что он смущает и немного пугает ее.
Последним появился доктор Маккей, одетый в смокинг, который выглядел
так, будто был взят напрокат. Брюки не вполне доходили до ботинок. Он
вручил Энджеле обернутую фольгой бутылку, пробормотав некую смесь
поздравлений и извинений.
- Что это? - ахнула Энджела, разворачивая фольгу. Она всем велела
приходить без подарков. Она подняла вверх большую темную бутыль. "Дом
Периньон". Четверть галлона.
- Не сумел найти ящик, - Маккей с сожалением улыбнулся.
Энджела уставилась на элегантную бутылку, которую держала в руке.
Потом, смеясь от восторга, обняла старика. Вдруг, впервые за весь день,
она почувствовала себя настоящей невестой.
Шон сунул в руку каждому, кто не отказывался, по "маргарите". Еще
кто-то раскурил травку. Иви принюхалась и сделала вид, будто ничего не
заметила. Гости легко перемешались.
- Слава Богу, - пробормотала Энджела, проталкиваясь мимо Шона, чтобы
поменять пленку в магнитофоне. Все от души веселились.
В девять Энджела с Фионой вынесли салат и лазанью.
Энджела, решительно отказавшись от чесночного хлебца, ела с
отставленной на буфет тарелки и высматривала Маккея. Они с Шоном уже
обменялись с ним парой слов о фильме, и профессор повторил свое
предложение помочь с комментариями. Теперь ей хотелось поболтать с ним
более непринужденно.
Профессора она углядела в кресле у камина. Вокруг него образовали
небольшую группу Шон, Черил, Бонни и Марк. Она пробралась к ним и
опустилась на выложенную кафелем каменную плиту у очага.
- Чудесная лазанья, - сказал улыбающийся Маккей.
- Жаль, нельзя сказать, что я сама ее делала. - Энджела взглянула на
тарелку Бонни, увидела только салат и обвинительным тоном сказала: - А вы
даже не попробовали, Бонни?
Девушка виновато улыбнулась.
- Я не ем мясо.
- Вон там - сырный стол. Замечательный бри.
Бонни покачала головой.
- Салат прекрасный, мне достаточно.
- Вы равнодушны к мясу? - Энджела вспомнила свою подругу Рут. - Или
дело в принципе?
- Наверное, всего понемножку. Я считаю, что мясо мешает моей работе.
Заинтригованная Энджела взглянула на Шона. Тот с несколько смущенным
видом набивал рот салатом.
- Я экстрасенс, - пояснила Бонни.
- Серьезно. - Энджела поискала, что бы такого умного сказать, и
вспомнила студенческие годы. Тогда они часами говорили загадками с И
Чингом. Гром и ветер. Огонь на горе. Помогает увидеть Великого Человека.
Не женись на девице.
- Потрясающе, - разахалась Черил, - вы должны устроить для меня
сеанс. Вы пользуетесь хрустальным шаром?
- Картами таро, - сказала девушка. Она робко улыбнулась. - Боюсь, я
их не захватила.
Энджела попробовала лазанью, а сама тем временем думала. Когда-то у
нее была колода таро, но она отдала ее. Эти карты пугали Энджелу. Фигурка
Смерти, отрубающей своим жертвам руки и головы косой... В ней было слишком
много реализма, пропади он пропадом. И Чинг, предсказывая несчастья, по
крайней мере выражался туманно.
- У меня такое чувство, Бонни, что мы уже встречались, - попробовала
она прозондировать почву. - Может быть, в Нью-Йорке?
Бонни тряхнула головой:
- Я из Орегона. Это моя первая поездка на восток.
- Черил рассказывала нам о расчленении трупов, - выговорил Шон в
перерыве между одной ложкой салата и другой.
- О чем? - Энджела уставилась на подругу.
Черил ковыряла лазанью.
- О тех случаях на Среднем Западе. Про скот и лошадей. - Она
деликатно проглотила подцепленный на вилку кусочек. - Один парень пишет
для нас книгу.
Энджела недоуменно подумала: неужто такую книгу кто-то захочет
читать? Она смутно припомнила, что об этом говорили в выпуске новостей.
Обычно подобные истории ее не трогали.
- Главным образом, это был скот, - объяснила Черил. - У некоторых не
хватало не только глаз и ушей, но и внутренних органов. Из некоторых была
выпущена кровь. Разгадку так и не нашли.
- Небось, работа каких-нибудь чудаков, - сказал Марк. - Какой-нибудь
культ, да?
Черил пожала плечами.
- Следов ног ни разу не находили.
- А, тайна запертой комнаты. То, что я больше всего люблю. - Шон
потушил свой косяк. - Как же твой парень это объясняет?
- НЛО.
Ресницы Шона едва заметно дрогнули. Этот взгляд был Энджеле знаком.
- А с чего он это взял? - в ту же секунду спросил Шон.
- Не знаю, - созналась Черил. - Окончательный вариант я еще не
читала. Но, думаю, книга пойдет. Как раз то, что хотят слышать люди.
- Что за цинизм, - рассмеялся Шон, поднимаясь. - Лично я голосую за
койотов и хорошую дозу дурацкого преувеличения в качестве пикантной
приправы. - Он извинился и ушел к другим гостям.
- Я бы не был так в этом уверен, - пробормотал Марк.
Черил поинтересовалась, отчего, и Марк обдумал ответ. Похожая вещь
случилась там, где койоты не водятся, сказал он. Совсем недавно.
Черил широко раскрыла глаза - возможно, учуяв новый материал для
своей книги - и выдохнула:
- Где?
Он усмехнулся.
- Здесь.
И перестал есть лазанью.
Черил повернулась к Энджеле.
- Он меня морочит?
- Уверяю вас, я не шучу, - серьезно отозвался Марк.
- Здесь, в Уолтхэме?
- Собственно, это не та тема, какую обсуждают в гостях за столом, -
поддразнил ее Марк.
- Ну, ладно, - вызывающе сказала Черил. - Что такое для друзей
немного крови?
Марк нахмурился, поставил тарелку и объяснил. Полиция считает, что
это - работа больного человека. Может быть, какой-то культ. Насколько
известно, было два случая. Верн узнала об этом от одной пары. Сантини. Они
живут на другом берегу водохранилища. На прошлой неделе у них пропали
собаки. Три. Немецкие овчарки. Марк умолк, то ли не имея желания
продолжать, то ли намеренно, чтобы Черил помучилась.
- Да? - нетерпеливо подсказала Черил. - Что же произошло?
- Они нашли в лесу их трупы. Обезглавленные. Сердце и печень были
вынуты. У одной собаки через маленькую дырочку в боку были вытянуты кишки,
они кучкой лежали на земле рядом с ней.
